Читать книгу Один день нашего лета - Алиса Елисеева - Страница 3

День уже клонился к вечеру, в лесу становилось всё мрачнее, но никого это поначалу не отпугнуло.

– У кого-нибудь вода есть? Спички? Топорик? Еда? – спросила Катька и снова повисла у Димы на шее, что его смутило невероятно.

– Зачем это? – удивилась Илона.

– За надом! Если мы заблудимся, это поможет выжить.

«Мне не поможет, – подумал Димка, – Я пропал».

Хотя в купальнике формы Илоны казались меньше, чем в белой футболке, у него опять начало двоиться в глазах.

– Тогда пойдем на речку, а завтра в лес. Приготовиться надо! – сказала Катька и взяла Димку за руку. – Ну, пожалуйста, пойдем?

– Я придумал, мы превратимся в колдунов и будем его пугать, – сказал, вдруг, Дима и представил, как они ночью вместе с Илоной крадутся, перелезают через забор в дом Светлаковых, целуются, и развешивают свои страшные письмена с заклинаниями на деревья, колдуя против жениха. На ветках яблонь. Потом снова целуются, исчезая в ночи, как разбойник и разбойница.

Он вспомнил, что у бабушки Веры очень много старинных журналов и газет с пожелтевшими страницами. Еще есть перо, чернила, чернильница.

«Надо среди бумаг что-то устрашающее найти, написать чернилами! И нарисовать страшную колдунью мордаху, – думал Дима, но представлялись ему только прекрасные колдуньи, совсем не страшные.

Королевишна Илона сняла купальную юбку и пошла в воду.

Дима офонарел.

Он свалился на траву и зажмурил глаза. Рядом в траве квакнула огромная лягушка, которую он удачно поймал и сунул в карман штанов, застегнув на кнопку, чтобы не сбежала. Немного охладился.

Илона скрылась под водой с головой. Прошло десять секунд двадцать…

«Утонула!!!! – напугался Дима, – Там же.. ямы, илистое дно, она не знала!!!»

Не раздеваясь, вместе с лягушкой, он кубарем побежал вниз к реке.

«Илона тонет, уже утонула, мама помоги!!!»

Димка с круглыми глазами уже почти добежал до кромки воды. И в тот момент, когда его быстрые ноги спасателя уже тонули прямо в кроссовках, показалась голова Илоны. Очень далеко от берега. Голова фыркнула и поплыла, дальше почти без брызг.

Димка же от неожиданности свалился в воду с кучей брызг и громким всхлипом: «Пламс!», что привлекло внимание пловчихи и вызвало буйный хохот Катьки, которая начала брызгать в его сторону водой.

Димка барахтался в иле. Катька нетерпеливо повизгивала, как поросенок возле кормящей матери, которая ему не даётся. Илона повернула к берегу.

Пришедший в себя Дима поднялся во весь рост – растерянный, жалкий, перепачканный глинистым илом, весь в тине.

Голова Илоны повернула, потом снова «утонула», а вынырнула прямёхонько возле Димкиного места падения, где он стоял, словно речная выдра и глядел такими же «выдриными» глазами.

– Боже мой, какие люди! Тебя раздеваться не учили? – прокричала Илона ему прямо в ухо, и напрыгнула сзади, увлекая под мутную воду, которую он же сам взбаламутил.

Под водой они впервые обнялись и тут же оба вынырнули.

Димка, пытавшийся с помощью нехитрых упражнений на сжатие кулаков успокоить нервы, забыл, как дышать, глядя на её мокрое лицо и всё остальное. Но между ними встала Катька, которая раскрыла руки.

Катька была в белом купальнике с мелким серым горошком. Вид у неё был, как у лебедушки, защищающей своего лебедя и от лисицы. Она его грязного и мокрого обнимать не стала, но не отошла.

Глядя круглыми глазами, Катька сказала:

– Ты упал, да? А зачем? Чтобы меня посмешить?

– Упал, – подтвердил Димка, – Голова поехала, крыша потекла. Забыл, что тут берег скользкий. Я же говорил, что мне плоховато мне.

Илона снова плюхнулась в воду и поплавала кругами по тихой речке. Затем русалкой приплыла, вышла из пены морской, взяла его руку в свою, еще более похолодевшую, и шумно вздохнула:

– Что случилось, Дима? Скажи, я должна знать… правду. Ты заболел на самом деле?

Димке ничего не приходило на ум, поэтому он сказал:

– Я шел. Поскользнулся, упал. Очнулся – гипс. И у меня там не закрытый, а открытый перелом.

– Что с тобой, чем он болен, Катя? – взяла вторую руку своей озабоченная Илона.

– Он сказал, что заразный. Не трогай лучше, – посоветовала Катька, сверкая глазами.

Руки Илоны тут же отпустили и спрятались за спину.

– У меня стригущий лишайник! – проворчал Дима и побрел к берегу.

Карман его сильно дергался. Лягушка почуяла воду и попыталась сбежать.

– Он заразился от мышей, съел мышиные лапки, – ехидно сказала Катька, и вызвала какое-то ослиное икание от Илоны, – Случайно в картошке попались. Или вместо грибов, я что-то не поняла.

Тут Илона повалилась на Катьку от смеха, намочив её почти полностью.

– А что с его ногой? Дим, у тебя нога дрыгается в одном месте! – снова услышал он крик Илоны.

Он вспомнил про жабу, достал её из кармана выбросил в траву.

Девчонки обе завизжали и захохотали.

Его снова накрыли руки со спины.

– Дим, ты чего? Обиделся, да?

Он мог бы сказать что-нибудь, например: «Катя, мы с Илоной будем рады, если ты немедленно пойдёшь домой».

Или что поинтересней: «Я влюблен в Илону и собираюсь на ней в будущем жениться».

Но Димка решил помолчать.

– И все-таки, что это было? Ты всегда такой? – спрашивала Илона, отжимая свой хвост уже на берегу.

– Всегда! – согласился Дима, который не любил спорить с девчонками и вообще с женским обществом.

Он был раздосадован, что спасать никого не нужно было, новые кроссовки хлюпают, джинсы мокрые отяжелели и сползают, а всю дорогу подтягивать – стыдно.

Теплые руки Катьки, которая не купалась, а только постояла в воде, немного согревали его, но Димка уже начал дрожать. Они пошли по дорожке обратно. Илона позади, а Дима с Катькой впереди.

Темнота наступила быстрее, чем они увидели вдали первый дом деревни. Уже горели тёплым желтым светом маленькие окошки, начали песню сверчки, пищали молодые совята.

Остановившись перед первым забором, девчонки уставились на мокрого Димку.

Катька вздыхала и пыталась снять остатки тины, а Илона, молча, глазела на него. От этого взгляда казалось, что у него, как у кролика перед удавом женского рода, то есть удавихой, или даже удавкой, не хватит сил даже пошевелиться.

Но, когда она спросила: «Как же ты мог так с лягушкой поступить?», Димка от неожиданности икнул и внятно переспросил:

– С какой лягушкой?

– А которую ты из кармана выбросил. Ты её, как неживую, как мусор какой-то кинул. Ей наверняка было больно и страшно.

«Это мне больно и страшно было, когда ты тонула под водой!» – хотел возразить Дима, но Катька его опередила:

– Он испугался. Лягушек многие боятся.

– Снимай рубашку, так быстрей согреешься, – сказала Илона и посмотрела вдаль. – Если ты хотел меня спасти, спасибо. Я могу задерживать дыхание до трёх минут. Правда, сними, на ветру очень холодно…

– Да, Димка, снимай. И можно дальше босиком пойти, как мы. Хочешь, я твои кроссовки понесу? – Катькины серые глаза заглядывали настойчиво и пытливо.

Димка не знал, что же ему делать теперь? Он шел и дрожал, хотелось даже всплакнуть от досады, но потом Илона сорвала какой-то большой лопух, приладила его на свою голову и улыбнулась.

– Мы все такие смешные! Кроме Катьки! И скоро будем настоящей фирмой по отлову несчастных людей, которых будем делать счастливыми!

Димка, который до этого момента чувствовал себя кикиморой болотной, хлюпающей при ходьбе тиной, и еле волочил свои ноги, тоже улыбнулся такой перспективе.

У него появилось много вопросов к Катьке по поводу жениха сестры, но вместо того, чтобы расспрашивать ее, молчал и улыбался, согревшись от поддержки этой загадочной Илоны.