Читать книгу Клинки севера - Алина Илларионова - Страница 1

– Почему глаза красные? Пил?

– Никак нет, госпожа Нэйран! Дуля… Наш полотер новый чистящий порошок с утра испытывал. Едучий, зара… Виноват.

– …за! – припечатала Еланта Нэйран, ректор Военного университета имени Лидора Победоносца. – Хорошо. Тогда почему седьмого первозвона отсутствовал на лекции по богословию? Господин Венедикт тобой недоволен.

– Сослуживец заболел. Пришлось подменить у ворот. Я принес господину Венедикту объяснительную записку.

– В объяснительной может стоять только одна причина неявки студиозуса на предмет: смерть! – Ректор хрустнула длинными, еще крепкими пальцами. – Сядь, Винтерфелл.

Она выдержала паузу, в течение которой успела очинить перо, достать из резной шкатулки темного дерева трубку с длинным тонким чубуком, полюбоваться на нее и уложить обратно, в объятия изумрудного бархата. Попытки ректрисы бросить курить были притчей во языцех. Благородная дама консультировалась у лекарей, внушалась у магов и перед зеркалом, пила отвары и порошки, безменами[2] поглощала яблоки, грызла семечки… Да без толку. Недели не проходило, как госпожа Нэйран вновь пыхала трубкой, пуская клубы дыма в лица вызванных на ковер студиозусов.

– Сядь. Это приказ.

Вилль наконец сел. Ректриса подцепила краешек листа, выглядывающий из внушительной стопки документов, аккуратно сложенной на краю стола. Мелькнуло алое «неуд»…

– Это, Винтерфелл, зачетная работа по богословию. Вопрос двенадцать: «Девять верных учеников Иллиатара Созидателя и славные деяния их». Та-ак… Эмиль, Лидий, Елизар… ага, Бахмут Твареборец. Цитирую: «Достоверность сей личности вызывает некоторые сомнения, а точнее, бессменный меч его, якобы выкованный из чистого серебра и благословленный самим Иллиатаром. Осмелюсь заметить, что серебро в чистом виде – металл необычайно мягкий, пластичный, и клинок, выкованный из оного, может служить украшением, но никак не оружием…» Это что?

– Правда. Вы сами знаете, что это так.

– Правда… – Ректриса потерла плечо. Очередная привычка со времен Алой Волны. Еланту Нэйран, одну из немногочисленных женщин-солдат, ранило в бою огнешаром, и теперь левая рука держалась то ли на магических связках, то ли вовсе на металлических скобках: слухи ходили разные. – Ну какая тебе разница, серебряный меч или осиновая оглобля? Ты же знаешь теорию, отвечал бы, как написано в «Слове». Гибче надо быть, дипломатичней. А не рубить сплеча.

– А называть Пресветлую Саттару «языческим божком» разве дипломатично?

– Вот что, Винтерфелл. Зачет ты, конечно, сдашь. А через год – экзамен, на котором владыка Венедикт тебя завалит. И валить будет вплоть до самой пересдачи с комиссией с его архисвятейшеством во главе, где не преминет напомнить, что тебя опекает Его Величество. Ну что молчишь? Это, конечно, ерунда, но он только что дал добро на сооружение орочьих капищ в холмах близ Равенны, чем Верховный Жрец крайне оскорблен. С точки зрения Церкви выходит, что император охотно потворствует язычникам, а храм Иллиатара на Рассветном Каскаде строить запретил.

– Я сдам зачет, госпожа Нэйран. И обещаю больше не спорить с владыкой Венедиктом и отвечать исключительно по «Слову Божию». Я могу идти? – Аватар пытливо посмотрел в цепкие стальные глаза женщины. Он хотел успеть в голубятню до полудня. В левом кармане темно-синего мундира личной охраны императора лежало запечатанное письмо, а в правом – тонкий золотой браслет, инкрустированный рубинами и агатами.

– Сиди, сиди пока. Для тебя новости есть. Хорошие. В скошене ты в составе посольства плывешь в Скадар и там пробудешь до славицы будущего года…

– Зачем?!

– Что значит «зачем»? Послали – значит, поплывешь! В этом году решено отправить с посольством подданного Его Величества не магической профессии и не людской расы, дабы подчеркнуть дружественные отношения пяти неверрийских рас. На совете из нескольких предложенных нами кандидатур единогласно выбрали твою. Причем маги за тебя словечко и замолвили.

– Кто замолвил?

– Что значит «кто замолвил»? Ему честь оказали, а он еще и недоволен! Винтерфелл, ты в университете личность известная, так что не удивляйся.

– Да нет… Просто я думал, что назначат старшекурсника или преподавателя…

– Его Величество одобрил.

– Ясно.

– Это радует. У вас в личной охране сейчас Рэйв Гром, капитан, верно? Лет через пять-семь он уйдет в отставку, поедет к себе в имение, хлопок выращивать будет… Появится вакансия. Надеюсь, это тоже ясно? Так что, Винтерфелл, плыви, набирайся опыта в дипломатии. Кстати, в Скадаре исповедуют политеизм, вот и потренируешь силу воли, крепость духа и терпимость к иноверцам. Пропустишь первый семестр, немного опоздаешь к началу второго, ну да сдать экзамены заочно для тебя не проблема[3]. И еще одно… Винтерфелл, избавляйся от своих деревенских замашек. Ты вчера что сказал господину Вирту на лекции по истории отечественного законодательства и права? «Закон – что дышло, куда повернешь, туда и вышло…» – Ректриса прикрыла губы ладонью.

– Кхм. Да, я сорвал занятие, виноват… Но на практике так чаще всего и выходит, да и господин Вирт успел надиктовать материал.

– Ладно, Винтерфелл, свободен!.. – еще смеясь, отмахнулась женщина. – Это приказ!

Вилль улыбнулся скромно, вежливо, с крохотной толикой смущения, дав понять, что остроумие ректрисы оценено по достоинству. Момент был более чем подходящий.

– Госпожа Нэйран, а можно одну просьбу? Я хотел бы взять с собой денщика, Эданэля, а то у него, кроме меня, никого нет.

– Почему бы и нет? Прислугу с собой брать не воспрещается, даже в некотором роде солидно… Денщика бери, а домового оставь здесь.

– Симку?! Но…

Ректриса хлопнула ладонью по столешнице.

– Винтерфелл, я все понимаю, но Симеон тебя ославит на весь Скадар, да и все посольство в придачу! Ладно мы к его выходкам привычные, а они? А помимо этого, – продолжила она, – его могут украсть. Домовых в Скадаре нет, и такая диковинка пойдет на вес золота. Оставь его на попечение, скажем, господину Белизу, он маг надежный. Посольство отплывает в начале скошеня, так что сдавай экзамены, отдыхай, собирайся. И – в путь!

Из главного корпуса университета Арвиэль вышел потерянным, машинально погладил крыло каменного грифона, одного из двух привратников, что вот уже более ста лет охраняли крепнущие умы студиозусов от самораспада. (А студиозусы считали, что в правом грифоне якобы поселился дух Халява, и перед экзаменами клали в его клюв зачетки, дабы привлечь удачу.) Погруженный в собственные думы, Вилль и не заметил, как ноги сами вынесли его на площадь Свободы к фонтану Желаний. Он присел на бортик и достал из кармана письмо. Вздохнул. Если отправить его, то Алесса, конечно, приедет и успеет как раз к отплытию. Ради краткого мига расставания.

Нет.

Бледно-фиолетовые хлопья, кружась лебяжьим пухом, мягко осели на воду. Следом плюхнулась монетка.

Первого скошеня «Златый Лев» снялся с якоря и вышел из залива Четырех Ветров. Утро выдалось ясным и безветренным, но никакой штиль не заставил бы послов Неверры отложить визит к соседям по границе. На корабле находилось четверо магов, среди которых – магистр Мариус Аттеа, сам заведующий Белой кафедрой воздушной стихии. Команда и пассажиры столпились у левого борта, прощаясь с родным берегом, столицей и горожанами.

На сей раз в состав посольства вошли не только люди, но и представители от орков и эльфов. Зеленокожие степняки умудрились протащить на «Льва» камышового кота, которого решили превратить в корабельного. Сейчас животное завывало с верхушки средней мачты, гоняя если не мышей, то хотя бы чаек. Трое посланцев Силль-Миеллона, синхронно развернувшись, удалились в свои каюты. На верхней палубе остался лишь один эльф, которого вполне устраивало творящееся безобразие. Провожающих на берегу – тоже. Жители Равенны вырывали друг у друга подзорные трубы, и лишь император Аристан невозмутимо стоял на помосте, аки скала над свирепыми морскими бурунами. На его трубу посягнуть не додумались.

Проводы грозили обернуться бардаком, когда Мариус сгустком воздуха сбил животное. Кот заскользил вниз, полосуя когтями парус и обругивая всех двуногих, вместе взятых, а на палубе задрал хвост и куда-то удрал. Вилль очень надеялся, что к силль-миеллонцам. С ними он не поладил сразу из-за разницы в возрасте и, как следствие, в мировоззрении.

Аватар тяжело облокотился на борт и погрузился в воспоминания. Да, будет нелегко вдали от Родины. Без нахального верного Симки, без обаятельной вредоноски Алессы-из-леса. А ведь сколько они перенесли вместе!..

…Каких-то полтора года назад жил Вилль Винтерфелл на жалованье рядового стражника и не тужил от того, что вряд ли ему придется покинуть гостеприимный провинциальный Северинг. Быт казался налаженным, личная жизнь заключалась в уходе за домовым, в пузо которого, собственно, львиная доля жалованья и уходила. Все шло спокойно и ровно, пока Вилля не назначили капитаном городской стражи – должность почетная, но ко многому обязывающая. И той же ночью в ворота городка постучалась Алесса, пантера-оборотень. О бесчинствах тварей коварных и зловредных слухи ходили разные. Но поднять саблю на беззащитную, погибающую от холода девушку?..

Н-да, дилемма была еще та. Но Вилль выбрал. И год спустя завертелось.

Мирный Северинг превратился в поле боя. Началось с того, что на улицах городка стали находить растерзанных людей. Симка и наставник Вилля градоначальник Берен Грайт подозревали Алессу, она подозревала всех, кроме самой себя, а капитан стражи упрямо не желал подозревать кого-либо из горожан. Так вот и расследовали. И попутно присматривались друг к другу, притирались… Впрочем, монстра они все же отловили. Им оказался демон-ишицу, в обличье снежного пса убивавший и пожиравший души. Схватку, в ходе которой Вилль едва не погиб, он предпочитал не вспоминать. Неряшливо сражался, грубо. По-человечьи, а не как воин-аватар, легендарный эльф-оборотень, крылатый волк… Хе-хе, «легендарный». Дариэль Винтерфелл за такой «легендарный» бой отобрал бы у сына клинки, а взамен вручил топор – мол, иди, силу на дровах тренируй, если воинской расчетливости нет. Но отец давно умер. А Алесса… Та была в восторге от действий Вилля! По его же предложению раскрылась перед горожанами, принята была тепло, и осмелела. А с хладнокровным уравновешенным и собранным аватаром стали происходить чудеса. Злился, когда девушка его не понимала, кипел, когда догадывалась о том, чего он никогда не сказал бы вслух; ворчал, когда обижалась, насмешничал, если шутила по-девичьи наивно. И, о ужас, начал ревновать!

Вскоре выплыли новые подробности дела «снежного пса», и расследование возобновилось. Только все у капитана шло наперекосяк. Головоломку он разгадал, но к тому времени успел обзавестись такой репутацией, что ему не поверили. Главный подозреваемый сумел выкрутиться, а охотник-расист обманом заставил маленькую некромантку напустить на город зомби и заманить Вилля в лес, где едва не убил… Потом, уже в столице, приглашенный на лекцию по истории отечественного законодательства и права знаменитый сыщик-полуэльф господин Эриан скажет занимательную фразу: «Работа кипит, пока… сердце спит» (он, правда, не совсем сердце имел в виду, но смысл от этого не менялся). А тогда Вилль не понимал, какого шушеля чувства вдруг стали перевешивать холодный разум. Для аватар это противоестественно – физиология другая. Мозги ему вправил единокровный брат Эданэль. Как оказалось, родич, о котором Вилль ни сном ни духом, искал его несколько лет… чтобы нарваться на дуэль. Впрочем, все закончилось распитием сливянки и травлей баек.

А дальше… дальше была новогодняя ярмарка. И бой за Северинг. Восемьдесят шесть горожан погибли в битве, развязанной колдунами за проклюнувшийся Источник Магии. А сколько осталось без крова? Северингское дело теперь хранится в одном из тайных архивов под кодовым названием «Охота на оборотня». Ведь, как ни крути, виновным оказался именно оборотень. Только его вторая ипостась тоже была вполне человеческой. Вилль думал, что поступает правильно, уезжая без Алессы. Решил, что пришло время разобраться с тараканами в собственной голове, да и подруге не мешает подумать, нужен ли ей такой тип?

Ну вот. Уехал. Вернее, смог уехать. Трижды заворачивал своего тяжеловоза, но до столицы все-таки добрался. Жизнь в Равенне была дорогой, зато гвардейцам из личной охраны императора столько платили… В общем, платили отлично. Плюс питание как на убой. В некотором роде так оно и было, но Вилль не хотел думать о грустном. А думал о том, что счет в гномьем банке пополняется раз в две недели, служба идет, сдавать экзамены экстерном легко и удобно… Жизнь налаживалась, но делить ее было не с кем.

И едва Вилль решил послать письмо, как его самого послали!..

… – Тьфу, едрена-ворона! – выругался аватар и оглянулся: не услышал ли кто? Надо избавляться от деревенских замашек. Надо!

Тем временем поднятый Мариусом ветер свился упругим кулаком, который уверенно подтолкнул корабль на юг. Увлекательное путешествие по Бескрайнему океану должно было завершиться в Катарине-Дей – столице Скадара, некогда врага Неверры, а сейчас приятеля по торговым делам и магическим.

В небо полетели шапки, в воду – цветы, император поднял руку, а кот объявился и вновь оседлал любимую мачту. Весело было всем. Почти.

Когда Равенна скрылась из виду, Вилль подошел к мачте и, сощурив пожелтевшие глаза, задрал голову к солнцу.

– Назначаю тебя дозорным, новобранец!

Кот не возражал.