Читать книгу Пленница. Родишь мне ребёнка - Алиса Ковалевская - Страница 3

Ехали мы долго, а может, это для меня время тянулось бесконечно. Но когда машина остановилась перед воротами, я поняла, что предпочла бы, чтобы дорога тянулась вечность. Что было за забором, я не видела – высокий и глухой, он мог бы служить стеной крепости. По другую его сторону росли розы на толстенных стеблях. Их огромные бутоны возвышались над стеной, и это почему-то было жутко до мурашек.

– Как зовут вашего хозяина?

Голос был сиплым от долгого молчания. Я потёрла правую ладонь, обручальное кольцо – всегда крутила его, когда нервничала. Но на этот раз оно словно обожгло.

– Захар Владимирович, – ответил охранник, въезжая на территорию.

Взгляду открылся двухэтажный дом.

– А вас?

– Вячеслав.

Я кивнула. Розы были повсюду. Несколько кустов цвели вдоль дорожки, по которой мы ехали, ещё несколько прямо возле дома и скамеек. Почему-то вспомнила сказку «Красавица и чудовище». Только вот сюжет у неё совсем другой, да и я красавицей себя никогда не считала.

Остановив внедорожник, охранник вышел и открыл заднюю дверцу с моей стороны. Молча приказал выйти.

– Вы не сможете меня здесь держать, – сказала, одарив его гневным взглядом. – Меня искать будут.

– Это ты скажешь не мне, – он приглашающим жестом показал на дом.

Деваться мне было некуда. Я прошла по выложенной каменной плиткой дорожке и перед тем, как зайти, обернулась. Вдоль всей ограды были розы. Высокие, они росли на выступающем парапете и, как я догадалась только теперь, служили живой изгородью. Мне вновь стало не по себе. Вдоль позвоночника пробежал холодок, стало слишком душно.

– Захар Владимирович любит розы, – сказал охранник, перехватив мой взгляд. – Это у него от отца.

Ничего не ответив, я вошла в дом. В отличие от улицы, тут было прохладно. Пахло нагретым деревом и совсем немного – цветами. Я шла вверх по лестнице, а ощущение складывалось, что поднимаюсь на эшафот.

– И долго мне ждать вашего хозяина? – спросила я, поняв, что Вячеслав собирается запереть меня в комнате.

– Сколько нужно, столько и будете ждать.

Он закрыл дверь. Запер меня на ключ, и я осталась стоять, глядя в пустоту с чувством, что, если сделаю хотя бы шаг, рассыплюсь. Коснулась кольца и посмотрела на руку. Секунда, две…

– Будь ты проклят, – шепнула и принялась стягивать кольцо.

Оно не поддавалось, как будто намертво приклеилось, но я всё-таки сняла его.

– Подонок, – кинула, не глядя.

По комнате пронёсся металлический звон, потом снова стало тихо. Я сглотнула. Сжала руку в кулак и поднесла к груди. Осмотрелась – маленькая комната без лишних деталей. Кровать и комод, вот и вся мебель. На комоде металлический поднос с несколькими бутылками простой воды и… роза.

Лучше бы там дохлая гадюка лежала! Хотелось в душ. На миг прикрыла глаза. Темнота вернула в гостиничный номер, щёки вспыхнули, а дыхание сбилось – такими реалистичными были воспоминания. Пальцы, впивающиеся в бёдра, грубые толчки и тяжёлое дыхание над ухом. Губы пересохли мгновенно, и я прижала к себе руки в попытке успокоиться, только сердце так и продолжало колотиться, а из окна, напротив которого я стояла, была видна живая изгородь – высокие, усеянные мощными шипами стебли и их алые, как кровь, верхушки – бутоны.

***

Уже начало смеркаться, а я так и сидела на постели, глядя на тающие в сумерках цветы. Отрицание сменилось отчаянием. Я стучала в дверь, орала до сипоты, но всё было напрасно. Постепенно наступало осознание – человек, которому принадлежит такой дом, может всё. И сделать так, чтобы я исчезла, он тоже может.

Услышала, как открывается замок, и подскочила.

Захар вошёл в комнату и смерил меня взглядом. Оценивающим и до ужаса равнодушным.

– Зачем я вам? – спросила с ходу. – Что вам от меня нужно?

– Ребёнок.

– Что? – переспросила, в очередной раз сбитая с толку. – Какой ещё ребёнок? У меня нет детей. Да и если бы были…

И тут до меня дошло, что он имеет в виду.

– Я не собираюсь рожать вам детей. Найдите себе суррогатную мать и делайте, что хотите. При чём тут я?!

– Ты похожа на мою жену.

Я закашлялась. Голова наполнилась пустотой, комната покачнулась, и я схватилась за край комода. Виски неистово заболели.

– На вашу жену? Да вы псих просто!

– Возможно. Но это не меняет того, что ты родишь мне сына. И пока ты не забеременеешь, я буду трахать тебя.

– А ваша жена об этом знает?! Она не против?! Да она…

Он подошёл и резко сжал мой подбородок.

– Она не против, – сказал тихо и убрал руку.

Я попятилась от него.

– Вы оба психи, – прошептала, глядя в его холодные глаза. – Ненормальные. Она знает, что я здесь?! Где она?! Я хочу с ней поговорить!

– Я тоже, – на лице не дрогнул ни один мускул. – Только это вряд ли.

– Почему?! – уловила в собственном голосе истеричные нотки.

– Она умерла, Вика.

***

Что комната не заперта, поняла я не сразу. Постучала в дверь, не особо-то надеясь, что кто-то откроет, а потом просто нажала на ручку. Вышла и осмотрелась – никого.

Дом казался безлюдным, для полноты картины не хватало только толстого слоя пыли на столике у окна и раме висящей над ним картины. Но пыли не было, да и что Захар где-то неподалёку я знала точно.

Есть хотелось до обморока. За весь день я выпила только чашку кофе. Отличный день рождения, ничего не скажешь. И подарок тоже отличный. Сегодня мне двадцать шесть, меня продали человеку, который хочет, чтобы я родила ему ребёнка. И сделал это мой собственный муж.

С этими невесёлыми мыслями я спустилась на первый этаж. Если думать логически, кухня должна была быть где-то тут. Только стоило ли доверять логике?

– Ты вовремя.

Я вздрогнула и повернулась. Захар стоял метрах в десяти – там, где света почти не было. Только когда он прошёл вперёд, я смогла различить черты его лица.

– В смысле вовремя?

– Я собираюсь ужинать. Если хочешь есть, можешь поужинать со мной.

– А если не хочу?

– Тогда будешь ждать до завтрака.

– Вы не поняли, Захар. Если я не хочу ужинать с вами, – сделала акцент на последнем слове. – Что тогда?

– Тогда будешь ждать до завтрака, – повторил он прежним отчуждённым тоном и исчез в темноте.

Я стояла, придерживаясь за перила лестницы и боролась с желанием обхватить себя руками – так вдруг стало холодно. Последние две ступеньки прошла, не отдавая себе отчёта, что делаю. Было ясно одно – я должна бежать. Главное, как-то связаться с Ромкой. Брат вытащит меня во что бы то ни стало.

Кухня оказалась за лестницей. Я ожидала увидеть прислугу, но Захар был один.

– Что встала? Бери тарелку и садись.

Вы живёте один?

– Тебе какая разница?

– Никакой.

Открыв шкафчик, где, как я предполагала, должна была стоять посуда, наткнулась на специи. В другом стояли непонятные пузырьки. Услышала, как Захар открыл бутылку и обернулась. Он налил в огромный бокал красное вино. Бокал был один.

– Где посуда? – спросила, так и не дождавшись от этого психопата ни слова.

– На месте.

– А где это место? – несмотря на страх, раздражение всё усиливалось. И злость тоже.

Но стоило Захару резануть меня взглядом, по телу опять пробежал холод. В его серых глазах не было ни намёка на эмоции. Не ответив, он вышел из-за стола. Я вжалась в столешницу, когда он оказался рядом. Вдохнула и почувствовала тот самый запах, впервые который уловила днём, и против воли вжалась в уголок у раковины ещё сильнее. Открыв шкафчик сбоку от меня, Захар вытащил тарелку и приборы. Тарелку поставил на стол, сверху со звоном положил вилку. Посмотрел на меня. Дыхание перехватило, лицо запылало. Его губы надменно, с презрением искривились.

– Родишь мне сына, – сказал он очень тихо, – и можешь валить на все четыре стороны.

Кончик ножа коснулся моего плеча, потом ключиц и шеи. Захар провёл им вверх, до подбородка. Перевернул нож плашмя и заставил меня поднять голову.

– До этого момента ты должна делать так, как говорю я. Неповиновения я не терплю.

Он убрал нож и в секунду повернул его ручкой ко мне. Я взяла, снова не соображая, что делаю. Ноги подкашивались, кожей я всё ещё чувствовала остриё и холод.

– В контейнере рядом с раковиной творог, молоко в холодильнике, – сказал он, не отпуская моего взгляда. – Подогрей молоко и садись за стол.

– Я не люблю творог, – выдавила с усилием.

– Творог в контейнере. Молоко в холодильнике, – сказал он ещё раз и коснулся моей руки.

Кожа покрылась мурашками, по телу прокатилась дрожь. Захар разжал мои пальцы и забрал нож. Поднял и надавил большим пальцем на лезвие. Смотрел мне в глаза и вдавливал всё сильнее, пока на его пальце не выступила кровь. Дотронулся до моей нижней губы.

– Ты забеременеешь, выносишь мне сына и родишь. После этого я забуду о тебе. Но пока ты тут, забудешь ты. О том, что ты любишь и не любишь, о том, чего ты хочешь или не хочешь.

Он с нажимом провёл по губе окровавленным пальцем. Затем вернулся за стол и положил нож рядом с тарелкой. Я рассеянно посмотрела на раковину, на столешницу рядом. На ней действительно стоял контейнер. Только есть уже не хотелось. Но я всё-таки положила себе творог и молоко тоже погрела. Принесла всё на стол и села напротив Захара.

– С днём рождения, – сказал он, только я взяла в руки молоко. Приподнял бокал.

– Вы на самом деле псих или только пытаетесь им казаться?

– А ты как думаешь? – отпил вино и вернул бокал на стол.

– Не знаю, – ответила искренне.

Он искривил губы и взглядом показал на творог.

– Ешь, Вика. Мой сын должен родиться здоровым.