Читать книгу Продавец души - Аликс АЛ - Страница 2

Вот, по-моему, и настали те дни, которые принято называть черными; когда я год назад хлопнул дверью и практически сам уволился с престижной работы, думалось, будет все и все тебя ждут с распростертыми объятиями, но на практике же как-то получилось все по-другому. Казалось бы, друзья куда-то исчезли, приветливо помахав «хвостиками» на прощание, при этом количество их уменьшалось пропорционально количеству денежек в моем кармане. Было сто рублей – было сто друзей, а не стало вдруг рублей, так не стало и друзей!

Когда твоя работа приносила больше сотни тысяч рублей в месяц, браться за такую работу, где максимум пара десятков тысяч, не хотелось, а между тем казавшийся приличным запас бумажек быстро таял, вгоняя в глубокую депрессию.

Со столь невеселыми мыслями я лежал уже около часа, вставать не хотелось, хотя время уже перевалило за 11 утра. Голова гудела. Дешевый виски давал о себе знать. Это значило, что вновь алкогольное опьянение прошло и позабытые проблемы безденежья и отсутствия работы вновь встанут перед трезвым, трясущимся от похмелья мозгом.

Я врубил плазму, единственный ценный предмет, что был в квартире. Я оглядел комнату: «Действительно, больше продать-то нечего».

Вся обстановка однокомнатной квартиры: кроме старенькой уже теперь плазмы, видавшей виды, задрипанный серый диванчик, встроенный в комнату зеркальный шкаф-купе, который еще как-то облагораживал общий вид зала. Журнальный столик со старым другом-ноутбуком, единственным окошком в обширный мир информации и греха.

По телевизору шла юмористическая программа, и среди членов жюри, мешая воспринимать юмор, ржала, как разнузданная кобыла, какая-то известная блондинка. Я смотрел на нее и удивлялся насчет жизни и возможности через «насосал». Действительно, пробиться куда-либо без связей, половых или родственных покровителей невозможно; будь ты хоть новым Ломоносовым, семи пядей во лбу, никто и не заметит. Не так важны ум и старание, главное – связи, и будь ты хоть тупой «гоблин», куда-нибудь продвинут, и греби «бабло», успевая щелкать клювом. Я же относился к той второсортной категории граждан, у которых нет возможности пробиться куда-то благодаря связям и которые должны еще долго в мужском случае отрабатывать «очком» или молча терпеть унижения по службе и иметь возможность медленного, какого-нибудь карьерного роста. Ведь если не брать за основу шоу-бизнес, где все, естественно, делается через извращения, естественные и не очень, даже если ты и талантлив, продвинуться, будь ты на государственной службе или работягой в крупной корпорации, медленно подняться можно, только молча перенося оскорбления и унижения, при этом не забывая постоянно подлизываться к начальству. А самый тупой начальник всегда умнее тебя, потому что ты расходный материал. Именно перестав терпеть и устав подлизывать зад, я и остался без работы. Теперь я лежал и мысленно пересчитывал в уме последние оставшиеся для выживания деньги. Возможно, если бы была семья, можно было бы терпеть и унижаться. Однако трагедия, которая отобрала жену и маленького сына, подтачивала меня изнутри, пока наконец-то не свалила в пропасть. Вновь перед глазами возникла куча искореженного металла и бесформенных тел. Авария из-за уснувшего «дятла» – водителя-дальнобойщика, отобравшая все. Прошло несколько лет, но не море выпитого алкоголя и не меньшее море женщин не возвращали душевное равновесие в жизнь, которая, как стремительный поезд, продолжала катиться вниз.

Тщетная беспросветность моего будущего, такого незначительного винтика, как я, в данной системе усугублялась и тем, что я прекрасно понимал, что, даже если устроюсь на какую-нибудь работу и, допустим, круглосуточным трудом буду зарабатывать пусть даже 30 – 40 тысяч рублей, это в конечном итоге будет механизм постоянного оборота денег для простого выживания, и понятно, что эти деньги будут уходить на питание, неотложные нужды, образовавшиеся кредиты и все, и каждый месяц – новый этап постоянных затрат, и нет возможности для каких-то существенных приобретений, за исключением новой кредитной грабительской кабалы. И теперь совсем по-другому воспринимался Раскольников, доведенный до отчаяния человек. Сейчас же какую замочить старушку-процентщицу? Вычислить и «заколбасить» хозяина микрофинансовых займов? Вряд ли деньги при нем в наш век электронных счетов. Где-то украсть что-то тоже не выход, такого дилетанта в этом деле, как я, сразу заметут. Да и не даст никакой грабеж ощутимого результата в жизни. Где украсть миллион же, я не знал, да и мало кто в соответствии с практикой успевал потратить награбленное с толком, и вновь весь круговорот мыслей сводился к конечной остановке – безысходность, и при таком раскладе получалось, и смысла жить не проглядывалось, порезать вены, вздернуться на веревке и больше не мучиться – такой выходил ответ.

В последнее время я каждое утро просыпался, обращая свой взор на небо, и молился Богу, чтобы вернуть наконец-то белую полосу в мою жизнь. Но все тщетно – небесная канцелярия, если она и существует, положила кое-что толстое на мои мольбы, и какой-то чуть уловимый голос где-то в глубинах подсознания нашептывал: если там на тебя не обращают внимания, обратись к темной стороне. Но как-то все эти мысли о помощи дьявола сразу пробивали тело «ерепенистыми» мурашками, сдувая пушки моих волос ввысь. Где-то в здравом подсознании я действительно думал, что нет ни бога, ни дьявола, однако сама мысль обратиться к последнему особого восторга на уровне инстинктов не вызывала. Хотя такая назойливая идея все чаще и чаще посещала мою голову, особенно когда подходили моменты оплаты кредитов и квартплата. И в моем случае желание иметь в качестве протеже дьявола – это понятная безысходность всей сложившейся ситуацией, и, по-моему, это было лучше, чем мочить старушку или самоубийство, в любом случае душа терялась и там и тут. Дорога в Ад в любом случае.

Неимоверная сухость во рту, продолжающая трещать голова говорили, что хорошо бы встать попить воды и привести себя в порядок. Я, кряхтя, словно дряхлый старичок, перекатился на правый бок.

«Да, такие ощущения в 35, что будет лет через десять, – думал я, наконец-то добравшись до кухни и жадно залпом выпив стакан воды. – Да, с таким бытом пора завязывать, какое-то „гиблое болото“ отсутствия движений и прогресса, в конце концов, могло доконать».

Мой взгляд упал на зеркало, остатки былой красоты еще проглядывались сквозь немного заплывшее от злоупотребления алкоголем лицо, взгляд грустных светло-голубых глаз, который свел с ума немало девушек, был еще ясен. Сквозь темные волосы местами пробивались редкие сединки. Я пощупал рукой начинающий дряхлеть, мощный когда-то бицепс. Странно, в последнее время я недоедал, а живот почему-то продолжал наливаться жирком.

– Действительно, с голоду пухну, – резюмировал я, громко хлопнув по нему.

Звонок в дверь сбил мысли и заставил подпрыгнуть от неожиданности. Учитывая, что дом был оборудован домофоном, это явно был какой-нибудь сосед или, того хуже, коммунальные службы со своими проверками счетчиков и профилактическими работами, к сожалению, за счет хозяев квартир. Поэтому открывать не хотелось, но звонок настойчиво продолжал шуметь и гулким эхом отдаваться в голове. Звонили настойчиво, будто знали, что кто-то есть в квартире.

«Но в принципе не съедят же, и стоило посмотреть, кто там так настойчиво трезвонит», – натянув шорты поверх семейных трусов, щеголяя чуть заплывшими жиром мускулами, остатками юношеских несбывшихся фантазий в достижении габаритов Шварценеггера, я открыл дверь.

На пороге стояли две тетки лет под сорок, одна толстая, другая еще толще. Видимо, мой вид смутил или возбудил их, около минуты они таращились на мой голый торс.

– Вы хозяин квартиры? – без всяких приветствий наконец-то выпалила одна из них.

– Да.

– Вы знаете, за вами долг по квартплате четырнадцать тысяч рублей! Когда будете платить?

«Ну вот, не стоило открывать», – подумал я, а сам как-то машинально ответил:

– Неужели? – я удивленно округлил глаза, изображая, что только что узнал об этом.

Тетка нахмурилась, а правая ее бровь нервно задергалась.

– Ну, так это, платить надо!

– В ближайшее время, деньги на днях должны поступить.

Хотя получить деньги в ближайшее время как-то не предвиделось, но язык как-то сам выпалил то, что явно удовлетворило непрошеных гостей.

– Ну хорошо, поставьте подпись, что мы к вам приходили, – тетка, та, что потолще, не отрывая взгляда от моего тела, протянула листок с фамилиями должников. Я чиркнул подпись на листе напротив номера своей квартиры, и возбужденные тетки, довольные успехом, ускакали прочь, а я снова остался перед вновь и вновь пребывающими проблемами безденежья и ежедневно нарастающих долгов.

Не прошло и двух минут, как новый звонок вновь заставил меня вздрогнуть. На этот раз это был сотовый.

«Сегодня, по-моему, покоя мне не будет. Может, насчет работы?» – подумалось мне.

За последний месяц я разослал свое резюме множеству работодателей. Телефон бешено кружил по подоконнику, пока наконец-то не очутился в моих руках. Номер был незнаком.

– Да, слушаю, – осторожно произнес я.

– Олег Владимирович? – прозвучал вкрадчивый голос.

– Да.

– Послушай внимательно, – тон незнакомца резко изменился и стал агрессивным и угрожающим. – Ты знаешь, что за тобой долг? Сто пятьдесят «косарей».

«Зря взял трубку», – успел подумать я.

Однако сумма долга меня удивила:

– Постойте, какие сто пятьдесят? Вы, возможно, попутали, я брал тридцать, но никак не больше.

– Папаша, вы когда брали?! Наша организация выкупила твой долг у «Пальмиры», а по неустойкам набежало. Я с тобой еще по-доброму разговариваю. Срок тебе неделю погасить. Адрес конторы вышлю в СМС.

– Во-первых, не тыкай мне. Мы с вами на брудершафт не пили, телок в бане вместе не имели. А незаконные поборы платить я не собираюсь!

– Проблем хочешь? Еще через месяц набежит под двести, тогда тобой конкретно займемся.

– И что, напугал? – я начинал кипеть.

Характер мой таков: чем больше наезда ощущаю, тем больше во мне закипает злости и вредности к противодействию.

– Тогда узнаешь. Подпалим хату твою и тебя покалечим. Я лично тебе глаза выколю пальцем, алкоголик недоделанный. Думаешь, бесплатная программа по снабжению вас, отморозков, алкоголем была. Нужно платить, и заплатишь.

От такой наглости и хамства я даже на мгновение опешил.

– Да ты сосунок…

Однако голос, не слушая меня, продолжал:

– Короче, думай сам – или плати долг, или до скорой встречи.

Наглый незнакомец прервал разговор, оставив меня в задумчивости. Кредит действительно имелся, который я подзабыл и который таким неожиданным способом возвестил о себе такой неподъемной на данный момент суммой. Возможно, с махинаторами сам я еще разберусь юридическим способом, но рожу набить наглецу хотелось неимоверно.

С громкой вибрацией пришло СМС с суммой кредита и адресом, где его можно погасить.

– Гандон, – выругался я.

Действительно, понедельник выдался тяжелый, в любом случае, даже если проценты завышены, с каждым днем кредит уменьшаться не будет. Я швырнул телефон на диван и выскочил на балкон. Прохладный, но в то же время чуть подогретый солнцем ветерок обдул мой голый торс. Холод успокоил меня. Я взглянул на улицу, шестой этаж.

«Может, прямо сейчас выпрыгнуть и нет проблем», – стало кружиться в голове.

Но от этой мысли меня передернуло, все же высоты я побаивался. Прыгать явно не мой метод самоубийства.

Да к тому же возле балкона не асфальт, а земля. Что хуже смерти, так это остаться живым и притом калекой.

«Не, мы еще повоюем, – я вспомнил наглый голос коллектора. – Ну, разок-то морду наглецу рихтануть надо, а прыгнуть или еще чего и потом можно».

Мой взгляд скользнул по улице. Множество разноцветных машин и людей двигались по своим делам. Туда-сюда. Странное дело, когда ни выгляни на улицу, всегда многолюдно, кто же интересно на работе и работает? Складывалось такое ощущение, что никто не работает, только ездят и ходят туда-сюда. Каждый идет куда-то, стремится жить, держаться за свою, возможно, никчемную жизнь. Вот довольный бомж в изрядно потрепанной одежде, зажав в трясущихся руках кусок какого-то железа, нес его, скорее всего, в пункт приема металлолома. Обменять на деньги, деньги, в свою очередь, на спиртное, и все, жизнь удалась. И так каждый день: нашел, сдал, выпил, хорошо. Бомж, несмотря на свое плачевное положение, улыбался и, по-видимому, и не подумывал кончать жизнь самоубийством.

«Так что не вешай нос, – думал я. – Твои дела явно получше».

И что странное во всей этой картине, открывшейся мне с балкона: среди разодетых в пух и прах в модную одежду людей, хмуро бредущих по своим делам, самое счастливое лицо было именно у бомжа. И стоило бы поучиться методике бомжей, покруче любого высокооплачиваемого психолога – методы успокоения желаний и потребностей, ведь именно от потребностей всяких беда. Потребность и желание обладать чем-то заставляют человека думать, что он обделен и несчастен без предмета вожделения. Хотя смешно иногда смотреть на некоторых умственных бездарностей, чувствующих себя несчастными из-за отсутствия, допустим, более продвинутого айфона. Конечно же, беда, ведь шестой айфон круче пятого, потому что немного тоньше.

Однако не хмурые лица прохожих, не счастливое лицо бомжа никак не могли помочь мне и не решали моих потребностей и проблем. А отказаться от своих желаний я не мог: не хватало силы воли.

– Господи, – мой взор устремился в небеса, – помоги же чем-нибудь…

И опустив голову:

– Неужто к дьяволу, – печально тихо произнес я.