Читать книгу Шоколадные небеса. Истории стюардессы - Алина Комарова - Страница 5

Этот особенный Китай. Он слишком загадочен, чтобы быстро понять его. В тот день Анна проснулась раньше будильника. Открыв глаза, она потянулась. Столько сменилось городов за последнее время, что и не перечесть: Пекин, Шэньян, Далянь, Шанхай. Первые секунды ей даже пришлось вспоминать, где она и куда сегодня летит. Любимые часы «Aviator» показывали четыре часа тридцать минут. Часики путешествовали с ней всегда. Это был подарок мужа. На минуту закрыв глаза, она вспомнила солнечную Грецию. Мягкий песок обжигал босые ноги и дарил бодрость всему телу. Они гуляли по берегу моря. Вдруг любимый остановился. Нарисовав на песке большое сердце и незаметно подложив в центр белую коробочку, сказал:

– Посмотри, что там!

Так появились часы. Теперь она с ними не расставалась. Сон уходил всё дальше. Хотелось бы ещё понежиться, но шум взлетающего самолета расставил всё на свои места. Анна никак не могла привыкнуть к этому звуку. Он всегда сладко тревожил и бодрил. Скинув пушистое одеяло, она прошла в ванную. Пристально взглянув на себя, увидела уставшее лицо. В мозгу сразу появилась инструкция для действий: «Так. Всё как обычно. Стакан воды с лимоном. Маска на пять минут. Семнадцать минут растяжки. Прохладный душ – и в ресторан на завтрак».

Несмотря на то, что Анна работала уже пятнадцать лет, коллеги часто делали ей комплименты. Темно-русые волосы она укладывала в простую элегантную прическу. Любила баловать себя роскошными заграничными кремами. Косметику покупала с удовольствием и в огромном количестве. Новые тени, пудра, румяна, подводки, складывались в удобную косметичку. Половина этого сокровища хранилась дома, остальная часть – в лётной сумке. Иногда средства терялись, но сразу же покупались другие. Такие мелочи её не волновали. Главное, выглядеть молодо и стильно.

Форма бортпроводника сидела на ней великолепно. Мало кто знал, что каждый раз, получая комплект, Анна сама несколько дней ушивала и доводила до совершенства юбку, пиджак, блузку. Стремление к идеалу, а также контролю много раз помогало, а со временем превратилось в привычку. Правда, иногда из-за её перфекционизма случались неприятные ситуации, но Анна старалась их не вспоминать. Это было смешно и неприятно.

Вот, к примеру, история с Мурманским рейсом.

Поздняя осень. Начало карьеры. Анна работала вторым номером, отвечая за бортовую посуду и питание. У каждого бортпроводника своя зона ответственности. Время в пути из Ленинграда в Мурманск – всего полтора часа. Час стоянки. Туда и обратно слетали за четыре. Пассажиры достались спокойные. Была пара малышей, кричавших на посадке, но и тех быстро угомонили.

ТУ-134 – самолёт камерный, всего на 76 человек. Бригада бортпроводников – три человека. По прилету приехали багажники и быстро сняли багаж. Тут же подъехали грузчики, забрали груз. Пришли девочки из бытового цеха. Увезли салфетки, пледы и прочее имущество. Только бортцех1 сильно задерживался. Ребята из бригады освободились. Уходя из самолета в службу, они звали Анну с собой, удивляясь, зачем она собирается ждать у «моря погоды». Анна осталась.

Пролетело почти полтора часа после прилёта в Пулково. Взяв пару пледов, Анна села на место рядом с аварийным выходом на крыло и задремала. Прошёл ещё час. В один момент холод сковал её тело. Она вздрогнула и проснулась. «Почему так холодно и жутко?» – промелькнула мысль. В глаза ударил яркий свет фонаря. Прикусив нечаянно губу и чуть не упав в проход, она услышала грубый голос.

– Кто вы?

Вскочив с кресла, Анна увидела старого техника.

– Зачем вы здесь? – вспылила Анна.

– Я вообще-то на работе. А вот вы что здесь делаете, милая барышня, мне очень интересно знать. Машину закрыли два часа назад. Почему вы не составили акт и не ушли домой, – продолжал ворчать техник, разворачивая трубы обдува2. – Не понимаю. Наберут молодых. Ни летать, ни ползать не умеют, – кряхтел он. Поворчав ещё немного, техник спросил:

– Вы не ударились хоть? А то я не понял ничего. Вдруг кто чужой залез. В жизни, знаете ли, всякое бывает.

Анна слушала, нервно собирая волосы, которые рассыпались по плечам.

– Я просто заснула. Хотела дождаться бортцех и сдать посуду. Там ведь ещё возврат остался, – затараторила она, стараясь скрыть недовольство. Через секунду, взяв свои вещи и документы, она направилась к выходу.

Тогда бортпроводники несли материальную ответственность. Обязаны были сдавать неиспользованные напитки и питание с большим сроком годности. Оформляли на борту накладные. Ждали бортовой цех. Оборудование, посуду и возврат передавали по счету представителю бортцеха. Получали подпись на втором экземпляре документов. Затем прикладывали документы к общему заданию на рейс, которое отправлялось в штаб. Анна знала, что можно уйти, но почему-то осталась. Зачем? Так воспитали. Все дела доводить до конца.

Закончив приводить себя в порядок и немного походив по номеру, Анна вспомнила, что хотела написать сообщение мужу. Несмотря на все трудности работы, супруг всегда был рядом. Помогал. Постоянно встречал. Провожал и ждал. Благодаря мужу и его родителям ей удавалось спокойно летать. С большим трепетом она относилась к единственному сыну, который заканчивал обучение в Академии гражданской авиации. Если бы её поставили перед выбором: семья или работа, она выбрала бы семью. Крепкие семейные отношения всё больше с годами становились ценностью номер один.

Отправив несколько ласковых слов любимому и закрыв дверь номера на ключ, Анна спустилась в ресторан. Он был маленький, но уютный. Столы стояли близко друг другу, словно объединяя тех, кто за ними сидел.

Несколько человек из бригады уже завтракали. Анна нашла столик у окна и заказала апельсиновый сок, тост с сыром, омлет и капучино. Хотя кофе здесь был странный. Пенка почти незаметная и вкус горький. Нормальный кофе в Китае делать не умели. Это не Италия, где лучший в мире капучино. Итальянский капучино был настолько хорош, что один глоток менял настроение. Придавал столько волшебной энергии, что хотелось парить. Ожидая заказ, Анна прикрыла глаза, и перед ней возник знакомый образ любимого кафе во Флоренции.

Вот она будто опять касается рукой фигурной ручки чашки и рассматривает пенку. Пенка такая пышная, посыпанная свежей корицей и тертым шоколадом. На ней рисунок цветка, сотворенный словно рукой художника. Долгожданный глоток. И насыщенный вкус дарит ощущение полёта. Проникает в каждую клеточку тела. И будто времени нет. Пусть мгновенье, но оно многого стоит.

Кто-то мягко дотронулся до плеча, вернув её обратно из воспоминаний.

– Привет! Слышала, сегодня опять больше 35 градусов обещали? – присаживаясь рядом, спросила Светлана.

Света уже больше тридцати лет работала бортпроводником. Многие называли ее в шутку «мамой Аэрофлота». Своего рода старая гвардия. Кто, если не они, расскажут, покажут, успокоят и безупречно обслужат пассажира. Эти бесценные жемчужины есть в любой авиакомпании.

– Да, все устали от этого солнца, – сказала Анна. Июль самый жаркий здесь. И вообще, скорей бы закончилась эта командировка. Ведь обещали только на месяц, а уже второй заканчивается.

– Да, дети и внуки меня заждались, – подхватила Светлана.

Командировки в Китайскую Республику были очень выгодны в финансовом плане для авиакомпании. Самолеты сдавались в аренду вместе с экипажами. Лётчики, стюардессы, инженерный состав были русскими. Перевозили китайских пассажиров только по территории Китая. Иногда рейсы были слишком тяжелые. Китайцы плохо знали английский язык. Отрадно, что платили за командировки очень прилично. Да и сам Китай такая специфичная страна. С древней философией, особенной культурой, архитектурой, традициями.

– Ань, знаешь с кем сегодня летим? – уточнила Светлана.

– Все свои и пара человек из другого экипажа. Кто-то, похоже, заболел, не выдержал «китайской» нагрузки. Сейчас выясню, кто. А то в тот раз попались совсем молодые, всё объяснять нужно. Надоело как. Говоришь, говоришь – всё мимо, – сделав глоток апельсинового сока, – ответила Анна.

– То-очно, – протянула Светлана. И сразу оценив работу молодого официанта, продолжила: – Вот смотри на них. Шустрые какие. Не успела я поставить грязную тарелку, а он тут как тут. Ведь приятно, когда персонал без слов чувствует, что лучше сделать и в какой момент.

Закончив завтрак, Анна и Света отправились отмечаться перед рейсом. Медпункт находился недалеко. Через 15 минут бригада уже собралась для проведения предполетного разбора.

– Все были у врача? – заходя в комнату спросила Анна.

– Конечно, – кивнул седой головой Геннадий, тоже бортпроводник «старой гвардии».

– Хорошо. Тогда начинаем. Окинув взглядом коллег, Анна взяла в руки задание и отчетливо произнося каждое слово начала разбор.

– Сегодня летим Шанхай – Далянь. Самолёт 86 092. Рейс номер 2347. Командир Иванов Александр. Пассажиры: бизнес – 20 человек, экономический класс – 300 человек. Как всегда, почти полный. Время в полёте – 1 час 10 минут. Обратно в Шанхай – через пару дней. Расстояние до Даляня – 850 километров. Пролетаем Жёлтое море. Анна улыбнулась и продолжила.

– Ну, что пробежимся по технологии, БАСО3 в рабочей зоне и аварийным выходам. Вспомним рабочие места при эвакуации. Напоминаю, нас сегодня 12 человек.

На секунду она замолчала и посмотрела в окно. Облака, как сладкая вата, манили к себе. Тут кто-то из бригады зашелестел шоколадкой. Анна резко повернулась.

– Так. Коллеги, рассказываем по номерам свои обязанности в рейсе. Татьяна, ты сегодня летишь вторым номером. Поделись со всеми, как будешь работать.

Татьяна подняла голову и, незаметно убрав шоколадку, начала.

– Принимаю и досматриваю первый салон, своё служебное место и передние туалеты на чистоту, исправность, комплектность и наличие. Кабина экипажа и связь в первом салоне – тоже моё. Работаю в бизнесе вместе с номерами 10, 3, 4. Встречаю пассажиров в салоне бизнес-класса. Помогаю найти место и удобно расположить ручную кладь и самого пассажира.

Речь Татьяны была мягкой и гипнотизировала с самого начала. Ни один пассажир не мог устоять перед ней, хотя выглядела она, казалось, скромно. Красилась слегка и не ярко. Центром притяжения были глаза, светящиеся чистотой, и мелодичная речь в связке с душевным вниманием. Но в личной жизни не складывалось. Она требовала от мужчин слишком многого, и если не получала в полном объеме желаемого, сразу уходила.

– После встречи считаю пассажиров вместе с номером десять, – продолжала Татьяна, указав на коллегу Юлю. Демонстрирую выходы, пристегиваю пассажиров, контролирую, чтобы не было вещей у аварийных выходов. В рейсе работаю с напитками и питанием с номером три. На посадке выполняю контроль ремней безопасности. Когда приземлимся, с радостью провожаю пассажиров бизнес-класса, – закончила она. Да, на взлёт и посадку сижу: первая правая аварийная дверь. На моем служебном месте расположены: спасательный жилет, огнетушитель, кислородный прибор…

В комнате воцарилась тишина. Все слушали Татьяну и релаксировали от обаяния этой девушки.

– Татьяна, спасибо. Отлично, как всегда. Но шоколадку всё-таки на разборе убирай. Так. Поехали, кто следующий, – окинула взглядом бригаду Анна.

– Работаю сегодня тройкой, всё так же, как и у Тани, только встречаю внизу, на первой палубе, считаю пассажиров – уверенно сказала Анастасия.

Настя пришла в авиакомпанию не очень давно – и уже командировка в Китай. Девушка детально рассказала технологию работы своего номера, описала служебное место, действия на случай аварийной посадки и дополнительно поведала, где и какие расположены кислородные приборы и огнетушители.

Анна слушала по очереди всех и радовалась. Хорошая бригада попалась сегодня. Один лучше другого и даже молодые адекватные какие-то.

Ил-86 – крупная птица, надежная. Много часов жизни было подарено полетам с ней. Но большой самолёт подразумевает и больше работы. Быстрее приходит усталость. Здесь много зависит от команды. От людей, которые бок о бок выполняют множество мелких и необходимых действий. Именно из этого складывается высокий уровень сервиса на борту самолета.

– Все молодцы! Напомню, с освещением работают номера 2, 6, 8. Центральное выключаем после посадки пассажиров. Выходы демонстрируют бортпроводники: 2, 3 – бизнес-салон, 4, 5 – второй салон, 6—8 – третий салон. Пристегиваем пассажиров перед взлетом и посадкой. На земле выполняем контроль отсутствия вещей у аварийных выходов.

Теперь о кухне. Первую буфетную стойку закрепляет номер пять, вторую – шестой номер. Гена – «командир» по нижней кухне. А то позавчера открылся бытовой контейнер в первой стойке у ребят на взлёте. Грохот был приличный. Некоторые пассажиры испугались. Пришлось рапорт старшей писать, приятного мало, сами понимаете.

– Все ясно? Вопросы есть? – обратилась энергично Анна ко всем бортпроводникам.

– Вопросов нет. Давай аптечки, – сказал Геннадий. Затем наклонился ближе и добавил: – Пошли уже, а то кофе очень хочется, затянула, как всегда.

– Ладно, не ворчи, сейчас доложу командиру и пойдем, – отозвалась Анна.

Вскоре бригада, подшучивая друг над другом, направилась к родному Ил-86. Двухпалубный самолет уже ждал. На перроне он выглядел величаво и грозно.

По утрам воздух свежий и приятный. А днём асфальт мог нагреться на солнце до 50 градусов. Тогда идти по полю долго и тяжко, а если не подвезет автобус, просто невыносимо. В такие моменты казалось, будто шасси самолета утопали в асфальте по самое брюхо.

Но сегодня всё было прекрасно. Через десять минут бригада остановилась, ожидая открытия встроенных складных трапов.

Анна посмотрела на железную птицу. Такая огромная и гордая. Сколько перевезла пассажиров и сколько ещё перевезёт. Дверь медленно и звучно поскрипывала, разворачивая трап и приглашая всех пройти вовнутрь. Первым поднялся наземный инженерный состав и лётчики, вслед за ними на борт вошли бортпроводники.

Каждый член кабинного экипажа отвечал за свою зону. Все действия прописаны в специальных авиационных документах, придумывать ничего не нужно. Главное, выполнять и сообщать старшему бортпроводнику. Он уже докладывает командиру корабля, который и принимает окончательное решение в любой ситуации.

Второй этап подготовки к рейсу – уже на самолете – включал в себя прием: аварийно-спасательного оборудования, питания и напитков для пассажиров и экипажа. Приём инвентаря у бытового цеха (пледы, подушки, салфетки, мыло, бумагу и так далее. Загрузку груза, багажа. И конечно, встречу любимых пассажиров.

Почти в каждом полёте рождаются маленькие внутренние происшествия. Именно они заставляют сердце биться чаще и добавляют в кровь огненного адреналина.

Итак, рейс 2347.

Работа шла в обычном режиме. Началась посадка. Пассажиры организованно тянулись, занимая места в салонах. Анна встречала бизнес-класс на верхней палубе. Рассказывая, где расположены места и направляя пассажиров в нужный проход, она заметила русского мужчину. Он оживленно говорил что-то своей китайской спутнице, но она молчала, наклонив голову. На вид девушка казалась хрупкой и слегка бледной. Блестящие черные волосы касались плеч. Элегантный макияж и маникюр говорили о тщательном уходе за собой. Белая рубашка и джинсы великолепно сочетались с красными босоножками от Jimmy Choo. На шее блестела золотая цепочка с жёлтым каплевидным бриллиантом.

Увидев Анну, мужчина небрежно махнул и сказал: – Два «Апероль Шприц», и побыстрее. Места 1, 2 АВ.

– Доброе утро, пожалуйста, проходите, – ответила Анна. Я тоже люблю этот чудесный коктейль. Он напоминает пьянящий воздух Венеции и морские брызги Адриатики. Вещи, пожалуйста, на верхнюю полку над вашим креслом. Сейчас вам помогут, – указала она на Татьяну.

– А как же «Апероль»?

– И почти «Апероль» будет. Только чуть позже, располагайтесь, – улыбнулась Анна.

Салоны постепенно заполнялись пассажирами. Самолёт в предвкушении взлёта оживал. На коротких рейсах каждое движение бортпроводников отточено до автоматизма. Шаг в сторону – и можно потеряться в напряженном временном хаосе.

Через некоторое время гордая птица уже парила над утренним Шанхаем. Внизу виднелся деловой район, где расположены банки больших корпораций. Гостеприимная часть города манила выставками и элитными магазинами даже с высоты.

Работа бортпроводников начинается уже после десяти минут взлёта. Это не сразу видно обычному пассажиру.

Наливая в первой буфетной стойке чайник для экипажа, Анна прикидывала, как сделать для русского пассажира и его спутницы коктейль «Апероль».

– Можно что-то придумать дополнительно к тем напиткам, которые положены бизнес-классу по документам. По-моему, загружали игристое итальянское вино. Добавим ликёр, вроде был Кампари в шкаликах и чуть газированной воды. И вуаля – «Апероль» готов.

Тут она заметила, как через первый салон к буфетной стойке приближается серьезная Татьяна с аптечкой в руках.

– У пассажирки в первом салоне приступ. Глаза круглые, лоб мокрый. Пассажиры уже к ней подскочили. От наших таблеток отказывается, нужно спросить, есть ли на борту врач, – сказала она, – там Юля сейчас с ней.

– Ну надо же, только этого не хватало, – встревожилась Анна.

– Танюш, сделай информацию, попроси подойти доктора в первый салон, вдруг есть на борту. Места случайно не первые?

– Ну да, – кивнула Татьяна.

– Я так и знала, с первого взгляда было видно – «сюрприза» жди от них в рейсе. Уж больно девушка странная. А её спутник спрашивал ещё про «Апероль», как будто в бар пришел.

Анна поставила чайник для экипажа на тележку4 и повезла в кабину. Возле девушки собралась большая толпа пассажиров. Они громко спорили друг с другом, видимо, что-то объясняя и доказывая. Бедняжка лежала на коленях у русского мужчины и вся тряслась. Доктор пока не отзывался.

Быстро доложив ситуацию командиру корабля, Анна вышла из кабины. Громко говоря: «Please, let me through»5, – пробралась сквозь китайских пассажиров, одновременно распределяя их на свои места.

– Расскажите, что случилось, – обратилась она к мужчине.

Но он, с глазами, полными ужаса, всё твердил:

– Я не понимаю, я не понимаю, как это могло произойти. Всё же было так хорошо. И на тебе…

Посмотрев на Анну, он пролепетал:

– Даже не представляю, с чего начать.

– Успокойтесь и начните с главного. У неё есть диагноз какой- нибудь? И как ее зовут?

Мужчина промокнул лоб девушки салфеткой и сказал:

– Диагноз. Даже не знаю. Говорила, что боится летать. А имя её – Кианг. Это означает Дикая Роза.

Она хотела остаться, но я решил, что нужно уехать. Вырваться, наконец, из этой бессмысленной борьбы и помириться с родителями.

– Хорошо. Успокойтесь. Вы молодец, что вспомнили. Возможно, у неё паническая атака. Все признаки налицо, – сказала Анна, ближе наклоняясь к девушке. – А теперь медленно переводите ей.

– Кианг, дорогая, всё хорошо. Вам ничего не угрожает. Самолёт надежный. Экипаж – большие профессионалы своего дела. До посадки осталось около 40 минут. У Вас, возможно произошла паническая атака. От этого невозможно умереть. Мы все рядом. Сразу по прилету в Далянь Вас будет ждать врач. Он может прийти прямо на самолёт, если вам будет нужно. Или вас проводят к нему в аэропорту.

Речь Анны постепенно охлаждала бурные психические реакции китаянки. Мужчина переводил, повторяя четко каждое слово, и гладил руку девушки. Он словно душой проникал в ее внутренний мир, которому сейчас так необходима была поддержка.

Из кабины показался инженер Константин. К нему подскочила Татьяна, и ещё раз рассказала о ситуации с пассажиркой. Врача на борту так и не оказалось. Костя подошел к девушке и что-то сказал на китайском. Кианг подняла на него глаза и слегка улыбнулась. Через пару минут ей стало лучше, и она попросила воды со льдом. Правда, пальцы всё ещё сжимали подлокотники так, что на руках четко просматривались голубые вены. Анна окинула взглядом первый салон и, увидев Анастасию, подала ей знак принести то, что хотела Кианг.

– Вот и хорошо. Сейчас будет вода. Осталось 35 минут – и мы в Даляне. Там тёплое море. Оно уберёт лишние хлопоты и тревоги, – наклонившись к Кианг, проговорила опять Анна.

Ещё раз убедившись, что опасность миновала, Анна включилась в работу по обслуживанию. Необходимо было собрать подносы у тех пассажиров, кто любил долго наслаждаться пищей в воздухе.

Дойдя до первой буфетной стойки, она услышала информацию о посадке.

– Что за рейс, даже не успела воды глоток сделать, а уже пристегивать, – сказала она Геннадию. Гена скользнул взглядом по поставленным Анной подносам и продолжил считать бутылки с водой, вином и лимонадом. Аккуратно записав оставшееся количество в документы, весело ответил.

– Это точно. Я сам в мыле. Мы вроде задержались минут на десять. Ладно, на пенсии отдыхать будем, – и, улыбнувшись, закатил тележку с напитками в лифт.

– Ты только поднимайся наверх, когда шасси выпустят. На посадке не оставайся на кухне, – отруководила Анна.

– А это уж как получится, – сказал он в ответ сиплым голосом. Анна нахмурилась и уже хотела отчитать его, но сдержалась.

Через 15 минут самолет мягко коснулся ВПП.6 Машина гордо мчалась по полосе, доставив очередной раз пассажиров туда, куда им хотелось. Анна смотрела в иллюминатор и любовалась природой: «Как хочу остаться здесь, и желательно на недельку. Хочу, прямо сил нет. Все-таки вытянула китаянка последние силы сегодня. Надо срочно расслабиться. Хорошо, что есть хотя бы пара дней отдыха».

В салонах звучал приятный голос Татьяны: «Наш самолёт совершил посадку в аэропорту города Далянь. Температура воздуха +28 градусов. Просим вас не вставать со своих мест до полной остановки самолета и выключения светового табло…» Наконец, двигатели затихли. Погасли аварийные выходы. Выключилось табло «Пристегнуть ремни». Анна встала со служебного кресла. Включила освещение, одновременно настраивая себя на последний этап работы: «Так. Вдох – выдох, и провожать пассажиров. Затем передать врачу девушку с панической атакой. Заполнить документы, проконтролировать уборку. И – в гостиницу». Вот она, сладкая жизнь бортпроводника.

А может быть, в этом и есть весь смысл? В этой неизвестности. Когда ты в небе, а потом на земле. Когда ты крутишься, словно на диковинном колесе обозрения. Вверх и вниз, вниз и вверх.