Читать книгу Чудесная шкатулка. Петербургская сказка - Алиса Антонова - Страница 3
СОН ЛИЗЫ
Оглавление1
Лизе снился огромный театр, полностью заполненный великолепной публикой. Сверкали украшения дам, золотая вышивка на мундирах; свет огромной люстры дробился в хрустальных подвесках, рассыпаясь на тысячи блистающих брызг; музыкальный шорох настраиваемых инструментов доносился из оркестровой ямы; тяжёлый бархатный занавес, синий с золотом, немного шевелился, – как будто дышал, – волнуясь в преддверии очередного чудесного действа, которое вот-вот, вот-вот начнётся…
Внезапно звуки в оркестровой яме стихли; в партере же и в ложах, напротив, прокатилась волна шёпота: «Государь! Государь! Государь пожаловал!» – в царскую ложу входил сам Император с семьёй и свитой. Весь театр встал, приветствуя Государя, который, улыбаясь, оглядывал своих подданных и приветливо кивал головой в ответ на восторженные славословия из публики.
Лиза стояла за кулисами и, найдя щель в складках боковых занавесей, тайком разглядывала зал. И ей казалось, что Государь смотрит именно в эту щель и приветствует именно её, Лизу, как бы подбадривая, – ведь через минуту у неё первое выступление на настоящей публике, и она очень волнуется!
И вот свет постепенно гаснет, шум утихает, занавес глубоко вздохнул, задержал дыхание… и поехал вбок, выдыхая…
И в этот самый момент Лиза почувствовала какое-то шевеление у себя в ногах. Она с неохотой оторвала голову от подушки, – кот Махропа, совсем недавно мирно спавший клубочком у неё в ногах, теперь встал и сладко потягивался.
– Махропа! – спросонья вяло возмутилась Лиза, – мне снится такой чудесный сон! А ты мешаешь, негодник!
– А ты, небось, опять танцуешь во сне! – нисколько не смущаясь недовольством Лизы, ответил кот.
Лиза приподнялась на подушках и в изумлении уставилась на кота:
– Ты… Вы умеете разговаривать, Махропа?! – воскликнула она.
– Можешь говорить мне «ты», – милостиво разрешил кот, непринуждённо растянувшись у Лизы в ногах. – Вообще-то я говорю с того момента, как появился на свет.
– Я хотела сказать… Вы… ты умеешь разговаривать по-человечески… – поправилась Лиза и невольно потрясла головой, чтобы убедиться, что всё это ей не привиделось.
– Ты забыла, милая барышня, что сегодня ночь перед Рождеством! А в ночь перед Рождеством случаются всякие чудеса… Хотя ты так увлечена своими танцами, что ничего более не видишь вокруг, и я не удивлюсь, если ты и вовсе не знаешь этой простой истины, которую знают все. Ты ведь даже во сне танцуешь! Странные, право, существа – люди! Ах, некому поучить тебя уму-разуму в этой твоей школе! Когда ты дома, я уж стараюсь, стараюсь… но вот беда, моего мурлыканья ты не понимаешь!
Махропа полизал свою лапу, улёгся поудобнее и продолжил читать свои наставления:
– Вот посмотри на нас, котов! Мы спим большую часть дня, делаем что хотим, нас кормят и любят, потому что мы ласковые и мудрые. У нас всегда хорошее настроение, мы всегда дома. Когда нас вывозят в имения или на дачи, мы резвимся в саду, лазаем по деревьям.
И посмотри на себя! Ты ещё не очень-то взрослая девочка, а уже работаешь не покладая рук… или ног? – Махропа запутался и задумался, потом, махнув лапой, продолжил, – ты не бываешь дома, скучаешь по родителям, а они по тебе. Я уж и не спрашиваю, как ты страдаешь без меня! Ужасная жизнь! – кот фыркнул. – Вспомни, как мы весело резвились, когда ты ещё не ушла в свою глупую школу. А теперь тебя совсем не бывает дома, ты приходишь бледная и усталая, и тебе не хватает сил даже поиграть со мной! И всё это ради чего?! Ради того, чтобы попасть в старшую группу, стать балериной и изнурять себя ещё пуще прежнего! А затем выступать перед расфуфыренной публикой, большая часть которой ничего не понимает в твоём искусстве, а в театры ходит, чтобы показать свои наряды и украшения!
Ах, если бы ты хоть раз могла свернуться калачиком на тёплой печке у Матрёны на кухне и ощутить, как блаженство тёплым молочком растекается до самых лапок и кончика хвоста и как от этого становится так сонно и уютно, что твои глаза сами прикрываются и ты урчишь от удовольствия. Если бы ты могла хоть раз посидеть у мышиной норки и почувствовать, как острые иголочки азарта покалывают в кончиках ушей и щекочут усы. Тебе непременно надо попробовать пожить другой жизнью. Давай, попробуй! Я помогу тебе!
– Ах, Махропа! Ты, право, совсем, ну совсем ничего не понимаешь! – Лиза уже пришла в себя от первого изумления и теперь, приподнявшись на подушках, возбуждённо принялась возражать коту.
– Если бы ты знал, как звучащая музыка беспокоит меня изнутри, как сразу хочется двигаться ей в такт и сливаться с нею. Когда маменька первый раз привела меня в театр и я увидела этот огромный зрительный зал, в котором всё вокруг: и свет, и прекрасная публика, и мягкие кресла, и служители театра в нарядных мундирах – ну просто всё-всё – есть одно ожидание, ожидание чуда, которое вот-вот начнётся, – я подумала, что это и есть рай… А когда балерина начала свой танец, я забыла, где я и кто со мной… Это было счастье, Махропа! А ты предлагаешь мне ловить мышей и мурлыкать с тобой на печке у Матрёны!
Нет! Стать настоящей балериной, танцевать под эту великолепную музыку, радовать тех, кто видит и чувствует это чудо – ну, пусть, пусть не все – это моя мечта, Махропа! Это моя настоящая мечта. Как же я могу её предать! Мечту нельзя предавать! Но чтобы она исполнилась, надо перейти в третье отделение. Именно там готовят настоящих танцовщиц. И я всё сделала, чтобы моя мечта осуществилась! Я работала больше всех, меня хвалили чаще других, и вот… И вот оказалось, что я недостаточно хороша для старшего класса. Они не выбрали меня сразу, они сомневаются… Впрочем… впрочем, Зоя и в самом деле танцует очень славно…
Лиза заново пережила своё разочарование и готова была уже расплакаться. Кот мурлыкнул, привстал и потёрся о её локоть. Лизе удалось сдержать слезы, и она улыбнулась коту:
– А я и в самом деле очень скучаю без тебя, Махропушка. Ты, конечно, обижаешься на меня, что я ушла в школу и редко бываю дома, с тобой. Ах, если бы меня приняли! Но теперь уж ничего не поделаешь: я сделала всё, что могла, и надо положиться на судьбу.
– На судьбу надо полагаться, когда и в самом деле уже всё сделано для достижения мечты, – промурлыкал кот.
Лиза удивлённо посмотрела на него.
– О чем ты говоришь, Махропа? Разве есть ещё что-то, что заставит господина Иогансона выбрать именно меня? – проговорила Лиза и добавила с усмешкой, – может, ты собираешься похлопотать за меня перед главным балетмейстером? А может, даже перед самим Великим Князем, попечителем Императорского училища? И что же ты поднесёшь им в качестве высочайшего уважения к их персонам? Самую красивую дохлую мышь?
– Ты насмехаешься над моими словами, ты думаешь, я ни на что не годен?! – обиделся кот.
Он поднялся, со вкусом потянулся, потом уселся, протянул мордочку к Лизе и, понизив голос, с загадочным видом произнёс:
– Вот ты не доверяешь моим словам, а ведь я действительно знаю, как осуществить твою мечту!
– Как?! – изумилась Лиза.
Кот вернулся на свое прежнее место, разлёгся и наставительным тоном продолжил:
– А знаешь ли ты, Лиза, что бабушка твоего отца, твоя прабабушка, в молодости была фрейлиной Великой Царицы?
– Конечно, знаю; кто же этого не знает? – пожала плечами девочка.
– А знаешь ли ты, Лиза, что в те годы она оказала одну неоценимую услугу Великой Царице?
– Ну, фрейлины для того и существуют, чтобы оказывать услуги своим высочайшим покровителям.
– Не-ет, – продолжал мурлыкать Махропа, – это была совершенно особая услуга. Был момент, когда не только правление Великой Царицы, но и самоё жизнь её зависела от твоей прабабушки. И она смогла помочь Великой Царице! Царица не осталась в долгу и одарила свою фрейлину. Но кроме земель и денег она подарила твоей прабабушке одну необыкновенную вещь – старинную музыкальную шкатулку.
– Это та шкатулка, которая стоит на старом комоде в бабушкиной комнате? Мои бабушка и отец в самом деле очень дорожат ею. Почему ты знаешь, что она музыкальная? Её ведь нельзя открыть – ключик давно потерян…
Кот, недовольно фыркнув, что его прервали, пропустил мимо ушей Лизины вопросы и продолжал:
– О-о! Эта шкатулка не простая, совсем не простая. Я бы даже сказал, что она волшебная! Старого мекленбургского мастера, который её сделал, злые люди называли колдуном, добрые – кудесником. Впрочем, более о нём ничего не известно. Если вставить в шкатулку ключик и повернуть его, то крышка откроется и зазвучит прекрасная Мелодия. Эта Мелодия звучит очень недолго, и в эти несколько минут нужно успеть загадать желание, – тогда оно непременно исполнится. Но случиться это может только в Рождественскую ночь. Вот такую, как сейчас…
– Ах, какой же ты хитрый, Махропа, – немного помолчав, с недоверчивой усмешкой ответила Лиза, – ты просто рассказываешь мне сказки! Как ты можешь это знать, ведь ключик-то потерян! Это же нельзя проверить!
– Глупая девчонка! Ты не веришь мне! – Махропа уже не обиделся, а разозлился. – Да будет тебе известно, что Великая Царица много лет назад издала «Указ о высылке ко двору котов», и в царский дворец из Казани было привезено множество котов и кошек, которые спасли дворец от крыс и мышей. И с тех пор коты живут в подвалах дворца; многих допускают до музейных палат и даже до царских покоев! Всё, что происходит во дворце, может быть скрыто от людей, но только не от котов! Нет во дворце такой тайны, которую бы не знали коты. Поэтому я всё знаю об этой шкатулке!
Лиза немного смутилась, но продолжила возражать Махропе:
– Но ключик-то всё равно потерян…
– Даже и не знаю, стоит ли тебе теперь говорить, что ключик вовсе не потерян! – ещё ворчливо, но уже примирительным тоном проговорил кот.
– Как не потерян! А где же он?! – воскликнула Лиза, почему-то начав немного волноваться.
– Там же, где и был, – всё ещё дуясь на Лизу, фыркнул кот, – в бывших покоях твоей прабабушки-фрейлины, в царском дворце…
Кот ещё помолчал немного, но, видя, что девочка напряжённо слушает его уже самым внимательным образом, совсем подобрел и продолжил:
– Твоя прабабушка, Лиза, слыла очень мудрой дамой. Но известно, что и в молодости она также была не по годам мудра; и поэтому сразу поняла, что ключик от шкатулки, которая исполняет желания, попав в недобрые руки, может натворить множество бед. Она приняла подарок, но после недолгого раздумья спрятала ключ в своей комнате, – да так, что многочисленные попытки жаждущих удовлетворить свои желания и заполучить шкатулку и ключ оказались тщетными.
Её покои так часто тайно обыскивали в её отсутствие, – иногда самым бесцеремонным образом, – что она в конце концов испросила у своей повелительницы позволения уехать в подаренную деревню и покинуть дворец. Великая Царица не смогла отказать своей фрейлине, и та поселилась в своём имении; затем твоя прабабушка вышла замуж и вернулась в Петербург, уже когда Великая Царица покинула сей бренный мир.
– А ключик? – шёпотом произнесла Лиза.
– А ключик так и остался в её бывшей комнате, во дворце…
– Махропушка, а почему ты всё это знаешь? – уже вкрадчиво, боясь снова обидеть кота, спросила Лиза.
Кот горестно вздохнул.
– Ах, как ты невнимательна, Лиза! – произнёс он укоризненно и повторил, – нет во дворце такой тайны, которую бы не знали коты! – затем горделиво добавил, – а я ведь родом из дворца!
– И ты знаешь, где лежит ключик? – уже не скрывая своего волнения, почти воскликнула Лиза.
– Конечно, знаю! Подоконники в этой комнате очень широкие и поддерживаются столбиками, верхушки которых венчают головки маленьких херувимчиков. Головку, украшающую левый столбик самого левого окна в комнате, можно повернуть, а затем снять. Тогда откроется небольшое углубление в столбике: это тайничок, который твоя прабабушка-фрейлина использовала, чтобы прятать не предназначенные чужому взору записки Великой Царицы. Царский двор в то время был полон интриг и тайн. Впрочем, и сейчас ненамного лучше, – добавил Махропа и продолжил:
– Фрейлина использовала этот тайничок, чтобы спрятать ключик. Покинув дворец, она решила не забирать его, дабы не создавать искушений; но шкатулку взяла и хранила её с любовью как память о Великой Царице, которую и в самом деле искренно любила.
Тайник был сделан по заказу фрейлины её преданным слугой. Поэтому о нем никто не знал, кроме неё и её слуги, который уже давно обитает на небесах. Ну и, конечно, кроме нас, котов. Один из моих прапрапрадедушек был вхож в комнату к любимой фрейлине царицы и видел и как изготавливался тайник, и как им пользовались. Его рассказы о тайнах дворца той поры доныне передаются новым поколениям котов и кошек, обитающим во дворце.
Котятами мы бегали смотреть на этих херувимчиков, – комнаты ведь стоят пустые… как-то поубавилось фрейлин во дворце с тех пор… Потом меня забрал твой отец, испросив разрешения у служителя, – дабы порадовать свою дочку, – Махропа встал и потёрся о локоть Лизы.