Читать книгу Хранитель для чужой жены - Алина Углицкая - Страница 5

Я напряглась.

– О чем?

Она чуть приблизилась.

– Вы не в безопасности. Здесь, в этом замке. Ни днем, ни ночью. Ни при муже, ни без него. И ваш ребенок – не просто будущий наследник. Он – помеха.

– Не сомневаюсь, – прошептала я, испытывая жгучее желание отступить, но осталась на месте. – А ты знаешь, кому он мешает?

Она медленно кивнула.

– Я не могу назвать имен. Но присмотритесь к тем, кто кажется безобидным. И особенно к тем, кто слишком рьяно беспокоится о вашем здоровье.

Я почувствовала, как по коже прошел холодок. Мелькнула мысль, что Марцелла нарочно отводит от себя подозрения. Но ни подтвердить, ни опровергнуть это я не могла.

– Если не можешь сказать, кто мне угрожает, зачем вообще завела этот разговор?

– Потому что у каждой женщины есть что-то, ради чего она готова убивать. Или… спасать.

Ее голос стал почти шепотом. В нем дрожала не жалость, а страх. Этот же страх печатью лежал на ее лице.

Я хотела спросить еще, но нас прервал шум голосов. Марцелла отступила в тень и быстро закончила:

– Вот ваши покои, госпожа. Если кто спросит, я просто проводила вас. И ни о чем с вами не говорила.

– Госпожа, – за моей спиной раздался ровный голос Миранды.

Я на секунду прикрыла глаза, вдохнула, чтобы успокоить учащенное сердцебиение, и только потом обернулась. Медленно и степенно, как полагается герцогине.

В паре шагов от меня ждали приветственно распахнутые двустворчатые двери. Рядом с ними стояла моя горничная. Чересчур прямая, словно легавая, застывшая в охотничьей стойке, она напряженно смотрела в ту сторону, где исчезла Марцелла.

– Что такое? – спросила я как можно безразличнее.

Миранда моргнула и растянула губы в лицемерной улыбке:

– Нет, ничего. Показалось.

Я молча прошла мимо нее.

Новые покои встретили меня тишиной.

Такой, в которой каждое движение, каждый вдох звучали слишком громко. Словно я вошла не в комнату, а в чужую, застывшую память.

Здесь все было… неправильно. Слишком роскошно для узницы, которой я по-прежнему себя ощущала. Слишком чуждо, чтобы называть это своим. Гидеон сказал, что отныне я буду жить здесь. Как его законная супруга и мать будущего наследника. Ведь ни у кого не должно возникнуть даже подозрения, что между нами что-то не так. Особенно у его близких. Среди них, как я уже поняла, слишком много желающих присвоить герцогский титул.

Однако я не первая в этих комнатах. И именно это меня беспокоило больше всего. Пять молодых и здоровых женщин. Пять несостоявшихся матерей. Пять невинных жизней, затерявшихся тенями среди этих стен…

И теперь – я.

Комната была огромной. Свет скользил по мраморному полу, отражаясь в старинном зеркале, которое едва удерживалось в позолоченной раме. Пастельные панели стен были украшены росписью – цветы, птицы, полураспустившиеся бутоны…

Все казалось прекрасным, пока не приглядишься. Один цветок – будто капелька крови. Одна птица – с закрытыми глазами. Один бутон – с потемневшими лепестками.

Я невольно обняла живот.

Слишком тихо. Слишком пусто. Слишком много мертвых женщин до меня.

Высокие сводчатые окна выходили в сад. Близилось лето, и ровные ряды колючих кустов набухли неестественно крупными кроваво-красными розами.

– Никогда не видела таких больших бутонов, – прошептала я, забыв, что не одна.

– Эти розы вырастила супруга нашего господина. Она владела магией земли.

– Земли? – удивленно откликнулась я. – Разве прежние герцогини не были целительницами?

– Были, – подтвердила Миранда. – Все, кроме одной.

– Кроме первой, да?

– Да, госпожа. Не советую вам приближаться к ним или пытаться сорвать. За это можно лишиться пальцев.

Я изумленно обернулась к Миранде:

– Ты мне угрожаешь?

– Что вы, госпожа, – она опустила голову, – разве я смею? Я лишь хочу вас предупредить. Его светлость очень ревностно относится ко всему, что осталось от первой супруги. Как бы вам ни хотелось завоевать его сердце, не покушайтесь на эту память.

Мне пришлось плотно сжать губы, чтобы не рассмеяться. Завоевать сердце Гидеона Минраха? Так вот о чем она думает! Что я хочу добиться его любви. Несчастная! Что бы она сказала, узнай, что я хочу вырвать сердце Гидеона Минраха? Вырвать и растоптать, как он растоптал мое!

Понадобились все усилия воли, чтобы сохранить на лице удивленно-прохладное выражение и ничем не выдать истинных чувств.

– Сколько лет этим розам?

– Чуть больше двадцати. Леди Эления посадила их здесь задолго до свадьбы.

– А сколько длился первый брак моего супруга?

– Один день, госпожа.

Один день…

Помнится, герцог недавно отметил сорокалетие, хотя из-за густой черной бороды он выглядит старше. По всему выходит, ему было около двадцати, когда он впервые женился и потерял супругу. Ту самую, которую якобы "по-настоящему любил".

Но в двадцать лет маг уже знает, какой силой владеет и умеет ее контролировать. А если верить рассказу Марцеллы, то герцог не знал. Значит, сила проснулась в нем в день свадьбы, вернее, в первую брачную ночь. И он не смог ее удержать…

Что ж, в этом замке все живет дольше его несчастных хозяек. Особенно тайны.

Я отвернулась от окна.

Миранда терпеливо ждала чуть поодаль. Безупречно ровная, словно статуя. Ни намека на сочувствие, ни взгляда теплее обычного. Ее присутствие давило не меньше, чем эти стены.

Интересно, как она относилась к предыдущим женам?

Я прошла в следующую комнату.

Это была спальня. Шелковые портьеры едва шевелились от сквозняка. Здесь Миранда, не спросив разрешения, начала снимать с меня украшения и освобождать прическу от тяжелых камней.

– Его светлость велел обеспечить вам полный покой, – произнесла она, глядя куда угодно, только не мне в лицо. – Вам теперь следует хорошо питаться и больше отдыхать. Ваша беременность – это надежда для всего герцогства.

Беременность.

Это слово все еще звучало нереально. Как приговор. Или как ключ к спасению.

Я посмотрела на кровать – широкую, с тяжелым бархатным балдахином и резными столбиками, на которых он покоился.

– Сколько жен умерло в этой постели? – спросила тихо, не глядя на Миранду.

Та словно оцепенела. Всего на долю секунды. Однако тут же, как ни в чем не бывало, ответила:

– Все пять, госпожа. Кроме первой супруги нашего господина. У нее были собственные покои.

– И все… умерли беременными?

– Да, госпожа. Кроме леди Элении.

Она не поинтересовалась, зачем я это спрашиваю. Ее голос был безразличным.

Сняв с меня рубины, Миранда уложила их в шкатулку из черного дерева. Ту самую, из которой доставала этим утром. Всего лишь утром – даже не верится.

Я молча позволила ей снять с меня громоздкое платье. Взамен надела легкое, из воздушной нежно-сиреневой кисеи.

– Вам что-нибудь нужно? – спросила Миранда, закончив заплетать мои волосы.

– Только одиночество, – ответила я. – Пока что.

Она кивнула и вышла, тихо как тень.

Когда дверь закрылась, я подошла к высоким арочным окнам, распахнутым по случаю хорошей погоды. С небольшого зарешеченного балкончика, увитого сочными плетями вьюнка с сиренево-голубыми цветами, доносился приятный аромат. Рядом стояло массивное, с виду удобное кресло, в которое я тут же села.

Оно скрипнуло, принимая вес моего тела и позволяя расслабиться. Я откинулась на спинку, осознавая, что не ошиблась. Кресло было удобным. Глядя на желтокрылую бабочку с длинными усиками, ползущую по зеленому стеблю, я продолжила размышлять.

Слишком многое нужно успеть к тому времени, как беременность сделает меня тяжелой, неповоротливой и уязвимой. Уверена, этим не преминут воспользоваться те, кто помог предыдущим герцогиням покинуть этот мир.

Я положила руку на живот. Там внутри билась крошечная жизнь.

Кто именно ее зачал, я не знала. Но поклялась себе всем, что у меня осталось, что сохраню эту жизнь. Пусть это будет мое проклятие. Или моя победа.