Читать книгу Танец на крыльях - Алиса Перова - Страница 3

Айсген

13 мая

День двести шестидесятый

«Один неверный шаг – и ты никогда больше не будешь ходить, Ни-ки. Ты меня знаешь».

Я открыла глаза, а страшный голос Странника ещё продолжал звучать в моей голове. И даже утренний птичий щебет не смог его заглушить. Вчера я случайно услышала конец разговора, а потом увидела Ника – он был бледен и подавлен. Мне совершенно не было его жаль, но… Сразу всплыли в памяти все предостережения Жака.

Что же ты за чудовище, Странник? А, впрочем, мы ведь с тобой из одного племени.

Всего пять утра, а спать совсем не хочется. Сегодня мне восемнадцать лет. Интересно, кто первым меня поздравит?.. Демон ни за что не позвонит. А всех остальных не так уж и много. Мне неловко от своих мыслей – жду, как маленькая, каких-то чудес… Но я тут же себя оправдываю, ведь совершеннолетие – это очень серьёзная дата, и праздновать её полагается с огоньком.

* * *

В следующий раз просыпаюсь от стука в дверь. Ну надо же – всё же уснула. Оказалось, это Ник пришёл звать меня на завтрак. И всё. Серьёзный, задумчивый… Забыл? Специально игнорирует? Намекнуть бы… но как? Разве что запеть невзначай: «Ты целуй меня везде – восемнадцать мне уже!»? Но для француза этот шлягер – ни о чём!

Завтракать расхотелось. Глупо, конечно. А ещё так хочется позвонить Дашке!..

* * *

К двум часам дня настроение закатилось под плинтус, но обед я игнорировать не стала. Едим молча, как на поминках. И когда я уже собралась предложить Нику отметить сегодняшний день хотя бы шампанским, меня опередил звонок на его мобильник.

– Извини, – буркнул он, выходя из-за стола.

О чём говорил – не знаю, но слово «Лиз» я услышала отчётливо.

Лучше бы я сегодня училась, но занятия начнутся только через два дня.

* * *

К шести вечера обо мне так никто и не вспомнил. Бойкот? Или я реально никому не нужна? Плакать не стану – это уж совсем по-детски. В соседнем номере музыка – похоже, Доминик не скучает.

* * *

В семь вечера Ник заходит ко мне. Опомнился?

– Диан, прогуляться не желаешь?

Я вглядываюсь в его лицо – полная апатия. Он и сам не желает.

– Нет, – рявкаю я и захлопываю перед носом дверь.

– Ужинать во сколько будем? – спрашивает из-за двери.

– Завтра, – отрезаю и иду за успокоительными сигаретами.

Стоя на балконе, затягиваюсь глубоко, жадно… В горле першит, дым глаза режет, а спокойствия – ноль.

Что мне известно о спасении утопающих? Правильно – это дело рук самих утопающих.

Пересчитываю наличность – в основном фунты и совсем немного евро. Кредитку прячу в маленький клатч с твёрдым намерением забыть о ней, так же как и о клатче. Я взрослая и неглупая – смогу заработать на мелкие расходы, а крупные мне на фиг не нужны. За жильё, питание и обучение уже оплачено. Не пропаду. А сейчас по расписанию у меня праздник.

Доминик звонит на мобильник спустя пять минут после того, как я покинула отель. Значит, на ресепшене за мной тоже пасут. Обложили!..

– Диан, ты где? – И голос вдруг такой взволнованный! А то ходил весь день – через губу не мог переплюнуть.

– Отдыхай, Ники, я немного погуляю и вернусь.

– Возвращайся, давай вместе погуляем.

– Извини, но ты не в списке приглашённых гостей.

– Диан, зачем тебе неприятности? – Ник не понимает тонких намёков. Козёл! А любовь зла!

– А тебе зачем неприятности, Ники? Вот поэтому ты будешь молчать.

– Малышка, давай п-поговорим. – А-а, испугался!..

– Не хочу говорить, веселиться хочу! Имею право, Ники. Я взрослая, – и со злорадством добавляю, – совершеннолетняя!

Три секунды молчания, и…

– Что ты… А какое… А… О, черт! Черт-черт-черт! Диана!

Я сбрасываю звонок, выключаю звук – свобода. Вдыхаю прохладный вечерний воздух и спешу к такси.

* * *

Ну-у, так себе барчик – видали и получше.

Весь мрачный, похожий на склеп. И название дурацкое – что-то с хером связано. А тачки припаркованы нехилые. На входной двери висит крупное объявление – ни фига не понятно, но слово «танец» я узнаю на любом языке. Быстро забиваю в переводчик и через полминуты выясняю, что заведению требуются официантки и танцовщицы. Отлично – отчего бы не совместить приятный праздник с полезным делом?! Фотографирую объявление и решительно вторгаюсь внутрь.

Спускаясь по каменным ступеням винтовой лестницы, я заранее продумываю план бегства. Лишним не будет. А когда ещё искать приключения на пятую точку, если не в восемнадцать лет? Внутри, как в погребе – кирпичный сводчатый потолок и стены тоже из столетнего кирпича. Бармен, весёлый и волосатый парень, мне задорно подмигивает, и я решительно направляюсь к нему, тыча пальцем в фотку с объявлением. Парень на ломаном английском предлагает подождать немного и обещает, что меня пригласят.

Бармен, конечно, милашка, но алкоголь мне не продал, зато попросил какого-то мужика угостить меня. Ещё чего – потом не расплатишься. Отвоевав, наконец, заветное гадкое пойло, удаляюсь за дальний столик. Женщин здесь немного, и все они слишком взрослые и вульгарные. А мужчины… они ужасные! Похоже, я попала в какой-то бандитский притон и, кстати, собираюсь здесь танцевать. А вдруг им требуются стриптизёрши? А я готова? Скорее нет, чем да.

Сижу уже минут десять и всё меня бесит – взгляды, смешки, музыка их дурацкая и отвратительный бурбон. Мужчины несколько раз подходили, но, встретив мой взгляд, даже не присаживались. Стрёмно здесь. А я ведь, вроде как, праздника хотела… Замечаю, что никто не курит, да и соответствующие таблички об этом гласят. Вооружаюсь сигареткой, и рыжая волосатая лапа даёт мне прикурить. Ох и адская это смесь – бурбон с никотином! Я рекомендую рыжей руке отвалить от меня, но мужику не нравится моя рекомендация. Разве я не этого хотела?

Рыжий перехватывает моё запястье и гавкает что-то очень эмоциональное на немецком, а я ему со смехом по-русски… Такие пожелания ни один мужик не стерпит. Если бы понял – убил на месте. Но не судьба – вмешивается бармен и тянет меня к входу в подсобку, укоризненно цокая языком. Ну-ну, пойдём посмотрим – что у вас там за танцы.

В маленьком тесном кабинете двое. Один, вероятно, хозяин бара – очень крупный, похожий на дирижабль, немец, весь в коже и на понтах. А второй…

Нет, ну не может быть мир настолько тесен!..

Вот встреть я ЕГО в Париже!..

Я, собственно, и надеялась там однажды его встретить, потому что это логично. Ладно, пусть даже не во Франции, но тогда в Берлине или в любом другом значимом городе! Но здесь, в Айсгене… Чудны дела твои, Господи!

Дирижабль что-то прогудел по-немецки своим зычным голосищем, но я не отрываю взгляда от француза. Он по-прежнему красив – значит, мне, неискушённой девчонке, тогда не показалось. И улыбка у него такая же наглющая, и взгляд масляный. Он что-то тоже говорит мне на немецком и продолжает улыбаться, а его взгляд, не нащупав ничего выдающегося сквозь мои мешковатые шмотки, впился в моё лицо.

– Я пока ещё не сильна в немецком, мсье Андре, – я широко улыбаюсь, наблюдая как он хмурит лоб, силясь меня вспомнить.

Наверное, мсье Андре, блуждая по закоулкам памяти, всё же набрел на какие-то воспоминания, потому что вдруг его взгляд просветлел, он радостно вскинул указательный палец, раскрыл рот и… ничего не сказал.

– Да, это я, – приободрила я его.

– Аргентинское танго! – воскликнул француз и с недоверием осмотрел моё неброское одеяние, болтающееся вокруг непонятно какой фигуры, но, снова встретившись со мной взглядом, заключил: – Такие глазищи просто невозможно забыть.

– В яблочко!

– Малышка из России! – увлечённо продолжает он играть в угадайку.

– Да, потерявшая свои сиськи, – выпаливаю раньше, чем успеваю подумать.

Невольно опустив взгляд на упомянутую часть тела, я с досадой понимаю, что лучше было бы промолчать, потому что в этом прикиде я их…

– Похоже, ты их так и не нашла, – усмехается француз, озвучивая мои собственные мысли.

Мне вдруг становится неловко и очень обидно… Он ведь такой взрослый, успешный… Зачем он пытается меня унизить?

А зачем я сюда приперлась? Ожидала светской беседы за чашкой чая? Это вряд ли. А ведь я могла попасть в лапы каких-нибудь бандюг… Но, глядя на француза, почему-то уверена, что в его присутствии ничего плохого со мной не случится. И почему я так думаю? Хм, просто знаю и всё.

А вот немец не внушает мне никакого доверия. Он что-то недовольно высказывает мсье Андре и тычет в мою сторону волосатым пальцем. Сроду не думала, что немецкие мужчины такие мохнатые… Или особенно шерстяные только в этом баре собираются? Может, у них тут какой-нибудь кружок по интересам? Ну-у, к примеру, для любителей спать на снегу…

Немец повернулся ко мне и что-то громко гаркнул.

– Что он говорит? – спрашиваю у француза.

– Хочет, чтобы ты разделась, – неохотно отвечает он и морщится.

– Зачем? – я стараюсь не показывать страха, но удивиться-то я имею право. – Это для всех такой способ приёма на работу?

– Ты ведь, кажется, хочешь здесь танцевать? А вдруг ты кривоногая или у тебя имеются иные дефекты.

Обнажение совсем не входило в мои планы, но прямо сейчас, наблюдая за гримасой француза, мне хочется увидеть другое выражение на его лице. Я сбрасываю курточку и следом за ней летит толстовка. Джинсы падают сами, стоило потянуть шнурок. Я не пытаюсь выбраться из джинсовой кучки у моих ног. От глаз моих собеседников скрыты только щиколотки, но вряд ли мне придётся доказывать, что они тоже не кривые. На мне простое белое бельё – без кружев, рюшечек и бантиков, но это не может испортить впечатление от увиденного.

Сейчас тишину в кабинете нарушают только громкое сопение мужчин и грохот моего сердца. Мне и правда страшно, потому что рентгеновский взгляд немца уже просочился под моё бельё и испачкал каждый сантиметр моего покрытого мурашками тела.

В тот момент, когда немец подаётся вперёд, намереваясь встать со своего места, француза подбрасывает словно катапультой. Он подскакивает ко мне, наклоняется и быстро натягивает на меня штаны. Чуть подрагивающими пальцами он пытается затянуть шнурок, фиксирующий джинсы на бёдрах, и торопливо шепчет:

– Глупая девчонка! Что ты вообще здесь делаешь? Тебе хоть есть восемнадцать?

– Сегодня исполнилось, – я поднимаю на него испуганный и растерянный взгляд и изо всех сил пытаюсь не заплакать.

– Серьёзно? – француз продолжает нахлобучивать на меня одежду. – Весело празднуешь, однако! Так, быстро за дверь и жди меня там. Поняла? Ни шагу от двери! А то мы уже видели твоё выступление, – он кивнул на монитор в углу кабинета.

Так они за мной наблюдали? Значит, видели, как я пыталась курить, игнорируя запрет… и пила… Стыдно. Я опускаю голову, забираю из рук мсье Андре свою курточку и, подталкиваемая им в спину, выхожу из кабинета. Немец что-то громко рычит мне вслед, но француз, оказывается, тоже умеет рычать. Надеюсь, они не подерутся…

Я прислонилась к стене рядом с дверью, за которой громко и эмоционально ругались мужчины. И всё из-за моей дурости. О, Господи, как я дошла до этого? Видели бы меня Демон или Странник – предпочли бы, наверное, откреститься от родственных связей со мной. И, возможно, я даже обрадовалась бы, но ведь на Реми у меня нет никаких прав, а значит мне следует и дальше быть хорошей девочкой. Я ведь это умею. А день рождения… Да и бог с ним – с этим праздником!

Я решительно отстраняюсь от стены с твёрдым намерением как можно быстрее вернуться в отель к Доминику. Он наверняка уже с ума там сошёл, но сообщить своему боссу не посмеет. Я успела сделать несколько шагов по тёмному коридору, когда дверь громко открылась и знакомый голос окликнул:

– Эй, хулиганка, а ну стой! – мсье Андре быстро меня настиг и крепко взял за руку. – Далеко собралась?

– Меня ищут, – предупредила я на всякий случай, хотя никакой опасности от француза не исходило.

– Надеюсь, не полиция? – он впился в меня внимательным взглядом.

– Нет, – улыбаюсь, – здесь я ещё ничего не успела натворить.

– А где успела? – веселится француз.

В этот момент мы вышли в общий зал, и мужчина крепче сжал мою руку.

– Куда Вы меня ведёте, мсье?

– Для начала подальше отсюда, здесь для тебя слишком опасно.

Я обвела взглядом переполненный зал. Как же меня занесло в этот вертеп? Мой спутник совершенно прав – мне здесь не место. Наверное, он считает меня глупой искательницей приключений. Хотя примерно так он и сказал. И примерно так оно и было.

Прохладный вечерний воздух улицы освежил моё пылающее лицо, и я попыталась освободить свою ладонь.

– Слушай, если ты решила удрать от меня – вперёд. Но тогда хотя бы держись подальше от подобных заведений. – Мсье Андре отпустил мою руку, но сам не сдвинулся с места и продолжил с любопытством меня рассматривать.

Удирать совсем никуда не хотелось, но и навязывать этому мужчине своё общество тоже нехорошо.

– Спасибо, мсье, и простите, если из-за меня у Вас возникли проблемы. Мне жаль.

Я махнула ему рукой и торопливо стала удаляться от бара, чтобы мужчина не решил вдруг, что я напрашиваюсь скрасить его вечер.

– Эй, малыш, ты хоть знаешь, куда идти? Я мог бы тебя подвезти, – донеслось мне вдогонку, и я замедлила шаг.

Возвращаться в отель мне не хочется, но и оставаться на улице в незнакомом городе, когда уже стемнело, совсем небезопасно. И что такого неприличного, если он меня подвезёт? Всё же мы с ним старые знакомые и сегодня он меня уже спас… наверное. Я обернулась. С этого расстояния было не разглядеть глаз мсье Андре, но он совершенно точно улыбался. Невольно я залюбовалась им – почти как тогда, ещё в прошлой жизни.

Француз почти не изменился, разве что раньше он был немного стройнее. Сколько ему? Тридцать пять, сорок? Вряд ли больше…

– А что Вы делаете в Айсгене, мсье, Вы ведь француз?

– Мне показалось, что ты тоже не аборигенка, – рассмеялся мсье Андре. – А что, конфетка, у тебя действительно сегодня день рождения?

– Ну да, – я пожала плечами, словно извиняясь.

– И чего ты тогда ждёшь? Это дело ведь нужно отметить! Карета подана, принцесса!

* * *

У мсье Андре мощный кроссовер Mercedes, и в новеньком салоне ещё пахнет кожей. Мне нравится этот запах, а ещё нравится парфюм этого мужчины. Мы едем по вечернему городу, освещённому фонарями, и сейчас Айсген кажется мне красивым и как будто сказочным.

– Куда мы едем? – спрашиваю.

– А куда бы ты хотела?

– Я только два дня в этом городе и ничего здесь пока не знаю.

– И как получилось, что в свой день рождения ты оказалась в таком неподходящем месте совершенно одна? Кстати, что ты там делала?

– А разве не понятно? Я искала работу, зашла по объявлению, – выдаю кусочек правды.

– Что – неужели всё настолько плохо? – удивляется француз. – Ты прости, но я помню, что в день нашего знакомства умерла твоя мама… Удивительная была женщина, я тогда почти влюбился. Ужасная трагедия, я тебе очень сочувствую.

– Лучше моей мамы никого на свете не было. Мне очень приятно, что Вы её помните.

– Ты осталась с отцом?

– После смерти мамы отец и забрал меня во Францию, он француз…

– Вот как?! – обрадовался мсье Андре. – Так мы, значит, с тобой соотечественники? Нам определённо нужен хороший ресторан.

Какой ресторан, он с ума сошёл или забыл, как я одета? Я хмуро посмотрела на шутника.

– Можем прикупить для тебя наряд, соответствующий случаю, – угадал француз моё настроение и испортил его ещё больше.

– Вы меня не за ту приняли, – холодно отозвалась я, – просто подвезите меня до отеля.

– Уверена, что не за ту? – усмехнулся француз. – Смотри-ка, ты притащилась в одно из самых отвязных заведений, собиралась танцевать голой перед местной публикой, – мсье загнул уже второй палец, а я вспыхнула от возмущения и стыда.

– Я не собиралась танцевать голой!

– Неужели? И поэтому ты так поспешила раздеться…

Он прав – всё так и было. И очень глупо теперь строить из себя невинную трепетную лань. Да и возмущаться тоже глупо.

– Я поступила необдуманно, – я с вызовом вздёрнула подбородок, но под насмешливым взглядом француза отвернулась и добавила, глядя в окно: – Меня задели Ваши слова про… Ой, да неважно! И ещё я Вам доверяла, мсье Андре…

– Прости, котёнок, я был неправ. Ты восхитительна и грудь у тебя – что надо. Клаус вон чуть слюной не захлебнулся, – француз рассмеялся, но тут же посерьёзнел и добавил: – Ты меня не бойся, малыш.

– Вообще-то я Диана, – укоризненно сказала я, понимая, что моё имя попутчику совершенно неинтересно, он мне уже придумал кучу разных прозвищ.

– Красивое имя, – спокойно согласился мужчина. – А я просто Андре, договорились? Я ведь, кажется, ещё не настолько старый? М-м? Или ты думаешь по-другому?

* * *

Я замерла перед стеклянной дверью гостиницы. Шикарное здание для такого небольшого городка, и я, юная искательница приключений, направляюсь сюда с едва знакомым взрослым мужчиной. Что бы мне сказала моя Дашка? Она бы с разбегу пнула меня под зад, придавая ускорение. «Какой мужик! Иди, дура, лови момент и хватит ушами хлопать!»

– Ну, смелее, чего ты испугалась? – Андре заглядывает мне в глаза. – Послушай, Диана, в ресторан ты ехать отказалась, но я очень голоден, да и ты, наверное, тоже. Мы закажем в номер много вкусной еды и шампанское и отметим твой праздник, пока этот день ещё не закончился.

– Но… – я нервно сглотнула. Страха не было, а волнение… оно ведь понятно…

– Но если ты думаешь, что я способен причинить тебе вред, то тогда мне лучше тебя отвезти в твой безопасный отель.

Он и правда думает, что я на это куплюсь? Единственное, что меня тормозит – это моральная сторона нашего спонтанного мероприятия. Но чьё мнение или косой взгляд способны заставить меня передумать? Вернуться к себе? Ещё чего!

– Я хочу шампанского, я очень голодна и не собираюсь тебя бояться, – решительно шагнув в раздвигающиеся двери, я уже знаю, что сегодня у меня непременно будет праздник.

* * *

– За тебя, красавица! – Андре прикоснулся к моему фужеру своим. – Пусть твою жизнь наполняют прекрасные моменты…

Он говорит, не сводя глаз с моих губ, и я не сомневаюсь, что себя он с уверенностью причислил к одному из этих прекрасных моментов. Я благодарно улыбаюсь, и мы выпиваем до дна, глядя друг другу в глаза. Это очень вкусно и совсем не сравнимо с тем паршивым бурбоном, с которого начался мой праздник.

Андре ставит фужер на столик, заставленный мясными деликатесами, фруктами и пирожными, и протягивает руку к моему лицу.

– Не бойся, – ласково предупреждает он и проводит подушечкой большого пальца по моим губам. – У тебя обалденные губы.

Ну, так-то я знаю, что они красивые. И ещё знаю, что это первые шаги к соблазнению меня, если не считать предыдущий шаг – пригласить меня поздним вечером в свой номер.

Палец Андре надавливает на мои губы, пытаясь их раскрыть. Не хочу, чтобы кто-то лез руками ко мне в рот, и резко отстраняюсь.

– Что такое? – удивлённо спрашивает Андре. – Я совсем тебе не нравлюсь?

– Нравишься, но… – Что сказать? Чтобы не совал мне пальцы в рот? Я думала, что ЭТО начинается с поцелуев…

– Опять «НО»? Погоди, малыш, а у тебя вообще был секс с мужчиной?

– С мужчиной – нет. – Глядя как вытянулось лицо у Андре, я рассмеялась. – Не волнуйся, я не девственница. У меня действительно нет опыта, просто кое-что было с подростком… Я бы скорее назвала это дефлорацией.

– Ах, вот оно что! – понимающе протянул Андре. – Ну тогда извини, что слишком поторопился. Предлагаю ещё немного выпить.

Мы выпили немного ещё, а потом ещё немного. Андре перестал тянуть ко мне свои руки и увлечённо рассказывал о недавнем путешествии в Испанию. Это было настолько интересно, что я загорелась мечтой посетить эту страну. Странник и то не расхваливал так свою родину. Хочу туда!

– Если подружимся, я мог бы тебя как-нибудь взять с собой, – Андре многозначительно улыбнулся.

– Это типа дашь на дашь? – я расслабленно откинулась в мягком кресле.

Алкоголь сделал своё дело, и я уже не против продолжения. Но мужчины умеют всё испортить – сначала стыковка писек, а потом совместное путешествие и только в том случае, если наши гениталии подружатся. Но я не в обиде – самой интересно.

– Ты всегда такая прямолинейная? – смеётся Андре.

– А чего возводить потёмкинские деревни? – я скинула с себя толстовку и бросила на ковёр.

– Какие дере… – язык Андре запнулся, а взгляд прилип к моей груди. – Сними бюстгальтер… пожалуйста.

Не вопрос! Я за секунду справляюсь с застёжкой и мой лифчик улетает вслед за толстовкой.

– Это… это самые красивые сиськи, – голос Андре осип, а под его взглядом внутри меня стало очень неспокойно.

Рука Андре потянулась к моей затвердевшей груди, а я сжала ноги, чтобы утихомирить бурю, зарождавшуюся внизу живота.

– Можно? – спрашивает Андре шёпотом и всё во мне вопит: «Нужно! Быстрее уже!», но голос пропал, и я лишь интенсивно киваю головой.

Мужские пальцы притронулись к соску, вырывая из меня стон. Андре тут же приник губами ко второй груди, облизал сосок языком, прикусил зубами, и я взвизгнула от пронзившего меня острого наслаждения.

– Какая чувственная отзывчивая девочка, – шепчет Андре, продолжая ласкать мою грудь.

Я, вцепившись в его волосы, выгнулась ему навстречу, отчаянно желая и не понимая, как погасить этот пожар. Ощущаю, как рука Андре пробралась ко мне в трусики, но не могу разжать подрагивающие от напряжения ноги. Слышу настойчивое «Пусти меня» и не могу. Я резко тяну его руку и возвращаю её к груди – мне её там не хватает. И тут же взрываюсь остро, громко… «Ой, мамочка-а!» Глаза не видят, уши заложило… В горле пересохло, а сердце… оно отчего-то пульсирует между ног. Так бывает? Или я сошла с ума…

* * *

Я возвращаюсь в реальность под восхищённый шёпот Андре: «Какая прекрасная вкусная девочка!» Мне приятно быть вкусной для этого мужчины. Я улыбаюсь.

– Андре, это ведь был… оргазм? – мой наивный вопрос вызывает у него восторг.

– Да, моя прелесть, это твой первый оргазм.

– Спасибо, было… классно.

– Обращайся, малышка, всегда рад помочь, – он целует меня в живот. Приятно. Очень.

В моей курточке снова вибрирует телефон, и лучше бы мне отозваться, пока Доминик не впал в отчаянье и не натворил глупостей. По пути сюда я уже написала ему, что со мной всё в порядке, но было бы странно, если бы Ник успокоился. Я уединяюсь с телефоном в спальне… Ух, вот это кровать!

– Диана, немедленно скажи, где ты, – рычит из динамика Ник, – иначе мне придётся связаться с Демианом.

Упоминание о Демоне заставляет меня съёжиться, но я не позволю себя запугать.

– Ты не сделаешь этого, Ники, ведь за такой косяк тебе придётся снова рискнуть здоровьем.

– Ты меня что, шантажируешь? – удивляется Ник, пытаясь достать до моей совести.

Но это уже не работает, и я не собираюсь оправдываться перед бывшим другом – для него я больше никогда не буду милой и понимающей.

– Именно, Ники, я тебя шантажирую. Если ты попытаешься мне навредить, я тебя уничтожу, милый, даже не сомневайся. А пока не плачь, постараюсь вернуться через несколько часов.

– Ты стала другая, Диана, – с горечью произносит Ники.

– Странно… С чего бы это, да, дорогой? – я отключаю звонок и сожаление. Я сегодня гуляю.

Отследить меня по мобильнику Ник вряд ли сможет. Для этого у него нет ресурсов, и Странника здесь тоже нет. Теперь я думаю, что это даже к лучшему.

* * *

– Продолжим? – игриво спрашивает Андре, когда я возвращаюсь к нему.

– Давай, – нетерпеливо отвечаю, и он хохочет.

Он аккуратно избавляет меня от штанов, которые ещё совсем недавно так торопливо натягивал. Гладит меня по ногам, целует… Щекотно.

– У тебя кожа, как шёлк, – Андре усаживает меня в кресло, не переставая гладить и целовать.

Мне очень нравится, как реагирует на меня этот красивый взрослый мужчина. Он смотрит на меня, как на прекрасную женщину, – восхищается. И он мне не врёт – ему нужно моё тело, а я готова его предложить, пусть только продолжает восхищаться.

– А ты не хочешь меня раздеть? – Андре расположился на полу возле моего кресла и теперь подтягивает меня к себе.

Я сползаю на пушистый ковер и вместо ответа начинаю расстёгивать на нём рубашку. Ох, как он дышит – ему нравится то, что я делаю, и я хочу, чтобы ему нравилось ещё больше. Я справляюсь с рубашкой и с удовольствием осматриваю обнажённый торс – сильный, тренированный. Грудь немного заросшая, но не критично. Наклоняюсь и языком щекочу его соски, и целую по очереди каждый. Андре вздрагивает, словно пронзённый электротоком. Я в восторге – это я его так завожу!

– Теперь брюки, – Андре встаёт в полный рост – так, что его выпирающий пах находится на уровне моих глаз. – Справишься?

А то! Я непроизвольно облизываю губы, отчего дыхание мужчины становится громче. Кайф! Я быстро справляюсь с ремнём, пуговицей, молнией – тоже мне наука! Андре нетерпеливо помогает мне избавить себя от брюк и, заметив, как я разглядываю его носки, быстро их сдергивает. Так-то лучше. Теперь мы в равной степени раздеты… Или одеты, учитывая, что мы оба в трусах. И я, не стесняясь своего интереса, рассматриваю эти его трусы… точнее, то, что так сильно выпирает сквозь ткань.

– Сама снимешь? – Андре переходит на шёпот.

Ну-у… можно попробовать… Я отодвинулась подальше, чтобы эта освободившаяся кувалда не зарядила мне в лоб. Андре рассмеялся, наверное, угадав мои опасения. Нет, ну а что?.. В свой долгожданный первый раз заработать по лбу членом – совсем не комильфо.

Тяну вниз боксеры – не получается – застряли на этой фигне. Андре от чего-то дрожит… Поднимаю на него глаза – да он ржёт надо мной! Ах так?! Я без лишних церемоний хватаюсь по бокам за его труселя и дергаю вниз.

– А-а! С ума сошла?! Садистка! Ты что творишь? Чуть уздечку не порвала! – он сжал в ладонях свой агрегат, а я испуганно отползла к креслу.

Вот же дура – всю романтику себе испортила. И эротику. Про уздечку спрашивать даже не стану, но, кажется, это какая-то запчасть к мужской письке.

– Прости, – буркнула я, прикрывая руками обнажённую грудь и отыскав глазами свои шмотки. Бежать отсюда!

– Эй, ты чего – испугалась? Успокойся, это не смертельно, – взгляд Андре смягчился, – но, чтобы совсем стало хорошо, можешь подуть.

Андре выпустил своего питона, и тот угрожающе указал на меня. Надеюсь, насчёт «подуть» Андре пошутил… Да и на больного ЭТОТ похож не был, и под моим взглядом выздоравливал за секунды. Интересная штуковина, однако! Это уже второй член, который я вижу вживую и не скажу, что у немцев и французов есть какие-то принципиальные различия. У Эрика он был побледнее, но и чуть больше. Но Эрик и сам намного больше Андре, поэтому и не станем отдавать первенство в размерах немецким мужчинам. Зато у Андре…

– Так и будешь его разглядывать? – усмехнулся Андре. – Может, пожалеешь? Погладишь хотя бы…

Ну, погладить – это легко. Вот только…

– А… ты его давно мыл? – смущённо спрашиваю.

– О, Боже, с кем я связался! – Андре с размаху шлёпает пятернёй себе по лбу и, прикрыв ладонью глаза, начинает… А что он, кстати, делает – смеётся или плачет?

Я подтягиваю свою футболку, намереваясь скорее в неё облачиться и не провоцировать бедного француза. Кажется, ему со мной не очень повезло. Мне действительно жаль, что я выставила себя такой идиоткой, да мне и самой хочется дотронуться, но… пусть сначала его помоет. И ко мне в трусы не лезет, пока я душ не приму.

– Даже не думай, – рявкнул Андре, когда я стала надевать футболку. – Или ты в душ одетая пойдёшь?

– Ты не злишься? – я даже не пытаюсь скрыть свою радость.

– Нет, конечно! Ты самая непосредственная и восхитительная девочка. И, прости, но ты ещё такой ребёнок.

Вот сейчас очень захотелось обидеться, но ведь это всё равно что расписаться в его правоте. А я давно уже не ребёнок… Да – наивна в некоторых вопросах, зато у меня коэффициент выживания выше, а ещё…

Ловлю себя на мысли, что рассуждаю, как обиженное дитё, и злюсь. Недовольно фыркаю и тут же встречаю насмешливый карий взгляд. Ну что за… Андре смеётся молча – сопит носом, как ёж, плечи подрагивают, а в глазах уже скопились слезы. Ну и как мне реагировать? Перевожу взгляд ниже – а там вообще печаль.

– Прежде чем ржать, тебе стоило надеть трусы, – усмехаюсь я.

– Ах ты язва мелкая! – Андре в два шага преодолевает расстояние между нами, подхватывает меня на руки и, легонько шлёпнув по заду, несёт в ванную комнату.

Я вырываюсь, но уже хохочу. К черту все обиды и разборки! Хочу быть с этим мужчиной! Сама его помою и пощупаю везде!

Мы купаем друг друга долго, нежно и страстно, и меня чуть не уносит за пределы сознания новой волной наслаждения от того, что язык Андре творит у меня между ног. Я, конечно, знала, что так тоже можно… А теперь знаю, что так нужно.

* * *

– Ну ты и зажигалка! – восхищается Андре. – Мне кажется, что даже в юности я не был способен на такой марафон.

Он откинулся на подушку, лениво поглаживая мои бёдра. Я оказалась неутомимой и способной ученицей, но главное, что это понравилось ему.

Час назад в номер доставили цветы – целую охапку белых роз. Их Андре заказал для меня. Огромное ему спасибо за то, что позволил мне почувствовать себя счастливой… желанной.

Андре говорит, что пробудет в Айсгене недели три, и мы могли бы часто встречаться. А потом он вернётся в Бельгию – там у него контракт до конца года. Да тут до Бельгии и пешком недалеко, а значит мы опять сможем видеться. Это было бы так здорово! Надо только придумать, как быть с Домиником… Но не сейчас. А сейчас…

* * *

Я прошу Андре не подвозить меня к самой гостинице. Несмотря на то, что почти уже утро, я знаю, что Ник меня ждёт. Я покидаю мужчину, с которым провела всю ночь, без трепета и сожаления. Мы чудесно провели время и очень скоро встретимся снова. Я уношу с собой прекрасное настроение и веру, что всё самое прекрасное ждёт меня впереди.

Ника я вижу издалека – он сидит на ступеньках перед отелем, а заметив моё приближение, бежит мне навстречу. Кажется, что разорвёт сейчас, но он резко тормозит и вглядывается в мои сияющие глаза.

– Откуда цветы?

– Ты не поверишь!..

– Ты была с мужчиной? – ошарашенно выдыхает Ник.

– А чему ты удивляешься, Ники? Уж тебе ли не знать, какая я распутная девка!

– Ты не могла… – потерянно шепчет Ник. Но он не посмеет испортить мне настроение своим жалким видом.

– Почему? Я и тебя могу кое-чему научить, но не сегодня – как-нибудь потом. Сегодня я устала, спать пойду.

– Что ты несешь, ты что – пила? – Доминик принюхивается.

– А как же! Много пила и очень много трахалась! – обхожу своего пришибленного телохранителя и направляюсь в отель.

– Я не смогу тебя охранять, не смогу, – бормочет Ник, плетясь за мной по пятам, – я должен обо всём доложить.

– Только попробуй, трус, – я резко разворачиваюсь и, схватив его за грудки, смотрю в глаза. Розы осыпались под ноги пушистым белым ковром.

– Диана, ты же обещала, – шепчет Ник и зажмуривается.

– Ты тоже обещал, Ники, что никогда меня не оставишь, – мой голос срывается на крик. – А где вы все, мои сильные защитники? Где вы, мужчины? Что я для всех вас значу?

– Я любил тебя, Диана, – лепечет Доминик.

– А потом разлюбил… Бедный-бедный Ники!

– Не разлюбил…

– Послушай-ка, Дом, ещё раз квакнешь про свою любовь – и я забуду о своем обещании, и отправлю тебя в качестве завтрака на крокодилью ферму. Понял?

– Малышка, ты ведь не такая…

– Задолбалась ждать трамвая! Да пошёл ты, пентюх обоссанный!

* * *

Почти шесть утра, а я всё мечтаю уснуть. Птицы верещат, как чокнутые. Не хочу больше май. Рождество хочу! Хочу, чтобы рядом был мой Реми, и обнимал меня за шею, и смеялся, и называл мамочкой… Я хочу уснуть, а проснуться такой же счастливой, какой бываю только рядом с ним…

* * *

Я просыпаюсь злая, как собака. Кутаюсь в одеяло и бегу закрывать окно. На улице снега намело, как в сибирской деревне. Никто не чистит, тоже мне – цивилизация! Послезавтра Рождество, а мне хочется голову задрать и громко протяжно завыть.

Где же ты, чёртов Странник? Неужели опять?.. Неужели не сбудется?..