Читать книгу Единственная для Лютого - Алиса Франц - Страница 11

Мария

После того, как я побывала на пороге дома Алехиных, на душе возникло странное ощущение, будто меня облили помоями с ног до головы, и дурной запах приклеился намертво. Я понимала, что это лишь следствие эмоциональной стычки, неприятные эмоции возникли от общения с дедушкой и бабушкой Тимофея. Причем, они даже не пытались быть вежливыми, сразу показали свое нутро и истинное отношение ко мне.

Я пыталась не зацикливаться на эту тему, хоть мне было не по себе, а отчаяние стремительно одерживало верх над моей решимостью разобраться с проблемами. Моя ситуация начала казаться лабиринтом, из которого не было выхода. Я хотела бы никогда не знать, что бывают люди, настолько черствые и высокомерные, как супружеская чета Алехиных. В то же время я понимала, что не смогла сидеть на месте, сложа руки, и, если бы мне дали шанс вернуть время и попытать счастья, я снова бы пошла на поклон к этим гадким людям, ведь надежда умирает последней, и я просто не имела права не перепробовать все варианты.

Теперь я не знала, что мне делать. Ситуация осложнялась с каждой секундой. У меня не было знакомых, способных одолжить такие большие суммы денег. Что же делать? Как быть? Я забрала Тимофея у подруги. Эля по расстроенному выражению лица поняла, что мне не удалось добиться помощи.

– Так хочется убежать от всех проблем, – вздохнула подруга и крепко-крепко обняла меня, выражение дружескую поддержку.

Обняв ее в ответ, я почувствовала, что не одинока и на мгновение внутри затеплилась надежда. Убежать от всех проблем! Может быть, в этом и кроется мой шанс?! Лютый сказал, чтобы я не пыталась бежать из города. Пригрозил, что у него кругом свои люди.

Лютый напугал меня и грозным голосом, и пугающим ростом. Но что, если он действовал лишь на запугивание и держал на коротком поводке только лишь одного страха? Как бы то ни было, надо было испробовать все варианты спасения.

Попытка побега – один из таких вариантов. Стоит признать, что такой вариант очень опасен, ведь я буду не одна, а с Тимофеем. Я могу подвергнуть и жизнь племянника большой опасности.

Но другого выхода не было.

Опасный бандит назвал такую громадную сумму долга, которую мне и за пять лет не собрать!

Если он разлучит меня с Тимофеем, мальчишке придется вернуться в детский дом, и я не могу этого допустить.

Потому, расставшись с подругой, я сразу же направилась домой и достала две спортивные сумки, чтобы собрать туда самое необходимое.

Мысли плясали как безумные, мне никак не удавалось сосредоточиться.

Я не могла даже решить, в каком направлении стоит бежать, и тем более, не получалось выделить самые нужные вещи.

Всего на секунду представила, что я и Тимофей остались лишь с тем, что уместится в две сумки, и мне сразу начало казаться, что будет нужна каждая мелочь.

Я не представляла себе, как можно обойтись без любимой трехмерной энциклопедии Тимофея, где показана жизнь обитателей морских глубин…

Как можно не взять любимое фото, где есть все мы – я, Тимофей и его родители…

Как уместить целую жизнь, полную радостей и переживаний, в две сумки и унести ее с собой?

– Хочу чай с бутербродом! – попросил Тимофей.

И я, к своему стыду, поняла, что так и не покормила племянника после нашего приезда от Эли, но зато мгновенно кинулась собирать сумки, устроила грандиозный бардак и забыла про Тима.

– Сейчас сделаю! Тебе огурец и помидор тоже порезать?

– Да. Только без сыра! – поморщился Тимофей.

Я засуетилась на кухне, включила чайник, поставила две кружки и в каждую из них бросила по пакетику черного чая с ароматом земляники.

Взявшись за нож, я принялась нарезать колбасу, помидоры и огурец. Мыслями я витала очень далеко и была неосторожна, поэтому очередным взмахом ножа я довольно глубоко порезала указательный палец левой руки.

Расплакалась, не столько от боли, но сколько от обиды и ощущения того, что жизнь несправедлива и давит тех, кто слабее.

– Я сам могу нарезать! – вызвался Тимофей и покромсал оставшийся огурец.

Я достала прозрачный контейнер с аптечкой, чтобы найти пластырь и заклеить довольно глубокий порез.

Но неудача настигла меня по всем фронтам: даже коробочка, в которой лежал одноразовый медицинский пластырь, оказалась пуста.

Мне пришлось отрезать кусок бинта и кое-как замотать палец, чтобы остановить кровотечение.

Внезапно начал звонить мой телефон.

Мои нервы были взвинчены до предела. От резкого, громкого звонка я подскочила на месте и замерла, слушая, как оглушительно громко звучал кровоток и бил пульс по ноющим вискам.

Номер звонившего был мне неизвестен.

Я колебалась две или три секунды, не зная, стоит ли ответить на звонок от человека, чей номер не был отмечен в моей телефонной книжке.

В то же время это мог звонить тот самый бандит, что хотел взыскать с меня долги фиктивного мужа.

Если я не отвечу на звонок, вызову новую волну недоверия, и этот пугающий здоровяк может нагрянуть ко мне в гости с поздним визитом.

Поэтому у меня не осталось вариант, кроме как ответить на звонок.

– Алло?

– Белякова? Это Александр, – раздался в трубке напыщенный, вальяжный голос старшего брата Макара.

Я не знала, какая причина сподвигла этого высокомерного мужчину на телефонный звонок. Но мысленно я решила, что речь пойдет о неприятностях.

Вдруг, кому-то из пожилой супружеской четы стало дурно, и они решили обвинить в этом меня, как ту, что заставила Алехиных волноваться.

– Алехин Александр, – добавил мужчина, решив внести больше ясности.

– Я узнала тебя по голосу. Что тебе нужно?

– Кажется, я услышал краем уха, что у Тимофея могут быть большие неприятности? Во что ты втянула моего племянника?! – требовательно спросил Александр.

Я даже ущипнула себя за запястье, чтобы проверить – не послышались ли мне слова, произнесенные мужчиной с такой уверенностью?

Потому что Александр ни разу не проявил по отношению к Тимофею теплых родственных чувств!

Однако сейчас говорил со мной тоном, полным упреков.

– Это шутка какая-то?

– Никакой шутки здесь нет, – возразил Александр. – Ты дома? Я могу подняться к тебе. Надо поговорить.

Удивившись еще больше, я сдвинула в сторону штору на окне кухни и выглянула во двор: на углу дома был припаркован темно-вишневый Митцубиси, принадлежавший Александру.

Мне не очень хотелось пускать в дом чужих людей. Мне хватило и одного визита головорезов.

– Я спущусь сама, – ответила я. – Но предупреждаю, что у меня мало совсем немного времени.

– Жду. Мой джип вишневого цвета стоит на углу дома, – проинструктировал меня Александр.

Накинув поверх футболки старенький кардиган, я спустилась по лестнице и вышла из подъезда. Я не планировала долго беседовать с Александром и испытывала легкое раздражение по поводу предстоящего разговора.

Мне казалось странным, что Александр решил поговорить со мной именно сейчас. Неужели нельзя было сказать все, что было у него на уме, в момент, когда я находилась в доме Алехиных?!

Едва я поравнялась с джипом, передняя дверь с пассажирской стороны распахнулась настежь.

– Залезай, поговорим, – предложил Александр, похлопав ладонью по сиденью.

– Обязательно говорить в твоей машине?

– Обязательно.

Мне пришлось залезть в салон авто.

В нос сразу же ударил запах освежителя для воздуха – в нем было слишком много дурманящих, резких нот с тяжелым фоном горького ветивера.

– Устраивайся поудобнее, – предложил Александр.

Он забарабанил тонкими, длинными пальцами по рулю.

На правой руке Александра два пальца из пяти были украшены дорогими мужскими перстнями с довольно крупными драгоценными камнями. Это были броские ювелирные украшения, которые буквально кричали о состоятельности владельца.

– Что ты хотел? – задала вопрос в лоб мужчине.

– Я? – неприятно усмехнулся Александр. – Кажется, это тебе нужны были деньги. Если ты пришла в наш дом.

Он уставился на меня, округлив глаза цвета грязной, застоявшейся воды.

– Если это все, то я, пожалуй, пойду! Дел полно!

– Постой…

На плечо легла прохладная, влажная ладонь. Я ощутила это прикосновение даже через тонкую ткань кардигана и внутренне содрогнулась от омерзения.

– Мне не очень интересно, в какие неприятности ты влипла. Зато я могу дать тебе денег, – предложил Александр.

Я повернулась в его сторону и внимательно посмотрела на лицо, пытаясь отыскать в его мимике признаки, что это дурной, жестокий розыгрыш. Но Александр выглядел серьезным.

Несомненно, мне хотелось бы получить поддержку. Но интуиция подсказывала, что здесь что-то нечисто.

Я была так измотана за прошедшие сутки, что у меня не хватало сил быть вежливой, потому я задала прямой вопрос:

– Дать денег? Почему именно сейчас? Почему ты не сообщил о желании помочь, когда я была в доме твоих родителей?

– Вот ты и сама ответила на свой вопрос, – прокряхтел Александр и внезапно перегнулся через сиденье, потянувшись к бардачку.

При этом его плечо скользнуло по моей груди, задев ее, а пальцы пробежались по колену.

Александр достал из бардачка пачку сигарет и прикурил одну из них, прямиком в салоне, даже не приспустив окно.

В воздухе потянуло дымом с химическим привкусом ментола, я нажала на кнопку стеклоподъемника и повернула лицо в сторону потока свежего воздуха.

– Я не мог говорить с тобой в доме родителей. Потому что они оба были там. Ты и сама знаешь, как мама и папа относятся к Беляковым. Считают вас охотницами за толстыми кошельками, мошенницами… Дешевыми помойными кошками, – сластолюбиво протянул оскорбления Александр.

– Довольно! – потребовала я. – Ничего нового я от тебя не услышала…

Я двинулась в сторону и даже сцепила пальцы на дверной ручке, но Александр внезапно резко потянулся в мою сторону. Он опустил ладонь на мое колено, впившись в него пальцами.

Я вскрикнула от неожиданности и легкого укола боли, возникшей в том месте, где длинные, светлые пальцы Александра впились в тонкую ткань домашних брючек.

– Постой. Ты меня еще не выслушала. Сядь. Ну же, сядь. Я слышал, что тебе нужны деньги, или Тимофей в детдом отправится. Так? Да-да, все так… Я могу тебе помочь. Деньгами.

– Мне нужна большая сумма денег. Очень большая.

– Я не бедный человек, Машутка. Очень не бедный. Разумеется, открыто я тебе помогать не стану. Все будет происходить в тайне от мамы с папой. В противном случае, их удар хватит, что и второй сын запачкался об Беляковых. Но знаешь, ты мне всегда нравилась…

Александр облизнул языком тонкие губы. Над его верхней губой росли тонкие усики, мерзкие, при взгляде на которые меня подташнивало.

Водянистые глаза мужчины замерцали в полумраке салона, когда его рука взметнулась вверх и спустила кардиган с моего левого плеча.

– Я не прочь запачкаться… – севшим голосом сказал он и запыхтел носом, над верхней губой появилась влажная испарина. – Дам тебе пятнадцать тысяч. Для начала, да? Пятнадцать тысяч…

Он сунул руку в карман пиджака и торопливо высунул свернутые купюры, швырнул мне их на колени и кивнул на свой пах, расстегнув пуговичку на брюках.

– Но не за просто так, Машутка. Само собой, не за просто так. Денежки отработать придется…

Он еще говорил и говорил что-то голосом, то севшим, то резко изменившим тональность на высокий диапазон, а его пальцы тянули вниз молнию на брюках.

Мои пальцы сжались на купюрах. Они словно жгли мне пальцы.

– Сначала сюда, Машутка, – похлопал себя по бедру Александр, перехватив свободной рукой деньги, потянул. – Сначала нужно заслужить!