Читать книгу Подаренная ему - Алиса Ковалевская - Страница 3

Стэлла

От всего происходящего меня в буквальном смысле тошнило. Я понимала только одно – если не убегу сейчас, мне конец. Этот мужчина… Алекс. Он вывернет меня наизнанку, сотрёт всё, что ещё не было стёрто до него, и оставит подыхать. Сколько раз я встречала подобных ему… Очередной ублюдок, придающий значение лишь собственным желаниям и считающий остальных грязью под своими ногами. Высокий и поджарый, он пугал меня своей неукротимой звериной силой. И ещё эти серые, стальные глаза… Глядя на него, я испытывала животный ужас, смешанный со смирением, которого я не желала.

Что и говорить, Александр был красив… Чтобы рассмотреть его лицо, мне нужно было задрать голову. Должно быть, роста в нём под метр девяносто, не меньше. Господи, он же раздерет меня на части… Рядом с ним я чувствовала себя ничтожеством. Ручища, как лопаты, жёсткие черты лица, квадратный подбородок, выдающий волевой характер. На лоб его спадала прядка пшеничных волос… Должно быть, у него отбоя нет от женщин, так на кой я ему?! На кой я им всем?! Мне хотелось криком кричать, но вместо этого я молча жалась к дверце, боясь, что он начнет прямо тут, вместе со своими охранниками. Беги, прячься… Я пыталась спрятаться, чтобы не думать о том, что все они смотрят на меня, полуголую и униженную. Запястья болели так, что на глаза наворачивались слёзы, сердце то затихало, почти переставая биться, то подпрыгивало к горлу. Я всё ещё чувствовала слабость, а то, что произошло на заправке… Боже, у меня был один единственный шанс, но я так бездарно его упустила!

Внедорожник подъехал к высоким кованным воротам, и те начали разъезжаться в стороны. Посмотрев в окно, я увидела дом. Двухэтажный особняк с небольшими колоннами и широкими окнами. Красивый дом в итальянском стиле. Во дворе журчал трёхъярусный фонтанчик. Сразу видно, что хозяин привык жить на широкую ногу. Да по нему и так видно! Дизайнерский пиджак, кожаный ремень, на запястье дорогие часы. От него буквально пёрло властью, деньгами и эгоизмом. И вот в это всё я умудрилась влипнуть! Будь проклят тот нож! Тогда я настолько испугалась, что не понимала, что делаю… Честно говоря, я даже не помнила, как это произошло. Дикий страх, а потом… потом осознание того, что я сотворила. Если бы я только знала! Перетерпела бы, стиснула зубы и перетерпела. Сколько уже раз, одним больше, одним меньше. Но тогда всё случилось так неожиданно, что я… Я словно с ума от страха сошла. Не понимала, что делаю. Главным тогда было защитить себя, а осознание пришло уже после. Если бы меня хотя бы кто-то предупредил… Но кто я такая, чтобы просто сказать о том, что я должна буду обслужить друга человека, что меня купил? Правильно, никто…

– Отведите её в мою спальню, – услышала я раскатистый голос Алекса, когда машина остановилась перед гаражом.

В спальню? Вот так сразу? Я прикрыла глаза, чувствуя, как внутри всё сжалось. В душе словно чёрная дыра образовалась. Такая пустота, что дышать стало трудно. Я поняла, что смертельно устала. Не только физически, нет. Морально. События последних дней и так были тяжёлыми, а теперь это… Но я должна выдержать. Должна. Выбора у меня всё равно нет.

Один из охранников открыл дверь с моей стороны, схватил меня за локоть и выволок из машины. Платье моё болталось на талии, подол перекрутился. Грудь тут же обдало тёплым ветерком, и я почувствовала, как затвердели соски. Охранник задержал на мне взгляд. Я посмотрела ему в глаза. Плюнула бы в рожу, если бы смогла, но рот мне заткнули какой-то тряпкой. Как же я их всех ненавижу! Как же мне хотелось, чтобы все эти ублюдки провалились в преисподнюю и вечно горели там в адском пламени! Видимо, мои мысли отразились во взгляде, потому что подонок перестал пялиться на мою грудь и, крепко ухватив за локоть, повёл меня ко входу в дом. Через тонкую подошву балеток я чувствовала гравий дорожки, ветер обдувал тело. Было тепло, но, несмотря на это, кожа моя покрылась мурашками. Вдоль дорожки росли подстриженные в виде шаров тисовые кустарники вперемешку с шиповником. Красиво… Красиво и дорого. На крыльце я едва не споткнулась и, если бы мой конвоир не придержал меня, наверняка воткнулась бы носом в ступеньки. Свернуть себе шею, да и дело с концом…

– Аккуратнее, – буркнул охранник. Я наградила его тяжёлым взглядом. Аккуратнее… Развяжи мне руки, кретин! Посмотрю я на тебя, как ты будешь аккуратнее, если тебе верёвки в кости врезаются!

Видимо, до него дошло о чём я думаю, потому как весь оставшийся отрезок пути до комнаты он молчал. Пройдя через холл, мы поднялись на второй этаж по широкой лестнице из красного дерева. Всё тут буквально вопило о состоятельности хозяина. В коридоре второго этажа стояли маленькие диванчики из кожи белого и бледно-кофейного цвета, на стенах висели акварели и изящные бра в форме лилий. Ступни моих ног утопали в длинном ворсе роскошного ковра, глушащего звук шагов. И во всём этом великолепии я – грязная, растрёпанная, уставшая. Словно уродливое пятно на великолепном рисунке.

Охранник подвёл меня к одной из дверей в конце коридора и, открыв, толкнул в спину. Я ввалилась внутрь. Запнулась о край ковра и на этот раз всё-таки не удержала равновесие. Коленку обожгло болью, ворс ковра щекотнул щёку. Отомстил, мудак? Я смотрела на своего провожатого снизу вверх, понимая, что он это специально. Держался-держался, а тут всё-таки говно попёрло. Губы его были плотно сжаты, взгляд хмурый и тяжёлый. Не нравится? А мне нравится?! Только кто меня спросил?!

Склонившись, он развязал кляп, и я тут же фыркнула. Во рту пересохло, горло драло.

– Развяжи меня, – просипела я. – У меня руки онемели.

Это была чистая правда. Верёвки так сильно врезались в кожу, что я почти не чувствовала кисти. Болели даже плечи. Выдохнув, я опустила голову. Опять эта тошнота… Мне нужно было несколько спокойных дней, чтобы прийти в себя, но, судя по всему, этого я не дождусь. Охранник грубо перевернул меня животом вниз и взялся за мои кисти. Чтобы не закричать, я с силой стиснула зубы. Не дождётся. Даже если он мне руки переломает – ни звука не издам. Не впервой.

Через несколько секунд кисти мои были свободны. Сжавшись на полу, я тут же обхватила левую и растёрла кожу пальцами.

– М-м-м… – не выдержав, всё же застонала я. Пальцы начало покалывать, на коже виднелись красные борозды. Прижав к себе ноющие ладони, я подтянула колени к груди. Вставать не хотелось. Не хотелось, чтобы этот бугай снова рассматривал меня, словно товар, выставленный в витрине. Разорванное платье едва прикрывало мои бёдра, выше же я была совершенно голой.

– Сейчас придёт горничная и вымоет тебя, – бросил охранник прежде, чем свалить за дверь.

Я зло посмотрела ему в след. Вымоет меня?! Я ей так вымою, что потом мыться не захочется. Не дай бог ещё какая-то горничная будет меня трогать. Никогда. Никогда меня не трогала женщина. Умру, но не позволю этого. Хватит с меня и всех этих грязных уродов. Уж ванную я в состоянии найти без чьей -либо помощи.

Минут через пять в дверном проёме в самом деле нарисовалась тётка в отглаженной бледно-голубой форме и белом передничке с кармашками, по краю которого шла аккуратная оборочка. Я по-прежнему лежала на полу и смотрела на неё, прижимая к груди пульсирующие кисти. Даже горничная в этом доме выглядит куда лучше меня… Холёная, с по-аристократически бледной кожей и большими голубыми глазами, она походила на экономку, хотя вряд ли ей было больше тридцати пяти.

– Пойдём, – приблизившись, она ухватила меня за локоть, да так крепко, что запястья заболели с новой силой.

Я зашипела. Проклятая сука!

– Я сама вымоюсь, – процедила я, кое-как поднимаясь с пола.

– Мне приказано помочь тебе принять ванную, – отрапортовала она с высокомерным видом и, брезгливо посмотрев на моё платье, вцепилась в болтающиеся на мне обрывки ткани.

– Не трогай меня! – отшвырнув её руки, процедила я. – Иначе я тебе глаза выцарапаю.

– Не смей так со мной разговаривать! – прошипела она в ответ и толкнула меня к ванной. – Будет мне тут уличная девка приказывать. – Давай, иди. Грязная, как незнамо кто.

Затолкав меня внутрь, она принялась сдирать платье. Я отпихнула её, и это, похоже, окончательно её разозлило. Пальцы её сомкнулись на моём изуродованном верёвкой запястье, и я поморщилась.

– Отпусти! – вырывая руку, рявкнула я.

Она не отпустила. Потянула меня к ванной. Я пихнула её, упёрлась, но она толкнула снова.

– Александр Викторович приказал привести тебя в нормальный вид и, видит Бог, я это сделаю, чего бы мне это ни стоило, – проговорила она, вцепившись в мои волосы.

Я тут же перехватила её руку и, вывернувшись, впилась ногтями. Это она зря! Ненавижу, когда меня трогают! Ненавижу руки! Ненавижу чужие пальцы на своей коже! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!!!! Изловчившись, я впилась зубами в её ладонь. Стиснула челюсти и надавила клыками. Ты, сука, не на ту напала. Поживи на улице с моё, а потом приказы будешь раздавать.

– Ай! – вскрикнула она, прижимая ребро ладони к груди. Уставилась на меня с удивлением и некоторым страхом.

Во рту чувствовался солоноватый вкус крови, и это вызывало во мне удовлетворение. Да, вот так. Я сплюнула на пол, и по кафелю цвета слоновой кости размазалось розовое пятно. Я оскалилась. Наконец-то эта сука оставила меня в покое.

– Приблизишься – изуродую, – прошипела я, а в следующий момент в ванную ввалился мой новый владелец. Хозяин всех и вся, чтоб его!

– Александр Викторович, – дрожащим голосом заговорила горничная, – эта дрянь меня укусила! – Она выставила вперёд руку, демонстрируя ему след моих зубов.

Алекс озадаченно посмотрел на неё, на меня, и сухо проговорил:

– Ты свободна, Мира. Я сам ею займусь.

Горничная ничего не сказала, вышла из ванной с таким видом, словно под нос ей сунули что-то дурно пахнущее. Кажется, в её лице я нажила себе врага. Хотя… Она меня за человека-то не считает, какая вражда?! Только хрен эта сука ко мне теперь подойдёт! Пусть попробует! Ненавижу таких. Более или менее устроилась в своей паршивой жизни и нос воротит. Считает себя лучше других. А чем ты лучше?! Что ты обо мне знаешь?! Грязная, платье драное?! Думаешь, ты от этого застрахована?! Нет, дорогая. Если у тебя нет денег, богатых родителей и заступиться некому. Только я всё выдержу, а вот ты – сомневаюсь. Проводив её взглядом, я посмотрела на Алекса. Тот с непроницаемым выражением лица закатывал рукава своей до отвращения белой рубашки и выглядел при этом так… Словно бы он только-только с президентского приёма вернулся. Расстегнул часы и, сняв их с запястья, положил на полочку под зеркалом. После глянул на меня – прошёлся взглядом от лица до самых ступней. Я ощутила, как у меня кишки выкручиваются. Вот от этого его взгляда – холодного, режущего сталью. Заметила, как серебрится его радужка, словно бы в грозовом небе рассыпали крупицы серебра.

– Раздевайся, – негромко сказал он.

Я не шелохнулась. С одной стороны, меня пронизал страх, с другой – я понимала – подчинюсь сейчас, после пути назад не будет. И почему-то подчиняться этому мужчине мне очень не хотелось. Что-то во мне ещё всё же не умерло. Что-то, что когда-то было моим стержнем, что не дало мне сойти с ума и помогло выжить.

– Ты глухая? – спросил он, когда я не двинулась с места. Шагнул ко мне, но я тут же отступила назад.

– Не прикасайся, – процедила я, глядя ему в глаза.

Меня трясло. Внутреннее напряжение достигло того предела, когда я понимала – ещё немного, и я могу потерять над собой контроль. Редко, но такое случалось со мной. И тогда… Тогда я переставала понимать, что делаю. Так было и в тот день с ножом. Единственное, что для меня имело значимость – не дать никому к себе прикоснуться. И сейчас происходило то же самое, с той разницей, что я не испытывала дикого страха. Страх был – сильный, всепоглощающий, но несколько иной. Мне было страшно не в конкретный момент, а вообще. Потому что я прекрасно понимала, что ничего хорошего меня не ждёт, и холодный блеск серых глаз стоящего рядом мужчины служил тому красноречивым подтверждением.

– Я тебе уже всё сказал, – спокойно ответил он и приблизился, я отступила и почувствовала, что упираюсь в стену. Холод обжёг спину и ягодицы, я сглотнула. Пошарила рукой, пытаясь отыскать хоть что-то, чем могла бы защитить себя, но пальцы мои лишь скользили по прохладе кафеля.

– Не подходи! – в отчаянье зарычала я, чувствуя аромат дорогого мужского парфюма. Тошнота усилилась, к горлу подкатил комок.

Плевать ему было на мои слова! Он схватил меня за локоть и потянул к стоящей в углу ванной. Пальцы его так крепко сжимали мою руку, что локоть мгновенно стал неметь. Я пнула его по икре, но он даже не отреагировал.

– Пусти меня, козёл! – заорала я, впиваясь ногтями в его предплечье. – Не прикасайся ко мне!

– Тварь! – зашипел он и буквально швырнул меня в ванную. Я кубарем перелетела через борт, ударилась плечом, спиной. В голове зашумело.

– Ай! – взвизгнула я, когда тело моё ошпарило струёй горячей воды. Подскочила и попыталась вырвать у него душ, но он направил струю мне прямо в лицо. Рот наполнился водой, глаза защипало. Я вцепилась в его плечо, ухватилась за лейку душа и потянула на себя. Дёрнула, но Алекс толкнул меня обратно на дно ванной. Прижал рукой и, кинув душ рядом, принялся сдирать остатки платья.

– Сука паршивая! – шипел он, отдирая намокшую ткань от моих ягодиц. – Я тебя урою, блядина!

– Не трогай меня! – завизжала я и пнула его пяткой. – Я тебя сама урою!

– Вот сука! – отшатнувшись, прорычал он, сжал челюсти и, снова склонившись ко мне, вцепился в платье. Я вонзила ногти в его руку. Но как следует оцарапать не успела – в следующий миг меня оглушила пощёчина. Господи… В ушах зазвенело, мозги словно бы перетряхнули. Зарычав, я накинулась на него. Била, куда придётся, хотя больше всего мне хотелось расцарапать его наглую физиономию. Кажется, раз я все же попала… А потом ему надоело, и он швырнул меня в ванную в третий раз, да так, что я хорошенько приложилась головой. На миг перед глазами потемнело и поплыло. Я застонала.

– Ещё раз поднимешь на меня руку, – поливая меня из душа, гаркнул он, – и я засуну эту лейку тебе между ног! Поверь, я не шучу!

Я приподняла потяжелевшие веки. Лицо его было искажено яростью, глаза напоминали небо в бурю. А ведь он действительно не шутит… Только почему-то мне было плевать. Плевать, что будет дальше – хочет изуродовать – пусть делает это сейчас. Убить хочет – тоже сразу. Не буду терпеть! Это я Милане говорила, что надо, но у неё… У неё ещё есть шанс на достойную жизнь. И Вандор на неё так смотрит… так, что сразу понятно – всё может быть. А я… я пустая. И шансов у меня нет, потому что этот мужчина не из тех, для кого такая, как я, может хоть что-то значить. Я ему лишь для развлечения – самолюбие потешить. Ведь я посмела ему возразить.

Взяв какую-то бутылку, он выдавил содержимое на ладонь и плюхнул мне на голову. Я тут же подобралась, изогнулась и вышибла всё у него из рук. Тряхнула волосами, разбрызгивая шампунь, и зарычала, приподняв верхнюю губу.

– Я тебе сказала – не прикасайся ко мне!

– По нормальному не хочешь? – рыкнул он в ответ. – Хорошо!

С этими словами он схватил меня за волосы и выволок из ванной. Протащил через всю комнату, открыл шкафчик под раковиной. Я шипела, пытаясь отодрать его пальцы, но хватка была мёртвой. В руках его появились ножницы. Я забилась сильнее, не обращая внимания на то, что с меня словно бы скальп сдирали. Что этот сукин сын собирается сделать?! В тот момент, когда сталь блеснула, мне стало страшно.

– Вот так! – процедил он и щёлкнул лезвиями. Тёмные прядки упали на пол, а потом ещё и ещё.

Наконец он отпустил меня. Шумно дыша, я посмотрела на кафель под нашими ногами, а после подняла взгляд на Алекса. Провела дрожащей рукой по голове. Вот мерзавец! Мне хотелось выхватить эти самые ножницы у него из рук и исполосовать его лицо, воткнуть ему в шею, прямо в бьющуюся пульсом артерию. Руки тряслись, пальцы не гнулись. Он усмехнулся. Оценивающе глянул на меня и, швырнув ножницы на пол, снова схватил за руку. Толкнул к раковине. Кое-как я успела подставить ладонь, но бок всё равно обожгло болью. Пальцы Алекса легли на моё горло. Он надавил – не сильно, но так, что я замерла. Подняла взгляд. Он смотрел прямо мне в глаза. Искрящееся грозовое небо… с молниями и громом. С серыми тучами, хлёсткими струями дождя и россыпью серебристых бриллиантов. Пальцы его сомкнулись ещё сильнее, большой прошёлся по шее, и я сглотнула.

– Малейшая глупость, и я сделаю это, – склонившись ко мне, проговорил он негромко, бархатным… слишком бархатным голосом. – Ты меня достала, Стэлла.

Оказывается, он знает моё имя… Я выдохнула. Вторая его рука скользнула по моему боку к бедру, потом по животу. Обрисовав пальцами мой пупок, он опустил ладонь ниже и резко, сильно сжал промежность. Я всхлипнула. Невольно заскулила – было больно и страшно. Я не знала, какой он, не знала, что он сделает со мной. В моей жизни было столько всего, но этот мужчина пугал меня своей звериной энергией, своей мощью, своими серебристыми глазами.

– Вот молодец, – уголок его рта дрогнул в усмешке. В следующий миг он резко вогнал в меня два пальца и с ходу начал трахать. Я вскрикнула. Пальцы его двигались резко и быстро, а я была совсем не готова к этому. Спрятаться… Боже, мне нужно спрятаться! Я попыталась найти в своём сознании хоть какое-то укромное местечко. Воспоминания, связанные с чем-то тёплым. Уголок, где нет боли. Спрятаться…

Пальцы его вонзились так глубоко, что я приподнялась на носочки. Спрятаться… Только спрятаться не получалось. Я не понимала, что происходит, но сознание отказывалось подчиняться мне. И это было страшно. Потому что если я не смогу… Я с ума сойду!

– М-м-м… – Я прикрыла глаза. Ухватилась за край раковины, сжимая с такой силой, что руки онемели. Привстала ещё выше, пытаясь хоть как-то облегчить боль. Он обхватил мой затылок, движения его чуть замедлились.

– Посмотри на меня, – приказал он сиплым, глухим голосом. Я покорно приподняла веки. Сил сопротивляться больше не было.

Алекс внимательно вгляделся в мои глаза, лицо его помрачнело. Я ощутила, как большой палец его скользнул по моему клитору. Сглотнула. Он больше не вдалбливался в меня, и я, почувствовав облегчение, привалилась к раковине.

– Ты очень узкая, – наклонившись ко мне, он лизнул мою губу. Подхватил и чуть сжал зубами.

Я постаралась отвернуться, но понимала – это бесполезно. Я должна перетерпеть. Ничего страшного, просто перетерпеть это. Ещё один раз… Подушечка его пальца скользила по моему клитору, он поглаживал меня, но возбуждения я не чувствовала. Просто стало легче.

– Не так, – попросила я и, сглотнув, добавила: – Не так быстро, пожалуйста…

Пальцы его вовсе исчезли. Я почувствовала губы на своих губах и приоткрыла рот. Чем быстрее всё кончится, тем лучше. Язык, настырный, властный, скользнул в меня, огромная рука сжала затылок. Я выдохнула и постаралась расслабиться. Алекс целовал меня напористо и как-то голодно, сминая губы, сминая волю, которой у меня, в общем-то, и не было.

Оторвавшись, он взялся за свои брюки. Я видела, как он расстегнул ремень, а затем и ширинку. Видела, как распахнулась его рубашка. Взгляду моему открылась широкая, покрытая золотисто-коричневыми завитками волос грудь с плоскими маленькими сосками. Я опустила глаза к его рельефному животу, пробежалась по шёлковой дорожке волос, ведущей от пупка к паху. А потом глянула ниже и застыла. Он был огромным. Таким огромным, что внутри меня всё сжалось от ужаса. Он ещё не взял меня, а я уже понимала, что будет… На руках у меня выступили мурашки, ноги задрожали, в горле встал ком. Приблизившись ко мне, он провёл ладонями по моим бёдрам и развёл ноги в стороны. Всё во мне задеревенело. Я даже пошевелиться не могла, только смотрела на его стоящий член, словно бы мужских гениталий в жизни не видела. Боже мой… Нагнувшись, он проскользил губами по моей шее, обхватил грудь и с силой сдавил. Меня тряхнуло от страха. Каждое его касание было проявлением силы, каждое движение было отражением его животной сущности. Снежный барс… Красивый и беспощадный. Подхватив мою ногу под коленом, он приподнял меня, вжал в раковину и подался бёдрами навстречу.

Я зажмурилась. Стиснула зубы, почувствовав, как он ворвался в меня. Вцепилась в его плечи. Дыхание перехватило. Сжав зубы, я уткнулась в него. Спрятаться…

– Да… – простонал он, резко и быстро вбиваясь в меня. Я раздвинула ноги шире, пытаясь пустить его, расслабиться. Я должна хотя бы расслабиться…

– М-м-м… – тихо застонала я, понимая, что сил сдерживаться у меня нет. Он слишком большой для меня, а я… я совсем не готова к этому. Он словно на части меня разрывал, растягивал так, что на глаза наворачивались слёзы, а сердце при каждом толчке подпрыгивало к горлу. В груди у меня стоял немой крик, в висках ныло от напряжения. Пальцы его поглаживали моё бедро, поднимались к ягодицам. С очередным толчком он сильно сжал мой зад, буквально впечатал меня в раковину, зарычал. Я видела огонь в его зрачках – пряное желание, и чувствовала себя как-то странно. Должна была бы испытывать отвращение, но отвращения не было. Не было, несмотря ни на что. Несмотря на боль, несмотря на его грубость. Как будто он подавил меня, не сделав для этого ровным счётом ничего. Прежде это всегда было омерзительно – так, что мне хотелось разодрать своё тело, отмыться, но сейчас…

– Вот так, малышка! – зарычал Алекс, запрокинув голову, и я почувствовала, как он пульсирует во мне, наполняя меня своим желанием. Закрыла глаза и выдохнула с облегчением. Я выдержала это. И, кажется, всё оказалось не так плохо…

По крайней мере, я осталась цела. Ладонь его прошлась по моей спине, по заду. Я ощутила смачный хлопок, а в следующий миг ступни мои коснулись прохладного пола. Ноги дрожали, коленки подгибались. Бёдра были липкими от спермы, а внутри саднило. Тяжело дыша, я смотрела на жмурящегося Алекса и не понимала, что со мной. Отвращения по-прежнему не было. И ещё… впервые я не смогла закрыться. Впервые за много-много лет. Это пугало меня. Потому что если я не смогу прятаться…

– Иди в душ, – услышала я глухой голос. Глянула на Алекса и, пошатываясь, пошла к душевой кабинке. Услышала шаги за спиной и напряглась. Алекс открыл передо мной стеклянную дверцу и, пропустив внутрь, зашёл следом. Включил воду.

Я молчала. Не знала, что сказать, да и говорить, по сути, было нечего. Всё и так ясно.

– Учти, – заговорил он, разворачивая меня к себе спиной и толкая к стенке, – если я говорю, что ты должна встать на колени и отсосать, ты встаёшь и сосёшь. Если говорю, что ты должна подставить мне свою попку – ты подставляешь. Ты меня поняла?

– Да, – отозвалась я, зная, что так оно и будет. Потому что в моей жизни никогда не было иначе. Потому что моё тело никогда мне не принадлежало. Кому угодно, только не мне. Теперь оно принадлежит этому мужчине, и всё, что мне остаётся – прятаться. Если, конечно, с ним я смогу это делать, а если нет…

– Сейчас я буду трахать тебя сзади, – просипел Алекс, склонившись ко мне. – Долго. Буду всаживать тебе до тех пор, пока не решу, что достаточно. Так что нагибайся и подставляй мне свою сладкую киску.

Я послушно упёрлась ладонями о стену. И нагнулась. Раздвинула ноги. Почувствовала, как пальцы его впились в мои бёдра и тут же ощутила, внутри большой, твёрдый член. Всё во мне снова натянулось, напряглось. Какой же он огромный… Склонила голову и прикусила губу. На этот раз принять его было легче. Я выдохнула, когда он, застонав, принялся резко и быстро вдалбливаться в меня. Шлепок за шлепком. Он вгонял мне член до самого упора, так, что перехватывало дыхание, а я только кусала губы. Ладонь его легла мне на живот, и он впечатался в меня так, что я взвизгнула. Из глаз брызнули слёзы, дыхание вырвалось всхлипом. Боже мой…

– Мне нравится, что ты такая маленькая… – прохрипел он у меня над ухом и прижался губами к позвонкам. Слизнул с моей спины капельки воды и обхватил грудь. Смял, больно покручивая, пощипывая соски, потом стал просто тискать, не переставая двигаться во мне, наполнять меня. Прятаться я уже не пыталась – не могла. Не с ним. В голове стоял туман, внутри всё ныло, а он продолжал врезаться – раз за разом, глубоко, наотмашь, снова и снова, словно бы мог делать это бесконечно, словно бы он был неутомимой машиной с огромной сексуальной энергией. С ним у меня нет шансов. С ним у меня ни на что нет шансов…

– Ложись на постель, – приказал Алекс, когда мы вышли из ванной.

Уставшая, я не спорила. Плевать, что он будет со мной делать. Сил у меня не осталось, я чувствовала себя так, словно меня выпотрошили. И морально, и физически. Я была опустошена, не понимала, что с моим телом, моим сознанием. Хотелось закричать. Просто взять и завыть в голос. Как была голая, я легла на одеяло и уставилась в потолок. Если он захочет третий раз… Это просто тело. Телу всё равно. Поболит и перестанет. Пусть берёт. Пусть делает, что ему хочется. Все они всегда делали со мной то, что им хочется.

Взяв за руку, Алекс подтянул меня к спинке постели, потом взял вторую. Я ощутила, как на запястьях затягивается верёвка. Выдохнула.

– Что ты делаешь? – тихо спросила я, хотя всё и так было ясно.

Недостаточно ему той власти, что у него есть. Хочется больше. Что же… Пусть будет больше.

– Полежи пока так, – усмехнулся он и осмотрел меня. Задержался взглядом на моей промежности и, скользнув между ног пальцами, погладил складки плоти. Я напряглась, ожидая, что он вонзит пальцы в меня, но он убрал руку и, похлопав по животу, вытащил из-под меня одеяло. Небрежно накинул сверху и пошёл к двери.

– Ты куда? – поняв, что он собирается оставить меня так, спросила я вдогонку.

– У меня есть кое-какие дела, – ответил он с ехидной усмешкой. – А ты пока полежи, подумай о своём поведении.