Читать книгу От А до А - Алина Ланская - Страница 10

– Лада Сергеевна, я только на минутку. Ну мы же переживаем всем отделом. Очень-очень переживаем.

Лада пыталась вспомнить эту бойкую, но в то же время напуганную девушку в деловом сером костюме и белой блузке. «Анна? Алла? Точно, Аня Алексеева, работает со мной. Моя подчиненная…»

Лада повернула голову к стене. Видеть Аню ей не хотелось, еще меньше хотелось, чтобы эта Аня видела ее в таком состоянии.

Беспомощность. Лада смирилась с аварией, с тем, что впереди много месяцев борьбы за саму себя, но не смогла смириться с тем, что сейчас полностью зависела от чужих незнакомых людей. От элементарной, но совершенно интимной гигиены до принятия решений, как жить. Много лет назад Лада забрала в свои руки власть над собственной жизнью и совершенно точно не собиралась отдавать ее сейчас. Пусть она пока не может даже встать с ненавистной кровати. Больше всего она хотела спрыгнуть с нее и бежать. Бежать вперед. Но вместо этого покорно принимала лекарства, назначения которых не до конца понимала.

С памятью по-прежнему были проблемы. Иногда не осознавала, где находится, казалось, что она вот-вот проснется в своей маленькой, но уютной квартире, купленной в ипотеку.

«Это временные трудности, – твердила себе Лада. – Не смей себя жалеть! И другим не позволяй».

И она не жалела.

– За меня не переживайте, – медленно произнесла Кулакова, повернувшись к Ане. – У вас новогодняя встреча с журналистами в четверг. Не провалите!

У той от удивления вытянулось лицо. Конечно, Ане не могло прийти в голову, что Лада едва ее вспомнила, а про встречу узнала только вчера, когда ее проведать заходила Василиса, девушка Бессмертного, которая работает в местной газете.

– Конечно! Конечно, Лада Сергеевна! – Аня вскочила со стула и вытянулась в струнку. – Все сделаем!

Лада не помнила, какой она была начальницей, но, видимо, жесткой, раз Аня, зашедшая в палату три минуты назад, спешно начала собираться обратно.

– Я только не знаю, куда цветы поставить. – Девушка кивнула на свой скромный букет. – У вас тут целый розарий.

– Просто оставь на тумбочке, – коротко попросила Лада, решив не объяснять, от кого у нее здесь столько цветов. – Спасибо.

Корзины и правда были шикарные. И все с английскими винтажными розами сорта Sweet Juliet. На работе знали, какие цветы она любит, вот и дарили из года в год на день рождения эти романтичные с нежным абрикосовым оттенком розы. Вот и Аня принесла точно такой же букет. Несколько красивых букетов от сотрудников и партнеров. Три больших корзины от Андрея, Бессмертного и от Марка. Ее любимого великана с самым добрым на свете сердцем. Вот кого Лада очень хотела видеть, но он сейчас в Штатах. Прилетал всего на сутки, а она тогда была без сознания.

Лада набрала в грудь воздуха и попыталась чуть-чуть приподняться. Резкая боль прострелила мышцу, и девушка бессильно опустилась на кровать. Ей нельзя еще двигаться, кости будут срастаться не меньше месяца. И только потом, а не сразу после Нового года, как обещал Андрей, начнется реабилитация. Но сейчас Лада думала не о ней, она хотела увидеть васильки. Ярко-синий букет полевых цветов был чужеродным контрастным пятном в этом нежном облаке, но для Лады они сейчас олицетворяли настоящую жизнь. Такую же насыщенную, яркую и чистую.

Этот небольшой букет появился вчера, она спала и не знала, от кого эти обычные полевые цветы, да еще и в декабре. Но в этот раз память сжалилась над ней и услужливо повела ее в прошлое, туда, где она была просто Ладой.

…Васильки? Лада удивленно крутила в руках ярко-синие цветы, которые ей велели доставить в ресторан на первом этаже делового центра. Странно как-то, но дальше размышлять некогда было: в компании, где она вот уже две недели работала курьером, не держали растяп и лентяев, здесь считали каждую минуту.

Чуть запыхавшись от быстрого бега, она поздоровалась с администратором и уже хотела отдать ему букет, как увидела… Пижон Разумовский! Да что ж он ее в покое никак не оставит! Довольно улыбаясь, Андрияш шел прямо на Ладу, и ей пришлось призвать все свое мужество, чтобы не дать деру. Их вторая встреча оказалась еще более эпичной, чем знакомство, и сейчас пижон точно попытается отыграться.

– А тебе идет синий цвет, я не ошибся, – лениво протянул и нагло уткнулся носом в нежные цветы.

– Варежку закрой! – прошипела Лада, испуганно озираясь по сторонам. В этом новом для нее мире больших денег она чувствовала себя крайне неуверенно. – Мне нужно букет передать.

– Ну так уже! Считай, выполнила задание. – Разумовский наслаждался ее растерянностью. – Это тебе букет, Лада. Чтобы помнила, мелкая зараза.

– Чего помнила? – переспросила Лада. Она не могла поверить, что это ей. Цветы. Ей!

– Меня, разумеется! Я вечером улетаю домой. Вот зашел попрощаться.

Лада ошарашенно посмотрела в ярко-синие глаза Андрияша и увидела в них… те самые васильки, которые сейчас держала в руках.

– Ну и вали! – Она впечатала в Разумовского несчастный букет. – Я о тебе уже забыла!

Развернувшись, Лада вылетела из ресторана, ужасаясь своему поступку. А если кто из боссов ее видел? Видел, как она себя повела?

Но переживать времени снова не оказалось, нужно было еще развозить документы, забирать пакеты у клиентов. И все это успеть до семи вечера. И когда она в полвосьмого зашла в свою каморку за вещами, то обнаружила в ней маленькую вазу, а в ней… свои васильки…

Дверь отворилась, и Лада увидела взлохмаченную голову Разумовского. Она быстро отвела от него взгляд – провалы в памяти и путаница в воспоминаниях не лишили ее понимания того, что произошло между ними. Пусть некоторые события оставались пока неясными, Лада знала главное – когда-то он был для нее всем. Их расставание было для нее очень болезненным, настолько, что в груди до сих пор щемит, когда его видит. Но выгнать его, сказать, чтобы больше не приходил, Лада не могла. Пока не могла. Жизнь четко разделилась на «до» и «сейчас». «Сейчас» она чувствовала его боль, иногда Андрияш смотрел на нее с такой тоской, что ей в голову закралось подозрение, что в машине перед аварией она была с ним, а вовсе не с Андреем.

– Привет! Ты как? – Он пытался скрыть свое волнение, но Лада поняла: случилось что-то нехорошее.

– Хорошо. Васильки твои?

– Мои. – Он присел на кровать и привычно взял ее руку в свою. Буквально на мгновение, потому что потом Лада делала легкое движение кистью, и Андрияш ее отпускал. Не договариваясь, они создали себе вот такое приветствие. – Надо поговорить. Тебе нельзя переезжать к Мамаеву!

– Что? – Ладе показалось, что она не так услышала. – Почему?

– Тебе там не место и может быть опасно.

– Андрияш. – Сейчас Ладе снова отчаянно захотелось сесть – сколько можно смотреть на всех снизу вверх! – Он – мой жених. Я поеду к нему.

Давно нужно было напомнить Разумовскому, что они уже не вместе, у него вообще нет никаких прав и уж тем более он не должен требовать от нее невозможного. «Эгоист до мозга костей», – промелькнуло в голове. Лишь бы ему было хорошо.

Андрияш вскочил на ноги, нервно взлохматил свои волосы и уже был готов ринуться переубеждать Ладу, но тут в больничной палате на одного гостя стало больше.

– Ты что здесь делаешь?! – одновременно воскликнули Мамаев и Разумовский, но сразу замолчали. Правда, ненадолго.

Первым в бой бросился Андрияш.

– Ей нельзя ехать к тебе! Это небезопасно! Кто знает, во что еще Катька вляпалась!

– Тебя вообще здесь быть не должно, – устало, но с нажимом в голосе произнес Андрей. – Это наша с Ладой жизнь.

– Она тебе не жена! Лучше расскажи ей все!

– Что случилось? – тихо спросила Лада, и оба «А» тут же заткнулись.

– Любимая, – чуть помолчав, произнес Мамаев. – Нужно поговорить. Наедине, разумеется.