Читать книгу Игра - Алина Распопова - Страница 3

Сегодня Гораций пребывал в приподнятом состоянии духа. Вызвано оно было ничем иным, как предвкушением грядущей битвы. До Великого боя оставалось два дня. Всего два дня!.. Ещё во сне Гораций почувствовал, как его охватывает непонятное, неведомое ему ранее волнение. Оно кололо, будоражило сознание, не давая в полой мере предаться блаженному сну. Гораций проснулся. Открыв глаза, он почувствовал где-то внутри себя одновременно и радость, и тревогу, и возбуждение, и страх, и решимость, и беспокойство, и грусть.

Последние несколько месяцев Гораций был всецело поглощён подготовкой к грядущему Великому бою, и вот, когда до этого знаменательного события осталось всего два дня, ему стало казаться, что он совершенно к нему не готов. Гораций начал нервничать. Ни новое дорогое оружие, ни бесчисленные приобретённые навыки и умения, ни набранные в предварительных сражениях высокие рейтинговые баллы не внушали Горацию уверенности в том, что в этом бою он не будет убит. А умирать было страшно. Этот бой потому и назвали «Великим», что в нём всё будет по-настоящему. Впервые со времён появления Мироздания планировалось осуществить беспрецедентное по своему характеру действие – отключение погибших в битве на целую неделю от сети. Целых семь дней те, кого постигнет неудача в Великом бою, будут автоматически выброшены за пределы Пространства. Никогда раньше не предпринималось ничего подобного. В любой игре конец жизни, означал только то, что текущая игра окончена, сам же погибший игрок по-прежнему оставался в своём привычном мире – Пространстве. Однако в этот раз всё будет по-другому. Этот бой будет подобен тем реальным боям, которые сотрясали землю много веков назад, и смерть будет в этот раз настоящей, как тогда… Те, кто исчерпает свой запас жизней, будут выкинуты из Пространства и увидят реальный мир. Реальность… Какова она? На что похожа? Что ждёт там проигравших? Гораций волновался. Ведь никто из жителей современного Пространства никогда не бывал за границами родного виртуального мира. Точнее, всем жителям пространства удавалось побывать там только один раз – при рождении…

Когда-то давно Гораций встречался с девушкой, работающей в Центре воспроизводства и клонирования, который в простонародье назывался просто питомником. Эта знакомая Горация с именем Ниена_745, много рассказывала ему о том, как появляются на свет реальные люди, вернее, как в действительности производятся биологические тела людей, хранящие в себе тот разум, который сразу же после рождения подключается к Пространству. До знакомства с Ниеной_745 Гораций очень смутно представлял себе, что происходит в реальности в момент возникновения нового человека. Он хорошо знал, что происходит в это время в виртуальности, где в качестве традиционной модели воспроизводства был выбран тот древний процесс, которым размножались люди ещё до возникновения Мироздания. Но о том, что происходит там, за пределами виртуальности, в тот момент, когда мужчина и женщина, подтвердив своё обоюдное согласие на появление ребёнка, дают начало новой жизни, Гораций даже не догадывался. Поначалу рассказы Ниены_745 повергли его в состояния лёгкого ужаса, настолько вопиюще-непривычной показалась Горацию реальность. Слишком уж она была не похожа на всё то, что видел он в Пространстве. В Пространстве всё было легко и просто. Любая супружеская пара могла без труда завести ребёнка. Для этого всего лишь надо было снять галочку с пункта «предохранение», расположенного во вкладке «секс» меню настроек свойств собственной жизни. По истечение двух недель, во время которых будущие родители могли по своему желанию установить настройки пола и внешнего вида будущего ребёнка, счастливые супруги получали в своё распоряжение здорового розовенького младенца, который на последующие три года попадал под их полное попечительство. Три года… Именно столько времени требовалось для того, чтобы вновь родившийся человек освоился в Пространстве и стал самостоятельным.

Настоящую реальность люди видели только при рождении, потом же, всю свою жизнь с момента подключения к Пространству и до самой смерти, до последнего вздоха, обитатели Пространства не выходили за его пределы. Всё происходящее с биологическими телами, хранящими человеческий разум, оставалось за границами восприятия современных людей. Посредствам чего осуществлялась связь Пространства с реальностью – знали лишь немногие. Да и даже те немногие сами в реальность никогда не выходили. Всё, что они делали – так это наблюдали за всем, что происходит в реальном мире через специально установленные там камеры, да отдавали в случае надобности находящимся там роботам нужные команды. Никакой необходимости людям самолично присутствовать в реальности не было. Как там жить? Что делать? Горацию стало жутко. Он не знал! Не знал, что ему предстоит испытать, если, не дай бог, он будет отключён от сети. Сколько Гораций помнил себя, его всегда окружало Пространство.

В памяти Горация навсегда отпечатался тот момент, когда он впервые открыл глаза и увидел ЕГО. Тогда взору новоявленного обитателя этого неизведанного им мира открылась необъятная, бескрайняя, ослепляющая белизна. Перед ним был чистый белый лист, ещё ничем неисписанный, ничем незапятнанный, пустой, завораживающе-невинный, как начало самого Мироздания. Вспоминая об этом, Гораций загрустил от осознания того, что больше никогда в жизни не сможет позволить себе такой безупречной чистоты, какую увидел тогда, сразу же после подключения к Пространству. Теперь уголок его виртуального мира, бывший когда-то белоснежным листом, заполняли все те важные, жизненно-необходимые, нужные вещи, без которых жизнь любого представителя современной цивилизации была совершенно немыслима. Даже при очень большом желании, Гораций вряд ли смог бы очистить нынешние пёстрые стены собственного жилища и свой заваленный всякой весьма необходимой всячиной рабочий стол до состояния той восхитительной первозданной белизны, которую он увидел тогда, в свой первый день. Так начиналась жизнь любого человека в Пространстве. Ослепляющая своей нетронутостью белизна, чистый белый лист…

А потом на белоснежном поле этого бескрайнего чистого листа стали возникать первые образы, первые послания новому человеку, посылаемые кем-то из недр Пространства. На белом фоне появились две простейшие геометрические фигуры – квадрат и круг. Но тогда Гораций ещё не знал, как они называются, он не понимал, что перед ним. Маленький человечек впервые видел то, что отличилось от белизны. Не зная, ничего про эти первые увиденные им «нечто», не осознавая для чего они появились и что собой представляют, не отдавая себе отчёта в собственных действиях, новый гражданин виртуальной части Мироздания, однако не растерялся. Он попытался схватить, притянуть к себе, забрать, сделать своим то, что возникло перед ним. Так Гораций совершил первое в своей жизни действие. Оставшись неосознанной эта попытка юного обитателя Пространства познакомиться с ним породила другое, не менее важное и, пожалуй, даже более интересное событие – во время совершенного им движения Гораций впервые увидел себя, вернее, часть себя. Как выяснилось позже, ему показался самый важный компонент его виртуального тела. Гораций увидел свою руку. Он ещё не знал, что тот забавный объект, попытавшийся по воле нового гражданина Мироздания ухватить две возникшие перед ним фигуры, на долгие годы станет основным инструментом взаимодействия Горация с окружающим его миром. Рукой Гораций будет отдавать команды, рукой будет перемещаться по пунктам меню настроек собственной жизни, рукой будет управлять объектами, руками он будет играть. Рукой Гораций дотронулся тогда до круга, в этот момент он почувствовал своими пальцами что-то упругое и гладкое. Это был первый контакт Горация с Пространством. Круг, моментально среагировав на прикосновение, окрасившись новым ярким цветом, издал нечто, что вызвало новое ощущение, названием которому, как потом узнает Гораций, было звук. Так Пространство откликнулось на движение Горация, оно почувствовало этого своего нового гражданина, ответило ему, приняло его. Пространство стало посылать ему новые сигналы. И тот маленький Гораций стал, сначала случайно, а потом всё увереннее откликаться на них и посылать в свою очередь вести о себе в окружающее Пространство. Гораций стал играть… Он играл. Играл со всём, что выдавало ему Пространство. Складывал кубики, разбирал картинки, кидал мячики. Скоро двумерные фигурки превратились в трёхмерные объекты, белый лист окрасился всеми цветами спектра, а одиночные звуки стали складываться в многоголосные мелодии. Мир вокруг Горация оживал. Он развивался вместе с Горацием, ловил каждое движение, каждый взгляд, каждый возглас своего маленького господина, откликаясь на них всем многообразием своих причудливых форм.

А потом Гораций увидел своих родителей. Это были первые люди, которых он встретил в Пространстве. Они сами пришли к нему, пришли в мир, который Гораций считал абсолютно безлюдным. Гораций не запомнил, что говорили ему эти мужчина и женщина, что делали и как выглядели в тот момент первой с ним встречи, но он почувствовал, что они ему рады. Они были рады видеть своего маленького сына. От них исходил какой-то особенный аромат и необычайная обволакивающая теплота, заставляющая Горация тянуться к этим людям и идти за ними, куда бы они не пожелали. Мать и отец были инициаторами появления Горация на свет, а теперь им, именно им, предстояло быть рядом с ним в первые годы его жизни. После этой их встречи родители не покидали Горация, кто-нибудь из них всегда был рядом. Они пытались опекать своего сына, уча всему, что было необходимо для жизни в Пространстве. С ними Гораций произнёс вслух свои первые слова, и сразу же после этого в его мире возникли новые люди – друзья, знакомые и родственники родителей. Мир вокруг Гораций всё более оживлялся. А потом Пространство научилось воспринимать голос Горация, расшифровывать произносимые им фразы, записывать их, запоминать. Так Гораций стал отправлять свои первые сообщения новым, незнакомым ему ранее людям. Вскоре Гораций окончательно освоился, стал самостоятельным и, оставленный родителями, отправился бродить по глубинам сети.

Таково было начало каждой новой жизни в Пространстве… С рождения все попадали в одинаковые условия, тем самым соблюдалось золотое правило равенства всех людей в Пространстве – каждому с рождения равные возможности и равные права. Одинаковый старт для каждого – так люди нового Мироздания воплотили в жизнь принцип истинной демократии. Жизнь каждого человека начиналась с чистого белого листа, и каждый впоследствии был волен черкать его по своему усмотрению. Людям было доступно всё, что входило в необъятные рамки современного Пространства, что же скрывалось за его пределами, никто не знал. Там была реальность.

Горацию удалось, хоть и немного, но познакомиться с ней. Впервые он узнал о том, что находиться за границами Пространства, от Ниены_745, которая приоткрыла перед ним завесу неизвестности. Ниена_745 занималась наблюдением за развитием плодов в питомнике, то есть за тем, что происходило с человеческими телами до их подключения к Пространству. Оказывается, с момента зачатия человека до момента его физического рождения, то есть до момента готовности зрелого плода к подключению в сеть, проходило не три месяца, как думал Гораций, а девять. За это время искусственно оплодотворённые клетки превращались в эмбрион, а затем в человеческий плод и, наконец, в человека. Не три месяца, а девять… И по этому расхождению в сроках, Гораций уже начал догадываться, что реальный мир будет во всём также отличаться от виртуального. Три месяца нужно было ожидать родителям рождения ребёнка в Пространстве, и девять требовалось на то, чтобы вырастить готовый для подключения к Пространству плод. В виртуальном мире всё, что менялось после зачатия ребёнка, так это то, что на три месяца рядом со счастливыми будущими родителями высвечивалась пометка «готовлюсь стать матерью» или «готовлюсь стать отцом», по которой все окружающие понимали, что все мысли и интересы этой семейной пары заняты теперь подготовкой к приятному знаменательному событию. Рождение ребёнка открывало для каждого члена семьи новые перспективы: значительное повышение социального статуса, дополнительные привилегии, повышение рейтинга ответственности и связанные с этим новые горизонты для развития собственной карьеры. То, что увидел Гораций через камеры, установленные на работе Ниены_745, поразило и испугало его, слишком уж было непохоже всё увиденное через них на то, что встречалось Горацию в Пространстве.

Тогда стоял обычный солнечный день. Надо заметить, что по сложившимся в Пространстве традициям, все дни в году были солнечными. Считалось, что дожди, сырость, ветер, тучи вызывают у людей плохое настроение, поэтому непогоду теперь можно было встретить только в специально отведённых для неё уголках Пространства, куда каждый из желающих мог отправиться самостоятельно, чтобы побыть в одиночестве и тихо погрустить. Повсеместная же погода была всегда ясной и без осадков. Так вот, в один из обычных солнечных дней Гораций, которому тогда было лет шестнадцать, не больше, и Ниена_745, выглядевшая забавным подростком лет одиннадцати, встретились на мосту Вотербридж – отправной точке многочисленных экскурсий по одному из самых огромных мегаполисов Пространства – городу Ливингстоуну. Молодые люди познакомились совсем недавно и сегодня специально договорились встретиться здесь, на мосту Вотербридж, чтобы, подобно другим парам, отправиться в путешествие по невероятно разросшемуся за последнее время Ливингстоуну. Из всего бесчисленного множества предлагаемых экскурсий Гораций и Ниена_745 выбрали надземную поездку в вагончике электропоезда. Подобный вояж выглядел довольно старомодным, по сравнению со стремительными гонками по городу на двухместных воздушных мини-лайнерах, способных пролетать сквозь стены любых общественно-доступных мест или по сравнению с новомодными экскурсиями в здания муниципального совета на заседания городской думы, которые ещё совсем недавно считались закрытыми, а теперь были доступны взорам всех желающих. Однако, двухчасовое путешествие по рельсам железной дороги показалось Горацию предпочтительнее всех прочих видов экскурсий, оно позволяло не только насладиться красотами новых и старых уголков Ливингстоуна, но ещё как нельзя лучше подходило для непринуждённой беседы, так необходимой на первом этапе знакомства. К тому же, в ходе экскурсии планировалось катание по любимым Горацием американским горкам… Ух, от них у Горация всегда захватывало дух! Почему-то те крутые виражи, которые описывал громыхающий по металлическим рельсам поезд, то поднимая своих пассажиров куда-то вверх, к небу, то с бешеным свистом несясь вниз, назывались «американскими горками». Позже, Гораций где-то вычитал, что название это пришло из далёкого прошлого, из того древнего реального мира, который существовал ещё до возникновения Мироздания. «Значит, хоть что-то в реальности должно быть знакомым», – с надёжной подумал сейчас Гораций, а тогда, купив билеты, он поднимался пешком вместе с Ниеной_745 по высоченному мосту Вотербриджу. Этот мост был несколько необычен. Отличаясь от всех прочих сооружений подобного рода, связывающих обычно два участка суши, Вотребридж соединял сушу и… небо. Один его конец расположился на земле, а второй замысловатым лабиринтом уходил куда-то ввысь. Причём, Гораций даже не представлял, на какой высоте заканчивается мост. По слухам, он был бесконечен. Вероятно, Вотербридж был построен для того, чтобы каждый из посетителей, поднявшись по нему на желаемую высоту, мог оттуда насладиться открывающимся перед ним видом. А пейзаж был действительно великолепен. Прямо под мостом несла свои тёмно-жёлтые воды широченная река Дайнатранс. При желании, на её поверхности можно было разглядеть огромные суда, соревнующиеся между собой в судоходстве или мелкие катерки тех, кто решил позабавиться скоростными водными пробегами. Эти малюсенькие кораблики забавно подпрыгивали на волнах, отталкиваясь от их высоких гребней и совершая в воздухе головокружительные сальто и кульбиты. Дальше за Дайнатранс начиналась территория самого Ливингстоуна – города, созданного специально для игры «Лив Анд Дай». Сначала он состоял всего лишь из нескольких кварталов с приземистыми трёхэтажными домиками, узкими, плохо убранными улочками, несколькими свалками и скверно прорисованным пейзажем вдалеке. Теперь же это был огромный мегаполис, с громадой уходящих ввысь небоскрёбов, необъятными территориями заводов и фабрик, широченными автомагистралями и многомиллиардным населением участников игры «Лив Анд Дай», заполнивших этот игровой рай. Сама же «Лив Анд Дай» из обычного средненького экшена, превратилась в многожанровую игру и стала лидером среди всех игр. Любители стратегий и экшенов, квестов и симуляторов могли найти себе занятие по душе в огромном Ливингстоуне. Здесь хватало места всем.

В то время, когда Гораций и Ниена_745 встретились на мосту Вотербридж, в Ливингстоуне начинался новый день. Подножие города было покрыто густым туманом. Из этой стелящейся по земле, пронизываемой ранними солнечными лучами дымки поднимался ввысь Ливингстоун. Профиль огромных причудливых зданий немой картиной отпечатывался на бледно-розовом, цвета «#ffbfbc», небе. Густым туманом был окутан и Вотербридж. Этот мост всегда был обложен сероватой дымкой. Создатели, наверно, намеренно постарались скрыть за ней форму и истинные масштабы этой уникальной дороги в небо. Гораций и Ниена_745 начали своё восхождение. С каждым шагом Граций чувствовал, как всё легче становится путь, а металлические перила моста всё приятней греют ладони. Завидев нужную посадочную площадку, Ниена_745 побежала вперёд. Ветер трепал её короткие бордового цвета волосы. Глядя на свою юную беззаботную спутницу Гораций не мог поверить, что эта хрупкая девчонка в игре «Лив Анд Дай» славилась своими навыками беспощадного убийцы. Горацию порекомендовали её, когда ему понадобился хладнокровный киллер. Так он и познакомился с Ниеной_745, а сегодня у них было что-то вроде свидания.

– Йоццо! Беги сюда скорее! Какой же ты неповоротливый, – задорно крикнула Ниена_745 Горацию, усаживаясь в кресло готовящегося к отправлению поезда.

«Йоццо» – это слово как будто приклеилось к языку Ниены_745. Она повторяла его постоянно, выражая им то свой восторг, то разочарование, то недовольство, то радость, то злость.

Гораций сделал жест рукой, и тут же оказался в вагоне рядом с Ниеной_745.

– Ну вот, и зачем нужно бежать, если можно телепортироваться, – укоризненно сказал он Ниене_745.

– Йоццо! За тем, что телепорт стоит денег, а бег бесплатен, – засмеялась Ниена_745.

Действительно, в Пространстве такие действия как ходьба, бег, приседания и прыжки были бесплатными, они могли совершаться любым жителем Пространства сколь угодно великое количество раз. За телепортацию же, то есть за исчезновение в одном месте и появление в другом, минуя двери, нужно было платить.

– Ну и что, куплю потом. Я для этого и работаю, – угрюмо ответил Гораций.

– Йоццо! – воскликнула Ниена_745. – А я хоть и работаю в реале, но всё равно не трачу деньги и навыки по пустякам.

– Ты работаешь в реале? – удивился Гораций

– А что в этом такого? Чего ты так удивляешься? – недовольно ответила Ниена_745. – Йоццо! Мне же нужны деньги, чтобы играть!

– Я думал ты зарабатываешь убийствами, – снова удивился Гораций.

– Глупости, – ответила Ниена_745, – в игре много не заработаешь. А оружие и навыки стоят больших денег, их заработать можно только работой в реале.

– Ну и кем же ты работаешь?

– Нянькой…, – слегка замявшись, обескуражила Горация Ниена_745.

– Кем, кем? – переспросил он.

– Йоццо! Ну чего тут непонятного, – всё больше раздражаясь, зашумела Ниена_745. – Работаю нянькой в Центре воспроизводства, наблюдаю за развитием человеческих зародышей. За это мне платят 1500 едо в месяц. Ну что? Как тебе?

– Ого! – присвистнул Граций. – Неслабо! А что делать то приходится?

– Да ничего особенного, – ответила Ниена_745, – почти каждый день наблюдаю за эмбрионами, пока они не превратятся в полноценный плод.

Гораций задумался, а между тем их поезд давно отправился в путь. Спустившись по крутой горке с высоты моста Вотербридж, он въехал в Ливингстоун. Еле слышно скользя по натянутым прямо в воздухе подвесным рельсам, поезд поплыл между закрывающих собою небо зданий. Ливингстоун от прочих городов Пространства отличала невообразимая изменчивость, каждый день здесь возводились всевозможные новые сооружения и могли быть разрушены старые. Тут любой участник игры, обладая соответствующими навыками и не обращая внимания ни на какие законы физики и логики, мог собственноручно выстраивать целые городские районы. Лингвистоун разрастался… Здесь были дома самых причудливых форм и нелепых конфигураций. Одно- и многоэтажные, с дополнительными пристройками и без, остроугольные и гладкие, как яйцо, подобно кучам замысловатого хлама громоздились они один на другой. Заманив противника в такое жилище, хозяин загадочной постройки получал неоспоримое преимущество в бою. Он мог безбоязненно крушить своих гостей, пока те тратили драгоценное время на то, чтобы разобраться в лабиринте возведённого кем-то другим «дома». Чем более несуразный облик приобретал город, тем интереснее становилась игра.

– Ничего я не понял, в чём заключается твоя работа? – обратился Гораций к Ниене_745, рассматривая свисающую над вагоном крышами вниз цепочку круглых серых зданий.

– Йоццо! Чего тут непонятного, – недовольно буркнула Ниена_745, которая, вытянувшись на своём кресле и подняв вверх руки, ловила обдувающие её, образующиеся при движении поезда воздушные потоки. – Ты когда-нибудь видел реал? – неожиданно спросила она и, посмотрев, на призадумавшегося Горация, пояснила. – Ну за реальным миром через шлюзы наблюдал? Через шлюзы Пространства?

– Кажется да, – неуверенно произнёс Гораций, пытаясь вспомнить во всём многообразии того, что встречалось ему в Пространстве, картинки реальной жизни.

– Что-то не похоже, – недоверчиво сказала Ниена_745, – Если хочешь, давай покажу. Можем сгонять ко мне на работу.

Горацию стало интересно.

– Когда? – спросил он.

– Йоццо! Да хоть сейчас, какие проблемы, – ответила Ниена_745. – Всё равно я тут уже сто раз каталась, к концу поездки опять вернёмся.

– Будем телепортироваться? – поморщившись, спросил Гораций, которому теперь было жаль тратить непроизводящие должного впечатления на Ниену_745 телепорты, стоили они недешево.

– Йоццо! Нет, будем ждать, когда на нашем пути появятся двери, – съязвила Ниена_745. И она, и Гораций знали, что ближайшие двери будут только в конце поездки, на другом краю города. – Ничего, я заметила, что ты и так тратишь телепорт на всякие глупости. Давай за мной! – и, оставив электронный адрес конечной точки телепортации, Ниена _745 исчезла.

Горацию ничего не оставалось, как последовать за ней.

Потратив ещё один телепорт, Гораций в один миг оказался на невзрачной серой странице со стеной авторизации. Подобные заслоны не были редкостью, они всегда преграждали путь на любые закрытые ресурсы Пространства. Ответив на необходимые для регистрации вопросы и получив подтверждение о приглашении его, Горация, Ниеной_745, им был получен доступ в Центр воспроизводства в качестве экскурсанта на полчаса. Пройдя через открывшуюся в авторизационной стене дверь, Гораций прошёл в небольшое помещение, где его уже ждала Ниена_745. Она была всё в той же коротенькой зелёной куртке и узких коричневых брюках, в которых пришла на экскурсию по Ливингстоуну, только от прежней беспечности и раздражительности не осталось и следа. Ниена_745 выглядела очень серьёзной и сосредоточенной.

– Позвольте поприветствовать Вас от имени всех работников Центра воспроизводства. Благодарим Вас за проявленный интерес к нашей работе, – сказала Ниена_745.

– Ты чего? – удивлённо посмотрел на неё Гораций.

– Йоццо! Да ладно, не беспокойся, – улыбнулась Ниена_745. – Просто так мы обязаны приветствовать каждого из экскурсантов.

– И много их у вас бывает?

– Прилично, – ответила Ниена_745. – Сюда на экскурсию может прийти, в принципе, каждый. Достаточно послать нам запрос и получить приглашение. Для тебя я сделала всё за пару минут. Только сразу предупреждаю тебя, веди себя здесь хорошо, за нами наблюдают. Мне нелегко досталась эта работа, я ей дорожу.

– Хорошо, – пообещал Гораций, не понимая пока зачем он вообще здесь оказался.

Ниена_745 сделала жест рукой, и из расположенной вверху комнаты иконки на развернулось огромное меню с многочисленными подпунктами и всевозможными настройками. Руки Ниены_745 заскользили по командным строкам.

– Я работаю в отделе по наблюдению за человеческими эмбрионами на сроке со второй по десятую неделю от момента формирования первичной клетки, – начала свой рассказ Ниена_745, а потом, посмотрев на недоумевающего Грация, решила сделать более развёрнутое объяснение. – Смотри, человеческое тело прежде, чем быть подключённым к Пространству должно сформироваться. Развитие его начинается всего лишь с одной клетки. Сейчас я запущу для тебя демонстрационный ролик, чтобы тебе было понятнее, – сказала Ниена_745 и нажала на одну из кнопок меню.

Перед Горацием высветился огромный 3D-экран, на светлом фоне которого возникло изображение красноватого шарика, а какой-то незнакомый голос за кадром стал объяснять, что этот шарик не что иное, как ядро клетки. Именно с неё, с этой генетически пустой одноклеточной заготовки и начиналась жизнь любого современного человека, точнее, жизнь хранящего его разум тела. Дальше показывалось, как в ядро внедряется ДНК. Двойные спирали этой нуклеиновой кислоты были не чем иным, как биологической программой, хранящей в зашифрованном виде все процессы развития и функционирования человеческого организма. Введением в клетку программа активировалась. Теперь клетка была готова для дальнейшего превращения в полноценного человека. Первичная клетка готовилась к делению…

– Операцию составления правильного ДНК человека и внедрения его в живую клетку проводят работники нашего генетического отдела, – дала свои пояснения Ниена_745. – Платят там раз в пятьдесят больше, чем здесь, но нужна специальная подготовка, туда мне соваться пока рано.

А в это время на экране началось новое действо. Получившаяся новая клетка стала делиться, сначала на две, потом на четыре, потом на восемь…

– Через неделю, если всё нормально, получившийся многоклеточный эмбрион попадает к нам, – пояснила Ниена_745. – Мы будем следить за развитием эмбрионов до тех пор, пока у них не сформируются все основные человеческие органы. Дальше полученный плод мы передаём работникам отдела развития, которые растят его до момента рождения.

Делая пояснения для Горация Ниена_745, по сути, комментировала всё то, что происходило в это время на экране. Там из делящихся клеток сначала появилось нечто похожее на маленького червячка, у которого уже через пару секунд выросли ручки и ножки, затем исчезло нечто, напоминающее хвост. Эмбрион развивался, и вот уже полноценный человечек, правда с непропорционально большой головой и маленькими конечностями, светился на экране. Свернувшись клубком, он лежал в плотной прозрачной оболочке и, видимо, не имел пока никакой связи с окружающим миром, а тихо спал в своём собственном закрытом мирке. Дальше становилось ещё интереснее. Часы на экране показали надпись «9 месяцев». В этот момент оболочка возле плода разорвалась и человечек, открыв глаза, издал свой первый звук. Это было рождение, так пояснил голос за кадром.

– Это самый сложный этап во всём допрострастовом периоде развития человеческого тела. Если каждый из работников нашего отдела ведёт наблюдение за партией в тысячу эмбрионов, то на попечении тех, кто контролирует процесс рождения, находится не больше пяти готовых полноценных человеческих тел.

В это время на экране появилось целое поле плодов, оболочки которых лопались, выпуская на свет новых людей. Все они были маленькие и беспомощные, поэтому тут же попадали под опеку многочисленных роботов-манипуляторов и самых разнообразных аппаратных устройств. Несмотря на то, что эти новорождённые были не в состоянии полноценно двигаться и говорить, их тела были готовы для подключения к Пространству. Их разум ещё дремал, но мозг был полностью сформирован и готов к подключению. Каждый человек делал свой первый вздох в реальности, а первый шаг – уже в Пространстве. Через три дня среди новорождённых не оставалось ни одного младенца, не подключённого к сети.

– Ну, дальше всё уже понятно, – сказала Ниена_745 и выключила ролик.

– Не знал, что всё так сложно, – задумчиво произнёс Гораций.

– Йоццо! А как ты думал? – удивлённо воскликнула Ниена_745. – Ты вообще когда-нибудь интересовался тем, откуда мы берёмся?

Гораций задумался. Надо признаться, его никогда раньше не занимало то, что происходило за пределами Пространства. Да и зачем ему было этим интересоваться. Люди не для того так долго шли к разделению разума и тела, чтобы теперь, имея возможность без ограничений развлекаться, утруждать себя думами о реальности. Там всё давно налажено и отработано, а всё самое интересное происходит здесь – в Пространстве.

– Ладно, похоже, ты вообще никогда не видел реала, – посмотрев на задумавшегося Горация, сказала Ниена_745. – Сейчас я покажу тебе шлюз в Пространстве, через который я наблюдаю за развивающимися эмбрионами.

Пальцы Ниены_745 снова заскользили по строкам меню. Гораций ждал. Он знал, что шлюзами называют те объекты Пространства, через которые люди имели возможность видеть реальность и взаимодействовать с ней. Доступ к шлюзам всегда был ограничен и использовались они исключительно теми, кто, не покидая Пространства, работал в реале. За такую работу всегда хорошо платили, но Гораций ещё ни разу не пробовал трудиться в реальности. До серьёзной работы у него всё как-то не доходили руки, Горация увлекали только игры. В отличие от Горация, Ниена_745 к своим одиннадцати годам уже успела сообразить, что работа в реальности мало чем отличается от игры. Вот уже полтора года она трудилась в «питомнике». Сначала прошла стажировку, и вот…

– Смотри, – воскликнула она.

Гораций ожидал, что сейчас, при открытии шлюза, стены помещения разверзнутся, пространство искривиться, время остановится, и их с Ниеной_745 затянет куда-то в неизвестность. Но вместо этого в одном из углов комнаты скромно возник обыкновенный, не трёхмерный, а старинный двухмерный экран. На нём высветилось изображение того самого червячка-эмбриона, которого Граций видел в красочном демонстрационном ролике. Появившийся на мониторе зародыш был очень похож на своего электронно-смоделированного собрата. Та же головка, тот же широкий хвост… Однако, выглядел он намного менее привлекательно своего цифрового прототипа. Через полупрозрачную оболочку эмбриона просвечивались его бледно-розовые внутренности, из центра плода выходила толстая чёрная трубка, а сам зародыш плавал в наполненной красными сгустками жидкости. Лишь редкие, едва уловимые подёргивания эмбриона говорили о том, что он живой. Вся эта малоприятная картина производила гнетущее впечатление, и Гораций почувствовал, как к впервые в жизни к его горлу подкатывает ком. Через пару секунд это ощущение прошло, но на экран Горацию смотреть больше не хотелось.

– Это реальность? – неуверенно поинтересовался Гораций. По его представлениям, всё что высветилось на допотопном экране скорее походило на неудачную картинку, сделанную неумелым дизайнером, чем на реально существующий объект.

– Йоццо! Конечно, это реальность, – недовольно зашумела Ниена_745. – Эта картинка реальнее всего реального, это настоящий эмбрион. Он не нарисован! Он физически существует…

Гораций снова бросил взгляд на экран. Ему показалось, что на голове зародыша он увидел нечто, похожее на глаз.

– Гадость, – сказал Гораций.

– А, по-моему, он очень даже хорошенький. У меня их тут тысяча. Вернее, сначала была тысяча, – сказала она, слегка смутившись, выведя на экран целое поле своих плотно прижатых друг к другу подопечных, которых на первый взгляд было не больше двух сотен. – Некоторые сдохли. Ну что ты так смотришь на меня? Я вполне вписываюсь в допустимый процент смертности.

Гораций запустил калькулятор, который сосчитал, что зародышей на экране было всего триста восемьдесят шесть.

– С таким же успехом за ними могли бы следить автоматы, – заметил Гораций.

– Йоццо! Да ты что? – закричала Ниена_745. – Хочешь, чтобы нас выращивали роботы?

Гораций не понял, чем был вызван гнев Ниены_745. По его мнению, было бы вполне естественно поручить роботам следить за процессом развития человеческих эмбрионов. Если после подключения к Пространству вся жизнедеятельность людских тел была автоматизирована, то почему нельзя было автоматизировать и тот небольшой кусочек жизни человеческого тела до подключения его в сеть.

– Как ты себе это представляешь? – продолжала возмущаться Ниена_745. – Как ты объяснишь бездушным машинам, какой зародыш считать нормальным, а какой нет.

– Создаётся цифровой эталон полноценно развивающегося человеческого эмбриона, сверяясь с ним, автоматизированная система обеспечивает жизнедеятельность живых плодов, – спокойно ответил Гораций.

– Да ты себе представить даже не можешь, сколько потребуется входных данных! Ни один компьютер не сможет обработать такое количество, здесь столько всего нужно учитывать. Как, например, описать вот это?

Тут Ниена_745 нажала на один из пунктов меню, и Гораций почувствовал резкий неприятный запах. Нет, это даже был не запах, это была какая-то тошнотворная вонь, которую раньше Горацию никогда не доводилось нюхать. Это зловонье было несравнимо ни с чем. От него у Горация заслезились глаза, и Гораций понял, это был запах реальности. В Пространстве Горация окружали только приятные ароматы, а тут…

– Что это? – пытаясь зажать нос, спросил Гораций у Ниены_745.

– Образец запаха испорченного, начавшего гнить плода, – ответила Ниена_745. – По этому запаху я за пару секунд безошибочно определяю погибший эмбрион. А это как тебе?

Ниена_745 сделала рукой новый жест и комната наполнилась звуками. Включилась заблокированная ранее акустическая связь с реальностью. Услышанное, Горация не порадовало. Клокотание, бульканье, скрежетание, жужжание, свист доносились из динамиков. Гораций закрыл руками уши.

– Не нравиться? – торжествуя спросила Ниена_745. – Это звуки, по которым я определяю, что механизмы обеспечения жизнедеятельности моих эмбрионов работают нормально.

Гораций понял, изображение, запахи и звуки реальности были несравнимы ни с чем, что встречалось в Пространстве. Они были иными. Они были чудовищны.

– Йоццо! Ну и как прикажешь описать всё это?

Гораций махнул рукой, ему уже не интересен был их разговор. Он переживал свою первую встречу с реальностью. Гораций был поглощён теми ощущениями, которые сейчас испытал. Всё было слишком непривычно, некрасиво, неприятно, отталкивающе. Гораций не мог понять, как людям в своё время так умело удалось оцифровать реальность, что перенесённая в Пространство, она стала совершенно иной.

На экране снова появился один из червячков-эмбрионов.

– Нет, только человек может вырастить человека, – приговаривала Ниена_745, колдуя над кнопками управления. – Каждые два месяца мне даётся под наблюдение партия готовых эмбрионов. Я настраиваю систему жизнедеятельности каждого из них, регулирую приток необходимых веществ и провожу регулярные проверки их состояния. Выпускать в Пространство только полноценных людей – самая главная задача нашего центра.

– А неполноценных куда? – поинтересовался Гораций.

– Йоццо! В брак, конечно, – ответила Ниена_745. – Их уничтожают. Подключение к Пространству тел, имеющих при диагностировании какое-либо отклонение от эталонных характеристик, является нецелесообразным, потому что дальнейшее их содержание будет экономически нерентабельным.

Это как-то не вязалось с гуманными принципами Пространства, в котором жизнь каждого человека провозглашалась бесценной. А в реальности, всё было иначе. Здесь живые люди, неудовлетворяющие заданным параметрам, хладнокровно уничтожались.

– Это пока не люди, – глядя на недоумевающее лицо Горация, медленно, как будто пытаясь разжевать для него эти слова, сказала Ниена_745. – Людьми они станут только после подключения к Пространству. А для этого им надо вырасти здоровыми. В питомнике если что, разговор короткий, на любом этапе развития неполноценный плод уничтожают.

Гораций снова посмотрел на экран. Червячок-эмбрион еле заметно пульсировал внутри своего несимпатичного убежища. Способен ли он думать? Чувствует ли что-нибудь? Имеет ли уже собственное сознание? Человек ли это уже или ещё нет? Гораций не знал. Те, кто не был подключён к Пространству, воспринимались всеми, как нечто неодушевлённое.

– Да ты не переживай, – попыталась успокоить его Ниена_745. – Наши генетики работают над усовершенствованием ДНК. При рождении брак уже не превышает сорока пяти процентов. Мы производим отличные оболочки мозга.

При этих словах Ниена_745 засмеялась и шутя хлопнула Горация по лбу, тот же продолжал стоять, глядя на экран. То, что он видел там, мало походило на человека. Хвостатый головастик в нелепых складках… Гораций задал общий план и со стороны посмотрел сам на себя. Он увидел стройного молодого человека с гладкой кожей, с чётким рельефом накаченных мышц, проступающих сквозь одежду, высокого, красивого. Он ничем не был похож на то неприглядное полупрозрачное существо, которое плавало на экране.

– Ты уверена, что из него когда-нибудь получится человек? – недоверчиво спросил Гораций, указывая на эмбрион.

– Йоццо! Конечно! Ну а ты как думал, из кого мы получаемся? Не из обезьян же, – язвительно воскликнула Ниена_745. – Да ну тебя, время заканчивается, пошли.

Горацию пришлось последовать за Ниеной_745. Через мгновение они уже снова сидели в громыхающем вагончике экскурсионного поезда. С досадой подумав о том, что пришлось потратить ещё один телепорт, а три телепорта за день, это уже слишком, Гораций огляделся вокруг. Экскурсия по Ливингстону подходила к концу. Завершая виражи между городских зданий, поезд входил на американские горки. Причудливые строения Ливингстоуна, остались позади, и экспресс, добравшись до самой высокой точки своего пути, понёсся вниз. В ушах засвистел ветер, а мощный поток воздуха прижал Горация к сиденью кресла. Гораций обожал горки, но сегодня он не обращал внимания ни на присущую им будоражащую тряску, ни на волнующее громыхание рельс, ни на захватывающую дух скорость. Все мысли Горация были о реальности, о том, что он только что увидел в питомнике. Реальность поразила его. Реальность Горацию не понравилась…

Эта встреча с Ниеной_745 надолго запала в сознание Горация, и не потому, что ему запомнилась сама Ниена_745. С этой взбалмошной девчонкой отношения Горация прекратились, не успев начаться. Нет, главным для Горация в том их путешествии стало знакомство с реальностью. Безобразная, зловонная, клокочущая реальность – вот что осталось в памяти Горация. Как никогда ясно он понял, от чего сбежали люди тогда, несколько столетий тому назад и почему теперь не хотят возвращаться обратно.

Однако, связь с реальностью оставалась. Люди до сих пор продолжали взаимодействовать с ней через шлюзы и это было для Горация загадкой. По его мнению, вся реальная жизнь, протекающая за пределами Пространства, вполне могла обойтись без участия человеческого разума.

Гораций не догадывался о том, что реальность, казавшаяся ему ужасной и скучной, для прочих людей была интереснее любой игры. Они сознательно оставили окна в Пространстве, чтобы наблюдать за иным, неведомым им миром. Живя по собственным незримым законам, он не поддавался копированию и полному переносу в Пространство. Непредсказуемость – вот что было достоинством реальности. Никакие искусственные сценарии и унифицированные программы Пространства, не могли с должной точностью описать тех случайностей, которыми была наполнена реальность. Так же, как когда-то игра человека с искусственным разумом была всего лишь жалким подобием игр человека с человеком, так и виртуальный мир со всей своей красотой и многообразием не мог быть увлекательнее мира реального, таящего в себе загадки и неожиданности. Работа в реальном мире стала одной из занимательнейших игр. Люди когда-то бросили вызов реальности и с тех пор неустанно соревновались с её творцом снова и снова. Выращивать, строить, лечить… Большинство тех задач, которые приходилось решать человеку в реальности, в виртуальном мире никто бы даже не догадался поставить перед человеческим разумом. Всё, что было связано с реальностью, было безумно увлекательно, а что было в ней рутиной, стало уделом бездушных механических устройств, выполняющих за пределами Пространства свою монотонную работу. Реальность для людей превратилось в игру, а игра – в настоящую жизнь…

***

«До Великого боя осталось два дня! Спешите стать участником Великого боя!», «Лучшее оружие для Великого боя! Всё здесь! Заходи к нам!», «Страховка! Застрахуй свою жизнь на время Великого боя и не бойся смерти!», «Только у нас все последние новости о подготовке к Великому бою: скандальные сцены с собраний Властителей, тайные заговоры и шокирующие разоблачения!», «Война уже началась!» … Какую бы дверь не открывал сегодня Гораций, на каком бы ресурсе не оказывался, куда бы не попадал, отовсюду на него сразу же валилась реклама предстоящего Великого боя. Казалось, в Пространстве не осталось ни одного уголка, ни одного местечка, ни одной щёлочки, куда бы не дошло известие о предстоящем грандиозном событии, а все ссылки глобальной сети рано или поздно замыкались на официальном сайте Великого противостояния… «Продаём секретные коды и патчи к Великому бою! Только у нас! Дёшево!», «Купи карты и планы местности Великого боя! Их ещё не видел никто, стань первым и успей подготовиться!», «Ты можешь спасти этот мир от вырождения! Стань алливийцем! Каждому записавшемуся – жизнь в подарок», «Ты можешь очистить этот мир от неправедных! Запишись в армию мотов! Поминутная оплата времени, проведённого в сражении».

Сегодня Горацию надо было поработать, но то ли под напором рекламы и царящего вокруг Великого боя ажиотажа, то ли от осознания того, что до сражения остаётся совсем немного времени, его мысли невольно возвращались к предстоящему событию.

Гораций уже не помнил, как он стал алливийцем. Кажется, это кто-то из друзей рассказал ему о новой операционной системе. Как и все жители Пространства, Гораций воспитывался мировым разумом. Родители, поигравшись с ним немного, бросили его через пару месяцев после рождения. Это была типичная ситуация, немногим семейным парам удавалось сохранять интерес к собственным детям хотя бы пару лет. Редкие матери и отцы доводили ребёнка до трёхлетнего возраста. Такие дети, пройдя через свой трёхлетний рубеж или совершеннолетие, сами торопились уйти из семей, чтобы, получив от родителей причитающийся им по закону стартовый капитал и обретя долгожданную финансовую независимость, больше уже о своих родных не вспоминать. Гораций же остался один намного раньше. Жизни его учили те случайные люди, которые попадались ему на форумах и в чатах. Мировоззрение Горация, сформировалось под действием их слов и советов. И вот, кто-то как-то когда-то рассказал ему про то, что помимо общепринятой операционной системы «Дорз», авторитет которой непреклонен, а принципы незыблемы, существует и альтернативный вариант только для избранных. Операционная система «Алливия» была той программой, которая пыталась конкурировать с вековой громадой «Дорз». Слово, полученное слиянием двух понятий «всё» (all) и «жизнь» (live) – «Алливия», стало названием не только новой операционной системы, но и обозначило целое движение приверженцев особого образа мыслей. Алливийцы пропагандировали идею о всеобщей свободе и дальнейшем развитии разума. Новое творение Создателей – система «Алливия» – предоставляла своим пользователям несравнимо большие возможности по настройке и администрированию, хотя и была намного сложнее в использовании, чем простая и доступная «Дорз». Сложности алливийцев не пугали. Они считали это плюсом. Благодаря возникающим при использовании «Алливии» проблемам, надо было больше шевелить мозгами, а значит, настоящим алливийцем мог стать только человек с интеллектом намного выше среднего. Алливийцы могли считать себя умнее тех, кто продолжал использовать «Дорз». Этих пользователей, подобно беззаботным мотылькам порхающих сквозь распахнутые двери Пространства, алливийцы обозвали мотами (moth – мотылёк). Бабочка – символ «Дорз» – теперь сияла над домом каждого мота. Алливийцы же не искали простых путей, они хотели входить не только в открытые, но и мечтали научиться пробираться за закрытые двери. И неважно, что пока все усилия алливийцев привели только лишь к тому, что их операционная система стала неким подобием стандартно настроенной «Дорз», главное, согласно заявлениям Создателей, возможности «Алливии» позволяли добраться до ядра Пространства. Это означало, что любой пользователь новой операционной системы, теоретически мог проникнуть туда, куда мотам путь был закрыт. «Дорз» не пускала обыкновенных пользователей дальше простеньких настроек. «Алливийцы» же были избранными, теми, кто, не имея статуса «Создатель» или «Властитель», только лишь благодаря собственным уму и упорству могли пойти дальше и, добравшись до низкоуровневой программной шины Пространства, могли изменить существующее положение вещей. Узнав об этом, Гораций стал грезить мыслями о том, как бы стать алливийцем. Он соблазнился идеей избранности. Он не хотел больше быть таким, как все, Гораций мечтал стать особенным, хотел получить возможность преобразовывать окружающий его мир, хотел управлять им и ради этого установил себе операционную систему «Алливия». Увидев после долгожданной загрузки её стандартный, с рублеными краями знак, он понял, что стал одним из тех, чья жизнь и окружающее Пространство, теперь находятся не в чужих, а в их собственных руках. Побродив по новой системе, Гораций обнаружил, что может теперь перепрограммировать то, о существовании чего раньше даже не подозревал. Правда, освоение новой операционной системы далось ему нелегко, да и теперь, спустя много лет, использование «Алливии» приносило множество хлопот. Всё, что в традиционной «Дорз» осуществлялось автоматически, в «Алливии» требовало постоянного личного контроля и ручного исполнения. У Горация ушло несколько лет на доводку установленной им системы до пригодного к использованию виду. За это время он тысячу раз пожалел о том, что отказался от привычной «Дорз», но Гораций не хотел прослыть слабаком. Он хотел быть избранным, и он им стал. До ядра Пространства он так и не добрался, но зато добился того, что сейчас его система наконец-то стала работать стабильно и была совместима со всеми встречающимися в Пространстве приложениями.

Однако, сейчас надо было возвращаться к своей основной работе, а работать сегодня не хотелось. Так не хотелось, что Гораций стал вспоминать, а с чего, собственно он вообще решил когда-то повестить на себя столь обременительную обязанность – работать. После того давнишнего разговора с Ниеной_745 о работе в реале, Гораций при возникновении у него финансовых проблем, всё больше стал задумываться о «реальном» трудоустройстве. За такую работу очень хорошо платили. Гораций давно научился зарабатывать деньги в самом Пространстве, но его постоянно растущие запросы уже не удовлетворяли те жалкие гроши, которые удавалось получить в виртуальности. Ни деньги, зарабатываемые в играх, ни доходы от перепродажи всякой всячины, ни редкие бонусные выплаты при победе в соревнованиях, не могли сравниться с зарплатами тех, кто работал в реале. Из анализа «реальных» заработков получалось, что все занятия в Пространстве были лишь детской игрой, по сравнению с серьёзной работой в реальности. Казалось, что все получаемые при играх навыки и умения нужны только лишь для того, чтобы потом использовать их на деле в «реальной» работе. Когда Гораций понял, что без стоящего занятия, приносящего деньги, ему не обойтись, он, забыв о своей сложившейся неприязни к реальности, приступил к поиску дела, которое было бы ему по душе. Работу в питомнике и любую другую, связанную с медициной Гораций отмёл сразу же, она была ему неприятна. Сборка новых роботов показалась Горацию слишком сложной, синтезирование продуктов питания – слишком скучным. В конце концов, в результате многочисленных раздумий и метаний по Пространству, Гораций стал строителем. Начав с рытья траншей под фундаменты зданий, за двадцать лет Гораций освоил все строительные специальности и научился выполнять любые работы, вплоть до прокладки сложнейших коммуникационных магистралей. Имея, на сегодняшний день, одну из самых высоких квалификаций и зарабатывая довольно хорошие, по меркам жителей Пространства, деньги Гораций наконец-то смог позволить себе тот образ жизни, о котором мечтал. Виртуальный мир был поразительно благосклонен к тем, кто хотел потрать здесь свои сбереженья. Немыслимые развлечения, яркая жизнь и открывающиеся бесконечные возможности, кружили голову. Каждый, у кого были средства, в Пространстве становился любим и уважаем. То, чего при отсутствии денег Горацию пришлось бы добиваться годами, с лёгкостью покупалось. Новая привлекательная внешность, собственные уголки Пространства, ласки женщин, привязанность друзей – всё это стало возможным, но для этого надо было день ото дня пять раз в неделю приходить на рабочее место и выполнять спускаемые сверху задания.

Согласно расписанию, сегодня Горацию надо было приступить к работе ровно в 16.00. График работы всё время менялся, постоянным оставалось только одно – на работу надо было выходить в срок, без опозданий. Высокие штрафы и угроза увольнения с плохими рекомендациями, вывешиваемыми на всех форумах Пространства и отражающимися на личных рейтинговых баллах, отбивали у Горация охоту нарушать установленные правила. Найти новую работу после такого публичного позора было бы невозможно. Это раньше, в далёком двадцатом веке, когда только закладывался фундамент виртуальности, всемирная сеть – интернет – привлекла огромное количество людей прежде всего своей неконтролируемостью и безнаказанностью. В ней можно было творить всё, что угодно, оставаясь при этом неузнанным. Теперь же нельзя было сделать и шага без того, чтобы совершенное действие не отследилось Пространством. Намертво прописанный где-то в недрах программной оболочки Пространства цифровой идентификатор не оставлял ни одному человеку надежды на анонимность. Горацию вспомнилось, как он много раз тайно пытался зайти на закрытые сайты мотов. Но никакие ухищрения, никакие хакерские программы и шпионские программы, ни даже коррекция собственных данных в попытках выдать себя за настоящего мота не помогли ему обмануть Пространство. Запоминая и анализируя все действия Горация, Пространство точно знало, что он алливиец, и не пускало его на ресурсы противника. Пространство чётко фиксировало все события и, кроме всего прочего, вело историю жизни каждого своего гражданина. В ней, как в древнем кинофильме, было записано всё, что совершал человек в течение жизни. Гораций частенько обращался к собственной истории, чтобы вспомнить забытое. История считалось сугубо конфиденциальной информацией каждого гражданина, но Горацию что-то подсказывало, что доступ к ней имел не он один. Наверно, никто из жителей Пространства не мог быть уверен в том, что за его жизнью не следит какой-нибудь любопытный, взломавший или по своему статусу имеющий возможность узнать чужой пароль.

Чтобы не нарываться на неприятности, тем более перед Великим боем, когда нежелательные нарушения могли здорово понизить ценные, накопленные специально для боя рейтинговые баллы, Гораций поставил режим автоматического выброса на рабочее место в заданное время. Это означало, что в каком бы уголке Пространства он не находился, чем бы ни занимался, ровно в 16.00 он автоматически окажется на своём строительном участке, а значит, избежит неприятного опоздания. Гораций так боялся опаздывать, что раньше для подобных целей даже использовал автовыброс с запасом времени, который позволял оказаться на работе одной минуту раньше начала рабочего времени. Целая минута была в запасе! Одна полная минута, шестьдесят секунд! Но именно она, эта злосчастная одна минута до начала работы портила всё! Она была невыносимой! Она казалась Горацию бесконечной! За эту минуту он успевал снова сбежать с работы и, погрузившись в недра Пространства, находил для себя столько интересных занятий, что терял счёт времени и на работу опаздывал.

Теперь же, будучи уверенным в том, что без всяких опозданий, невзирая ни на какие обстоятельства, ровно в 16.00 он гарантированно, как будет формально считаться, приступит к работе, Гораций успокоился и решил заняться неотложными делами. Первым делом он открыл свой почтовый ящик, и тут же на него обрушилась лавина традиционного спама. Ящик разрывался от накопившихся в нём за ночь сообщений. Не больше минуты потребовалось Горацию, чтобы только по одним адресам отправителей и темам писем безошибочно определить, что в ящике является спамом, а что нет. Никакой искусственный интеллект и самый мощнейший электронный мозг не мог выполнить того, с чем человеческий разум справлялся за считанные секунды. Вот уже более двухсот лет велась безуспешная борьба людей со спамом – распространяемым ими же самими нежелательными сообщениями сомнительного рекламного характера, которые буквально наводняли всю информационную сеть. Жутко перегружая все вычислительные мощности Пространства, они не только тормозили работу системы связи, но и ужасно раздражали любого пользователя сети. Попытки справиться со спамом привлечением компьютерных сортировщиков, успехом не увенчались. Солидные платные порталы были вынуждены ввести в свой штат новых работников – людей, которые вручную занимались бы анализом проходящей через эти ресурсы информации. Почтовый ящик же Горация был бесплатным, поэтому безбожно принимал весь сваливающийся в него хлам. Борьба со спамом в пределах собственного дома Горация не утруждала. Наоборот, блокируя каждый день своими средствами рассылку с вредоносных адресов и посылая жалобы незримой администрации почтового сервера на их владельцев, он чувствовал себя участником единой битвы всех пользователей со спамом и вносил свой посильный вклад в разрешение этой вековой схватки. Гораций привык к спаму, он даже полюбил эти никчёмные послания, которые, приходя к нему откуда-то из глубин Пространства, как нельзя лучше свидетельствовали об интересе, проявляемом к его персоне. Надпись: «У вас 463 новых письма», красноречиво свидетельствовала о том, что необъятное, великое Пространство не забывает о своём гражданине. Гораций нужен этому миру! Почти ежеминутно кокой-то безликий, далёкий разум направляет ему, Горацию, свои прикрытые рекламой весточки. Сообщений от друзей и знакомых в почтовом ящике могло и не оказаться, но спам в нём был всегда.

Проигнорировав предложения о покупке нового гидровибросайлера, о продаже виртуальных сертификатов на владение недвижимостью за пределами Пространства, услуг по художественному наращиванию бровей, информацию о создании новейшей супер-лейке и прочий попавший сегодня в его почтовый ящик хлам, Гораций одним щелчком выкинул все эти письма в корзину.

Кроме спамеров о Горации сегодня не забыли и его многочисленные друзья. В ящике оказалось по меньшей мере пять сообщений от тех, с кем в ближайшее время Горацию, бок о бок, предстояло вступить в Великий бой.

– Хай, командир, – бодро произнёс возникший из первого письма Маркус/555_555/, вернее не сам Маркус/555_555/, а записанный в письме его образ. – Ну-ка зацени!..

И тут же Маркус/555_555/ с гордостью стал вертеть перед Горацием своей новой трёхдюймовой базукой. Гораций чуть не расплакался от смеха.

– Ну и куда ты пойдёшь с такой?.. – невольно расхохотавшись, укоризненно обратился Гораций к ничего не слышащему образу Маркуса/555_555/.

Отсмеявшись, Гораций связался с Маркусом/555_555/. Тот видно уже давно не спал и был в сети. В последнее время в Пространстве вошло в моду время от времени уходить со связи, это создавало видимость занятости ушедшего чем-то чрезвычайно важным. На самом деле же деле обычно в это время как раз никто ничем серьёзным не занимался, а просто в одиночку играл. Маркус/555_555/ же, игнорируя моду, всегда оставался на связи и выходил из сети только на время сна.

– Ну видел, видел… – добродушно, без приветствия сразу начал Гораций.

– Ну и как тебе? – гордо спросил Маркус/555_555/, снова доставая из багажа своё новое приобретение.

– Ну и зачем ты её купил? – смеясь, спросил Гораций.

– Как зачем? – недоуменно воскликнул Маркус/555_555/. – Командир, ты же сам сказал, что в Великом рубилище будут танки.

– Я тебе что сказал брать? – снова, но уже серьёзнее спросил Гораций, который был командиром взвода, насчитывающего вместе с виртуальными ботами более ста человек. В игре Маркус/555_555/ был одним из его подчинённых, а в жизни – просто хорошим другом. Этот жизнерадостный подросток, возраст которого на самом деле вполне мог быть больше возраста своего командира, всегда веселил Горация своими наивными выходками и высказываниями. Гораций всегда испытывал по отношению к нему чувства, близкие к отцовским.

– Ты сказал, что будут танки…, – растерянно стал бормотать Маркус/555_555/.

– И сказал тебе купить лазерную винтовку, – продолжил Гораций, – А ты что купил? Это же старьё. Как ты потащишь теперь свою базуку? Ты мне движение всего взвода будешь тормозить.

– Но мне сказали, она против танков самое то, – уже чуть не плача говорил Маркус/555_555/.

– А лазерная винтовка с цифровой наводкой, которой можно и самолёт сбить, тебе не то…

– Ага, знаешь сколько она стоит, – тут же жалобно заныл Маркус/555_555/.

– Йок!.. – в сердцах выругался Гораций. – Ты что, опять на мели? Опять без денег? Опять без работы? Честное слово, я тебя выгоню из своего взвода. Я тебе сто раз говорил, что в моём отряде только те, у кого есть деньги. Нет денег – иди гуляй! – закричал на него Гораций.

– Не, базука тоже хорошая…, – робко попытался возразить Маркус/555_555/.

Маркус/555_555/ был высококлассным бойцом. Гораций знал, что со своими навыками тот и без всякой базуки, с одной только дешёвенькой гранатой способен справиться не то, что с танком, а и с целым батальоном ботов. Всё своё время с самого раннего детства Маркус/555_555/ проводил в играх. Постоянной работы у него никогда не было, равно как и денег. Купить хорошее оружие Маркус/555_555/ не мог, зато он был завсегдатаем оружейных свалок, постоянно прокачивал свои навыки и имел один из самых высоких рейтингов среди бойцов взвода, которым командовал Гораций.

– Ладно, – махнул рукой Гораций, – тащи её сам, если хочешь. Будешь мне мешать в бою, пристрелю.

– Ок, командир! – обрадовано воскликнул Маркус/555_555/. – Я не подведу!

Гораций выключил Маркуса/555_555/. Будучи лейтенантом взвода пехотинцев, Гораций попытался собрать в ряды своего подразделения только лучших их лучших, но даже с этими заядлыми воинами, имеющими деньги на самое высококлассное оружие и обладающими высочайшими рейтинговыми баллами, постоянно возникали проблемы. Следующее письмо, прочитанное Горацием по возвращении его в свой почтовый ящик, его не порадовало. Это была ~РадуловА~.

– Приветствую тебя, лейтенант, – важно произнесла она.

Значимо перекрестив на груди руки, опираясь на широко расставленные ноги в грузных армейских ботинках, угрюмо глядя исподлобья ~РадуловА~ предстала перед Горацием в той позе, которая ясно должна была свидетельствовать о всей серьёзности её появления. Гораций недолюбливал ~Радулову~. Сейчас он искренне порадовался тому, что видит не её саму, а всего лишь её записанный в письмо образ. ~РадуловА~ была прекрасным снайпером, но из-за жёсткости её характера Гораций предпочитал их общение вне игры сводить к минимуму. К тому же, ~РадуловА~, похоже, добивалась расположения Враччча+.

– Врач снова в запое, – мрачно начала ~РадуловА~. При этом в воздухе возникла фиолетовая надпись: «Враччч+», из которой Гораций сразу понял, что речь идёт именно об их взводном докторе. Пространство всегда предупредительно высвечивало надписи имён собственных при разговоре, помогая своим обитателям однозначно определить, о ком именно идёт речь.

– Я уже третий день не могу достучаться до него, – продолжила ~РадуловА~. – Он заблокировался. Надо его как-то выковыривать. Враччч+ может оставаться в запое несколько недель, а до боя осталось всего два дня…

– Йошт!.. – вырвалось у Горация.

Соваться в Великий бой без врача было чистым безумием. Гораций понимал, что в Великом бою, в самой крупной битве в истории Мироздания, первые серьёзные ранения у бойцов его взвода во время сражения появятся уже в первые же несколько минут.

Пока Гораций прикидывал, когда ему лучше отправиться к Врачччу+, почтовый ящик стал уже транслировать следующее послание. Перед Горацием возник могучий, косматый великан. Это был ВИЧ – самый сильный боец в отряде и лучший друг Горация. Торжественно подняв правую руку вверх и показав свою широченную ладонь, он величаво произнёс:

– Приветствую тебя, друг Гораций, славный воин-алливиец и прославленный командир.

Опустив руку и моментально сняв с себя шутливую напускную бравурность, ВИЧ продолжил:

– Короче, свяжись со мной, как проснёшься.

Проговорив это, ВИЧ исчез, Гораций же кинулся стучаться к нему. Но не тут-то было. ВИЧ, как и следовало персонажу, чьё имя расшифровывалось как «Вечно Играющий Человек», был в игре. Он прокачивался. Больше минуты пришлось барабанить запущенной Горацием программе автодостукивания в закрытую дверь жилища ВИЧа, целую лавину сообщений отправил Гораций другу, прежде, чем тот отворил дверь. Подобным образом начиналась каждая их встреча. Запертая дверь, запуск программы автодостукивания, шквал сообщений, ожидание…

– Приветствую тебя, друг Гораций! – подняв руку вверх, торжественно произнёс появившийся на пороге ВИЧ.

– Да пошёл ты …, друг ВИЧ! – так же торжественно подняв руку вверх, важно ответил Гораций.

– Заходи, – улыбаясь, пригласил ВИЧ Горация, широко распахивая перед ним дверь.

Гораций даже не стал спрашивать, для чего ВИЧ звал его. Он знал, что вряд ли для этого есть особые причины. ВИЧ и Гораций были лучшими друзьями, и их ежедневные встречи стали для них обоих жизненной необходимостью. Они скучали друг без друга…

– Новенькие?! – спросил Гораций, как всегда начиная посещение обиталища друга с разглядывания стены контакт-листа. Как и у всех жителей Пространства, у ВИЧа он был огромен. Портреты новых знакомых, для удобства, подсвечивались красным и размещались в самом начале стены. Обычно на ВИЧа клевали молоденькие, сексапильные глупышки. Вот и сейчас в самом верху списка светились два привлекательных свеженьких личика.

– Вчера вечером постучались, – небрежно пояснил ВИЧ, – познакомились. Вроде ничего.

ВИЧ всегда пользовался популярностью у женщин. Гораций диву давался, как ВИЧу удавалось цеплять их по несколько штук в день при том, что сам он встреч с теми, у кого в анкете пол был обозначен словом «female» не искал. Девушки сами находили его в огромном, многомиллиардном Пространстве. Видимо того факта, что ВИЧ был довольно богат, было достаточно для того, чтобы привлекать к его персоне внимание многочисленных красоток, мечтающих о собственном безбедном существовании в Пространстве. ВИЧу повезло, его родители, в отличие от прочих, при их расставании с сыном положили ему приличную стартовую сумму на счёт. Так поступали немногие. Отец и мать Горация, например, оставили ему только лишь положенный по закону, автоматически отчисленный с их счетов при его рождении минимум, который был потрачен Горацием в первый же день его самостоятельной жизни. Все же последующие деньги ему пришлось зарабатывать уже не имея на руках никакого капитала. Вот он – демократичный принцип Пространства – всем равные возможности, равные права… На деле же получалось, что уже при рождении, тем, какими будут родители нового гражданина Пространства во многом определялось его последующее положение в обществе. ВИЧ, например, на оставленные родителями деньги купил почтовый сервер. Больше от него в жизни уже ничего не требовалось, обладание подобным ресурсом автоматически обеспечивало своему владельцу стабильно высокий по меркам Пространства доход. Надо признаться, Гораций и сам сначала польстился на деньги ВИЧа. Иметь богатого друга было очень выгодно, но узнав ВИЧа поближе, Гораций понял, что стал бы дружить с ним, даже если бы тот был беден. ВИЧ был хорошим человеком и прекрасным воином. Девушки же, жаждущие знакомства с ВИЧем не догадывались о том, что в свои восемьдесят два года он повидал их предостаточно. Несмотря на то, что ВИЧ, можно сказать, был ещё только в середине своего жизненного пути, за его плечами было девятнадцать официальных браков и сорок восемь детей. Теперь же ВИЧ пребывал в одиночестве и больше не собирался связывать себя ни с кем серьёзными отношениями. Оставшиеся семьдесят лет жизни и все заработанные деньги ВИЧ намерен был тратить только лишь на игру.

Хотя, для того, чтобы пользоваться популярностью у женщин, ВИЧу было бы достаточно одной только его внешности. Проводя всё своё время в многочисленных боях и сражениях, ВИЧ настолько прокачал своё тело, что выглядел, подобно героям из древних легенд, настоящим исполином. Сильный, громадный, с резным рельефом огромных мышц… Даже у Горация при взгляде на ВИЧа захватывало дух, а в сердце рождалась зависть. В ВИЧе была какая-то животная мужественность, которая в сочетании с его высокой платёжеспособностью, сводила женщин с ума. Надо заметить, что в Пространстве внешность человека не зависела от возраста, здесь не существовало понятий молодости и старости, а число прожитых лет можно было определить разве что по данным в анкете, да по зрелости мыслей и поступков, но никак не по внешнему виду человека.

– БаЛаБоЛ сегодня зовёт всех на вечерину по случаю Великого боя, – сказал ВИЧ, одной рукой пролистывая список новых игр.

– Рановато, боя то ещё не было, – заметил Гораций.

– Ну и что, что не было. Будет, – продолжил ВИЧ, открывая описание заинтересовавшей его игры. – Какая разница, когда веселиться. После боя, само собой, ещё отметим.

– А если мы погибнем? – неожиданно спросил Гораций у друга.

ВИЧ оторвался от просмотра демо-ролика очередной игрушки и перевёл на Горация свой недоумевающий взгляд.

– Я тут сегодня подумал… Что будет, если я погибну? – угрюмо начал Гораций.

– А чего тут думать, друг Гораций, – спокойно произнёс ВИЧ, – погибшего всего лишь на семь дней отключат от Пространства. Поживём недельку в реальности, а потом снова вернёмся сюда.

– А эти семь дней? – не унимался Гораций. – Кто знает, что там в реальности?

ВИЧ задумался, зачем-то почесал затылок и через пару секунд произнёс:

– Я вот как рассуждаю, друг Гораций, если, как нам говорят, Пространство – это просто оцифрованная когда-то в стародавние времена реальность, то значит сам этот реальный мир должен быть таким же, как наш. Понимаешь, они должны быть одинаковыми. А это значит, что к переходу в реальность надо относиться как к простой телепортации в новую сцену игры.

– Неизвестную сцену, – угрюмо поправил Гораций.

– Вот именно, друг Гораций! – обрадовано воскликнул ВИЧ, хлопнув Горация по плечу. – Представляешь, походим там, в реальности. Посмотрим, какая она. Там никто не будет вести учёт наших навыков, никто не будет нас ни в чём ограничивать. Будем по-настоящему свободными людьми в настоящей дикой природе. Вот где будет видно, кто есть кто, вот где проявится характер каждого из нас, вот где можно будет понять, на что ты реально способен. Да оставшиеся в живых будут ещё нам завидовать!

Слова ВИЧа понемногу начали успокаивать Горация.

«А друг ВИЧ дело говорит, – подумал он. – Действительно, чего я волнуюсь. Если погибну, посмотрю на ту старую жизнь, которой жили древние люди ещё до возникновения Мироздания, а там семь дней пролетят, и снова окажусь в Пространстве. Снова вернусь к привычным делам, играм, друзьям, жене. По-настоящему то я не умру. Можно считать еду в отпуск, не надо будет работать. ВИЧ правильно говорит, реальный мир должен быть таким же, как и наш, только сейчас там никого нет, а после боя в нём соберутся те, кто умрёт. И вообще, с чего я решил, что погибну? Если настраиваться сейчас на проигрыш, то зачем тогда вообще жить? Стоило столько времени готовиться к бою, чтобы сейчас думать о гибели. Вон ВИЧ похоже вообще не понимает, чего я затеял этот разговор…»

– Я думаю, что реальность – это та же игра, только по своим правилам, – расфилософствовался ВИЧ. – А людям, которые прошли тысячи игр, одержали победу в миллионах боёв, нечего боятся того, что всего лишь семь дней они будут играть в одну новую для них игру.

– Наверно ты прав, – согласился Гораций, тем более, что ему хотелось согласиться. Ему очень хотелось, чтобы ВИЧ убедил его в том, что реальности бояться не за чем. В грядущий бой хотелось идти с радостью, с азартом, а не с мыслями о смерти.

– Ну так что, пойдём вечером с БаЛаБоЛом? – вернулся к началу разговора ВИЧ.

– Пойдём, – ответил Гораций. – Куда?

– БаЛаБоЛ зовёт в «Беспредельщики».

– Дорого, – отрезал Гораций. – Но разумно. Пойдём.

Клуб «Беспредельщики» был тем особенным местом Пространства, куда приходили люди в поисках абсолютной свободы. Он коренным образом отличался от всех прочих увеселительных заведений сети. Главным его отличием было не то, что в нём были собраны вместе все мыслимые и немыслимые формы развлечений, и не то, что именно тут первыми опробовались все модные технические новинки индустрии отдыха, и даже не то, что за этим местом закрепилась устойчивая слава самого посещаемого на протяжении нескольких последних десятилетий клуба, главное, что, заплатив за вход в этот превосходящий своими размерами все прочие места подобного рода безрассудный рай, дальше можно было делать всё, что угодно, не опасаясь ничего. Стоимость входного билета в «Беспредельщики» была непомерно высока, что не мешало клубу ежедневно собирать в своих стенах более двадцати миллионов человек, и всё это только из-за того, что мир «Беспредельщиков» был миром полнейшей безнаказанности. Следует пояснить, что каждый житель Пространства наряду с собственным именем, идентификационным номером, уникальным внешним образом, имел ещё и целый ряд характеристик. Цифровые значения рейтинговых баллов личных качеств, приобретённых навыков и умений красноречиво характеризовали своего владельца. Эти выраженные числами от одного до ста показатели рейтинговых баллов записывались в личной визитной карте и были видны всем. Именно этот персональный рейтинг определял общественный статус индивида, именно он являлся показателем, определяющим возможность заниматься человека чем бы то ни было. Любые действия, производимые каждым из жителей многомиллиардного Пространства, аккуратно учитывались им, анализировались всевозможными программами и после этого отражались в рейтинговых баллах его характеристик. Так вот всё, чем обычно любил заниматься Гораций отдыхая в ночных клубах с друзьями – беспорядочный секс, приём наркотиков, выпивка, драки – сильно понижало его обще-социальный рейтинг, отнимало массу сил и крайне негативно сказывалось на всех личных характеристиках, отражённых в личной визитной карте. После таких вечеров приходилось долго восстанавливаться, отказываясь от любимых занятий, и, по меньшей мере, два последующих дня даже не стоило думать о том, чтобы соваться в серьёзную игру. Гораций пропускал важные бои, терял связь с друзьями и даже иногда пропускал работу. После бурных вечеров отдыха, проведённых с друзьями, неприятности разрастались, как снежный ком. Чтобы после разнузданных попоек вернуться к нормальному образу жизни, приходилось выкладывать кругленькие суммы, чтобы восстановить утраченные способность и вернуть потерянные баллы. Пространство было устроено так, что каждый раз, решаясь отдохнуть, Граций вынужден был делать выбор – либо ночью он не думает ни о чём, ведёт себя как ему вздумается, а в последующие дни расплачивается за своё безрассудство, либо отдыхает осторожно, загоняя самого себя в немыслимо жёсткие рамки и не получая должного удовольствия от развлечений, зато на утро его рейтинг в порядке. Видимо, необходимость такого выбора удручала не одного Гораций, поэтому появились «Беспредельщики». Здесь можно было делать всё, что угодно – веселиться, развлекаться, отдыхать – и это никак не отражалось на цифрах, обозначающих рейтинг. Когда «Беспредельщики» открылись, народ повалил сюда толпой. Заплатив немалую цену за входной билет, каждый вошедший в этот клуб получал на эти деньги шесть часов первоклассного отдыха – время безграничного разгула и разврата. Кроме того, посещение «Беспредельщиков» имело ещё одну важную особенность. Если во всех прочих клубах во время приёма алкоголя и наркотиков, в тело человека, в то реальное биологическое тело, которое находилось за пределами Пространства, вводились химические препараты, вызывающие необходимые состояния опьянения и являющиеся для того же тела весьма вредными, то в «Беспредельщиках» применялись безопасные технологии цифрового моделирования тех же самых состояний. Это означало, что в «Беспредельщиках» умели не физически, в ходе реально происходящих химических реакций, а программно моделировать те ощущения, которые до возникновения Мироздания люди могли испытать, только прибегнув к помощи психотропных веществ. Эффект от программ-психосимуляторов был потрясающ, а вреда организму не было никакого.

Выбор «Беспредельщиков» в качестве места для отдыха перед боем был вполне разумен. Высокая плата за вход Горация совершенно не смущала, он знал, что на войне деньги ему будут уже не нужны. Как было заявлено, все торговые операции во время Великого боя будут заблокированы. Сделано это будет для того, чтобы максимально приблизить условия сражения к реальным. Так что деньги во время игры под названием «Великий бой» потеряют всякую ценность, а вот высокие рейтинговые баллы – это совсем другое дело! От них то и зависел успех в предстоящей битве. Поход в «Беспредельщики» ничем не грозил ни реальному, ни виртуальному здоровью Горация, поэтому он согласился.

– Ок, скажу БаЛаБоЛу, что придём, – ответил ВИЧ.

Гораций знал, что пора уходить. Их встречи с ВИЧем обычно длились не больше десяти минут, по истечении которых ВИЧу не терпелось снова отправиться в игру. Вот и сейчас, видя, как ВИЧ начал поглядывать на часы, Гораций понял, что пора уходить. Не прощаясь, он просто открыл дверь и сразу же оказался дома.

До работы оставалась ещё уйма времени и Гораций, не придумав ничего лучшего, решил израсходовать его вполне традиционно – он решил пробежаться по сети. Дел оказалось уйма. Для начала, Гораций проверил свой электронный кошелёк. К его удивлению, там обнаружился свеженький перевод. Поступление денег на счёт всегда несказанно радовало Горация, жаль, что подобные операции, в отличие от операций списания денег со счета, были весьма редки. Сегодняшнее перечисление оказалось проплатой за выставленное на аукционе оружие Горация. Себе Гораций специально для Великого боя давно уже приобрёл новое, свою же старую броню и пушку решил продать. Гораций никогда не жалел денег на военные новинки и теперь с удовольствием заметил, что его старое оружие ушло с аукциона ничуть не дешевле той суммы, которую сам Гораций заплатил за него в своё время. Вот уже полтора года, с самого момента объявления известия о готовящемся Великом бое и по сей день, оружие оставалось самым востребованным товаром у жителей Пространства. Оружие… это то, что давало неоспоримое преимущество в бою. Благодаря Великому бою, военная индустрия развилась как никогда. Торговлей оружия занимались теперь все. Гораций сам, без сожаления, расставался с проверенной в боях экипировкой, чтобы покупать на вырученные деньги новую. Вот и сейчас, он в очередной раз избавился от того, что было ему уже не нужно. Его вещи обрели нового хозяина. Даже не зная личности покупателя, в одном Гораций был уверен – его бывшее оружие никогда не будет направлено против него самого. В отличие от недальновидных мотов, которые беспорядочно торговали оружием направо и налево, зарабатывая деньги, как на своих, так и на чужих, Гораций перед продажей своей амуниции предусмотрительно поставил галочку «продавать только алливийцу» в программных настройках сделки и теперь пребывал в полнейшей уверенности в том, что оружие, с которым он выиграл не один десяток сражений, послужит не врагам, а его же собрату – алливийцу. Кроме этого одинокого поступления денег в свой кошелёк, Гораций увидел целую вереницу отчислений со счета. Расчёты за посещение платных мест Пространства, абонентская плата за ежедневные услуги скоростной связи, плата за участие в играх, отчисления за возможность совершать дополнительные действия – всё это уносило в никуда изрядные суммы. Обязательные платежи сжирали большую часть зарабатываемых Горацием денег. Текущий расчётный период подходил к концу, и, глядя на счета, Гораций с грустью констатировал, что жизнь в Пространстве обходится нынче недешево. Без денег в Пространстве делать было ничего, разве что только смотреть на чистый белый лист. Все же, что занимало Горация, стоило денег. Бесплатным в сети было только то, что никого не интересовало. Наводнённые рекламой новостные сайты, переписывающие сплетни и слухи друг у друга; забитые спамом развлекательные порталы сомнительного происхождения, размещающие у себя шутки и игры столетней давности; сайты знакомств, населённые безмозглыми девочками-ботами, словарный запас которых не превышал пары сотен фраз; невероятно медлительные общественные почтовые службы – вот, пожалуй, и всё, что было бесплатным в Пространстве. Всё остальное стоило денег. Стоило денег в Пространстве, но не в Мироздании! Всё, что находилось за пределами виртуального мира, не стоило ничего. Каждый гражданин Мироздания по всем существующим на сегодняшний день законам имел право на жизнь, а значит и на пожизненное бесплатное обслуживание своего биологического тела, хранящего его разум. В том реальном мире, о существовании которого обитатели Пространства предпочитали не задумываться, всё было бесплатным. В нём денег просто не существовало, да и будь они, платить их было бы некому. Тот мир был населён лишь роботами, которые без всякой оплаты чётко выполняли свои функции по обслуживанию доверенных им людских тел. Люди же обзавелись новым телами – виртуальными аватарами, за содержание которых надо было платить тут, в Пространстве.

Деньги, деньги, деньги… С грустью думал Гораций, глядя на оплачиваемые им счета. Несчастные едо – единица денежная общепринятая, названная так по наименованию двух последних сохранившихся к началу создания нового Мироздания валют – евро и доллара. И зачем только в этом прекрасном мире, созданном для беззаботного существования, кто-то выдумал едо? Почему в Пространстве нельзя было отказаться от денег и стать по-настоящему свободным? Зачем люди вогнали себя в эти рамки, сами заключили себя в клетку ограничений, из которой, как казалось Горацию, и не хотели выбираться. Где были деньги, там был вечный выбор. Каждый человек рано или поздно сталкивался с невозможностью обладать желаемым и сдерживающим фактором в этом была цена. Деньги не давали насладиться тем бесконечным счастьем, которое обещало Пространство, они мучили, они душили. Однако, если у тебя были деньги, ты начинал чувствовать себя по-особенному. За деньги Пространство открывало своим обитателям самые потаённые, самые заветные, невиданные свои уголки…

«Получено приглашение от БаЛаБоЛа в клуб «Беспредельщики», – неожиданно высветилось перед Горацием новое сообщение, отвлёкшее его от собственных размышлений: «Оплатить вход в клуб?»

«Оплатить», – не раздумывая, ответил на запрос Гораций.

Закрыв свой кошелёк, Гораций отправился на один из тех бестолковых бесплатных ресурсов, которыми было наполнено Пространство. Это был развлекательный портал «Тыртыр.com», на котором ежесекундно появлялись всевозможные, как считалось, забавные материалы, натаскиваемые в это место всеми пользователями сети. Благодаря своей бесплатности, этот ресурс был весьма популярен. Считалось, что именно тут, а не на серьёзных платных информационных порталах, лучше узнавать новости. «Тыртыр.com» и подобные ему сайты как нельзя лучше характеризовали сложившееся время. Достаточно было проследить, как менялось содержание подобных развлекательных порталов за последнее десятилетие, чтобы понять, чем именно живёт на данный момент современное общество. Вот и сейчас, от безделья или по привычке открыв знакомый ресурс, Гораций увидел, что в этом месте, уже во всём чувствуется дух предстоящих событий. «Тыртыр.com», также, как и всё Пространство, был просто пропитан духом войны, и все свежие материалы на нём были посвящены только лишь теме грядущего Великого боя. Просмотрев на форуме гневную перепалку между сторонниками и противниками проведения Великого боя, Гораций понял, что это событие не оставляет равнодушными даже тех, кто в самом бое никакого участия принимать не собирался. Не в силах сделать свой выбор и примкнуть к одному из враждующих лагерей или попросту боясь самолично вступить в сражение, эти люди, выбрав для себя пассивную роль сторонних наблюдателей, активно спорили и доказывали друг другу необходимость или ненужность проведения мероприятия подобного рода. Насмешив Горация нелепостью своих рассуждений, рассуждений людей, видно, никогда не принимавших участия в сколь либо серьёзном сражении и даже не подозревающих, что будет представлять собой эта долгожданная битва, они со всей серьёзностью развели жаркую полемику на тему «Нужно ли проводить Великий бой», не стоящей из-за наивности приводимых ими доводов, и минутного внимания. Да и вообще, Гораций не понял, зачем надо было обсуждать уже свершившийся факт. Бою быть! Это решили граждане Пространства ещё полтора года назад. Недальновидность и примитивность выложенных на форуме высказываний красноречиво говорила Горацию о том, что, несмотря на солидный, взрослый внешний вид аватаров спорящих, на самом деле здесь собрались дети. Горацию стало скучно, и он перешёл в раздел анекдотов. Тут среди кучи словесного хлама, Горацию удалось выудить пару записей, которые показались ему не только остроумными, а даже не лишёнными тонкого философского смысла.

Первый анекдот был таков:

«Спросили у мота и у алливийца, что они будут делать, если в ходе Великого боя погибнут и на семь дней будут выкинуты за пределы Пространства.

– Я не погибну, – ответил мот.

– Я за семь дней создам в реальности новое Пространство! – ответил алливиец.»

Вторая запись гласила:

«Встретились мот и алливиец.

Мот говорит алливийцу:

– Неужели вы серьёзно надеетесь выиграть у нас Великий бой? Мы сильнее вас; наша операционная система старше вашей на сто пятьдесят лет; нас поддерживают и финансируют все самые влиятельные люди Пространства. Но главное, наша армия превосходит вашу по численности в три раза, в ней пятнадцать миллиардов человек…

– Мы выиграем. В нашей армии пять миллиардов ВОИНОВ, – ответил алливиец».

– Йошт! – в сердцах выругался Гораций, потому что прямо в тот момент, когда он, одолеваемый гордостью за всех, таких же как он, алливийцев, предался размышлениям о философской основе предстоящего боя, пред ним возникла ~РадуловА~.

– Вижу, ты мне рад, лейтенант, – невозмутимо и в то же время, не скрывая своего сарказма, произнесла она.

Желая ограничить сегодня своё общение с нежелательными людьми, ещё утром Гораций выставил статус «доступен только для друзей» в настройках своей программы связи. Все, с кем плечом к плечу Гораций собирался вступить в Великий бой, автоматически считались его друзьями, однако неожиданное появление ~Радуловой~ Горация не порадовало.

– Ты собираешься выводить доктора из запоя? – жёстко спросила ~РадуловА~.

– Собираюсь, – угрюмо ответил Гораций.

Делать вид, что он не получал от неё письма, было бессмысленно. Пространство было не тем местом, где можно было что-то утаить. Гораций знал, что как только он открыл утреннее сообщение ~Радуловой~, Пространство заботливо послало ей известие о том, что письмо доставлено адресату.

– Когда? – настойчиво продолжала допрос ~РадуловА~. – До боя осталось два дня, а доктор в этот раз накачался чем-то новым. Похоже, серьёзно.

– Сколько он уже не доступен? – спросил в свою очередь Гораций.

– Я не могу достучаться до него уже три дня, до этого он в течение недели всего пару раз ненадолго выходил в сеть.

– Йошт, – снова выругался Гораций, – чего же ты раньше молчала.

Сам Гораций за всеми своими заботами даже не придал значения тому факту, что Враччч+ так долго не показывается в игре. Гораций думал, что тот как всегда занят приготовлением очередного снадобья, для предстоящего боя. Судя по тому, что доктор надолго выпал из сети, новая настойка ему удалась. Это был уже далеко не первый случай запоя у Враччча+. Будучи человеком, безусловно, талантливым, Враччч+ не на шутку увлёкся психотропными веществами. Гораций давно уже стряс с Враччча+ его коды доступа и пароли, чтобы в критические моменты выводить его из неконтролируемых состояний, однако, общение с доктором в такие моменты удовольствия не доставляло, и Гораций всегда до последнего откладывал свои визиты к отгородившемуся от всего остального мира врачу. Однако, ~РадуловА~ была права. До боя оставалось всего два дня, поход к заблокировавшемуся Врачччу+ был просто необходим.

– Сегодня же, сразу же после работы отправлюсь к нему, – пообещал Гораций, чем заслужил одобрительный кивок ~Радуловой~ и вызвал её немедленное исчезновение.

Встреча с ~Радуловой~ и неприятное напоминание о необходимости выковыривать доктора из его убежища, подпортили Горацию настроение. Чтобы поднять его, он воспользовался старым, проверенным методом, Гораций отправился играть. Сегодня он решил погонять по недавно отстроенной заново загородной трассе «66». Ещё в детстве Гораций, как и многие прочие дети, любил кататься по ней. Позже было запущено несколько десятков проектов по расширению этого шоссе, и теперь каждый выросший ребёнок мог прокатиться по излюбленной «66», но с совершенно иным уровнем сложности.

К линии старта Гораций подъехал на сияющей красной Феррари. Сев за руль взятой на прокат машины, Гораций с удовольствием вдохнул её специфический запах и почувствовал где-то под собой знакомое ощущение сцепления колёс с покрытием дороги. Лёгкое нажатие на педаль газа заставило автомобиль послушно двинуться с места, передавая телу Горация едва ощутимые ровные вибрации мощного двигателя. Феррари вот уже более двухсот лет оставались одними из самых надёжных и передовых спортивных машин. Компания Феррари выпускала автомобили с незапамятных времён, начав их производство ещё в реальности двадцатого века, задолго до создания Мироздания. Говорят, уже тогда эта торговая марка была известна, и именно Феррари чаще прочих выигрывали соревнования Формулы-1. Настоящей, реальной Формулы-1… Той далёкой, которая и стала прототипом нынешних гонок в виртуальном Пространстве. Позже всё физические процессы, все реальные конструкции машин, все возникающие в ходе гонок явления были оцифрованы и с точностью перенесены в мир человеческих иллюзий. Феррари стала одной из немногих компаний, которая сумела вовремя освоить новую реальность и теперь могла гордиться тем, что на протяжении нескольких веков не утрачивает своих передовых позиций в автомобилестроении. В отличии от прочих фирм прошлых веков, не сумевших найти своё место в возникшем Мироздании, эта компания успешно развивалась. «Технологии, проверенные в реальности!» – вот был их нынешний девиз.

Сегодня Гораций выбрал любимую им модель Феррари F550. Бегло просмотрев выбранную трассу, он приготовился к старту. Стоя рядом с сотней, таких же, как его машин, Гораций с жадностью ловил эти последние секунды перед стартом. Те несколько мгновений, когда в висках начинает стучать от волнения, а время, кажется, растягивается до бесконечности. Никакого фальстарта… Гораций знал, что точно по сигналу его нога должна с силой нажать на упругую педаль газа. И он нажал, вовремя, хорошо отработанным движением, заставив двигатель в одну секунду яростно завыть, а машину – рвануться с места, глубоко вдавив самого Горация в высокое кресло. Несясь по извилистой ленте дороги, Горацию некогда было любоваться красотами сотворённых создателями трассы пейзажей, он только слышал, как со свистом разрывается за окнами воздух, и видел перед собой лишь гладкое покрытие шоссе. Гораций, буквально, слился со своим автомобилем. Чётко ощущая крепкое сцепление с дорогой и улавливая даже незначительные отклонения машины под действием центробежной силы, Гораций гладко вошёл в первый поворот. Уже на первых же виражах Гораций вырвался вперёд. Сегодня ему очень хотелось прийти к финишу первым. Он загадал, что если выиграет эту гонку, то и в предстоящем Великом бою его будет ждать успех. Без особых усилий, отточенными годами движениями Гораций проходил вираж за виражом. Гораций выехал на верхнюю точку каменистого плато. Взглянув на карту, он понял, что трассу можно считать пройдённой. Впереди был простенький финальный участок пути, а позади, осталась трасса с безнадёжно отставшими от его машины прочими участниками. Гораций расслабился. Отсюда сверху, открывался великолепный вид на расположенную внизу живописную равнину. Там, на жёлтом песке Гораций увидел тёмную змейку трассы, поросшее травой ярко-зелёное поле и зеркальное русло реки. Проезжая по широкой дороге, с одной стороны которой толпились отвесные склоны гор, а за краем другой – начинался крутой обрыв, Гораций сделал панорамный план и увидел, как где-то под ним, на петляющей нити дороги, пытаются преодолеть уже пройдённый им последний крутой вираж его соперники. Выйдя на дугу, за которой начиналась финишная прямая, Гораций уже предвкушал победу, но тут произошло нечто… Гораций только успел почувствовать, как что-то изменилось под колёсами автомобиля. Он недооценил участок дороги, поверхность которого внешне ничем не отличалась от прочих на этой трассе. Неожиданно Гораций ощутил, как сцепление колёс машины с дорогой из жёсткого, превратилось в расплавлено-маслянистое. Машина резко ушла в сторону, а Горация накренило вбок. Уже в следующий момент, разбив ограждение дороги, он вместе с автомобилем летел в пропасть. Горация крутило, болтало, било из стороны в сторону, а по его рукам, продолжающим крепко сжимать руль, прошла волна лёгкого жжения. В камеру общего вида Гораций видел, как его автомобиль, переворачиваясь, разбиваясь об острые камни утёса и разлетаясь на куски, неумолимо падал вниз. Достигнув подножия склона, автомобиль остановился. Гораций перевёл дух. Информационное табло заботливо сообщило ему о том, что с ним произошло, в замедленном темпе и во всех подробностях показав ему его же падение. Оказалось, что Гораций выехал на участок дороги, длинной в триста двадцать четыре целых шестьдесят восемь сотых метра, над которым за девяносто две секунды до этого прошёл дождь, в связи с чем, коэффициент сцепления покрытия дороги с колёсами машины Горация уменьшился на шестьдесят четыре процента. Не имея на своей машине такой дополнительной опции, как стабилизатор движения, Гораций сам должен был почувствовать, что на мокром участке надо снизить скорость. Теперь же, из-за своей оплошности, он вынужден был валяться вместе с обломками своего автомобиля в канаве. Гораций негодовал. Он хорошо знал эту трассу, никогда на ней не было такого, чтобы покрытие меняло коэффициент трения. Гораций не знал, что проектировщики, занимающиеся реконструкцией трассы «66», решили максимально приблизить условия на ней к реальным. Они разбросали по трассе невидимые камни, ввели случайные дожди, ураганные порывы ветра, а кое-где даже разлили на дороге лужи машинного масла и всё это только для того, чтобы воссоздать реальную непредсказуемость. Создателям, никогда не видевшим реальности, хотелось достоверно воссоздать её. Они считали, что сделали всё правильно, не зная, что в реальности опасности зачастую были не только ощутимы, но и видимы. Участок дороги, над которым пролился дождь, должен был выглядеть темнее прочих, и бедняга Гораций смог бы заранее заметить его. Но откуда создателям трассы было знать об этом. Никто из них не ведал, что такое настоящий дождь. Ни один из них не бегал ребёнком по тёплым мокрым лужам и не ловил языком громадные прозрачные капли, падающие вниз прямо с бездонного серого неба. Гораций гневался. Он с злостью пинал отвалившееся колесо. На самом деле, Гораций даже предположить не мог, что автомобили были придуманы людьми не для развлечений, а, прежде всего, для перемещений. О гонках тогда никто и не думал. Соревнования на автомобилях появились позже, и одной из главных целей подобных гонок было тестирование новых технологий, позже применяемых в обычных машинах для перевоза людей и их нехитрого багажа. Гораций злился. Он стоял среди обломков, а информатор заботливо демонстрировал ему, как его соперники один за другим пересекают линию финиша. Все они гладко прошли тот вираж, на котором Гораций упал. Запросив данные, Гораций понял, что к моменту прохождения другими машинами зоны с коварным мокрым покрытием, этот участок дороги уже успел высохнуть. Гораций свирепствовал оттого, что искусственно введённые на трассе нелепые случайности, поставили его, идущего первым, в более тяжёлые условия по сравнению с остальными, плетущимися за ним. «Это неправильно, реальность не может быть такой!», – вырвалось в сердцах у Горация. Он не знал, что в реальности в подобном случае он давно бы уже лежал с размозжённой при падении головой, а его машина бы, изрыгнув из себя сноп пламени, взрывом разнесла бы по земле останки его тела. В реальности ошибка Горация стоила бы ему жизни, а здесь, в виртуальности он не испытал даже боли. Только злость и досада были его платой за просчёт на дороге. В Пространстве можно было много раз безбоязненно ошибаться, в реальности же нельзя было ошибаться ни разу.

Недолго переживая собственную неудачу, Гораций одним жестом запустил игру заново. Не прошло и десятка минут, как он, под радостные приветствия толпы виртуальных болельщиков, первым пересёк на своей сверкающей Феррари линию финиша.

После победы Гораций решил ещё немного погонять. Он сменил игру. Теперь ему предстояло пройти межгалактический путь в необъятном космосе на шустром боевом катере TPR634. Эти маленькие манёвренные летательные аппараты молниями бороздили просторы вселенной, умело пробираясь между скоплений астероидов и звёздной пыли. Выбрав одну из самых современных модификаций TPR634 с автоматическим стабилизатором движения и усиленным защитным покрытием корпуса, Гораций направился к кораблю. С удовольствием проведя рукой по гладенькой холодной обшивке бело-лунного «#ebf3ff» цвета катера, Гораций с нетерпением занял место в кабине и поспешил отправиться в путь. Успешно обогнув пару всепоглощающих черных дыр и оторвавшись от преследовавших его кораблей межпланетной службы системы Альтаир, Гораций влетел в кольцо астероидов. И вот в тот самый момент, когда Гораций, с диким скрежетом продирая обшивку катера и сотрясаясь от очередного удара об астероид, уверенной рукой вёл свой корабль к новой неизвестной планете, он оказался на работе. Не успев опомниться от такого резкого перехода, Гораций ещё какое-то время продолжал сжимать руками воздух на том самом месте, где ещё секунду назад был штурвал катера. Однако скоро Гораций сообразил, что сработал автоматический выброс, который он выставил ещё утром на 16.00. Время пролетело незаметно и теперь час своего драгоценного времени Горацию предстояло посвятить тому делу, которым он зарабатывал себе на жизнь.

За работу Гораций взялся без особого рвения, с покорностью ученика двадцатого века, обречённо бредущего утром в школу.

Будучи выброшенным на рабочее место, Гораций остался один на один с реальностью, которая смотрела на него теперь через огромное, возникшее из ниоткуда, сферическое окно. Тонкое подобие стекла отгораживало друг от друга две разные жизни, два противоположных мира – мир реальный и мир виртуальный. Это было именно окно, а не дверь. Как и все обитатели Пространства, Гораций мог только смотреть на реальность, но даже при всём желании не смог бы переместиться в неё. Горация этот факт совершенно не смущал, у него были все средства, чтобы наблюдать за реальностью и воздействовать на тот потусторонний мир. Многочисленные камеры в мельчайших деталях транслировали в Пространство всё, что происходило на территории строительства, а бесчисленное множество электромеханизмов беспрекословно выполняли отдаваемые Горацием команды, изменяя реальные объекты. Сейчас Гораций, казалось, был заключён в огромный стеклянный шар, через прозрачные стенки которого он видел настоящее, реальное строительство. Здесь было тихо и безлюдно. Временами, то тут, то там можно было увидеть едва заметные движения работающих манипуляторов, да изредка поворачивающиеся башни кранов. Полное отсутствие людей – вот что отличало реальность от виртуального Пространства. Именно по этому признаку Гораций безошибочно определял, что находиться на рабочем месте, а не где-нибудь в очередной игре. На стройке каждый строитель работал в одиночку. Общаться здесь было не с кем. Здесь не было необходимости в командной работе, а управляемые всего лишь одним строителем многочисленные роботы заменяли собою весь персонал. Гораций был сейчас единственным человеком в радиусе трёхсот метров. Безликая реальность уныло смотрела на Горация через окно. Тёмная земля, металлические конструкции незавершённых строений, серые плиты, блоки, балки и стальной блеск механизмов… Унылая, безлюдная серость – вот что открылось взору Горация.

Немного отойдя от резкой смены сцен, Гораций занялся тем, чем меньше всего ему хотелось сейчас заниматься – Гораций приступил к работе. Как всегда, перед началом своей смены он ознакомился с заданием. За окном он увидел стопку массивных полимербетонных плит и аккуратно сложенные огромные металлические балки. Кто-то ещё до Горация подготовил их для того, чтобы теперь всё это стало каркасом нового здания. Строительство самого здания, по форме напоминающее очередное хранилище, было уже начато, Гораций увидел его неподалёку. Среди сложенных плит верхняя плита засветилась красным светом, затем от неё поползла жирная красная стрелка – это началось прокручивание записанного специально для Горация задания на сегодня. Задания для каждого из строителей составлялись заранее начальником бригады. Как-то несколько лет назад, Горация хотели повысить и предложили ему подобную должность, однако работа управляющего ему не понравилась. Гораций был человеком действия. Он не любил корпеть над расчётами и возиться с бумагами, это было сродни стратегии, а Гораций такие игры не любил. Стань он начальником бригады, ему пришлось бы разбираться с составленными архитекторами чертежами, предстояло бы возиться с планом работ, вычерчивать сетевые графики и изо дня в день составлять задания для каждого из своих подчинённых. Гораций счёл такую работу слишком скучной… Сейчас он смотрел, как красная стрелка, проползя от плит к основанию конструкции начатого здания, устремилась вверх. Дойдя до одной из балок на верхнем этаже, она застыла. Гораций принялся за работу.

«Меню», – произнёс он.

Для работы Горацию приходилось задействовать все возможности своего тела. Голосовые команды были незаменимы тогда, когда подобно нынешней ситуации руки Горация были заняты управлением настоящими, реальными инструментами.