Читать книгу «Я вам пишу…» - Алина Константиновна Менькова - Страница 1

Оглавление

Щебечут первоклассницы…

О юбочках и фантиках.


О песенках и мальчиках.


О двойках и пятёрках.


О стихотворных строках.


О новогодних праздниках,


О том, кто чем порадует.


На волосы их льется от солнца тёплый свет


И ничего смешнее, нужнее и важнее тех разговоров нет.


Щебечут старшеклассницы о поцелуях в августе.


О море, о свиданиях, о разочарованиях.


О дискотеке в среду,


О том, кто где обедал.


О брате, папе, личном,


Об этом и о том.


О том, кем стать им в жизни,


Чтоб не жалеть потом.


А вот тридцатилетние


Лишь на денечки летние


Встречаются с подружками,


Ведь все почти замужние.


И вновь они щебечут уже о своих детях,


Квартирах, ипотеках, косметике и спа…


Мужьях их нерадивых, любили-не любили,


Кого зачем простили, впустили, отпустили,


Женили, развелись.


О том, что в мире тесно, и сложно найти место


"Красивой не родись…" А вот пенсионерки щебечут


О невестках, о внуках и зятьях.


Они ещё активны,


Подтянуты, спортивны.


Встречаются почаще, пьют красное вино.


И что, что стали старше? В душе им 18 все равно…

Бабулечки на стульчиках,


На лавочках подъездных,


На рынках и на въездах,


Щебечут деловито о вьехавших соседях,


О "девках малолетних", О Путине и Грымове,


И кто кого лоббирует,


О Крыме и ИГИЛе*,


О вредной Украине.


О внуках, что без совести,


О влюбчивости в молодости....

Щебечут первоклассницы…

Ну чем ещё похвастаться?


За чтоб такое взяться,


Чтоб лучше всех казаться!!

Щебечут первоклассницы…


Смеются первоклассницы,


Ведь вновь пришла весна.


И жизнь такая разная,


Чудесная, и ясная

И впереди она.

*Организация ИГИЛ запрещена в РФ.


О пути в журналистику

Закончила ВУЗ. Схватила диплом.


В редакцию смело шагаю.


"Возьмите меня, я лучший собкор!"


Редактор: "А опыт-то где, дорогая?"

Проходит три года, внештатно мотаюсь


Газеты, тиви, "интернеты".


На пресс-конференции собираюсь,


Встречи, поездки, сборы, банкеты.

Работаю в штате. Московский собкор.


Лежит в пиджаке моем ксива.


Теперь журналист. Слово-топор.


Все кратко, по делу, ни точечки мимо.

Случился декрет и двое детей.


Но опыта целый вагон.


Редактор нахмурился: "Много идей?


Но дети болеют… давайте потом!"…

Дети взрослеют. Заботы, дела.


Младшенький в школу пошёл.


Танцы, бассейн, верчусь, как юла.


Пишу потихонечку в стол.

Работаю там, работаю здесь,


Ведь надо семью содержать.


Не журналист. Вдохновение есть....


Есть силы, надежды, желание писать.

Выросли дети… портфолио жмёт.


На крыльях лечу в электронное СМИ.


Теперь-то уж точно семья подождёт…


Но сухо редактор: "Стары, вы увы!»


Поздно

Ах, кому рассказать? Таки поздно…


Четверть века сорвалась на дно.


Я считала упавшие звезды.

Что считать? Упадут все равно.

Так же тихо, как с век ресницы,


Также ясно, как твоя ложь.


Все равно тебе буду я сниться,


Даже если со мною порвешь.


Ах, кому рассказать? Все так сложно…


Много надо успеть и в тон!


Перестать жить увесистым прошлым.


И скопить на полет в Габон.


Только денег на мази фрукты,


На квартплату, раздачу долгов.


Вместо пряников только кнуты.


Вместо злости отсутствие слов.


Самым режущим – равнодушьем

Ты меня от себя отделил.


И таким невозможным удушьем


К этим стенам провинций прибил.


У поэтов же рифм океаны,


Вдохновение будут искать…


Небо, горы, ущелья, лиманы…


Чтобы все уместить в тетрадь.

Альпинистам кидать канаты.

Молодым бунтарям дерзать.


Яркой лентой гореть закату.

Ну а мне горевать, горевать.


Трагедии в Кемерово

Ну вот и все? Я умираю?


На проводе мы плачем в унисон.


Горим мы, мама, в кинозале,


Мы заперты со всех сторон…

А сзади вьются ушлым змеем


Клубы чернеющего дыма…


Дверь не открыть. Но все же верим…


Придет к нам помощь. Мы ведь живы…

Ну, вот, наверное, прощайте.


Ты, мама, брата поцелуй.


Себя виною не терзайте…

Я буду рядом, не горюй.

Держались долго, как могли.


Теперь так сложно сделать вдох.


Там паника, сирены и шаги…


Но помощь где? Никто не смог…

Один бумагу подписал …


Закрыл глаза на беспредел.


Второй на кнопку не нажал…


А третий просто не успел.

Уже неважно кто… зачем …


И для чего мотает срок


Ушли в кино мы насовсем…

Им всем статья… а нам – венок.

Ну, вот и все. Я умираю.


Не знаю, что там впереди…


Лишь об одном я умоляю…


Ты, мама, милая, живи…


Так тихо…

Так тихо, что слышны тики часов.

Я простилась с тобой. Закрыла дверь на засов.

Я ушла от тебя ногами. Душой – не могу.

Так боюсь, что, покинув тебя, я умру.

Так тихо, что слышно в подъезде шорох шагов.

В одиночестве давит отсутствие слов.

Как банально, ты сердце разбил молотком.

Ненавидеть сумею оставшимся сердца куском.

2017-19 гг.


Ты будешь петь

Ты будешь петь, ты будешь жить,


Ты будешь жизнь свою любить.


Ты будешь видеть белый свет,


Сиянье слез сквозь опыт лет.


Ты посмотри –  года бегут.


И растворяются в дожде…


И жизнь, как вакуумный сосуд,


Где каждый на своей луне.


Мне, как гадалке, дашь ладони


Позволишь к сердцу их прижать.


Я никого уже не помню.


И нет уж смысла вспоминать.


А ты, я верю, будешь жить…


И будешь жизнь свою любить.


Не  встретишь больше никогда…


Такой беспамятной, как я.


Позволь

Позволь мне снова возродить


Тоску измученной души,


Любви твоей святую нить.


Убереги меня от лжи!


Позволь глядеть в твои кулисы


И плотный занавес открыть…


И твои чувства, что забыты.


Позволь мне снова возродить!


***

Прощай, моя земная радость!


Мне вдоволь хватит сладкой боли!


Сегодня вдруг настигла ясность,


Что я наделала с собою.


Кого ждала, кому писала.


Ведь это просто мой фантом.


Как жаль, что поздно осознала,


Чем обернется он потом.


Так грустно в жизни не бывает.


Да и никак не пережить


Тоску, что сердце разрывает


С таким напором, хоть кричи!


Прощай, дыханье музы вешней


И вдохновение любви.


Язык отрезала бы грешный


Проклятой всей людской молвы!


И зачем…

И зачем только люди, беззлобно,


Сколиозный хребет оголяя?


В бытии своем ищут опору…


Всем подряд напоказ доверяя…


Вот зашла в мастерскую тела.


«Дайте новую голову, дядя!»


Поняла – я в конец отупела,


На других несомненно глядя…


Я нарисую

Я нарисую плоскость выси


Глухонемой и мертвой в 20 вольт.


И отзовется жажда мыслью


В потоке бесконечных слов.


Тогда мне станет очень грустно.


Тебя запомню – рук движенья,


Румянец щек, младые скулы,


Сиянье глаз, шальную нежность.

А я рисую… сую всуе


Я головой в святую правду.


Не плачь, мой ангел, я колдую –


На сердце дую часто, жадно.


Я нарисую наши встречи.


Разлуку брошу в акварель.


Я буду помнить тебя вечно.


Твой запах, голос, твою тень.


Но ты отнимешь мои краски.


Ты скажешь мне, что я больна.


Я на такое не согласна.


Я кровью напишу: «Люблю тебя!»


***

Не возомни себя игрушкой


В моих неопытных руках.


У  дьявола на побегушках,


У  Бога я на небесах.


Но знай, что значишь очень много,


Теперь тебе могу признать…


Увы, не верю больше в Бога,


Я стал все чаще людям лгать.


Не будь моей марионеткой,


Ведь у тебя есть кукловод.


Не будь пустышкою-таблеткой


И песней, что лишилась нот.

«Я вам пишу…»

Подняться наверх