Читать книгу Восьмая Марта - Алиса Перова - Страница 5

1

На первую пару я всё же опоздала. Торчу уже минут пять под дверью аудитории и не могу заставить себя войти. За полтора года учёбы это моё первое опоздание, и мне невыносимо стыдно. Когда я, вдохнув поглубже, уже протянула руку, чтобы открыть дверь, она неожиданно распахнулась и стремительно вылетевший препод едва не сбил меня с ног.

– Котова, а Вы почему здесь? – рявкнул он грубо. – Или, подслушивая за дверью, Вы лучше усваиваете материал?

Моё лицо обдало жаром, и от волнения я не могу произнести ни слова и продолжаю таращиться на преподавателя, боясь разреветься. Вот зачем он так громко? Потому я и боялась входить. После недавних событий с Игорем я вообще стараюсь привлекать к себе как можно меньше внимания. Понимаю, что это глупо, что я ни в чём не виновата, но изменить себя не могу.

– Котова, что с Вами? У Вас всё в порядке? – кажется, мужчину всерьёз озадачили мои круглые глаза и подрагивающая нижняя губа. Да и меня, признаться, собственная реакция расстроила.

– Павел Сергеевич, простите, – бормочу я, проглотив ком в горле, – я проспала.

– И это всё? – с подозрением уточнил он.

В ответ я лишь кивнула. Брови преподавателя, известного, как Злой Павлик, удивлённо взлетели вверх и он с видимым облегчением произнёс:

– Проходите в аудиторию, – а спохватившись, прижал к уху зажатый в руке телефон. – Прошу прощения, у меня тут небольшая заминка вышла.

Я рванула в распахнутую дверь, радуясь, что не стала для Павлика большой заминкой.

Соньки, ожидаемо, на первой паре не обнаружилось – у неё свой собственный график посещения. В понедельник она обычно отсыпается после выходных, во вторник – после трудного понедельника, а в пятницу дрыхнет до обеда, набираясь сил перед очередными выходными. Сегодня среда, а памятуя о том, что среда – это маленькая пятница и следуя Софийкиной логике, раньше третьей пары её можно не ждать.

– Наша мартовская кошечка уже почуяла весну? – загоготал Жорик, которому моё имя в сочетании с фамилией не дают покоя с первого дня учёбы.

Да, я – Марта Котова, а мои родители – большие оригиналы. Но мне нравятся мои имя и фамилия – и по отдельности, и в дуэте. А если кому-то это кажется забавным, то очень недолго, и шутят, обычно, по-доброму. И только Жорик продолжает потешаться, несмотря на то, что его шутки обросли непричёсанной бородой и на них давно никто не обращает внимание. Не обращал… Вот уже вторую неделю я нахожусь под прицелом либо сочувствующих, либо злорадных взглядов.

– Жорик, заглохни! – гаркнула Анька, наша железная леди, она же староста группы и непререкаемый авторитет.

Но и её взгляд выражает сочувствие и участие, а мне хочется исчезнуть – отгородиться от всех непроницаемой стеной. Сонька говорит, что это всё я себе надумала и что не я первая, не я последняя. И я бы рада воспринимать всё именно так…

– Ты почему опоздала, что-нибудь случилось? – поинтересовалась Анька, пользуясь отсутствием Павлика.

– Проспала, – честно ответила я.

Но о причинах, вынудивших меня проспать, говорить совсем не хочется. Я вообще такие вещи могу обсуждать только со своей Софи.

– Не расстраивайся, с кем не бывает, – Анька ободряюще улыбнулась, – отличницам иногда тоже необходимо расслабляться.

Я машинально киваю в знак согласия и тихо вздыхаю. Похоже, они все меня считают заучкой, не способной на простые шалости и обычные развлечения всех студентов. А я способна?

Да – я вполне способна выучить по новой теме дополнительный материал, а вот не выучить совсем или отправиться резвиться с подругами, когда задание ещё не выполнено, я не смогу. Я честно пробовала – ничего не вышло. Сонька даже поинтересовалась однажды, ещё на заре нашего знакомства – очень ли строгие у меня родители. А мне смешно стало – я росла, как нежная тепличная фиалка, и не помню ни одного грубого слова от родителей. Они и в детстве на меня надышаться не могли, и сейчас готовы под тёплым колпаком держать.

Вырваться из-под чрезмерной родительской опеки мне помогли братья, и они же полгода назад купили мне квартиру. Больше всех Андрюшка вложился. Он у нас жутко умный, живёт в Канаде и зарабатывает огромные деньжищи. Мне есть на кого равняться! И планы у меня наполеоновские. Вот только в нашем городе нет подходящего вуза, и теперь я живу за триста километров от родного дома и вижусь с родителями два раза в месяц.

Конечно, никто бы меня не отпустил в одиночное плавание, но два моих родных брата, Антон и Александр, обещали глаз с меня не спускать, так как живём мы теперь в одном городе. А с Антоном – так вообще в соседних домах. Братья, конечно, за меня горой и готовы всегда примчаться по первому свистку, но у каждого из них своя жизнь и иногда случается, что они даже забывают мне позвонить.

А в отношении Сашки – это кто ещё за кем будет присматривать! Мы с ним погодки, и учились в одном классе, и вообще были очень близки, пока не окунулись во взрослую жизнь. Сашка на одиннадцать месяцев старше меня и всё время пытается меня поучать, мотивируя тем, что он взрослее и лучше знает жизнь, а сам – балбес балбесом. Даже не представляю, как он теперь справляется с учёбой без моей помощи, мы ведь на разных факультетах.

Пользу от проживания в одиночестве я оценила совсем недавно, когда столкнулась с проблемами в личной жизни. Тихо страдала в гордом одиночестве и радовалась, что маме не пришлось наблюдать за моей трагедией и сходить с ума от беспокойства. На самом деле, мне очень хотелось пожаловаться, но я отважно боролась с эгоизмом и воспитывала в себе самостоятельность.

А для моих братьев у меня всегда готова дежурная улыбка. К счастью, они не настолько проницательны, как наша мамуля. Хотя иногда мне доставляет удовольствие представлять их кровожадные оскалы, если бы я решилась им пожаловаться на Игоря. Да ладно – пусть уж живёт, только бы реже мелькал поблизости.

Игорь… Вот опять я о нём думаю. Так ведь он мне просто не оставил шансов забыть о его предательстве, превратив меня в мишень для насмешек. Ну, ладно, соглашусь с Софийкой – здесь я немного утрирую, и в подавляющем большинстве однокурсники относятся ко мне очень доброжелательно. Но всегда будут оставаться минимум трое, танцующих на моём пепелище.

Первый из этой гадкой троицы – дважды мной отвергнутый тот самый Жорик. И он же – меньшее из трёх зол. По большому счёту, мне совершенно плевать на его подколы и издёвки. Но ведь есть ещё Олеся и Яна, чьи улыбки ежедневно отравляют мою жизнь. А самое обидное, что одну из этих пираний ещё две недели назад я считала своей подругой.

Мне следовало ещё давно прислушаться к Соньке, ведь она предупреждала, что Янка скользкая, неискренняя и просто меня использует. Но я Софийкиным предупреждениям не вняла, списала их на ревность и упорно старалась сблизить девчонок. А они с ещё большим упорством сопротивлялись.

Правильно Антоха мне сказал – моя наивность иногда граничит с глупостью. А раз мой взрослый и очень умный брат такое заявил, то мне следовало прислушаться. Янка ему тоже не нравилась, и первое время Антон даже оставался ночевать в моей новой квартире, чтобы её отвадить. А я, глупая, ещё и обижалась на него.

Мы с Янкой землячки, но выяснили это только в процессе совместной учёбы, и то не сразу. В первый год обучения мы с Сашкой снимали квартиру рядом с университетом, и Янка часто бывала у нас в гостях, и даже оставалась ночевать. В одну из таких ночей её угораздило переспать с моим братом. А этот кобель – мало того, что сам стал игнорировать Янку, да ещё и меня заставлял держаться от неё подальше.

Я тогда с Сашкой страшно поссорилась и, конечно, обвиняла во всём его. Ну а кого же ещё? Янка была для меня несчастной жертвой, угодившей в коварные лапы моего развратного братца. По правде сказать, не так уж я была к нему несправедлива. Санёк, вырвавшись из дома, как с цепи сорвался, а его постоянные ночные гостьи не позволяли мне ни спать спокойно, ни учиться. Так они ещё и все съестные запасы сметали.

Мне кажется, что в прошлом году в свободное от учёбы время я только и делала, что готовила кушать. И Янка у нас тоже столовалась регулярно. Правильно её оценила моя Софийка, назвав наглой приспособленкой. И даже Санёк оказался дальновиднее меня. Но разве я могла их слушать и сомневаться в близком человеке? И как же тогда дружить, без доверия?

Больше у меня нет подруги Яны, и живу я теперь далеко от места учёбы. Это почти за городом, но зато в очень красивом месте и в самом шикарном жилом комплексе. Впрочем, моя удалённость от центра города совершенно не мешает Сашке регулярно ко мне наведываться и опустошать мой холодильник. Благо хоть своих голодных подруг ко мне не таскает.

2

Аттракцион неслыханной дисциплинированности! Едва я покинула аудиторию после первой пары, а мне навстречу идёт… нет – порхает прекрасная эльфийка. Ещё вчера это была нежная блондинка с томным взглядом прекрасных, чайного цвета, глаз. Сейчас же моя Софийка полыхает огненно-рыжей гривой, а взгляд её изумрудных глаз… Каких-каких глаз?

– Манюнь, что на тебе надето? – кроваво-красный ноготь подруги оттягивает ворот моей чёрной водолазки. – Прямо монашка на выгуле! Мечтаешь слиться с дорожным покрытием? Или стараешься всем доказать, что твой обрыганный пенёк Игорёк не ошибся в своём новом выборе?

И если начало Сонькиных претензий меня не задело, то финальные слова заставили вспыхнуть.

– Я сегодня опоздала, потому что проспала, вот и надела, что первое под руку попалось, – резко ответила ей, даже не чмокнув в щёку любимую подругу.

– Кто-о – ты проспала? Ой-ой, покусайте мои булки!

– Как раз за этим дело не станет, – проворчала я, – у тебя за спиной целая толпа желающих.

– Как же нам повезло, что утром тебе под руку не подвернулся новогодний маскарадный костюм, – продолжила зубоскалить Сонька, пропустив мою шпильку мимо ушей.

Я закатила глаза и поспешила перевести тему:

– А что с твоими глазами, Софочка?

– А что с ними? – встрепенулась Софи и торопливо полезла в сумочку.

– Не придуривайся, а! Они зелёные!

– Ну, конечно, зелёные! Изумруд больше всего подходит к моему новому цвету волос. Как тебе, кстати? – подруга тряхнула огненной гривой, обдавая меня ароматом ванили и бергамота.

От движения плеч тонкая ткань блузки на её груди натянулась, а у проходившего мимо Жорика заплелись ноги, и он чудом не пропахал носом пол. Вечно этот придурок поблизости отирается, и мне совершенно непонятно, почему он не выбрал объектом своей страсти Софийку, она ведь… Я внимательно осмотрела подругу с головы до умопомрачительных ног на полуметровых шпильках – «Фееричная!» – с восторгом закончила я свою мысль, а вслух произнесла:

– Согласна, твои глаза теперь прекрасно контрастируют с цветом волос, но твои бидончики, – я стрельнула взглядом в её выдающуюся грудь, – гораздо больше подходили вчерашней ветреной блонди.

– Ах ты, моя язвительная коротышечка! – И Софи, которая возвышалась надо мной лишь благодаря своим дизайнерским ходулям, обвила меня рукой за шею и звонко чмокнула в висок.

Подавляя своим новым кошачьим взглядом мой возмущённый протест, она скомандовала:

– Пошли, мой пупсик, обсудим стратегию, как превратить милую синеглазую послушницу в роковую женщину.

Это она обо мне, что ли?

* * *

– Эти отвратительные звуки, кажется, до сих пор мне слышатся, – возмущённо завершила я своё повествование.

– Так ты что, завелась от них? – Софи хитро прищурила чересчур зелёный глаз.

– С ума сошла? Да она верещала, как кошка, которой отдавили хвост.

– А он? – Сонька аж губу закусила.

– Что он? – я почувствовала, что краснею.

– Ну, он тоже верещал?

– Да ты что, нет! Такого мои уши точно не вынесли бы.

Сонька запрокинула голову и громко расхохоталась, привлекая внимание всех посетителей кафе. И привлекла, кого не надо!

– М-м, зайки, как у вас тут весело, – мой братец собственной наглой персоной навис над нашим столиком и уронил бесстыжие глаза в вырез Софийкиной блузки.

– Твои зайки пасутся возле твоего дома, – огрызнулась я, злясь прежде всего на Соньку, источающую вокруг себя чрезмерно сексуальные флюиды. – Слюну подбери.

– А что, уже капнуло? – заржал Сашка и, резко сдвинув меня своим тощим задом, примостился рядышком. – А я за пончиками заглянул, а тут вы – такие красивые.

Однако, говоря «Вы», Сашка продолжает таращиться исключительно на Соньку.

– Слушай, покупай свои пончики и иди уже отсюда, у нас женский разговор.

– Котёнок, а ты чего это фырчишь на меня, заболела, что ли? – брат, наконец, обнаружил моё присутствие и ласково обнял меня за плечи. – Да и видок у тебя какой-то неважнецкий.

Ну, спасибо тебе, добрый родственничек! Я дёрнула плечами, пытаясь стряхнуть с себя Сашкины руки, перевела негодующий взгляд на Соньку и по выражению её лица прочитала: «А я предупреждала, что ты выглядишь, как чувырла!» Смирившись с диагнозом, я тоскливо посмотрела на Сашку:

– Сань, может, тебе денег дать?

– А у тебя есть? – встрепенулся он. – Было бы очень кстати, а то я чёт поиздержался.

Я закатила глаза, оставляя без комментария фразу, ставшую уже девизом, и окунулась в телефон, чтобы пополнить поиздержавшийся счёт брата. Иждивенцами в нашей семье остались только мы двое, так как оба учимся на дневном. Санька, правда, иногда подрабатывал, но этих денег, как он говорит, ему даже на презервативы не хватает. Ну, что тут скажешь? Я дала ему, конечно, совет – дельный в моём понимании, но братишка не оценил.

Безусловно, моё материальное положение куда лучше, ведь в отличие от Сашкиной, моя карта пополняется часто и очень щедро. Кроме родителей, высылающих нам с Саньком скромные суммы два раза в месяц, меня очень активно поддерживают другие братья. И вот от них деньги поступают каждые пять-шесть дней и всегда крупными суммами. Родительские грошики я, конечно, не трачу и откладываю, чтобы потом им вернуть, а на средства старших братьев живу совершенно безбедно и помогаю Сашке. Его-то, беднягу, братья так не балуют.

– Девчонки, а по какому поводу у вас веселье, мне расскажете? Я тоже хочу посмеяться.

Игнорируя его вопрос, я завершила манипуляции с переводом. И когда в Сашкином мобильнике пиликнул вожделенный сигнал, известивший его о пополнении средств, братские объятия стали гораздо крепче.

– Да рядом с нашей Манькой поселился замечательный сосед, – радостно объявила Сонька. – И как итог – наша изнеженная девочка не выспалась.

– Не понял, – нахмурился Сашка и с подозрением уставился на меня.

– Что? – вскинулась я. – Что ты там себе уже надумал?

– Это что у тебя за сосед? Ты поэтому так выглядишь?

Ну, это уж слишком!

– Как? – с отчаянием вскрикнула я, чем заставила посетителей кафе снова обратить на нас свои любопытствующие взгляды.

– Слышь ты, Отелло невменяемый, а ты ничего не перепутал? Она, на минуточку, тебе сестра, а не жена, – вмешалась Софи.

– А ты не лезь, куда не просят! – рявкнул на неё Сашка.

Совсем дурак, что ли? С Софийкой так нельзя разговаривать!..

– Та-ак, а ну давай двигай отсюда за пончиками! И побыстрее! – Сонька с угрожающим видом приподнялась из-за стола, являя посетителям свои 100–50-90. Ну-у… или около того.

– Спрячьте жало, мисс, я возбуждаюсь, – Сашка перегнулся через весь стол и чуть ли не носом уткнулся в Сонечкину грудь.

Но Сонька не была бы Сонькой, если бы за ней не осталось последнее слово. Она медленно облизала ложку, которой ела мороженое, и смачно зарядила ею Сашке по лбу.

– Один-один, – вырвалось у меня вместе со смешком.

– Мы ещё поговорим! – прошипел братик и, сопровождаемый насмешками зрителей, выскочил из кафе.

– Без пончиков остался, – жалостливо проговорила я, наблюдая в окно, как мой братишка переходит через дорогу, потирая пострадавший лоб.

– И без мозгов, – добавила Сонька и, переглянувшись, мы обе расхохотались.

3

Водитель рейсового автобуса, нагоняя график, решил, что из-за одной меня не обязательно заезжать на остановку к нашему жилому комплексу и высадил меня на трассе. Хорошо ещё, что на улице пока светло, а то шагать пять минут мимо леса как-то страшновато. Прибавляю шаг и стараюсь думать о хорошем. К счастью, хорошего в моей жизни гораздо больше, чем…

Входящий звонок от Игоря тут же нейтрализует весь позитивный настрой. Я останавливаюсь и долго всматриваюсь в его улыбающееся лицо на экране моего мобильника. Как же мне нравилось это лицо – мужественное и немного жёсткое. Ещё недавно я мечтала о том, как, просыпаясь, буду видеть его каждое утро. Хорошо, что не сбылось. Но очень плохо, что всё закончилось так некрасиво. Интересно, а романтические отношения могут закончиться красиво?

Лицо Игоря на экране потухло, чтобы через пару секунд снова засиять своей подлючей улыбкой. Да никакой он не мужественный – из полена вырубленный. И вот что ему от меня надо? Я приняла вызов, но заготовленные грубые слова неожиданно застряли в горле.

– Алло! Алло-о! Мартик, ты тут?

И голос у него какой-то бабский! Ничего в нём волнующего! Тогда с чего я так разволновалась?

– Я тут, Игорь. Ты зачем мне звонишь?

– Как это зачем? Не чужие вроде… Мартик, ты меня избегаешь, что ли? – и столько удивления и непонимания! Артист!

– Странно, да, Игорь? И с чего бы мне это делать?

– Ой, малыш, сарказм тебе совершенно не идёт. Ты же нежная девочка.

– Правда? А что больше подходит нежным девочкам – рога?

– Ну вот при чём здесь рога? К девушкам это совершенно неприменимо. Послушай, я, конечно, понимаю, что у тебя есть причины на меня дуться…

– Дуться? Это что вообще за слово такое? Мы что, в песочнице совок не поделили? – я аж задохнулась от возмущения.

Он всерьёз полагает, что я надулась? В голове отчего-то живо всплыл рекламный ролик про «Эспумизан». Вот-вот – дальнейшее общение с этим козлиной реально грозит вздутием на нервной почве.

– Малыш, вот опять ты к словам цепляешься. Ты ведь даже не попыталась меня выслушать, а я, между прочим, не собирался с тобой расставаться и у меня даже планы были.

– Надеюсь, не на групповушку? – вырвалось у меня в запале.

О, Господи, я правда это сказала? Довёл, гад!

– Ох ни хрена себе, какие ты слова знаешь! – удивился Игорь, вторя моим мыслям. – Но нет, зайка, таких смелых планов на тебя у меня не было. Ты ведь у меня нежный нераскрытый бутончик. И поверь, я это очень ценю. Но ведь я тоже не железный! Короче, это не телефонный разговор, давай я приеду, и мы обо всём поговорим.

– Нет! – отрезала я гораздо резче, чем привык слышать мой бывший.

Бывший – звучит, как музыка. Словно в прошлом у меня уже есть своя драматическая история и, конечно, опыт.

– Это всё твоя сучка блондинистая тебя настраивает? – со злостью рыкнул мой печальный опыт.

И если он о Соньке, то она уже рыжая сучка. И всё же неприятно такое услышать – у меня что, собственное мнение отсутствует? Я уже собираюсь резко высказаться по этому поводу, когда взгляд выцепил знакомую фигуру около подъезда.

– Пока, Игорь, меня братишка ждёт.

– Ты сама меня бросила! – зачем-то проорал Игорь, прежде чем я его выключила.

Придурок! Конечно, бросила! Можно подумать, тут были варианты.

* * *

– Ты специально, что ли, выгуливаешься, чтобы я загнулся от голода и холода? – Сашка шагнул мне навстречу, забирая из рук рюкзак.

– Давно не виделись! – поприветствовала я братца. – А ты куртку не пробовал застегнуть или специально решил на жалость надавить – замёрзнуть и оголодать?

Несмотря на конец февраля, погода сейчас куда больше похожа на апрельскую, и даже нараспашку Сашке не грозит окоченение. Такой зимы я ещё не видела – ни снега, ни морозов.

– Тарелку супа, что ль, зажала? Ты как с этой своей козой связалась, слишком дерзкая стала!

– Да иди ты! – я обогнула Сашку по широкой дуге и устремилась к своему подъезду, пыхтя, как грузовой локомотив.

Они все действительно считают меня безмозглой? А Сашка… уж он-то хорошо меня знает – мы с ним с всю жизнь вместе! И пусть мы уже привыкли покусывать друг друга, но у него нет оснований считать меня овцой бессловесной. У меня есть собственное мнение!

– Котёнок, ну что ты психуешь? – догнал меня Саня. – Просто раньше ты добрее была. И, кстати, что у тебя там с твоим хмырём? – ловко соскочил он с темы.

– Ничего, – гадать о личности хмыря не пришлось, потому что Игорь до недавнего времени был единственным парнем, занимавшим моё время и мои мысли.

– Просто я его с какой-то тощей блондинкой видел… Вы разбежались, что ли?

– Ага, как тараканы от прожектора.

– Он сказал, что ты сама его бросила.

На меня словно ушат воды опрокинули. Я просто не могу представить, чтобы Игорь вдруг разоткровенничался с моим Сашкой… Да они даже не здоровались никогда!

– Он так сказал? То есть… Да с чего вообще вы об этом говорили? – прижавшись спиной к подъездной двери, я схватила Сашку за распахнутые полы куртки.

– Ты чего бузишь, мелкая? – он перехватывает мои запястья. – Я же обязан знать, чем живёт моя маленькая сестрёнка. А то вчера у вас типа всё серьёзно, а сегодня он прижимает к себе какую-то шмару левую. Вот я и поинтересовался у него, в курсе ли ты, что вас у него двое.

– А он?.. – на миг я даже забыла, что злюсь.

– Сказал, что ты его бросила и он свободен в своём выборе.

– Ну… правильно сказал, – растерянно пробормотала я, стараясь ухватить в памяти ускользающую ниточку…

Ухватила! Так вот почему Игорёчек проорал мне в трубку, что это я его бросила. Неужели Сашку испугался? Я смерила брата внимательным взглядом – высокий, худощавый светло-русый симпатяга совсем не выглядит устрашающим. Впрочем, его запредельная борзость с лихвой компенсирует недостаток мышечной массы. И вдруг я вспомнила, что злюсь на него.

– И знаешь, что? Чтобы ты больше не смел совать в мою личную жизнь свой длинный нос, пока тебе его не прищемили.

– У-ух, какая грозная малявка! – Сашка рассмеялся и, резко притянув меня за шею, наклонился и поцеловал в нос.

Вовремя, кстати, он меня оттащил, потому что дверь за моей спиной распахнулась и, высвободившись из Сашкиных цепких лап, я увидела своего соседа. Лишь на долю секунды его взгляд задержался на моём лице… Но этих мгновений мне хватило, чтобы разглядеть на его лице и разочарование, и неприязнь, и даже брезгливость. Кажется, у меня паранойя. Или это мой сосед женоненавистник.

– Эй, малыш, ты чё зависла? Ты его знаешь, что ли?

– А? – очнулась я, пытаясь вникнуть в смысл вопроса.

Вот же дурочка неадекватная – уставилась этому губастому хаму в затылок, словно он последний рейсовый автобус к моему счастью.

– Кто это, спрашиваю? – Сашка щёлкнул пальцами у меня перед носом.

– А я знаю?! Дурак какой-то! Ты видел, как он на нас посмотрел?

– А как же – конечно, видел! – усмехнулся Сашка, – И сомневаюсь, что он вообще нас заметил. Мартик, с тобой всё в порядке? Может, мы уже домой поднимемся – я покушаю, а ты приляжешь отдохнуть. А то ты немного уставшей выглядишь.

– Так, если я ещё хоть слово услышу о моей внешности, кушать ты будешь в социальной столовой.

Сдаваясь, Сашка поднял руки вверх.

– Ты мне, помнится, обещала про соседа рассказать, который тебе почему-то спать не давал, – вспомнил Сашка, ломанувшись в кухню прямо с порога.

– Во-первых, быстро мыть руки, а во-вторых, ничего такого я не обещала. Да и говорить не о чем… Я просто не могла уснуть, а он… – я отвернула от брата пылающее лицо, – а за стеной громко играла музыка.

– А-а, ну это нормально!

* * *

Не могу сказать, что Сашка совершенно испортил этот вечер… Сонечке, возможно, и подпортил, а я даже рада, что моё превращение в женщину-вамп откладывается. Мы отлично понимаем, что мой братец ни за что не пропустит процесс преображения, а его язвительные комментарии в результате доконают нас обеих.

И всё же подруга решила не сдаваться и, как только мы скрылись от Сашки в моей спальне, она дотошно перерыла весь мой гардероб и извлекла из него короткое стрейчевое платье.

– Для начала вот! – платье полетело в меня, а Сонька полностью скрылась в моём огромном шкафу, недовольно ворча себе под нос: – Одно старьё! Блин, как это можно носить?

Это она зря – вещи у меня все приличные. Я, конечно, не от кутюр, но и не с барахолки. А равняться на Софийку не стоит даже не пытаться. Я приложила к себе платье и глянула в зеркало.

– Сонь, оно коротковато, – несмело озвучила я, хотя платье мне нравится, и я хорошо помню, как оно выгодно подчёркивало мою фигуру.

– М-да? – из шкафа выглянула рыжая голова, – и для кого оно тут висит тогда? Ты же не станешь меня убеждать, что неожиданно выросла из него.

– Нет, – я интенсивно замотала головой. – Всё в порядке, Сонь, оно мне нравится.

– Отлично! – подруга скрылась из виду, и в этот момент за стеной послышалась музыка.

И это вовсе не те громкие и раздражающие звуки, из-за которых хочется стучать соседям по стенам и батарее. Там, за стеной кто-то грустит под… «Арию».

* * *

– Сонь, ну не надо!

– Надо.

– Да как я ему потом в глаза буду смотреть?

– Гордо!

– Сонька, но уже поздно, мы Сашку ведь разбудим. А соседи могут полицию вызвать, – вставила я последний весомый аргумент.

Подруга смерила меня насмешливым взглядом, прижалась к стене, граничащей с соседской квартирой, и… протяжно застонала. Спустя несколько секунд музыка за стеной стала тише, а Сонька, воодушевлённая возможными слушателями, прибавила свою громкость и стала размеренно стучать кулаком по стене. Ну… такая себе колыбельная.

– А это ещё зачем? – удручённо поинтересовалась я и поморщилась.

– Да-а! Вот та-ак, быстрее! – провыла Сонька вместо ответа и застучала ещё интенсивнее.

Готовая провалиться от стыда, я прикрыла ладонями уши и зажмурилась. Я не ханжа, но это ведь моя новая квартира – чистая и тихая… Приличная, в конце концов!

– А-ахренеть! – раздалось над моим задраенным ухом, и я подпрыгнула от неожиданности.

Лохматый полуголый Сашка со вздыбленными трусами и нездоровым блеском в глазах вытаращился на Софи, которая артистично извивается у стены и явно наслаждается процессом. Заметив Сашку, она призывно облизнула губы и шепнула ему:

– Покричи.

– Че-го-о? – заорал Санёк, а Сонька яростно закрутила пальцем у виска, громко приговаривая:

– Да, мой тигр! Я уже! – после чего взвизгнув на высокой ноте, посильнее приложила кулачком о стену и сползла на пол.

Её короткая полупрозрачная сорочка и так-то мало чего скрывает, а теперь задралась так, что без неё вид был бы куда эстетичнее.

– И что ты выставил на меня свой малокалиберный скорострел? – зашипела Сонька на моего брата.

Я покосилась на упомянутое «орудие» и, стремительно краснея, подумала, что с калибром Сонька либо ошиблась, либо я не завидую её опыту.

– Ну что ты, коброчка моя желтоглазая, я против войны, – ласково заговорил Сашка, делая решительный шаг к Софи. – Это я тебе мирный сладкий пончик принёс, ты ведь поди устала, проголодалась.

– Изыди, чертяка похабный! – приказала я Сашке, не без труда выталкивая его за дверь своей спальни.

– А что это было, систер? – он вытягивает шею, продолжая пялиться мне за спину.

– Иди спи уже, завтра расскажу, – я захлопнула дверь и повернулась к довольной Софийке.

– Ну как я тебе? – она потянулась, как сытая кошка.

– Как дура! – выплеснула я, не скрывая злости.

– Чего это? – обиженно промурлыкала подруга, одёргивая сорочку.

Но, больше не обращая на неё внимания, я плюхнулась на кровать и накрылась с головой одеялом. Господи, в каком же пошлом мире я живу – у всех в голове один секс! А где же романтика? А оно – разумное, доброе, вечное?