Читать книгу Аддикт - Алиса Чалис - Страница 5

Лиле показалось, что она залезла не в квартиру, а на городскую свалку. Душную, темную, наглухо закрытую от внешнего мира, но вовсе не дверьми – охотница не закрыла балкон. Свет уличных фонарей почти не пробивался сквозь грязное окно. Тишина оглушала. От концентрированного смрада глаза заслезились, и охотница потеряла след. Она зажала нос и несколько раз глубоко вдохнула, отгоняя тошноту. Придя в себя, девушка быстро создала защитную сферу и достала фонарик. В свет попадал только мусор, который толстым слоем покрывал пол. Целлофан, разорванные пластиковые упаковки, картон, куски тряпок, гниющая еда. Мусорное море погребло под собой все, только посреди комнаты черным пятном вздымался остов старого ободранного дивана с выпотрошенными поролоновыми подушками. Словно труп исполинского зверя. И везде, куда бы ни падал взгляд, поблескивали плотные нити паутины.

Настоящий кокон. Запертое пространство. Вот почему никто не смог вскрыть дверь. Но ее впустили…

– Дима?

Охотница с трудом сделала шаг в мусоре, но поскользнулась и в последнюю секунду зацепилась за край подоконника. Кучи с грохотом осыпались, что-то упало на компьютер в глубине комнаты. Процессор с писком включился, и зажужжал кулер. Экран с приветствием ярко загорелся, ослепляя девушку. Охотница застыла, пытаясь прогнать точки, пляшущие перед глазами. Она же не сможет теперь отследить аддикта!

Но вдруг совсем рядом кто-то сдавленно всхлипнул. В свете от экрана проявился силуэт человека, забившегося в угол. Над его головой сконцентрировались бесчисленные нити. Аддикт дергался как в лихорадке; паутинки, не выдержав натяжения, лопались. Охотница навела луч на Диму. Она ожидала увидеть исхудавшего мужчину с потухшим взглядом, но в пятне света виднелось нечто, лишь отдаленно напоминавшее человека. Ожившая мумия с почерневшей ссохшейся кожей, плотно обтягивающей кости. На изуродованное лицо, покрытое иссиня-черными пятнами, падали тонкие поседевшие волосы.

– Помоги… те, – просипел аддикт. Он поднял голову и с мольбой в ярко-голубых испуганных глазах посмотрел на охотницу.

– Еда? У тебя есть еда?

Дима скорчился от боли, стиснул в худых пальцах края изношенной футболки и что-то невнятно забормотал. Дрожь усилилась, остатки нитей натянулись до предела.

От аддикта исходил первобытный ужас, пробиравший даже через защиту. Охотницу охватила паника – руки похолодели, пульс участился, отдаваясь эхом в ушах.

Бежать, бежать, бежать…

Но девушка не сдвинулась с места. Лиля хорошо помнила, зачем она здесь, чему ее учили. Аддикта нужно успокоить, но когда охотница сама оцепенела от ужаса, это сложно…

Лиля выставила вперед руку: на побелевших кончиках пальцев зажглись искры. Существо замерло, подняло голову и с интересом уставилось на огоньки. Охотница плавно вывела знак, стараясь не злить аддикта. Искрящийся символ проступил в воздухе, но тут же растаял. Девушка отпрянула, а существо испуганно вздрогнуло и задышало чаще.

Надо попробовать еще раз, но тогда придется подойти ближе.

– Привет, я Лилия. Лиля, – голос дрожал, но девушка заставила себя улыбнуться и сделать несколько шагов. Искры снова зажглись, привлекая внимание существа.

– Я пришла помочь.

Еще ближе…

– Цветкова! – Борис ворвался в квартиру.

Невидимая сила отбросила охотницу в сторону, фонарь выскочил из рук и со звоном разбился о стену. Груды мусора, словно топь, засасывали девушку, не давая подняться. Лиля увидела, как лопнули последние нити, сдерживавшие аддикта.

Глаза монстра расширились, налились кровью, из-под верхней губы показались желтые клыки. То, что еще недавно было Димой Царевым, приподнялось, освещенное призрачным синим светом, и с хрустом расправило костлявое тело. Существо нацелилось на охотника, зарычало, обнажило острые зубы и бросилось вперед.

Борис отскочил в сторону, и монстр проломил головой балконную дверь. Существо истошно завопило, зацарапало стекло и раму, пытаясь выбраться.

Охотник подбежал к Лиле, схватил за ворот куртки и рывком поставил на ноги. В руках мужчины блестел служебный пистолет.

– Вставай! Это уже мори.

Голос напарника вывел охотницу из ступора. Она расстегнула куртку, но вместо оружия достала из внутреннего кармана мел.

Существо раскрошило стекло, сорвало раму с петель и швырнуло остатки двери в стену. Осколки не оставили на задубевшей коже даже пореза, но черные пятна на лице заблестели: кожа лопалась на деформированном черепе, свежие раны сочились темной кровью. Одежда висела на худом теле. Удлиненные пальцы покрылись роговыми наростами, как когти хищной птицы. Мори тяжело дышал.

– По… помоги, – неразборчиво просипело существо, рот растянулся в гротескной улыбке и не закрывался из-за непомерно больших клыков. Но Лиля смотрела только в глаза. Такие же испуганные.

Борис прицелился.

– Он еще человек, – испуганно прошептала Лиля. – Не убивай, прошу!

Охотник смотрел на монстра, пытаясь вникнуть, что имеет в виду напарница. Мори медленно раскачивался – безумие боролось с первобытным страхом перед оружием. Слюна заливала подбородок. Взгляд упал на Лилю.

– Еда…

Мори, хрипя, бросился на охотницу, занес когтистую лапу и тут же отлетел в сторону – монстра припечатало к ближайшей стене, на груди проявился знак охотника. Борис вытянул вперед руку и сосредоточился на мори.

– Цветкова, давай! – скомандовал мужчина, но, вместо того чтобы прикончить тварь, напарница кинулась по осыпающимся грудам хлама к стене и принялась что-то чертить.

– Спятила! Что я сказал?!

– Он не нападал, пока ты не напугал его! Он был нормальным и реагировал.

– Собралась лечить труп? Дурочка, он уже трансформировался!

– Боря, прошу! Он человек! Поверь мне!

Борис нахмурился, но спорить не стал и перевел взгляд на существо. Даже прижатый к стене, мори продолжал сопротивляться и всеми силами тянулся к девушке. Охотник держал крепко, хотя рука дрожала и на лбу выступили крупные капли пота. Такой знак использовали, чтобы отбросить, в крайнем случае раздавить, но не удерживать.

Лиля рисовала целительный круг, проговаривая каждый символ. Как же их много, как же долго! Охотница бросила испуганный взгляд на напарника – устал. Знак вытягивал очень много сил. Успеет? Должна успеть! Ну же! Лиля наспех дочертила круг и, закинув мел в карман, вцепилась руками в задубевшую кожу.

– Все получится. Получится…

Охотница зажмурилась.

Существо несколько раз дернулось и застыло. Символы загорелись тусклым фосфорным светом. Глаза мори закатились, голова упала на грудь.

В комнате наступила тишина, даже жужжание кулера стихло, потускнел экран. Будто время застыло.

Охотница тяжело задышала, испарина покрыла побледневшее лицо, пряди волос прилипли ко лбу.

Мори несколько раз вздрогнул.

Лилия, морщась от боли, сжимала кулаки.

Стена задрожала, словно за ней промчался поезд.

Монстр раскрыл пасть в немом крике.

Вибрации становились сильнее и сильнее, пока охотницу не отбросило, как от удара током.

Борис отшвырнул существо и рухнул на колени, тяжело дыша.

Все кончилось.

Невидимый кокон, отделявший квартиру от остального мира, лопнул – с улицы послышался шум ветра, гул машин, тихо зашумел компьютер и включился монитор. Охотник сжимал пистолет и не сводил взгляда с кучи мусора, которая погребла под собой существо. Если монстр зашевелится, то охотник успеет сделать выстрел. Секунда, две, три… Движения не было.

Выдохнув, мужчина поспешил к напарнице.

– Цветкова?

Девушка бормотала что-то бессвязное. Из носа шла кровь, заливая подбородок и одежду:

– Темно, очень холодно. И голод, еда, нужна еда…

– Цветкова! Лиля! – Борис поднял девушку и встряхнул, приводя в чувство. Охотница испуганно уставилась в потолок.

– Я в норме… Ой, – Лиля коснулась носа и с удивлением посмотрела на руку. – Почти…

– Голова не кружится? Посиди, я все проверю.

Борис поднялся и подошел к развалу, где на коробках от пиццы лежал бледный мужчина. Обычная кожа, на руках не когти, а отросшие грязные ногти. Темные волосы закрывали лицо – обычное, человеческое. Его аура все еще едва теплилась, но уже бледными тонами. Охотник проверил пульс – парень был без сознания. Истощен. Аддикция развивалась как минимум несколько месяцев. Как сказала Цветкова? «Поздно заметили».

Борис покосился на напарницу, с трудом веря, что она вытащила парня с того света. Быстрее всего проверить, как прошло исцеление, на круге, но Серебров понимал, что при всем желании не сможет сейчас зафиксировать аддикта на стене. Хорошо, есть другой способ.

Охотник резко встряхнул мужчину и похлопал по щекам.

– Имя! – потребовал Борис. – Как тебя зовут?

– Д… Дмитрий Царев, Сергеевич… – пробормотал мужчина, приоткрыв глаза, аура проявилась отчетливее – обычная, светлая.

– Вытащила. Живой, – проговорил Борис и повернулся к напарнице. – Вызываем чистильщиков, врачей и… еще минута в этой вонище, и надо будет меня оживлять. Цветкова, дойдешь сама до крыши?

Лиля кивнула.

Борис перенес бывшего аддикта на балкон, где усадил на коробки поближе к окну. Мужчина сидел тихо, уставившись в одну точку. Удостоверившись, что с напарницей все в порядке, охотник ушел к машине, связываясь по очереди со службами и давая отбой в отделе. А Лиля… Она не могла поверить, что получилось. Девушка даже не замечала головокружения и кровь. Неужели смогла? Неужели Серебров будет теперь принимать ее всерьез?

Борис вернулся с бутылкой воды и аптечкой. Взгляд мрачнее и тяжелее обычного. Тогда-то до охотницы дошло, что напарник сдерживался не потому, что Лиля была права, а из-за крови – как-никак «ранение при исполнении». Впрочем, это не было чем-то из ряда вон выходящим – охотники частенько слишком сильно концентрировались во время исцеления, особенно молодые. Заканчивалось для всех по-разному. Кто потом страдал от головной боли, кто ходил с красными из-за лопнувших сосудов глазами, а кто-то – как Лиля.

– Не останавливается? – спокойно уточнил мужчина, вскрывая чемоданчик, но девушка уверенно схватилась за крышку.

– Я сама… Спасибо.

Борис бросил на нее укоризненный взгляд, но отступил. Облокотившись на раму остекленного балкона, охотник достал из кармана небольшой брелок с кубиком Рубика. Охотница ожидала, что в любой момент напарник начнет поучать, но мужчина не проронил ни слова, пока она останавливала кровотечение и умывалась. Просто стоял и методично собирал грани. Девушка защелкнула пластмассовый замок на чемоданчике и с опаской покосилась на Бориса. Значит ли это, что она действительно поступила верно? И он это признавал? Этой мысли хватило, чтобы у девушки открылось «второе дыхание»: глаза заблестели, на губах заиграла улыбка.

– Что это? – осторожно уточнила она, кивнув на брелок.

– Опасный артефакт, вызывающий привыкание, но восстанавливающий ненадолго энергию, чтобы я довез нас до отдела, а не до ближайшего столба, – монотонно ответил Серебров, пряча кубик в карман. Лиля осторожно продолжила:

– Знаешь, у этого парня… в голове… я подобного еще никогда не видела. Концентрированная тьма, как… деготь или смола, такая тягучая… и убрать было сложно. И я даже ощутила его голод, знаешь, я хочу про…

Напарник резко перебил ее:

– Достала блокнот и записала для отчета. Игорич с удовольствием его почитает, прежде чем оторвать нам головы.

– Но… мы же спасли аддикта. Если хочешь, то можно не говорить…

– Не говорить? Ты бредишь? Головой сильно стукнулась?

Лиля обиженно поджала губы, она совсем не это имела в виду, но Борис продолжал:

– Цветкова, ты нарушила все, что только можно, за последние пять минут. За такое лишают значка и отправляют полы драить в архиве. И Сергей Игоревич не идиот, догадается, что к чему. Но дело не в этом. Тебе просто повезло. Ты вообще представляешь, что могло бы быть? Хоть на секунду задумываешься?

Девушка отвернулась, сжалась. Да, она ослушалась, нарушила инструкции, но речь шла о человеческой жизни! Охотница посмотрела на Диму и резко выпалила:

– Он бы умер!

Голос охотницы эхом отлетел от стен и затих. Вечерние сумерки уже не казались зловещими. Фонари ровно горели, поскрипывали качели от порывов ветра, птицы сидели на ветках тополей. Обычный неухоженный двор сонной многоэтажки, каких немало в спальных районах Москвы. В окнах загорался теплый свет, включались телевизоры. Громкий вскрик казался чужим. Нелепым.

На подъездную дорогу свернул черный минивэн, а за ним «скорая».

– Бригады тут. Сдаем его врачам, – Борис кивнул в сторону безразличного Димы, – заполняем бумажки и в отдел. Можешь уже придумывать объяснительную…

– Я не поеду, – заявила Лиля, но тут же спохватилась, поняв, что теперь ее идея прозвучит как вызов. Но отступать охотница не собиралась. Смягчив голос, она пояснила:

– Я хочу его курировать. Это же такой сложный случай! И я вытащила… понимаешь, он же почти обратился! Ты бы видел, что у него в голове…

– Я бы хотел видеть, что у тебя в голове!

Лиля и Дима подпрыгнули. Девушка даже не подозревала, что флегматичный Серебров способен так кричать. Первый раз в жизни она видела напарника таким взволнованным, даже глаза искрились.

Внизу громко хлопнули дверцы машин.

Борис тяжело выдохнул, пытаясь притушить эмоции, и повторил:

– Идем.

– Я же сказала, что хочу курировать.

– Ты серьезно?

– Да, и имею на это полное право, – Лиля постучала по значку на куртке. Борис промолчал, а затем развернулся и подошел к лестнице.

– Флаг тебе в руки, Цветкова. Развлекайся.

Охотник спустился и, направив бригады на второй этаж, сел в машину. Лиля не верила своим глазам – он уехал. Вот так просто…

Едва черная «Киа» исчезла из виду, как из глубины квартиры раздался грохот – дверь наконец вскрыли.

Ее рабочий день продолжался.

– Я иду! – поспешила охотница. – Осторожнее, здесь полный бедлам… Мы на балконе.