Отрывок из книги
Я стою на мосту. Под ним блестит чёрная река. Слева виднеется Крестовоздвиженский собор, или бывшая Кирха Креста. Жуткое место. Как и очень многие по всей области, которая когда-то на протяжении многих веков принадлежала другому государству, стране, ставшей в страшном 20-м веке нашим врагом номер один, пытаясь уничтожить мою родину. В итоге… мы в каком-то смысле уничтожили их город. Они проиграли. Но несчастными не стали. А вот мы, наш народ, стал ещё несчастнее, чем был до этого. И эта страшная история напоминает о себе практически во всех «уголках» нашей страны. Мы живём с болью всего нашего народа, мы несём в себе, в своих сердцах эту трагедию, которую невозможно забыть… и которую почему-то очень не хотим забывать. Я долго пыталась понять, почему же мы, страна-победитель, живём так плохо, почему мы несчастны, почему внутри нас столько горя, столько боли, и почему радости от такой значимой Победы не слишком много… Я искренне не понимала, как же так получилось, что страна, в которой процветал фашизм… продолжает процветать. Ведь это так несправедливо… Только спустя много лет, уже во взрослом возрасте, я «дошла» до правды. А заключается она в элементарном, но неприятном… Нельзя победить в одном сражении и мгновенно стать богатым и счастливым, если изначально тебе дано в разы меньше силы, богатства, любых преимуществ и достоинств. К сожалению, как показало время, победа в Великой Отечественной Войне не сделала нашу страну лучше, богаче, не подняла на более высокую планку… Значение этой Великой Победы лишь в том, что мы смогли отстоять свою Родину, защитить от очень сильного врага. И это действительно чудо. Но только достигнуто оно было безумным количеством жертв. Такая судьба. Моя страна достойно сражалась. И до сих пор мы ведём себя очень достойно в вопросах внешней политики. Но только это единственное, что мы можем сделать – пытаться жить достойно, как бы тяжело и плохо ни было. Мы не можем изменить историю, как не можем изменить климат, менталитет людей, главенствующую религию и другие общепринятые аспекты жизни нашего народа. Нам дано то, что дано. И это надо принять, другого варианта просто нет. Невозможно изменить основание. Ведь если начнёшь менять фундамент здания, ты его уничтожишь, его просто не станет. Можно поменять крышу, фасад, окна, интерьер… Но основу поменять не удастся. Чем ближе ты будешь к ней подбираться, тем больше ты будешь менять облик и саму суть постройки. Так не получится. И как точно это сравнение относится к тому, что можно увидеть в Калининграде сейчас… Сохранившиеся от немецкого города исторические здания поменяли свой облик, но сохранили суть, пускай частично… Они остались на том же фундаменте, продолжили стоять на том же месте. А вот их «начинка» стала другой. Она подстроилась под новую жизнь, по сути новый город. И тут… я поняла, что это потрясающе… Ведь эту историю со старыми зданиями Кёнигсберга можно сравнить с сутью жизни людей… Ты не можешь изменить то, что тебе изначально дано, ты никак не сможешь выбрать себе другую «базу», построить новый фундамент. Но ты можешь адаптироваться к обстоятельствам жизни и к условиям окружающей среды. Ты можешь измениться внешне, измениться внутренне, наполнить себя тем, в чём будут нуждаться твои современники. И это единственный способ выжить, он единственно правильный. Себя не просто можно, себя нужно менять. Но поняла я это слишком поздно. Когда было сделано слишком много ошибок, и не было сил двигаться дальше.
Я находилась в страшном городе, где почти всё «кричало» о той страшной истории, которая случилась больше полувека назад и в которой город жил десятки лет. Перед моими глазами «проносились» воспоминания моей страшной жизни… Но страшно мне уже не было. Мне было лишь противно. Если когда-то, в далёкой юности, мне казалось это романтичным и привлекательным – стоять ночью на мосту и смотреть вдаль, то теперь я не видела в этом совершенно ничего интересного. Я знала, что даже если буду стоять на краю этого моста, вряд ли кто-то остановится, выйдет из машины и подойдёт ко мне, чтобы задать какой-то тупой вопрос. Кому это надо? В реальной жизни в отличие от кино мало кому есть дело до абсолютно незнакомых людей. Мне очень не хотелось, чтобы меня кто-то заметил. Я давно хотела исчезнуть. И стереть всем память обо мне. Ибо противно. Мерзко. Крайне неприятно всё то, что я в этой жизни совершила. Стоять на одном месте, не поменяв ни «фасада», ни «крыши», ни «внутреннего убранства», но сокрушаться из-за того, что невозможно поменять «фундамент» – это история про меня. «Я как бы собор, но как бы кирха» – будто говорила я всем подряд, пытаясь казаться «мечетью». А люди видели то, что я вообще была обычной «часовней». Есть такое гениальное словосочетание – «иллюзия обмана». Я жила в ней много лет. Я искренне верила в то, что можно обмануть. Не только себя, но и других, и что этот обман может быть вечным. Но это оказалось не так. И страшно не когда другие узнают правду о тебе, страшно, когда ты сам узнаёшь эту правду. Потому что тебе с этим предстоит жить. Ты бежишь от неё, пытаешься скрыться в глубине чащи леса… но только чем дальше ты бежишь, тем больше ошибок совершаешь, делая себе тем самым ещё хуже. И вот ты падаешь в липкую грязь, из которой никак не можешь встать, не можешь отмыться… и осознаёшь, что убегать было нельзя… Ты оглядываешься назад и видишь там страшную тропу, хранящую твои чёткие следы… и понимаешь, что никакой дождь, даже из твоих слёз, эти следы уже не смоет. Ты бежала, чтобы сделать себе лучше, но в итоге сделала в разы хуже. И там, вдалеке, с разных сторон этой тропинки стоят люди. Кто-то повёрнут к тебе спиной, кто-то, глядя на тебя, смеётся, кто-то смотрит с горечью и сожалением… А ты одна сидишь на земле и понимаешь, что вернуться уже не можешь. Можно пойти только вперёд… но там уже нет тропы, тебе придётся прокладывать её самой… и одной. Хочешь – иди, и, возможно, выйдешь к какой-то дороге, хочешь – продолжай сидеть… Тут уже выбор только за тобой, поднимать тебя уже никто не будет.
.....
– Привет. Проходи. Я ещё не всё доделал, надо подождать, когда загрузится одна программа…
Глеб жил тоже в небольшой квартире, что было абсолютно нормально для здешних мест, ведь мы снимали «апартаменты» в по сути простой деревне, это всё-таки не Москва, где действительно было стыдно приглашать кого-то в малюсенькую квартирку…
.....
