Читать книгу 21 год без тебя - Алина Ермолаева - Страница 3

ЖЕНЯ

На ватных ногах он шел неуверенными шагами по адресу, нацарапанному на маленьком клочке бумажки. Это была даже не бумажка, а старый, скомканный чек из супермаркета «Верный». Он старался не думать о цели, и тем более, о мотиве, побудивших его плестись, избегая смотреть в глаза прохожим, к неизвестному дому. Старый квартал Москвы, узкие улочки и скверики, усыпанные разноцветными листьями. Аромат покоя в октябрьском сером небе. На душе ужасная тревога. Его съедали два противоречивых чувства – апатия и ярость. С одной стороны, он давно махнул на себя рукой. Кто он такой? Обыкновенный неудачник, потерпевший в столице фиаско, но не желающий смириться с ужасной действительностью. С другой, его бесила несправедливость. Почему он, Женя Золотарев, талантливый парень из маленького провинциального городка, вместо того, чтобы учиться сейчас в московском театральном вузе и попутно сниматься в сериалах в роли какого-нибудь героя-любовника, идет смиренно на ограбление неизвестной ему квартиры? Что за «достоевщина» такая? А все потому, что Мишка Смолов, друг его лучший, с которым они вместе учились в школе с самого первого класса, а потом дружно провалились в театральный, был, как говорят, «на кумарах», у него была жесткая ломка. Всему виной были наркотики, которые казались ему поначалу утешением от жестокой реальности Москвы, а она, как известно, никогда слезам не верила. В итоге, у него появилась стойкая зависимость от них. Женя не знал, как помочь другу, он и себе-то толком помочь не мог. Поэтому идея ограбить квартиру старушки не показалась ему такой уж и бредовой.

– Вот, держи, – Мишка протянул трясущейся рукой чек с нацарапанным адресом.

– Она дома не живет, я выследил. Она сейчас в Питере у родственников. Соседи сказали, болеет она. Квартира пустует.

Далее последовали детали. Ключ лежал под ковриком старой обветшалой двери. Хранился он там для соседей, видимо, те проверяли жилище и поливали цветы. Для них, если нагрянут, у Жени была заготовлена версия: он внучатый племянник, приехал к бабуле из Владивостока, но не застал ее, какая жалость. Он с горечью подумал, что хотя бы здесь пригодятся его актерские данные.

Как известно, великое отчаяние порождает действие. Пусть даже такое, нелепое и криминальное, но это было лучше, чем сидеть в маленькой квартирке на окраине города вместе с другом, умирающим без очередной дозы.

Женя подошел к старой пятиэтажке, спрятавшейся в золоте кленовых деревьев. На детской площадке играли дети. Он сразу же вспомнил маму, которая всю жизнь посвятила работе в школе. Она всегда верила в него, поддерживала. Однажды он поделился с ней тем, что его стали задирать одноклассники из-за его увлечения театром. Они смеялись над ним и над его глупой мечтой стать актером. Мама взяла его за руку и, глядя в глаза очень серьезно произнесла:

«Никогда не сдавайся! Если ты увлечён каким-то делом, которое приносит тебе радость, а над тобой смеются, издеваются, называют неудачником, всячески вредят, ни в коем случае это дело не бросай, не отчаивайся, и тем более, не отвечай на гадкие издёвки. Просто продолжай делать то, что делаешь, а потом, лет так через пять посмотри на тех, кто хохотал над тобой и вставлял палки в колёса твоего паровоза. Уверяю, ты с удивлением обнаружишь, в их жизни ничего не изменилось, вот тогда настанет твоя очередь посмеяться. Но знаешь, что? Ты все равно не смейся. Потому что принижать достоинство другого человека, даже если он кажется тебе мелким и причинил зло – это грех. Ты просто посмотри тем, кто ржал над тобой, прямо в глаза, и улыбнись».

Сейчас, вспомнив эти слова матери, он почувствовал острый стыд. Он ощущал себя не только никчемным лузером, но настоящим предателем. Так случилось, что мама растила его одна, отец умер, когда Жене было всего четыре года, и он почти его не помнил. Мама была его миром, пока он был маленький. Она никогда не жаловалась на то, что ей трудно одной с ребенком, и всегда старалась сделать так, чтобы Женя не чувствовал никакого горя от того, что растет без отца. Она одна была ему и отцом и матерью одновременно, никогда не жаловалась, была в меру строгой, а любовь ее проявлялась вовсе не в том, что она старалась окружить своего единственного сына тепличной заботой. Она говорила с ним, говорила по-мужски и для этих разговоров всегда находила минутку-другую.

Сказать по правде, в их городе мало кто из ребят рос в полной семье, а если и так, то отцы были никудышные, спившиеся, и толку от них было немного. Поэтому Женя был, как все. Класса до восьмого они с ребятами с утра до ночи пропадали во дворе, но после все изменилось. В школе открылся театральный кружок, и Женя стал пропадать в нем. Преподавал в нем замечательный человек, бывший театральный актер, Борис Сергеевич, которого все ребята прозвали Бро. Бро был умным, интеллигентным, а разговаривал с учениками так, словно они были взрослые. Он разъяснял им не только роли, но и много попутно говорил о жизни. Он говорил им, что играть нужно не головой, а сердцем, и для этого непременно нужно выпустить на волю чувства.

«Ты – это твои чувства, – сказал он однажды Жене. Не мысли, не действия, а именно чувства. Только то, что затронуло твоё сердце, и особенно то, как твоё сердце отреагировало на это, есть ты. Все остальное совершается под действием разума. ТВОИ чувства – это то, что лежит внутри и то, без чего никто и никогда не сможет воспроизвести другого тебя. Ты единственный экземпляр во Вселенной, именно благодаря тому, что ты прочувствовал за всю свою жизнь. Действие без чувства – мертвое действие. Это механика. Как только ты осознаешь, что чувства первичны, ты сможешь смотреть на все совершенно под другим углом. Когда человек приходит впервые в этот мир, он ощущает. Крик младенца – это великая боль от соприкосновения нежных легких с зазубринами воздуха. Когда мы уходим, на свободу вырывается то, что болело, страдало, радовалось и пело от счастья в клетке нашего тела на протяжении земного пути. Двадцать один грамм наслаждения и боли. Наша душа».

Впервые оказавшись на пусть и совсем маленькой школьной сцене, он ощутил такой восторг, рядом с которым не шло в сравнение даже катание на мопеде, который ему подарила мать на четырнадцать лет. Роль сразу дали главную – Ромео. Джульетту исполняла его одноклассница Марина, девочка внешне некрасивая, но очень одаренная. Они так вдохновенно исполняли свои роли, особенно Женя, который в свои четырнадцать успел вытянуться и выглядел на все семнадцать, что вся женская половина школы влюбилась в него. А вот мальчишки из зависти посмеивались. Не смотря на это, к окончанию школы Женя твердо решил, что поедет в Москву и обязательно поступит в театральный.

– Ты с ума сошел, – говорил ему Мишка, которого Женя, однако, смог заразить театром, – Ты вообще знаешь, какой в Москве конкурс? Там одни дети актеров учатся. Ничего у тебя не выйдет.

– А вот и выйдет! И ты поедешь со мной!

Сейчас он так себя проклинал за то, что втянул лучшего друга в эту аферу. Ведь если бы он не уговорил Мишку рвануть вместе с ним в Москву, тот учился бы сейчас спокойно в их местном вузе, и его не ломало бы так без наркотиков.

Когда они провалили экзамены во все театральные, вопрос встал ребром: что делать? Возвращаться в их город с позором не хотелось, но в армию загреметь тоже. Впрочем, армия не грозила Жене из-за близорукости в целых минус семь диоптрий. Виной всему была генетика – мама всю жизнь носила очки с толстыми стеклами. Женя очки не носил, он их стеснялся, да к тому же, они мешали ему бегать во дворе, а потому он предпочитал контактные линзы, которыми довольно рано научился пользоваться ловко и проворно. Теперь он благословил свою близорукость, ведь если бы не она, служил бы он сейчас, как миленький. Мишке повезло меньше, от военкомата он скрывался, хотя теперь и он ни для какой армии не годился – законченный наркоман, полностью попавший в зависимость от своей дури. Не смотря на то, что жизнь в Москве была тяжела, Женя ни разу не поддался на уговоры друга уколоться или забить косячок. Всякий раз перед его глазами возникало лицо мамы, и это здорово помогало удержаться от соблазна.

Они с Мишкой дали себе ровно год. Как-нибудь подготовиться получше, попробовать найти работу, а летом снова попытать счастья. В итоге, год затянулся на три, потому что экзамены они снова не сдали, а потом опять их ждал провал. Женя не понимал, почему, ведь весь год они так готовились, так старались. Постоянной работы не было. Женя брался за любую – от охранника супермаркета до официанта в ресторане. Ему было легче, он рослый, широкоплечий, выглядел старше своих лет. Мишку же, который на вид был совсем мальчишкой, не хотели брать никуда. Поэтому в то время, пока его друг слонялся бесцельно по городу, Женя вкалывал за двоих. Он не жаловался, ведь это именно по его вине друг оказался ненужным и невостребованным. Как-то незаметно Мишка подсел на наркотики, Женя понимал, он просто сорвался от безнадеги. После третьего провала они должны были вернуться домой. Но, во-первых, было очень стыдно признаться во вранье маме, он ведь все эти годы в красках ей описывал свою учебу в театральном, а во-вторых, Мишку в таком виде в их городе точно никто не должен был видеть. «Сначала я его вылечу от зависимости, а уж потом и вернемся», – рассуждал он.

А жизнь, тем временем, стремительно шла под откос. Денег едва хватало на квартиру и еду. В день, когда друг протянул ему злосчастный чек с адресом, Женя не стал даже сопротивляться, он знал, достать нужной суммы на лечение другу неоткуда. А тут хоть какой-то шанс подвернулся. Он подумал: «А вдруг и правда в квартире лежат деньги или драгоценности, которые уже совсем не нужны старушке, но могут спасти моего бедного друга от проклятой наркоты?»

«Запомни одну вещь, – говорила ему мама. Никто и никогда не смеет топтать ногами твою мечту. Никто не имеет права выставлять её на посмешище и плевать в неё, словно в мусорный бак». Ярость в сердце, которая, словно огненный цветок, начинала распускаться и жечь его изнутри, все сильнее рвалась наружу. Он думал о том, насколько несправедлива и безжалостна бывает с человеком жизнь, насколько лживы сказки, которые нам читают в детстве. И пока мечту его безжалостно трепал ветер, а вороньё с громким криком кружило над ней и очень больно клевало её и без того уже рваные края, ярость готовилась вырваться наружу. Все восставало в нем и противилось этой реальности, где не видел он никакой справедливости с тех самых пор, как переступил порог родительского дома. Но где-то там же, по соседству с гневом, прорастала робкая, тихая, но упрямая надежда. Надежда на то, что это ещё не конец.

Приблизившись к дому, Женя на всякий случай сверил адрес: улица генерала К, дом 21, кв 21. Адрес можно было и не записывать, но почему-то эта бумажка напоминала Жене о том, что все то, что сейчас с ним происходит – не сон, а самая что ни на есть жестокая реальность.

Вздохнув, Женя натянул капюшон своей черной толстовки на голову и стал набирать код домофона. Он тоже был очень легким: 2121К. Дверь открылась с режущим слух писком. Квартира находилась на втором этаже, и через минуту, он уже с замирающим сердцем входил в нее, открыв ключом, который, лежал именно там, где и должен был быть – под ковриком.

Войдя, он стал осматриваться. Никого, пусто. Женя сразу отметил, что квартира не отличается богатством и роскошью. Она очень походила на маленькую квартирку его бабушки, которая умерла четыре года назад. Та же мебель советских времен, тот же хрусталь в серванте. На миг его резанул острый стыд. Но отступать было поздно. Он снял капюшон и подошел к книжному шкафу, Женя знал, что пожилые люди часто хранят деньги не на счетах в банках, а по старинке, дома в старых толстых книгах. Он стал быстро перелистывать книги, одну за другой, и кидать их на диван. Взяв толстый том пьес Шекспира, он не смог удержаться от того, чтобы не прочесть оглавление. «Ромэо и Джулетта» фигурировала среди прочих. Он открыл наугад страничку и стал читать знакомые и такие любимые строки. Как вдруг заметил чье-то присутствие.

Он поднял глаза и увидел девушку, которая стояла совсем рядом и просто смотрела на него. От неожиданности он бросил книгу на пол, и она с грохотом упала ему прямо на ногу. Женя вскрикнул от боли и досады, а девушка вдруг улыбнулась.