Читать книгу Начальник для чародейки - Алиса Одинцова - Страница 5

Тайная служба

Отдел безопасности Ксиана

ЛИЧНОЕ ДЕЛО № 174

Заключенный: Джерласс Атирне

Прозвище: Призрак

Возраст: 27–29 лет

Внешние данные

Рост: 1,78 м

Телосложение: худощавое

Цвет глаз: голубой

Цвет волос: блондин

Особые приметы: татуировка в виде сюжета из бестиария на левом запястье, родимое пятно под левым ухом

Демографические данные

Место рождения: неизвестно

Место проживания: неизвестно

Местонахождение на момент ареста: Ксиан, Альдогар

Семейное положение: холост

Дети: нет

Служба в армии: нет

Состояние в организациях/сообществах/сектах: неизвестно

Работа до заключения: нет

Личностные характеристики: самоуверенность, демонстративность, непредсказуемость, независимость, осторожность, расчетливость

Самооценка: завышенная

Предрасположенность к деструктивному поведению: высокая

Статус: опасен

Обвиняется: убийство несовершеннолетнего

Сопутствующие преступления: кража драгоценностей из музея Псилера (не доказано), кража фамильной реликвии градоначальника Физы (не доказано), кража артефакта из Третьей Башни Ордена магов Анизара (не доказано), кража личных дел преступников из управления тайной службы (не доказано), ранение трех стражников, оказание сопротивления при задержании сотрудниками тайной службы

Приговор: год заключения в одиночной камере, смертная казнь через гильотинирование

– Так, это в мусор… – сосредоточенно пробубнил себе под нос надсмотрщик, откладывая страницу личного дела. Он занимался сортировкой документов и просматривал характеристику заключенного № 174. Что интересовало его больше всего, так это участие магов в его задержании и вынесении. Сверху даже настояли на том, чтобы Призрака посадили в одиночную камеру и ежедневно окуривали помещение специальными травами, которые каждую неделю поставляли в тюрьму со складов тайной службы. Якобы на всякий случай. Ага, как же. Арни – не дурак, Арни понимает, что такие меры предосторожности применимы лишь к злоумышленникам с магическими способностями. От дыма этих трав надсмотрщика мутило. Заключенного тоже, поэтому приходилось, помимо испражнений, убирать еще и блевотину. Арни с удовольствием бы этого не делал, если бы не чертово предписание каждое утро окуривать камеру. Если не прибраться, войти в маленькое помещение три на три было невозможно.

Узник поначалу храбрился и вообще был остр на язык. Ему даже удавалось насмешить Арни, оттого охранник немного проникся к нему симпатией. Конечно, нельзя сочувствовать детоубийцам, но, когда целыми днями общаешься только с преступниками, сложно оставаться в стороне от всего этого.

В комнату вошел главный тюремщик. Его жену и детей убили, а сам он бывший следователь, поэтому уголовников ненавидел люто. Когда стар стал для охоты на преступников, сам в тюрьму работать напросился. А сейчас так и заскрежетал зубами, едва взглянув на дело на краю стола.

– Везучий, скотина, – процедил тюремщик. – Моя воля, я б его… эх!

Он энергично потряс кулаком.

– А чего с ним случилось-то? Оправдали? – полюбопытствовал надсмотрщик, за что схлопотал злой взгляд начальника.

– Этого-то оправдали? Да он же ребенка убил, Арни! Ребенка! А вчера пришел приказ: «Заключенного номер сто семьдесят четыре Джерласса Призрака освободить». И все. Ни строчки больше. Никакого пояснения, дописки. Вот так работаешь, работаешь среди этих… зверей, служишь верно. И даже объяснения в итоге не заслуживаешь. Арни, Арни… Проклятое место. Ты молодой, у тебя еще все впереди. Шел бы ты отсюда… да хоть в городскую стражу. Оклад приличный, и на старости в почете будешь…

А надсмотрщику не хотелось уходить. Нравилось ему здесь, в тюрьме. Все его слушались, старались задобрить. А если кто ретивый артачиться начинал, того можно и палицей стукнуть. Чтобы другим неповадно было. Так что Арни здесь важным человеком себя чувствовал. Зачем уходить-то?

– Там, говорят, какая-то краля за ним придет. За Призраком. Велено выдать без вопросов.

– Краля? Не слышал. А может, кто из Ордена? Какая нормальная баба в тюрьму может так запросто наведываться да еще преступников изымать? Заберут вот этого мокрушника, чтобы по своим маговским законам судить, – с надеждой, почти мечтательно проговорил главный тюремщик.

– Посмотреть бы…

– На кого? На кралю? Или на суд Ордена?

– Да на все. А то одно развлечение – тюремные байки, – Арни как-то взгрустнулось. Все-таки по Призраку он будет скучать.

– Не беда. Будут тебе еще забавы, вот послужишь с мое… – посулил начальник и раздосадованно махнул рукой. – Документ не жги и не выбрасывай. Отдашь той, которая за уголовником придет. Пущай сама решает, что с этим делать. А я больше ничего знать не желаю.

И вышел, громко хлопнув дверью. «М-да, странный денек», – подумал Арни и, весело насвистывая, вернулся к своему неторопливому и кропотливому занятию.

Она зашла где-то между делом № 238 и № 257. Надсмотрщик перепутал стопки с заключенными на пожизненное и приговоренными к смертной казни. Теперь он старательно выискивал, где закралась ошибка, и не сразу обратил внимание на стук в дверь.

– Утро доброе! – сказала барышня и протиснулась мимо Арни, как только тот приоткрыл тяжелую створку. «Вот так клюква!» – подумал надсмотрщик, оглядывая чудную гостью. Не часто встретишь женщину в брюках, разве что в Ордене. У них там, говорят, черт-те что творится: бабы вовсю в штанах вышагивают, а мужики в длиннополые рясы рядятся. Ну куда это годится?

– Доброе. Это вы за сто семьдесят четвертым пожаловали?

– За кем? – переспросила гостья. У нее были глубокие темно-синие глаза, особенно выделяющиеся на лице из-за черной как смоль подводки. Ишь, разукрасилась. Срамота-то какая…

– «Заключенного номер сто семьдесят четыре Джерласса Призрака освободить», – Арни процитировал текст приказа и исподлобья уставился на пришлую. Надсмотрщик обладал крепким телосложением и средним для мужчины ростом, но вынужден был смотреть на гостью снизу вверх. Это ему тоже не понравилось. – Так что, бумага на выдачу есть? Забирать изволите или как?

– Или как, – огрызнулась барышня. – Сами мне его и выведете. А я пока у вас здесь подожду. А то несподручно мне, даме, по кутузкам шастать.

Надсмотрщик аж крякнул от возмущения.

– Не пойдет так. У меня вон стопка важных документов на столе. Не положено.

Гостья улыбнулась и развернула перед его носом распоряжение тайной службы. Арни нахмурился. Выходит, не магесса перед ним вовсе, а новый следователь магического отдела. То-то начальник подивится!

– Ладно, можете подождать. Сейчас я вашего беззаконника выведу.

Надсмотрщик привычно спустился в подвал, где в камерах без окон держат самых опасных преступников. Он следовал этому маршруту каждое утро вот уже в течение трех месяцев. Вход в узилище Призрака был предпоследним в череде одинаковых дверей с зарешеченными окошками. Мужчина в грязной робе сидел в той же позе, что и каждый день: скрещенные ноги, прямая спина, руки покоятся на коленях. Он не обратил внимания на приход Арни. Наверное, ждал, что тот снова станет окуривать камеру травами.

– Подъем. На выход, – коротко бросил надсмотрщик.

– Пора? – Вопрос прозвучал безразлично, будто заключенный слишком давно ждал, чтобы его задать. Его отросшие засаленные волосы сползли с глаз, когда он поднял голову.

– Да, пора. Тебя ждут.

Призрак внезапно откинулся назад и дико захохотал. Арни не любил истерик. Он подошел и несколько раз пнул узника ногой. Обычно это срабатывало.

– Вставай давай, да поживее. На воле посмеешься. А мне еще камеру драить…

– Что? – водянисто-голубые глаза сфокусировались на охраннике. – Как на воле?

– Ждут тебя, говорю же.

Мужчина медленно поднялся на ноги и сделал нерешительный шаг в сторону выхода, будто не веря своему счастью. Его не остановили, и он, шатаясь, побрел по длинному коридору. На лестнице надсмотрщику пришлось поддержать его, чтобы тот не свернул себе шею.

– Получите и распишитесь, – пропыхтел Арни, опуская заключенного на стул.

Призрак отдышался и посмотрел на свою спасительницу. Ничего хорошего этот взгляд не предвещал.

Я сидела на жесткой кушетке и скучала, рассматривая незатейливую обстановку комнаты. Надсмотрщика не было всего несколько минут, но я мужественно удерживала себя от того, чтобы взглянуть на дела арестантов, напоминая, что работаю в тайной службе и могу получить эту информацию в любую минуту. Минут через пятнадцать вернулся надсмотрщик, таща на себе что-то, некогда бывшее Джерлассом Атирне. Он почти бережно опустил на стул свою ношу, в которой едва угадывались черты прежнего Призрака.

– Ты?! – Вскричал Джер, завидев меня. Подскочил (откуда только силы взялись?) и попытался приблизиться, но крепкие руки надсмотрщика удержали его и вернули на место.

– Я. Тоже рада тебя видеть, – изобразила невозмутимость. Перед тем как поставить подпись, сделала вид, что передумала и задумчиво посмотрела на бывшего приятеля. – Будешь плохо себя вести, пойдешь назад в камеру.

Это подействовало. Призрак переменился в лице и замер на стуле. Я – чудовище.

– Понял.

Я выдала ему шерстяной армяк, чтобы он закрыл тюремную робу и не замерз на улице. Следующие несколько минут мужчина смиренно ждал, пока я закончу с бумажной волокитой и поведу его… куда? В Орден? Во время моего выгорания он уже находился под стражей и вряд ли имел возможность следить за новостями.

Когда мы выходили из здания тюрьмы, я искоса наблюдала за Джером. Видела, как он щурился от яркого света и жадно вдыхал городской воздух, полный запахов чада и горящего металла из соседней кузницы. Временами на его лице мелькала улыбка – появлялась и сразу исчезала, как будто ее и не было. Мне оставалось только гадать, что довелось пережить Призраку за время заключения. Сейчас он был похож на зверя – настороженный и сжатый, как пружина. Так вели себя волки, в зимнее время часто забредавшие в город.

Я собиралась отвести его к себе домой, купить продуктов и оставить до вечера. Или до ночи, смотря как быстро мы с Эйриком управимся в Бедахе. Однако Джерласс первым нарушил молчание.

– Зачем? – голос был полон боли. Никогда бы не поверила, что это тот самый Призрак, которого я знала. Что ж, время идет, люди меняются, и никто не выходит из подземелий тюрьмы прежним.

– Что значит зачем? А ты думал, я брошу тебя умирать?

– Разве не это было твоей целью? Или ты хотела проучить меня? Это вполне в твоем стиле. Поздравляю, ты получила желаемое, как и всегда.

Он перестал смотреть по сторонам и шел, низко опустив голову, так, что я не могла разглядеть его глаз.

– Знаешь, я не настроена сейчас откровенничать. Но все же, будь добр, поясни, что ты имеешь в виду.

– Хорошо, я буду добр, хотя ты этого и не заслуживаешь. Дрянь. Ты подставила меня! Убила того ребенка и позаботилась, чтобы все доказательства указывали на меня. Должен признать, я восхищен. Ловко все обставила. Ты всегда была хороша в своей работе, но это… это…

Я не выдержала и ударила его по лицу. Голова Джерласса откинулась назад, но он удержал равновесие. На челюсти проступили желваки, Призрак сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели, а на руках проступили жилы. На мгновение мне показалось, что он ударит в ответ. Пусть. Я была не менее зла. Люди вокруг оборачивались и бросали тревожные взгляды. На другом конце улицы замаячила троица стражников.

– Пойдем, – глухо сказала я и взялась за рукав армяка, чтобы увести от посторонних глаз. Когда мы скрылись в одной из узких безлюдных улиц, я заставила его остановиться и развернула к себе. Мне необходимо было видеть его глаза – каким-то чудом они остались прежними на его истощенном лице.

– Я этого не делала. Не подставляла тебя. И ты просто несчастный идиот, если все это время думал обратное.

– Да брось. Ты была зла на меня, и, признаю, у тебя было право сердиться. Но чтобы вот так… Неужели одной ошибки достаточно, чтобы разом перечеркнуть все, что между нами было?

– А что между нами было? Годы дружбы, на которые ты плюнул, когда залез ко мне в постель ради очередного заказа?

– Я извинился.

– Он извинился! – теперь уже я готова была ругать его последними словами.

– Рэйвен, я же объяснял тебе… Это была не кража ради наживы. Я сделал это для будущего Анизара. Мир должен иметь альтернативный путь развития, а не только магический. Разве ты не видишь, что Орден слишком сильно тянет одеяло в свою сторону?

– Теперь вижу. Но тогда ты мог просто сказать мне, что тебе нужно имя изобретателя, а не просматривать исподтишка мои бумаги.

– И ты бы помогла?

– Нет, – честно ответила я. – Но ты бы не сидел три месяца в тюрьме.

– Да, и Орден истребил бы еще одного гениального ученого во имя своего процветания. А ты бы в очередной раз представила это как убийство на почве ревности или еще что-нибудь в этом же духе.

Мы оба знали, что он говорил правду. Именно так бы я и сделала. Сильный пожирает слабого. Магия устраняет науку. Все изобретения, которые Орден считал угрожающими его безопасности и благополучию, быстро устранялись. Тогда это казалось правильным и закономерным. Но что-то изменилось в окружающем мире или во мне самой, и я уже не могла противиться аргументам Джерласса.

– Я не подделывала доказательства против тебя, не убивала того мальчика. Я была лучшим «чистильщиком» Ордена, но далеко не единственным.

– Хочешь сказать, что они послали на это задание не тебя? Постой… Почему была? Тебя повысили до помощника главы?

Он смотрел на меня, требуя ответа. Джер думал, что меня повысили сразу после того, как я своими руками приговорила его к смертной казни. Я опустила голову, ощущая, как в груди все сжимается от осознания, что мне придется сказать все вслух. Вдруг его руки с неожиданной силой сжали мои плечи.

– Что с тобой произошло?! Рэйвен… ты… выгорела? – последнее слово Призрак произнес шепотом, будто оно доставляло ему боль. Выгорание – то, о чем большинство магов говорят с содроганием. Я была благодарна, что мне не пришлось рассказывать об этом самой. Джерласс увидел все вторым зрением.

– Так ты веришь мне?

– Верю. Прости меня. Я настоящий дурак…

– Вот уж точно! – У меня вырвался нервный смешок. – Только не спрашивай, как я себя чувствую.

– Не буду.

Он крепко обнял меня и несколько минут мы просто стояли. Два проигравших полководца на руинах своих крепостей. А потом, как и все проигравшие, стряхнули землю с колен и стали жить дальше.

* * *

Кабинет секретаря департамента внутренних дел Альдогара пребывал в идеальном порядке. На столе не было ничего лишнего, только письменные принадлежности и кусок сургуча. Все документы, печать, а также именной кинжал хранились в правом ящике. Со времен службы в боевом отделе Олан Кайден привык к тому, что все вещи должны лежать на своих местах и никак иначе. Уже пять лет, как он стал министром и не занимался оперативной работой, а старые привычки остались. В открытую оружия он, конечно, не носил, но голенище сапога приятно грела родная бичва. Про взгляд Эйрика Аки этого сказать было нельзя. Серо-зеленые глаза бывшего напарника смотрели на Олана холодно и равнодушно, будто и не было между ними многих лет дружбы. Со времени их ссоры министр принимал Эйрика у себя в кабинете считаные разы, в основном на официальных мероприятиях, когда слушал ежеквартальные отчеты или раздавал награды. На этот раз начальник тайной службы пришел к нему сам. Министр вздохнул и покачал головой.

– Хорошо, Эйрик. Я сделаю это, но только потому, что твои слова не лишены смысла, – нехотя согласился он, теребя серебряную запонку на манжете. – Хотя в целом ты знаешь мое отношение к твоей затее нанять «чистильщика» на должность следователя.

– Бывшего «чистильщика», – поправил начальник тайной службы.

– Да-да, конечно… Я доверяю твоему чутью, и это единственное, что заставило меня согласиться на такую авантюру.

Эйрик промолчал. Не время напоминать, что решение о приеме на работу новых сотрудников принимает только он.

– И раз уж госпожа Мара согласилась на твое предложение, я обеспечу ей должное заступничество. Но исключительно в целях недопущения утечки. – Олан заходил по кабинету, как всегда делал, когда что-то обдумывал. С бывшим напарником он был практически одного роста и лишь немного у́же в плечах, но за последние годы обзавелся ленивым брюшком. На удивление, министра это не портило. – Послезавтра у меня встреча с главой Ордена, я лично поговорю с ним об этом. Ох, как же я не люблю вести беседы с этим софистом…

– Напомни ему, что его бывшая адептка теперь сотрудник тайной службы и любые противозаконные действия в ее сторону будут расценены как намерение нанести вред должностному лицу. Не мне же тебя учить. – Эйрик оперся плечом на шкаф и скрестил руки на груди. Он понимал, что вряд ли глава Ордена оставит мысли прижать Рэйвен, но разговор с министром Кайденом хотя бы заставит его снять слежку. Абархам будет знать, что, если тайная служба обнаружит «хвост» за одним из своих следователей, Орден получит по носу.

Олан присел в свое кресло и взял со стола один из документов.

– Будем считать, что этот вопрос мы закрыли. Тогда объясни мне, зачем нужен запрет на приближение Фейтворда Фаавела к Рэйвен Мара?

– Есть основания полагать, что господин Фаавел хочет нанести ей физический вред.

– Упомянутый тобой господин Фаавел – племянник главы Ордена и с недавнего времени один из его помощников. С какой стати ему причинять ей вред? Я уже согласился поговорить с Абархамом, так зачем еще этот цирк?

– Это моя личная просьба, – стиснув зубы, отозвался Эйрик. Он бросил на Олана хмурый взгляд, словно напоминая, что тот ему должен. Какое-то время начальник тайной службы и министр молча смотрели друг на друга. Олан пытался прочесть в глазах бывшего напарника, почему это так важно для него.

– Ну, раз личная… – вздохнул Кайден. – Заявления о наложении запрета от госпожи Мара, я так понимаю, у тебя нет. И ждать решения суда ты тоже не желаешь. Что ж, я подпишу запрет своим именем, но надеюсь, что впредь ты не будешь злоупотреблять такими просьбами.

– Можешь быть спокоен на этот счет, – заверил его Эйрик.

Получив документ с подписью и личной печатью министра Кайдена, начальник тайной службы пожал ему руку и вышел из кабинета.