Читать книгу Терпкий запах страсти - Алина Углицкая - Страница 2

В тот день я спешила домой с работы. Отпросилась пораньше, желая сделать любимому сюрприз. Хотелось устроить романтический ужин, ведь завтра уже мальчишник. Как банально, правда? Директор фирмы, в которой я работала, Раиса Васильевна, узнав о предстоящей свадьбе, дала мне отгул. В шутливой форме приказала потратить время на салон красоты и девичник с мужским стриптизом. Девчонки-коллеги поддержали идею аплодисментами и пошлыми шуточками. Впереди ждали пятница, суббота и воскресенье. Мне пожелали в понедельник притащиться ползком, в кружевных чулках и с ведром шампанского. Я в долгу не осталась, всегда была острой на язык.

На улице светило солнце. Так удивительно! Еще с утра шел мелкий моросящий дождь, а теперь тучи разошлись, небо посветлело, и теплое осеннее солнце ласкало мокрую зелень своими лучами.

Бегом в маршрутку! Две пересадки, и я почти дома. Наш городок довольно маленький, всего семь тысяч человек, правда, растянулся настолько, что и за день не перейдешь. Слишком много частных кварталов, а несколько массивов многоэтажных домов робко пристроились вдоль центрального шоссе. Единственного, на котором работали светофоры и ходили автобусы.

Вот и моя остановка. Двери микроавтобуса беззвучно отъехали в сторону, выпуская меня. Я легко спрыгнула на подсыхающий асфальт. Эх, бедные мои каблуки, но бег на шпильках вслед уходящей маршрутке и прыжки в длину через лужи – мой любимый вид спорта.

Еще пару метров пройти пешком – остановка почти у самого дома, – и вот моя родная пятиэтажка! Все-таки удачно мы с Игорем подобрали квартиру: пусть далеко от работы, зато просторная, и автобусная остановка под боком. Иногда он жалел, говорил, что лучше бы купили машину, мол, сколько денег уходит на маршрутки. Но я плохо себе представляла, как бы мы жили в машине.

Деньги на это гнездышко нам дали родители, его и мои. Они оформили ссуду, заложив свое жилье под залог: мои – частный дом на сто квадратов, а его – двухкомнатную квартиру в центре. Хотели подарить на свадьбу, но не выдержали и вручили ключи раньше времени.

Я тут же, как одержимая, принялась вить гнездо. Радовалась этому даже больше, чем предстоящей свадьбе, кто прожил с родителями двадцать шесть лет подряд, тот меня поймет. И теперь, спустя полгода, в этом уютном гнездышке все носило отпечаток моих любви и заботы.

Вот и мой подъезд, рядом яркие звезды фиолетовых хризантем, разросшихся вдоль бордюра. Взлетаю по ступенькам, как на крыльях. В глазах – огонь, на губах застыла счастливая улыбка. Вот моя дверь с бронзовыми цифрами тридцать восемь. Достаю ключи, открываю замок. Пока любимый придет с работы, я успею накрыть на стол.

Сначала я ничего не поняла. Наверное, не ожидала. Скинула пальто, повесила на крючок, нагнулась расстегнуть сапоги… и тут только заметила валявшийся под ногами чужой лакированный ботильон, отороченный пушистым мехом.

В этот момент все мысли из моей головы упорхнули, будто их там никогда и не было. Я бездумно, как робот, взяла в руки чужую обувь, молча опустилась на банкетку и подняла взгляд. Вдоль коридора, на плитке под мрамор, вперемешку валялись разбросанные вещи. Женские и мужские. Бесстыдные свидетели предательства и боли. Они вели прямо к нашей спальне, где еще этой ночью я изгибалась от желания под любимым мужчиной…

И в этот момент что-то щелкнуло в моей голове. Будто внезапно включился звук. Меня накрыло страстными стонами и вскриками, раздававшимися из-за чуть приоткрытой двери…

Как во сне, я шагнула к этим дверям, все так же держа в руках злосчастный ботильон.

Мой жених, мой любимый на нашей кровати… и с моей лучшей подругой! Еще одна банальность.

Сашка сидела на нем, абсолютно голая, изгибаясь в пароксизме страсти. Глаза у обоих были закрыты, хриплое дыхание срывалось с влажных губ. Мокрые, блестящие от пота тела с пошлым звуком шлепали друг о друга, наращивая темп, делая рваные толчки. Я видела руки Игоря – те самые руки, что ласкали меня этой ночью! Теперь они щипали за грудь мою подругу, скользили по ее спине, сжимали ее ягодицы.

Вот он ухватил ее за плечи, заставляя пригнуться, поймал ртом твердый коричневый сосок. Сашка застонала громче, прерывисто дыша, задергалась на его члене в судорожных конвульсиях. Со стороны это выглядело именно так.

Игорь издал такой знакомый горловой звук – то ли вздох, то ли выдох, – вцепился в ее бедра, насаживая на себя с каким-то диким остервенением, и вдруг замер с исказившимся от страсти лицом. Я застыла в дверях, наблюдая эту картину.

Пальцы медленно разжались. Ботильон с громким стуком упал на ламинат. Бывший жених и бывшая подруга замерли, глядя на меня с таким ужасом, будто я была тенью отца Гамлета.

Я громко и четко захлопала в ладоши.

– Браво! – лицо исказила ядовитая усмешка. – Теперь я знаю, как это выглядит со стороны. Надо сказать, довольно отвратительное зрелище.

Сашка с визгом вскочила на ноги, закутываясь в простыню. В ее глазах плескались вина и отчаяние. Кажется, до нее дошло, что случилось, но мне было уже плевать.

– Оля? – хрипло выдавил Игорь, судорожно натягивая трусы. Те самые, что я ему покупала, с глупой надписью "лучшему лю…" – Ты как здесь?.. Ты же на работе?..

– Хотела сюрприз тебе сделать, – я пнула ботильон так, что он улетел под кровать. – Вижу, сюрприз удался.

С этими словами я развернулась и направилась вон из квартиры. Пусть делают, что хотят. Мне нужно побыть одной.

Я была уже на втором этаже, когда сверху хлопнула дверь и такой родной голос прокричал:

– Оля! Это была ошибка!

– Три! – посчитала я вслух, загибая пальцы. Три банальности за один вечер. Не много ли для меня одной?

***

Выйдя из подъезда, я замерла на крыльце, медленно, пытаясь взять себя в руки, вдохнула полной грудью осенний воздух. Затем подняла голову, отыскивая взглядом знакомое окно. Нежно-голубая тюль с модным тиснением под ришелье, пара горшков с цветущей геранью. Ничего оригинального.

Занавесь дернулась, будто кто-то хотел выглянуть из окна, но я быстро отвернулась и зашагала прочь. Не хотела никого видеть. Пусть наслаждаются друг другом.

Как назло, начал моросить мелкий противный дождь. Я судорожно стянула у горла воротник офисной блузки. Пальто осталось висеть в прихожей.

По моим щекам, вперемешку с дождем и тушью, текли соленые слезы. Через несколько минут я уже рыдала взахлеб.

Я не думала, куда иду, ноги будто несли меня сами. Боль, обида и унижение разрывали мое сердце на части. "Как же так? Как же так?" – пульсировала в голове одна-единственная мысль. Я брела под дождем, который с каждой минутой становился все сильнее, но не замечала ни холода, ни прилипшей к телу одежды, ни потоков воды, стекавших с моих волос прямо за воротник.

Октябрь, плюс десять, холодный дождь. Я без зонтика и плаща. Бреду вдоль дороги, словно во сне, спотыкаясь на каждом шагу. Редкие машины проносятся мимо, сомневаюсь, что сидящие в теплых салонах люди вообще замечают меня.

Дождь постепенно перешел в ливень. Одинокие лужи слились в сплошной мутный поток, несшийся вдоль дороги. Я утонула в нем по щиколотку, чувствуя, как ноги заливает ледяная вода. В сапогах тут же захлюпало. Еще бы, я же так и бреду с расстегнутыми голенищами.

Впереди бетонный парапет над железнодорожной линией. Высокая, почти в два метра, железная сетка натянута вдоль него по обеим сторонам шоссе – сомнительная преграда для того, кто захочет свести счеты с жизнью, бросившись под идущий состав. Даже с расстояния десяти метров я углядела аккуратную дырку в сетке рядом с тем местом, где начинался непосредственно мост. За ней по крутому склону вилась узкая тропка для любителей экстремального восхождения или спуска. Но мне нужна была не она.

Если вылезти в эту дыру и проявить чудеса эквилибристики, то можно пройти вдоль наружной стороны парапета по узкому бетонному выступу. Но мне так много не надо было.

О чем я думала в тот момент? Сейчас я сама не могу ответить на этот вопрос. Наверное, ни о чем. Потому что если б подумала хоть чуть-чуть, то вспомнила бы о матери и отце, которые ни в чем не виноваты, о младшей сестренке, о родственниках и друзьях. О недописанных отчетах и обещанной премии, о модельных сапожках из мягкой итальянской кожи, которые я давно присмотрела в одном бутике… и о том, что измена любимого накануне свадьбы не стоит такой жертвы, как моя жизнь.

Но в ту минуту я действовала на автомате, как робот, подчиняющийся заложенной в него программе. Или как сомнамбула, ходящая во сне с открытыми глазами.

Мой взгляд словно прирос к этой злосчастной дыре. С каждым шагом я подходила все ближе и ближе к ней…

Холодные пальцы вцепились в ржавую сетку, не замечая, что она царапает кожу. Я просунула в дыру одну ногу, нащупала носком узкий бетонный карниз, потом другую. Старое железо резало скрюченные от холода пальцы.

Почти не дыша, я выпрямилась и сделала шаг в сторону моста. Еще один и еще… Вот, теперь я стою прямо над железной дорогой, выходящей из-под бетонной арки моста и убегающей вдаль. Здесь довольно редко ходят поезда. Пассажирские – практически никогда, а вот товарные составы или цистерны почти каждый день.

– Если ты решила закончить свои дни под колесами локомотива, тебе придется набраться терпения и ждать до утра, – произнес над моей головой низкий мужской голос с саркастичными нотками. – Хотя можешь спрыгнуть и так. Умереть не умрешь, но ноги поломаешь. А может и спину. Тогда не только ты будешь себя жалеть, но и все остальные.

Я вздрогнула. Этот голос разорвал наваждение. Я неожиданно поняла, что практически окоченела: пальцы впились в решетку за спиной да так и застыли.

С трудом повернув голову, скосила глаза на говорившего. Мой взгляд уперся в широкое плечо, затянутое в черную кожу. Пришлось задрать голову! Этот человек был выше меня сантиметров на тридцать, таких высоченных я еще не встречала. Учитывая, что во мне росту метр семьдесят, то в нем сколько – все два?

Он возвышался за моей спиной, как гора. Я не могла разглядеть его лицо, но мне вполне хватило той ауры, которую он излучал. Даже не видя, я ощущала его присутствие – тяжелое давление силы и власти. Мне стало не по себе.

– Долго будешь думать? Я спешу! – раздался недовольный рык.

Я поймала себя на том, что дрожу, а челюсть выбивает чечетку. Дождь лил, не переставая, мокрая одежда облепила меня, холод пробирал до костей. Кажется, прыгать на рельсы я уже не хотела. Перед глазами стояли чашка с горячим кофе и теплое одеяло.

– Вот так всегда, – пробормотал мужчина, что-то делая за моей спиной, – никакой ответственности!

Я ощутила, как позади меня вновь воцарилась пустота, и к горлу опять подкатили рыдания. Даже случайный свидетель предпочел сбежать, вместо того, чтобы, как в фильмах, вести со мной душеспасительную беседу! Отчаяние и глухая обида накрыли меня новой волной.