Читать книгу Не верь мне - Алиса Ковалевская - Страница 12

Часть 1
Глава 12

Оглавление

Алина


– Ты что-то забыла? – дверь мне открыла Алла, та самая новая пассия отца.

Осмотрела меня с головы до пят, отдельно остановилась на чемодане, что стоял рядом.

Невысокая, фигуристая, с аккуратной стрижкой и острым подбородком, она не вызывала у меня ничего, кроме чувства отвращения. Даже не потому, что отец, как я догадывалась, изменял с ней маме, ещё когда та была жива. Нет. Потому, что не понимала, как женщина может прийти в дом вот так?! Буквально через две недели после смерти той, чьё место она собиралась занять. Как?!

Я отпихнула её с прохода и зашла в квартиру.

– Насколько я знаю, половина квартиры принадлежит мне, – сдержанно выговорила я. Настроения церемониться с ней у меня не было. – Поэтому я собираюсь использовать своё право и жить в собственном доме, – подняла взгляд на застывшую у двери Аллу и, жестко усмехнувшись, добавила: – Или ты хочешь поспорить? – вскинула брови.

Алла, совершенно ненатуральная блондинка, зло сузила глаза и, захлопнув дверь, процедила:

– Нет.

А после прошла мимо в сторону кухни.

Только когда я осталась одна, отцепила пальцы от ручки чемодана и, устало стянув шапку, кинула её на полку. За ней последовал шарф. Внезапно на меня накатила такая слабость, что я едва не упала. Присела на банкетку и привалилась спиной к стене.

Глубоко вздохнув, кое-как стащила сапоги и нагнулась, чтобы достать из обувницы свои тапочки. Но тапочек моих там не было. И что-то подсказывало, – за то время, что меня не было дома, вещей моих тут поубавилось.

Сняла пуховик, повесила и пошла в свою комнату. Открыла дверь и обомлела – вместо кровати стоял диван, вместо постеров на стенах – какие-то совершенно безвкусные рамки с абстрактными рисунками. В углу стояли несколько коробок.

Эта сука даже занавески сменила!

– Алла, какого чёрта?! – воскликнула я, врываясь в кухню.

– Что случилось? – приживалка отца оторвалась от помешивания супа на плите и мило мне улыбнулась.

– Кто дал вам право что-то менять в моей комнате?! – зарычала я, теряя самообладание.

Нет уж! Терпение моё и без того не безгранично, а сегодня я именно на грани.

– Не знаю, – пожала плечами. Тупая сука! – Я спросила, вернешься ли ты, Павлик ответил – нет. Я решила собрать хлам, а то только пылью зарастает.

Клянусь, я едва удержалась, чтобы не броситься на эту дрянь и не вырвать её нарощенные пакли к чертям собачьим. Но вместо этого зажмурилась с силой и, досчитав до пяти, снова открыла глаза:

– Ты не имеешь никакого права заходить в мою комнату. Ты не имеешь никакого права рыться в моих вещах. Ты не имеешь ни на что никакого права, ясно тебе?! Если ты спишь с моим отцом, это не делает тебя хозяйкой квартиры. Запомни это, Алла, – чеканя слова, стремилась впечатать каждое из них в её маленький мозг.

– Ну что ты так злишься, – снова приторно улыбнулась Алла. Выключила конфорку, отложила ложку и снова посмотрела на меня. – Просто мы с твоим отцом решили, что так будет лучше. Нам скоро понадобится больше места, – ладонь её будто бы невзначай коснулась плоского живота.

Но я коршуном впилась взглядом в руку. Маленькую, аккуратную руку женщины, привыкшей жить за чужой счёт и пользоваться тем, что ей не принадлежит. Едва не заскрипела зубами.

– Вот, значит, как, – выдавила глухо. Несмотря на переполняющую меня злость, внутри скреблось отчаяние. Неужто ты, Алина, думала, что твоя жизнь уже скатилась на самое дно? Нет, вот как раз в этот момент снизу и постучали. Есть ещё куда падать.

Тяжело сглотнув, я подошла к раковине, достала из шкафчика над ней стакан и налила воды. Залпом осушила. Поставила с грохотом на столешницу и только после, вытерев рукавом кофты мокрые губы, обратилась к Алле:

– Мне плевать на то, что ты беременна. Не смей заходить в мою комнату. Не смей трогать вещи! Иначе я за себя не ручаюсь.

В глазах её читалось: а что ты мне сделаешь, девочка.

Усмехнулась ей в лицо и добавила:

– Не надо проверять, Алла.

Она промолчала. Скривила губы, а мгновением позже нацепила на лицо любезную улыбку. Так-то лучше.

– Будешь ужинать? Я приготовила борщ, – предложила, будто ничего не случилось.

– Спасибо, я не хочу есть, – сказала и поспешила убраться с кухни.

Войдя в комнату, заперла замок и, обессиленно упав на диван, дала волю слезам. Как так получилось, как я позволила этому получиться, что мой дом стал чужим?! Почему отец так поступает? Почему я сбежала, ничего не попытавшись исправить?!.

Слезы превратились в рыдания, и чтобы хоть как-то их приглушить, я зажала рот ладошкой.

Вдруг взгляд мой упал на коробки. Я резко поднялась и, подойдя, открыла одну из них. Мои грамоты за хорошую успеваемость в школе, которые мама так бережно хранила, кубки и медали за победы в школьных олимпиадах… Она так мной гордилась!..

– Мамочка, – упав на колени, я выгребла всё, что смогла ухватить и, прижав к груди, заревела ещё сильнее.

Как же больно! Как же нестерпимо больно… Сердце, казалось, раздирают невидимые когтистые лапы утраты.

Я осталась одна… Одна, и теперь должна быть сильной, чтобы справиться со всеми трудностями. Мама всегда в меня верила, говорила: Алина, ты сможешь все, за что бы ни взялась.

Немного успокоившись, я вытерла щеки, всхлипнув, поднялась и положила кубки, грамоты на письменный стол.

– Странно, что его не выбросила, – зло прошипела. Сжала руки в кулаки и, обернувшись на дверь, выговорила: – Это мой дом. Мой. И вы не заберете его у меня.

Наверное, я все-таки заснула. После того, как разобрала обратно все свои вещи, а также те, что привезла в чемодане, я присела, намереваясь встать через десять минут и заняться заданиями, коих накопилась уйма.

Однако, едва я разлепила глаза и поняла, что на улице уже темно, за дверью раздались голоса:

– Твоя дочь вернулась! – Алла была явно недовольна.

– Алина? – а вот отец был удивлен.

– Ну у тебя одна дочь! Нахамила мне и в комнате заперлась.

– Я поговорю с ней позднее.

Я встала и тихонько подошла к двери. Прислушалась. Как раз в этот момент Алла понизила голос до шепота:

– Я не хочу видеть эту девчонку в своем доме, Павлик.

Фу, Павлик! Боже, папа, как ты можешь позволять так себя называть?!

– Котик мой, я поговорю с Алиной, и она уйдет, – ответил отец так же тихо.

Я зло выдохнула. Уйдет она, как же! Не удержавшись, щелкнула замком и широко раскрыла дверь.

Тут же взгляды отца и его любовницы устремились на меня. Но Алла была мне не интересна. Я смотрела на отца, смотрела ему в глаза и понимала… понимала, что чувств к нему, коме презрения, не осталось. Он вытравил из меня все остальные чувства. Даже всё никак не желающую умирать любовь к родному человеку… Всё уничтожил.

– Алина… – опешил папа. Сделал ко мне шаг, наверное, намереваясь обнять, но я остановила его выставив ладонь перед собой.

– Не надо, – сказала жестко. – Я вернулась домой, папа. И вы со своей… – окинула презрительным взглядом Аллу, – будущей женой не сможете меня выставить. Я здесь прописана. И по завещанию мамы половина квартиры – моя. Поэтому давайте как-то сосуществовать. Мирно, или не особо – это зависит от вас.

– А почему ты вернулась, дочка? – от его «дочка» внутри все покоробилось, перевернулось, противясь. Отец будто не услышал мои слова. Пропустил мимо ушей.

– Я ошиблась, уйдя, – вздернула подбородок. С вызовом посмотрела.

В глазах отца вспыхнуло недовольство. Но он мигом его заглушил и улыбнулся.

– Хорошо, дочка, – кивнул. – Хорошо, живи. Это и твой дом, дорогая. Мы с Аллой будем тебе рады.

Да, особенно твоя Алла.

Я едва не сказала это вслух, едва сдержалась. Тоже коротко кивнула и пошла к вешалке. Хотелось хоть на пару минут выйти на улицу, избавиться от этой вони лжи и презрения, что окутали всю квартиру, не оставив ни единого нетронутого уголка. И теперь мне придется тут жить… Боже, дай мне сил и терпения!..

– Ты куда? – едва я сняла пуховик, спросил отец.

Накинув его, я застегнула молнию под горло и только тогда ответила, мазнув взглядом:

– Прогуляюсь.

Достала шапку, шарф и, застыв на мгновение, добавила:

– Надеюсь, за это время вы не успеете поменять замки.

– Дочка… – осуждающе посмотрел на меня отец.

– Не называй меня так, – натягивая шапку, смотрела на него остро, резко. Так, чтобы он понял – у него больше нет дочери.

Тем более, скоро у него будет новая дочь. Или сын.

– Скоро вернусь, – схватила сумку, наскоро обмотала шарф и вышла за дверь.

Не верь мне

Подняться наверх