Читать книгу Смертельная Гонка в Большом Яблоке - Алина Пилипчук - Страница 6

– Ну тогда поехали. – сказал Макс, приглашая следовать за ним.

Глава 2. Часть 1. Похороны агента

           Макс Джонсон присоединился к нашему отделу перед похоронами агента Вагнера, моего отца.

– Какого красавчика к нам прислали! – томно произнес почти  каждый «агент в юбке»  нашего отдела.

– Эх, быть бы сейчас моложе, лет так на 10… – был второй куплет этой песни от дамочек старше 35. Замужние, естественно, вторили похожие строки с мелким различием, вместо возраста жалели о своем замужнем статусе.

Джонсон действительно отличался от остальных агентов мужского пола. Свежий, совершенно не измученный сумасшедшим графиком и статусом «служащего государству», несущим ответственность за благополучие огромного мегаполиса – сотрудник. Голубые глаза ни на день не переставали улыбаться, впрочем, как и рот Джонсона, казалось,  что улыбка  была его естественным состоянием. Понятное дело, Макс Джонсон моментально втерся в доверие каждой мисс и миссис, и он с превеликим удовольствием купался в женском внимании.

          О существовании этого «ловеласа» я узнала в  самый темный день моей жизни. Настал день похорон агента Вагнера, моего отца. Нью-Йорк накрыл первый ноябрьский снег, создавая сказочно тоскливую атмосферу,  которая выворачивала мою душу наизнанку. Приглашены были все сотрудники, и все как один явились в нужное время и  в нужное место. Наша большая семья. Люди в черном растянулись огромной стаей по мрачным кладбищенским просторам, сохраняя абсолютную тишину всю церемонию. Речь произносил только Кевин, начальник и друг отца, после которой вновь воцарилась тишина, все молча выражали свою скорбь и уважение. Единственное, что нарушало тишину – был шум от трассы вдали.

Те дни я прожила,  как в тумане. Вначале я отрицала реальность, хотя тело с дыркой от пули, которое я видела в морге, явно принадлежало моему отцу. В тот момент я не рыдала, не билась в истерике, не упала в обморок.  Я испытывала шок и просто не воспринимала происходящее. Каждое утро начиналось с мучительного осознания, что отца больше нет, хотя я и пыталась себя обмануть: «Он еще жив, скоро откроется дверь, он войдет и все  будет,  как прежде. Я ведь тут, значит и он со мной. Он всегда со мной».

Только, когда гроб погрузили в выкопанную яму и начали засыпать его землей, моё сознание протрезвело, туман иллюзий развеялся и пришло осознание, что отца действительно больше нет! Грудь просто разрывало от того спектра чувств, которые я испытывала в те минуты. Мне стало ещё больнее, когда я поняла, что не сделала ровным счетом ничего для похорон отца, даже не нашла в себе сил написать несколько строк для прощальной речи. Просто чтобы сказать: «Прощай». Всё,  что я сделала, это встала с кровати, даже мой наряд был подобран заботливой Барбарой. Миссис Кларк подготовила для меня строгое черное платье-футляр, длиной чуть ниже колен, теплое черное пальто, черные колготы, и только туфли,  почему-то,  были подобраны не по погоде. Лодочки на шпильках, попади в меня молния! Вот угораздило. Я абсолютно не помню процесс своего одевания, в то время, как милейшая миссис Кларк, воспользовавшись моментом,  преобразила «бессознательную» меня в порядочную леди.

Между редкими вспышками раздражения от вечно утопающих в земле каблуков, я, конечно,  глубоко переживала свою утрату. До мозга медленно доходило осознание потери, а  отрицание резко сменило чувство острой боли, сжимающей мне горло. Но боль вскоре затмил гнев и жажда мести. Во чтобы то ни стало!

Я смотрела на свежую могилу отца. Чета Кларк стояла по обе мои стороны, Кевин приобнял меня за плечи, Барбара положила голову на мое плечо:

– Мы будем ждать тебя у машины, дорогая, – мягко сказала она, – не торопись.

Оставшись в одиночестве, какое-то время я молчала. Что обычно говорят в таких случаях?

– Нет, – резко выпалила я, – пока я не завершу то, что ты начал, пока не отомщу, ты не… Я тебя не отпущу! Ты будешь жить. Я не прощаюсь.

Мне уже хотелось уйти, но ноги не слушались, каблук упрямо вонзился в землю, приковав меня к месту.

– Я тоже потерял родителей, – сказал незнакомый голос рядом.

Я обернулась, и заметила молодого парня в черном костюме с белой рубашкой и черным галстуком поверх, его волосы были аккуратно зачесаны назад. Я нахмурилась, пытаясь вспомнить его лицо, и понять, какое отношение он имеет к отцу, ко мне, к отделу.

– Я Макс, Макс Джонсон, – представился незнакомец, протягивая ладонь.

– Я недавно в отделе, – добавил он.

– Элла, – сухо ответила я, не замечая протянутой ладони. Не то чтобы мне хотелось показаться холодной стервой, просто сейчас было не время для знакомств. Уже там, на кладбище, я обдумывала план действий. И он не включал в себя время на жалость и сочувствие.

– Мне было пятнадцать, когда меня вызвали в кабинет директора посреди урока, полицейский сообщил, что мои родители погибли в автокатастрофе, – рассказывал парень, – понимаю через что ты сейчас проходишь.

Хмуриться я не переставала, мое раздражение и негодование начали возрастать. Неужели не видно,  что я не слушаю? Он продолжал рассказывать, говорил о своих чувствах, о боли потери и одиночества, о том,  как он мечтал,  чтобы рядом был кто-то, кто понимал бы его состояние. Нет. У меня явно не было такого желания.

– Спасибо, – утомленно выдохнула я, – также приношу свои соболезнования, – может получилось слишком равнодушно, но как уж вышло. С трудом вытянув один каблук за другим из влажной земли, я развернулась и направилась к парковке.

– Благодарю! – искренне воскликнул парень и поспешил за мной. Он немного опешил, когда увидел,  что я сажусь в машину начальника, остановился,  как вкопанный, хлопая глазами.

– Джонсон, – строго сказал Кевин, – зайди ко мне позже.

– Да, сэр, – робко ответил Макс.

Оставив Барбару дома, мы с Кевином молча поехали в офис. Я по-хозяйски направилась в кабинет отца, и закрыв дверь сразу принялась за работу. Мне нужно искать зацепки, копать, не опуская рук. Во чтобы то ни стало!

Руки дрожали от нетерпения. У меня было преимущество. Когда-то давно, я помогла отцу создать облачное хранилище, там он тайно от всех хранил важную информацию: что-то о текущих делах, что-то из личного. Всё, что предпочитал держать в тайне. О, да, именно от Эндрю Вагнера я переняла скрытность, как что-то нормальное.

Смерть отца не могла быть случайной, он бы никогда не пошел на такой риск. Он не мог уйти зная, что после себя ничего не оставит, и ничего этим не добьется. А дело, в которое ввязался отец, было серьезным. Мафия была, есть, и будет всегда – это не новость, но ранги различаются. Мой отец посягнул на огромную мафиозную империю, пустившую свои щупальцы по всей территории США. Естественно, мечта любого агента поучаствовать в большом и громком деле. Только просто так  к этой империи было не пробраться, поэтому, отец внедрился к ним.

Всю эту информацию я периодически изучала в процессе дела, это не было новостью. Но, вот, что же произошло потом? Последнее, что я читала до его смерти, было оповещение об очередной сделке, в которой отец участвовал вместе с представителями верхушки. Они скупали партию различного оружия, которое поставлялось куда не лень, и продавалось кому не лень. Кроме этого, отцу поступило выгодное и долгожданное предложение – перейти на ранг выше, одним из дозорных, чтобы наводить порядки среди мафиози рангом ниже. Конечно же отец согласился. Это то, чего он и добивался. Но после этого события, обновления в папке дела были реже и реже, я предполагала, что отец аккуратничает, и остановила ежедневную проверку.

Теперь же, я входила в его облачное хранилище с опаской, затаив дыхание, прокручивая страницы к последним входящим данным. Сердце замерло. Там действительно была информация, с губ сорвался стон облегчения. Материала было не так много, скорее всего именно из-за опасности своего положения отец не имел возможности делать подробные отчеты. Из нового я узнала:

1) «босса-осьминога» он все так же  просто называл: «босс».  Никакой информации об этом человеке не знал никто, даже среди подчиненных организации;

2) Джейкоб Вебер – бухгалтер «осьминога» в Нью-Йорке. Его обязанности: присутствовать на сделках, принимать платежи и отмывать огромные суммы денег;

3) упоминался некий Люк. Просто имя, без фамилии и без описания рода деятельности. На этом отчет оборвался…

Я распечатала собранную информацию, и направилась к кабинету Кевина с надеждой получить разрешение на передачу незавершенного дела отца мне. Летела я к кабинету настолько упорно, что, по-моему,  все-таки сбила рассеянно бродящего новичка.

Я была готова вломиться в приоткрытую дверь, но по привычке занесла кулак ,чтобы постучать, как вдруг, серьезные голоса слышные из-за двери сбили меня с толку.

– Пора заканчивать эту глупую олимпиаду, – обреченно выдохнул Кевин, – я не хочу чтобы в моем отделе этим занимались! – раздался удар кулаком по столу.

– Это уже не первый агент, которого я теряю… И тоже один из лучших! Проклятье!

– Я понял, шеф. Я передам ваше распоряжение. Но Элла, младший агент Вагнер, вы же сами знаете её, она скорее всего напридумывала себе всякого, и захочет взяться за дело отца. Очень самоуверенная, как и Эндрю, будет биться до тех пор, пока сама пулю в лоб не получит, – огласил вердикт второй человек.

– Этого не будет, – выкрикнул Кевин, – делай что хочешь, Стив! Нагрузи её работой, но, чтобы у неё и мысли не возникло влезать в это! Собери все сведения по делу агента Вагнера и закрой в сейфе.

– Понял, – спокойно ответил Стив.

Я не верила своим ушам. Как они могли! Лавиной накрыло чувство обиды и предательства, мне ничего не оставалось, как стиснуть зубы и вернуться назад в кабинет.

Стив – теперь уже бывший коллега моего отца, и, как напарники они проработали недолго. Стив МакВей предпочитал находился в офисе, и всегда находил время для моих младших коллег, тем более для семьи. Он не стремился раскрывать самые опасные дела, от которых отдел гудел от восхищения. Наоборот, он предпочитал бороться с более реальными проблемами в обществе. К тому же, он недавно женился.

Агент МакВей всегда был мне приятен, и отношения у нас были хорошие, я его считала чуть ли не родственником. Можно сказать, он был тем веселым дядей, который любил развлекать племяшку. Больше всего мне нравилось тренироваться с ним в зале, так как тренировки больше походили на веселые соревнования.

 В тот же день, агент МакВей был повышен на должность главного агента нашего отдела. Ему вручили группу подчиненных состоящую из младших агентов, включая меня. Но никто не стал пока передавать новому начальнику кабинет отца, просторный, с огромными окнами, выделенный когда-то агенту Вагнеру в честь повышения. Кабинет пока оставили ничейным, или моим, а Стиву отыскали другой, достойный его нового знания. Никто не возражал и не высказывался, все создавало впечатление само собой разумеющегося.