Читать книгу Случайный отбор, или Как выйти замуж за императора - Алиса Жданова - Страница 2

Говорят, впервые попав в столицу и узрев дворец, путешественник испытывает шок и трепет от его белоснежных стен, высоких мраморных колонн и общей грандиозности здания. Дворец похож на стаю белых лебедей, устроившихся отдохнуть у кристально чистого озера.

Я тоже впервые увидела дворец вживую, а не на открытке. Но вместо благоговения и восхищения он вызвал во мне глухое раздражение и желание заскрежетать зубами. Этот отбор спутал мне все планы! Остается только надеяться, что надолго я тут не задержусь.

По-видимому, я была единственной, кто прибыл сюда с желанием побыстрее уехать, потому что остальные конкурсантки выволакивали из автобуса чемоданы таких исполинских размеров, словно там были вещи на ближайшие десять лет. Даже Касси, пыхтя, вытащила из раскрытого багажного отделения автобуса сумку чуть ли не больше ее самой.

«Надо будет попросить родителей, чтобы отправили мне что-то из вещей», – мрачно подумала я, хватаясь за вторую ручку, чтобы помочь подруге. – У меня ведь, получается, нет даже пижамы и зубной щетки».

К счастью, к нам тут же подбежали лакеи и выхватили багаж из рук. Не знаю, куда его уволокли, но вряд ли продавать на рынок. Облегченно выдохнув, я выпрямилась и тут же увидела спешащую к нам рослую женщину средних лет, одетую в бледно-лавандовое деловое платье чуть ниже колена.

– Рины, добро пожаловать во дворец, – строго произнесла она и окинула нестройный ряд кандидаток цепким взором. В ее руке был зажат блокнот. – Меня зовут Амброзия Бромвис, я старшая фрейлина ее императорского величества, почившей императрицы Юстинии.

Мы тут же склонили головы, выражая почтение усопшей пару лет назад императрице. И она, и покойный император дожили до преклонных лет – император Лиам был поздним ребенком – и поэтому смерть императорской четы после длительной болезни опечалила всех, но не удивила никого.

Подняв голову, я заметила, что фрейлина уже строчит что-то в своем блокноте. Тут ее взгляд упал сначала на мою студенческую форму, потом на кимоно Касси, в котором она демонстрировала свои восточные единоборства, и женщина хмыкнула. А после этого отметила что-то в блокноте.

Неужели ставит баллы? Тогда пусть лучше оценит вон ту шатенку, у которой декольте стремится к пупку!

Выдохнув, я сообразила, что чем хуже у меня будут баллы, тем лучше, и чуть расслабилась.

– Рины, я буду проводить у вас некоторые испытания, – меж тем продолжила женщина. – Сейчас вам следует пройти в свои комнаты. Там вы найдете правила отбора, прошу внимательно их изучить. Помните, что при дворе вы представляете свои семьи, и от вас ожидают соответствующего поведения. У кого-то есть вопросы?

Вопросов не было, но скорее потому, что всех испугал ее блокнот, а не оттого, что девушки подобрались такие нелюбопытные. Удовлетворенно кивнув, фрейлина повела нас к дворцу.

Шагая за ней, я случайно бросила взгляд в сторону и вдруг заметила наблюдающего за нами мужчину – того самого брюнета-советника, что отказался помочь мне исключиться из отбора. Рядом с ним стоял другой мужчина, с ежиком коротких волос и различимыми даже издалека бицепсами. Советник что-то ему втолковывал, второй внимательно слушал, и тут их взгляды вдруг скрестились на мне.

Удар сердца, второй, третий… Я отвела взгляд, изображая безразличие, но руки почему-то мелко затряслись. Они что… говорили обо мне? Что этот советник сообщал тому, другому, который качок? Надеюсь, не про полное отсутствие верноподданнических настроений?

Фрейлина что-то объясняла, но я едва слышала ее слова. Все то время, что мы шагали по дорожке, а потом по бесконечному ряду ступенек, я чувствовала между лопаток тяжелый обжигающий взгляд. И почему-то мне показалось, что этот интерес вызван не моей неземной красотой.

Очнулась я лишь от звука собственного имени, когда рина Амброзия сообщила, что меня поселят в лазурных покоях. Мы уже зашли во дворец и теперь стояли в коридоре. Вздрогнув, я послушно кивнула фрейлине и шагнула в выделенную мне комнату. Потом нужно будет найти Касси и посмотреть, куда определили ее. А пока – осмотрюсь.

Лазурные покои были, ожидаемо, оформлены в голубых тонах и состояли из двух комнат: небольшой гостиной с обитыми шелком диваном и креслами и спальни. Обстановка неуловимо напоминала гостиничный номер. Может, дело было в абстрактных картинах с изображением непонятных синих разводов, а может, такое впечатление создавала некая безликость комнат. И в то же время ни плотные дорогие шторы с массивными кистями, ни маговизор последней модели на стене не давали забыть, что пусть это и гостевые покои, но они находятся в самом настоящем дворце и предназначены исключительно для размещения первых лиц империи.

Что ж, очень даже неплохо – условия гораздо лучше моей комнаты в студенческом общежитии. И что скрывать, даже дома у меня не было отдельной гостиной: мы жили в обычной квартире в многоэтажном доме. Хорошо еще, у меня и брата имелись отдельные комнаты.

На миг остановившись перед зеркалом, я внимательно оглядела свое отражение. Темно-русые волосы длиной до лопаток, голубые глаза, средний рост – ну ничего выдающегося. Обычная внешность, симпатичная, но не слишком яркая. Да и броским макияжем я по понятным причинам пренебрегла, лишь тронув ресницы тушью перед выходом утром. Не хотела раздражать строгих ученых деятелей легкомысленным видом. И теперь вопрос: почему меня в таком случае выбрали?! Не потому же, что я понравилась императору – ведь его на отборе даже не было!

В отчаянии на миг прижав руку ко лбу, я тут же отняла ее. Не время раскисать! Сейчас разберемся. Во всем происходящем должна быть какая-то логика.

«Наверное, все дело в разнообразии, – вдруг пришло мне в голову. – Они уже набрали несколько красавиц, но с одинаковыми типажами отбор вышел бы слишком скучным. Поэтому они выбрали одну спортивную девочку – Касси, и одну умную – меня». Не то, чтобы я была слишком уж гениальным гением… Но, скорее всего, с научной разработкой на конкурс невест никто больше не догадался явиться.

Так, ладно, с причинами, почему меня выбрали я, похоже, разобралась. И теперь вопрос: как сделать так, чтобы меня исключили? А вот для этого нужно узнать побольше об отборе.

Покружив по комнатам, я нашла на столике в гостиной папку с многообещающим названием «Регламент отбора». Отлично, это-то мне и нужно! Сейчас я разберусь, что можно сделать, чтобы вылететь пораньше!

Через несколько минут, пробежав глазами по строчкам на плотных бежевых листах, я снова впала в отчаяние. Там говорилось, что отбор будут транслировать по маговизору, и зрители будут голосовать за участниц с помощью сообщений в магофоне. Это сформирует часть рейтинга. Также нас будут оценивать судьи и присуждать баллы за пройденные конкурсы. Те участницы, которые наберут меньше всего баллов, будут исключены.

Испытания транслировались по маговизру – в прямом эфире. А это значило… значило, что Освальд уже, скорее всего, в курсе. И мои родители.

Схватив магофон, я нажала кнопку и, ожидаемо, на экране высветилась куча пропущенных от мамы, отца и даже брата. Но ни одного от Освальда. Ой…

Помедлив, я решила, что родственники все равно меня любят и простят, даже если я еще чуть-чуть задержусь с ответным звонком, а вот Освальд…

Длинные гудки. Потом резкие короткие. И сообщение: «Нам не о чем говорить. Я видел тебя по маговизру. Между нами все кончено».

Не веря своим глазам, я попыталась позвонить ему еще раз, затем отправить сообщение, но все безрезультатно, потому что… он меня заблокировал! Внес в черный список, и теперь мои сообщения даже не отправлялись!

Сев на кровать, я пару минут тупо смотрела в экран магофона, а потом, не выдержав, разревелась. Гадский отбор… Гадский император! Для всех тут: судий, организаторов, ведущих и… того вредного советника я – всего лишь дополнительный человек, выбранный для разнообразия. Чтобы шоу смотрелось поживее. Они помучают меня несколько недель, заставят участвовать в своих дурацких конкурсах, а у меня из-за этого отбора рушилась вся жизнь! Меня бросил парень, я упускаю карьеру своей мечты…

«Ну уж нет! – резко сев, я решительно вытерла слезы рукавом. – Я так легко не сдамся! Мало ли что сказал советник… Мне нужно пойти к самому императору! В конце концов, теперь я его невеста. Неужели он не выделит мне пару минут?»

Первый же встречный в коридоре гвардеец махнул рукой в сторону крыла, где проживает его величество. А вот там уже начались проблемы: стражник у двери, которая отделяла общедоступный коридор от той части, где жила императорская семья, наотрез отказался входить в мое положение.

– Посторонним вход воспрещен, – непререкаемым тоном отзывался он в ответ на любые мои аргументы.

– Но я же не посторонняя! – отчаявшись, привела я последний, самый веский довод. – Я, между прочим, считаюсь невестой императора!

Я даже не врала – в «Регламенте отбора» было черным по белому написано, что пока нас не исключили, все мы формально являемся невестами. Зачем его величеству нужно пятнадцать невест сразу, я не совсем понимала. Гвардеец, видимо, разделял мои сомнения, потому что его лицо осталось все таким же непререкаемо строгим. Поняв, что он не собирается меня пускать, я уже было отвернулась, чтобы удалиться, как вдруг за спиной раздалось:

– Я думаю, для невесты можно сделать исключение. Проходите, рина.

Обернувшись, я благодарно улыбнулась своему спасителю – высокому худощавому мужчине, который показался очень знакомым. Блондин, с короткой светлой бородкой, но с темными бровями, на контрасте выглядевшими странновато. Темные, как колодцы, глаза смотрели на меня с легким любопытством, словно оценивая. Пару секунд я старалась припомнить, где мы могли пересекаться раньше, а поняв, кто это, тут же попыталась изобразить кривой реверанс.

– Герцог Монтенгери, – так, а нужно ли делать реверанс при встрече с герцогом? Или только с правителем?

Мужчина принял мой жест вежливости, как должное, из чего я сделала вывод, что не ошиблась. Более того, он шагнул вперед и зачем-то протянул мне руку.

– Приятно познакомиться, рина…

– Э… Летиция Мэйвери. Можно просто Летти, – обескураженно отозвалась я и осторожно схватилась за протянутую мне ладонь. Она была холодной и липкой.

Герцог Монтенгери был дядей императора и мало появлялся на публике, и я совершенно не представляла, что он за человек. Поэтому, когда мужчина вдруг дернул мою руку к себе, а потом и вовсе припал к тыльной стороне запястья губами, запечатлевая поцелуй, глаза у меня стали круглыми, как монета в пять кредитов. Ой! Не привыкла я к таким светским изъявлениям вежливости…

– Спасибо за помощь, ваша светлость, – нервно засмеявшись, я постаралась как можно вежливее и незаметнее выдрать свою руку из его цепкой хватки, но он все не отпускал, что очень нервировало. Мы что, так и будем стоять тут, держась за ручки? – Простите за беспокойство. Мне просто необходимо увидеться с его величеством по очень важному делу, иначе я не стала бы ломиться в императорское крыло.

– Конечно, конечно, – понимающе покивав, герцог Монтенгери вдруг перекинул мою руку через свой локоть и повел по коридору. – Я провожу вас, рина Летти. Здешние коридоры такие коварные! Можно вполне забрести не туда, например, если перепутать двери.

Я тут же бросила на него подозрительный взгляд. Он что, намекает на то, как я попала на отбор? Однако на его лице играла любезная улыбка, которая могла означать что угодно – и насмешку, и обычную вежливость. Отвернувшись в легком замешательстве, я решила, что с этим поднаторевшим в дворцовых двусмысленностях лисом нужно держать ухо востро.

– Вот и приемная, – вежливо распахнув дверь, мужчина пропустил меня вперед, и мы оказались в отделанной темным деревом комнате, охраняемой недовольной секретаршей преклонного возраста и самого непреклонного вида.

– Император точно вас ждет? – с сомнением спросила женщина и окинула меня таким взглядом, словно я была забредшей с улицы попрошайкой.

– Конечно, – с уверенностью, которой не испытывала, отозвалась я. – Я же участница отбора, и, возможно, стану императрицей.

– Вероятность этого события – лишь одна пятнадцатая, – с ехидной ухмылкой, которая подошла бы скорее крокодилу, отозвалась женщина. Вот… неприятная особа! Прямо-таки наша секретарша из ректората. От той тоже сочувствия не дождёшься.

– Это больше, чем у всего остального населения империи, – с такой же улыбкой отозвалась я, а после с нажимом добавила: – Будьте добры, уточните, не найдется ли у него немного свободного времени для невесты. Думаю, его величество обязательно уделит мне пару минут.

Женщина уже открыла рот – не сомневаюсь, для того чтобы отказать – как вдруг стоящий позади меня герцог Монтенгери, который внимательно наблюдал за нашей перепалкой, вдруг мягко пожурил:

– Магда, нужно быть снисходительнее к участницам отбора. В конце концов, они наши гостьи! Уверен, мой племянник сможет уделить пару минут такой милой девушке.

Магда явно не считала меня милой, но спорить с родственником императора не стала и, нажав на своем столе какую-то кнопку, кратко доложила о посетительнице. А затем я услышала донесшийся из переговорного устройства голос, который каждую новогоднюю ночь поздравлял нас с экранов маговизоров:

– Хорошо, запустите девушку.

Император! Ощущая, что ладони покрылись противным липким потом, я развернулась к высоким двустворчатым дверям императорского кабинета. Туда я последнюю четверть часа и рвалась, но… как же страшно встретиться с ним!

Однако дядя его величества уже вел меня к входу в кабинет. И чего он со мной возится? Взглянув на мужчину, я вдруг поймала его ответный, изучающий и какой-то скользкий взгляд.

– Вы бойкая, рина, – вдруг шепнул он. – Мне такие нравятся.

А? Как это понимать? Однако времени раздумывать над этим вопросом не было: мужчина уже распахнул передо мной дверь. И мне не осталось ничего другого, как шагнуть в кабинет, ощущая, как сердце суматошно бьется где-то в горле, а голова идет кругом от волнения.

Внутри царил легкий полумрак – и лишь когда глаза привыкли, я увидела в высоком кресле за массивным рабочим столом мужчину. Император!

Он был точно таким, как на экране маговизора: по-аристократически бледная кожа, высокий лоб со спадающей на него непослушной прядью волос. Только вот, выступая на публике, император обычно шутил и улыбался, а сейчас его темные глаза, вопросительно направленные на меня, были холодны. Ой!

Сообразив, что невоспитанно пялюсь, я сделала второй за день неуклюжий реверанс и, помедлив, шагнула к столу. Под немигающим взглядом императора из моей головы словно вытрясли последние мысли, и я все не могла вспомнить, как собиралась начать речь. А, точно! Надо сказать, что не хочу становиться его женой. Ох… да если император нагоняет на меня такой жути уже сейчас, что будет, если он и вправду станет моим мужем! Сердечный приступ от страха в первую брачную ночь?

– Вы пришли, чтобы посмотреть на меня, рина? – сложив ладони домиком, спросил мужчина, и я постаралась собраться. Не время нервничать. Сейчас нужно договориться, чтобы он отпустил меня! Желательно без штрафов.

– Ваше величество, – кашлянув, я заговорила как можно убедительнее. – Простите за беспокойство. Меня зовут Летти Мэйвери, и… сегодня я прошла отборочный тур в ваш конкурс невест. Нечаянно.

Мужчина продолжал смотреть на меня с непроницаемым выражением лица. Я вдруг забеспокоилась об исходе этого разговора, оттого что не могла понять отношения императора к моим словам. Не сделаю ли я хуже? Вдруг он оскорбится и разозлится! Однако останавливаться было уже поздно, и мне пришлось продолжить:

– Но… понимаете, я не собиралась проходить отборочный тур, я просто… э-э… перепутала двери, и теперь мне не разрешают уехать. И я хотела попросить вас исключить меня из отбора по собственному желанию, – резко выдохнув, я замолчала и с надеждой уставилась на мужчину.

Секунда, другая… Но он молчал и все так же смотрел на меня. Неожиданно мне показалось, что в комнате как-то потемнело и похолодало.

– То есть, вы слишком хороши для отбора? – внезапно осведомился император. На его губах зазмеилась тонкая улыбка, от которой кровь застыла в жилах: что-то подсказывало, что раздели я сейчас его веселье, и следующий новый год, как и несколько за ним, я буду встречать в уютной камере. – Род Мэйвери так велик и знатен, что император Кастенгер вам не ровня?

– Нет! – я испуганно замотала головой и машинально сделала шаг назад: мужчина уже поднялся и, обойдя стол, встал передо мной. Он оказался таким высоким, что, говоря с ним, мне пришлось запрокидывать голову. – Просто…

– Считаете, что можете то согласиться стать императорской невестой, то отказаться, рина Мэйвери? – голос мужчины приобрел вкрадчивость, и он шагнул вперед, отчего я машинально попятилась.

– Нет! Просто… – от ужаса и исходящей от императора угрозы у меня уже буквально заплетался язык и подкашивались ноги. – Просто…

– Говорите, – остановившись буквально в паре сантиметров от меня, скомандовал мужчина. Я уставилась на его лицо, как загипнотизированная, краем сознания отмечая, что его величество словно бы состоит из контрастов: черные, как вороново крыло, волосы и такие же темные глаза, но при этом – безупречная, снежно-белая кожа. От всего его облика веяло холодом, а руки мужчины, непримиримо скрещенные на груди, намекали о неготовности воспринимать мои аргументы, какими бы они ни были.

Я нервно закусила губу, не решаясь начать. А если он рассердится и прикажет бросить меня в тюрьму за дерзость? Почему-то при императоре все мысли о том, что у нас правовое государство, а не тиранический строй, показались наивной глупостью. Его напряженный взгляд не отпускал, и вся комната словно подернулась дымкой, отчего я видела перед собой лишь лицо мужчины.

– Просто я не хочу становиться вашей женой, – слабо отозвалась я и вздрогнула, сообразив, что сказала правду, не подслащенную дипломатией. – Разве… разве вам нужна жена, которая вас не любит?

Мне показалось, что после моих слов в глазах мужчины что-то дрогнуло, и я уже было собралась возликовать. Неужели у меня получилось пронять его? Но тут взгляд императора совсем заледенел, после чего он наклонился ко мне и прошептал на ухо:

– Вы ошиблись, рина. Отбор – не для вас, а для меня. Я выбираю того, кто мне нужен. И я буду выбирать не того, кто меня полюбит, а того, кто мне подойдет.

Его тон, холодный и твердый, словно заморозил всю мою уверенность – и заодно стер из памяти оставшиеся аргументы. Но… как же так! Как можно выбирать жену… по параметрам, а не по любви?

Тут мужчина выпрямился, отодвигаясь, и я осмелела достаточно, чтобы возразить:

– Но… вы все равно выгоните меня, ваше величество! Я не подхожу на роль императрицы! – я произнесла это со всей убедительностью, какую смогла найти в себе. – Только вот за это время я потеряю шанс участвовать в научном конкурсе, и…

И Освальд меня окончательно бросит. Только вот про него этому страшному человеку лучше не говорить, сообразила я.

– …и моя карьера будет разрушена, – вывернулась я и замолчала, обессиленно выдохнув.

– Хорошо, – губы мужчины неожиданно тронула улыбка, от которой мое сердце ушло в пятки. – Если вы так уверены, давайте заключим с вами соглашение, рина Мэйвери. Проиграете один из первых трех конкурсов, и я отпущу вас с миром. Я даже сдвину одно из испытаний, чтобы вы успели на второй тур своего научного конкурса через неделю, – великодушно пообещал он.

Откуда он знает? Он что… в курсе моей переписки с профессором Стенберг? Я подняла на мужчину затравленный взгляд. Значит, знает и про Освальда…

– А если вы не сможете проиграть, то значит, вполне подходите, – протянув руку, император поднял мой подбородок, заставляя взглянуть ему в глаза. – И в этом случае я буду располагать вашим временем, как захочу. Вы согласны? По-моему, я предложил щедрые условия.

Щедрые? В моем взгляде невольно мелькнули бессильная злость и отвращение. И чем же они отличаются от обычных условий отбора?

– У вас есть все возможности, чтобы… – подделать результат. – Чтобы результаты толковали в вашу пользу.

– Даю вам честное слово, что не буду влиять на исход конкурсов, – палец императора вдруг провел по моей щеке, а затем он, наконец, убрал руку. Я незаметно выдохнула. – Но только первые три тура – дальше я уже должен буду выбирать императрицу из оставшихся кандидаток. Вы же не думаете, что я пущу все на самотек?

Улыбка, до сих пор блуждавшая на его лице, вдруг пропала. Следующие слова мужчина произнес медленно, глядя мне в глаза, словно хотел, чтобы каждое из них отпечаталось в моем сознании:

– Вы мои подданные, рина. И вы должны повиноваться своему императору. Прошу не забывать это, – и, раздраженно одернув лацкан пиджака, он выдохнул, отступая на шаг назад. – Это все, или у вас еще остались вопросы ко мне? – осведомился он, на что я лишь отрицательно помотала головой. Ну уж нет, хватит с меня переговоров…

Сделав реверанс, я покинула кабинет правителя чуть ли не бегом, а затем, не глядя по сторонам, кинулась прочь, подальше от этого ужасного места.

Ужас. Какой кошмарный человек! «Должны повиноваться» … Мы что, рабы? А с экрана маговизора его величество казался таким великодушным и понимающим! Да и не только с экрана… Я вдруг вспомнила, как в прошлом году император построил приют для бродячих котиков на собственные средства. Эта новость была во всех газетах и, впервые увидев ее, я порадовалась, как нам повезло с правителем. Репутация отличного парня и любителя животных никак не вязалась с тем холодным и властным человеком, с которым я только что разговаривала. Неужели это все был лишь образ, созданный прессой?

Выдохнув, я прислонилась к стене коридора и провела по лбу рукой. Что-то мне не хочется задерживаться во дворце и узнавать, каков император Ксаледро на самом деле. А значит, нужно во что бы то ни стало проиграть!