Читать книгу Традиция выживать - Алиссандра Кардаш - Страница 2

Именем утреннего тумана, пусть всё это закончится!

Проснулась я в холодном поту – голова готова была расколоться на части. Казалось, что это не сон, а самая настоящая реальность, но я понимала, что такого просто не может быть. Вот она я, размышляю о своём сне, в своей кровати… Только вот сердце стучит не в груди, а в голове, а мысли никак не возвращаются от ночи к реальности.

За окном громко выл ветер, снег замёл всю улицу. Не сладко же придётся нам завтра, когда станем разгребать дорогу.... На душе было совсем тяжело, и я понимала, что в ближайшее время точно не смогу заснуть. Глубоко вздохнув, встала, выглянула в окно и остолбенела – птица сидела прямо на моём подоконнике, с другой стороны. Обычный ворон… Именем всех небесных существ… Неужели я возвращаюсь в сон?

Я немного успокоилась, глотнув воды из стакана, но тут снова вздрогнула – ворон постучал в окно. Мне показалось, да? И всё-таки я тихо приоткрыла форточку, стараясь не запустить в комнату ветер, а сердце билось всё быстрее. Но уже, кажется, в груди, а не в голове. Я разглядела, что этот ворон всё же чем-то отличался от других птиц, но чем – понять не смогла. Чёрный, под светом луны оперение блестит и отливает синим и виноградным цветом, а глаза умные – будто бы всё понимает. В его клюве – письмо в конверте с печатью, но совсем маленьких размеров – не больше двух дюймов. Дрожащими руками я взяла конверт из лап птицы. Мало ли – ворон может быть просто дрессированным. Алыми буквами на конверте были написаны только цифры – комбинация единиц и нулей, и у меня почему-то промелькнула мысль, что написаны они кровью. «Глупости!» – подумала я, а вслух спросила: «Ну и что это?» Ворон только тут же улетел – разумеется, а чего я ждала? Огорчение отозвалось неприятной ноющей болью, но предвкушение чего-то странного и необычного заставило меня сесть за стол и достать ручку.

В горле хрипело, ведь я, к своему же неудовольствию, заболела в зимние каникулы, и уже несколько дней не выходила из дома. Поэтому такая «встряска» от ворона была мне на пользу.

Я села за стол и достала одну из немногих тетрадей, что ещё не были исписаны моими заметками и рассказами. Мысли то возвращались к числам на листке и чистой тетради, то улетали в небо вслед за вороном. Сейчас это казалось мне полным бредом, и я даже предположила, что это просто сон, но, ущипнув себя, убедилась в реальности событий. Если я кому-нибудь расскажу это историю, они, конечно, подумают, что я или сказочница (что было правдой), или сумасшедшая. А родители и вовсе вызовут врача, подумав, что я в бреду. Посреди ночи ворон постучался ко мне в окно и отдал письмо с какими-то непонятными цифрами. Единственный человек, которому я могла рассказать эту историю – это… разве что я сама. Я прикрыла глаза и, пытаясь сосредоточиться, стала искать цифры, которые могли мне о чём-то говорить. Разумеется, здесь зашифрованы какие-то слова, то есть нужно как-то связать эти цифры с буквами.

Тогда я подумала, что это номер карты или какого-то документа, но оказалось, что и это предположение ошибочно.

Я просидела час или полтора, разгадывая цифры, включила систему распознавания двоичного кода, попробовала перевести на разные языки. И мне в голову пришла идея – есть ведь различные методы сказать одно и то же разными знаками – например, различными азбуками. Морзе. Что если послание здесь зашифровано именно так – как раз две цифры чередуются, это будто бы точка и тире. Осталось только понять, какая цифра – точка, а какая – тире, и, если я права, код будет разгадан не больше, чем через полчаса.

Голова уже ужасно болела, хотелось спать, а я настырно сидела и разгадывала код, который попал ко мне таким странным образом. Точка – ноль, тире – один. «Вантовый мост, полдень», – вот что гласило письмо. А смысл так всё усложнять? Я ещё несколько минут сидела, смотря в окно над столом, подперев щёки руками.

Разумеется, мне очень хотелось пойти. Но что я скажу родителям – куда тринадцатилетняя, да ещё и больная девчонка собралась посреди дня? Я вышла на балкон, и почти тут же вернулась в спальню, покрывшись мурашками. Скажу, что хочу проветриться, и обязательно пойду. На мосту людей достаточно, так что бояться мне нечего. А пока было бы неплохо поспать – уже шесть утра!

Именем ночных звёзд, да придёт ко мне сон и не пропадёт любопытство…

Как бывает всегда, утром я совсем не желала вставать, хотела вообще забыть про всё это, никуда не идти, но, увидев рядом с собой листы со вчерашними усердными попытками разгадать код, всё-таки поднялась с кровати, и по рукам пробежал холод. Ужасно хотелось спать. Я медленно, на ватных ногах подошла к шкафу и оделась, натянула поверх всего тёплый свитер и только тогда отправилась на первый этаж, завтракать, бросив в карман конвертик с письмом и собственный листок с разгадкой.

– Вы сегодня рано, – пошутил отец, видя мои сонные глаза и руки, не отрывавшиеся от лица. Я натянула улыбку и тихо засмеялась:

– Плохо спала ночью, – завтрак уже был почти готов.

– Зачем тогда поднялась? – мама, уже собравшись ехать на работу, выглянула из-за двери в гостиную. Я только неопределённо пожала плечами и не стала ничего говорить. Пожарив себе гренки, села за стол под пристальный взгляд отца. Мама на прощанье поцеловала нас обоих и с улыбкой выскочила за дверь, кухню обдало холодом, я вся будто бы покрылась льдом. Иногда я удивлялась, как она умудряется оставаться такой лёгкой и подвижной – будто бабочка… или скорее трудолюбивая пчёлка. Этим я от неё отличалась. Я была любопытной, но не трудолюбивой. Хитрой, но не мудрой. Талантливой (относительно, конечно), но не стремительной.

Как часто бывает, отцовский рыжий цвет победил каштановый, и потому моя огненная шевелюра выделялась в толпе, а веснушки, словно рассыпавшаяся ягода, покрывали нос, щёки, плечи и шею. Бледноватая кожа, которая летом тоже покрывалась неяркими веснушками, и прямой нос, и тонкие губы, и густые тёмные ресницы. Я любила подчёркивать свою индивидуальность изумрудными, почти в тон глазам, платьями, блестящими заколками поднимала волос. От папы мне достался высокий рост – хотя, наверное, скорее средний – я была выше мамы, но не выделялась этим среди одноклассников – и, наверное, кое-какие черты характера. Сложно говорить о самой себе…

– Пап, можно мне поехать в город? – спросила я, когда он встал из-за стола. Отец поднял брови.

– Неужели? А я думал, ты болеешь, – многозначительно погрозил пальцем отец, но я наделась и догадывалась, что он шутит.

– Мне надоело целыми днями сидеть дома. Я ненадолго, правда. Ну пожалуйста, – я наклонила голову и жалобно посмотрела блестящими изумрудными глазами, которые папа называл кошачьими.

– Ладно, иди. Только матери не слова, иначе мне попадёт! – он ослепительно улыбнулся и, накинув куртку, вышел из дома. Я осталась одна – ключ лежал на тумбочке, а на часах уже половина одиннадцатого – мне, честно говоря, никуда не хотелось идти с насморком и хрипотцой в голосе, когда на улице мороз и тучи. Но любопытство во мне всегда побеждало всё остальное. Это было как преимуществом, так и недостатком.

Я не стала снимать тёплый свитер, надела куртку и прихватила рюкзак, выскакивая из дома и подпевая любимым песням на ходу. Ничего не замечая и танцуя, я закрыла дверь. А когда обернулась и сделала шаг в сторону дороги, замерла – ворон сидел на калитке и асинхронно моргал янтарными глазами. Вот тогда я и поняла, чем этот ворон отличался от всех остальных – глазами. Я с минуту постояла, не шевелясь, а потом подошла ближе. Птица поднялась в воздух, но не улетела – кружила над моей головой, останавливаясь на ветках и чужих домах. Мне казалось, что она за мной следит, хотя, наверное, это просто глупость после всего увиденного ночью. Когда я подходила к станции, ворон, последний раз метнув на меня взгляд, поднялся выше и улетел. Я спустилась к метро, прошла через турникет и запрыгнула в вагон, а уже через час была у Вантового моста.

Я скучала по центру, не была здесь больше недели. И вот он – Вантовый мост. Не такой большой, как центральный, но сложно найти здесь то, что я ищу. А собственно, что я ищу? Я ведь понятия не имею, кто отправил мне письмо, да ещё и таким странным способом. Теперь мне показалось глупой идеей приехать сюда – я стояла, как сумасшедшая, посреди улицы, и глупо смотрела на мост, не замечая вокруг толкающих меня людей. Полдень ещё не настал – оставалось пять или шесть минут. Я подошла ближе к месту встречи и через толпу направилась к середине. Вот часы на руке щёлкнули – двенадцать часов дня. Я продолжала стоять, не понимая, чего жду. Неужели всё зря? Зря я с таким нетерпением ждала полудня и засыпала со счастливой мыслью о приключениях, зря не спала полночи, зря…

В конце моста, метрах в тридцати от меня сидела знакомая птица… Я поражённо смотрела на неё. Это было уже пределом странностей. Подошла ближе, ворон не улетал. Я протянула руку к его оперению, и даже тогда он не шевельнулся. Гладкие перья на солнце блестели и отливали не только синим, но и бирюзовым, и фиолетовым, и всеми цветами мира. Как радуга после дождя, как сам дождь, как полупрозрачный туман…

– Чего я жду? – шепнула я самой себе, но не уходила, продолжая поглаживать ворона рукой без перчатки. Тогда моей ладони коснулось что-то холодное, и упало на землю. Я наклонилась – перстень. Перстень в виде головы ворона, который идеально мне подходит. Я поднялась – ворона не было. Причём не было нигде – я не нашла его очертаний в небе, под мостом или на одном из домов. Может, спрятался в деревьях. Сначала зашифрованное письмо, теперь это… Неужели и кольцо ворон бросил?

Я почти не чувствовала холода, подбирающегося к сердцу и горлу, но в итоге всё-таки сдалась – направилась в ближайшее кафе, чтобы хоть немного согреться. И когда умиротворяющее тепло согрело тело, ужасно захотелось спать. Чёрт бы побрал этого ворона!

– Девушка, вам плохо? – официант, парень лет двадцати, коснулся моего плеча, а я ничего не могла ответить, только слабо кивнула головой, но вышло не слишком убедительно. Он с силой дёрнул меня за плечи и поднял – я пошатнулась. Сама не знаю, что со мной случилось – я уже вроде бы почти выздоровела, да и никогда не случалось такого, чтобы мне было настолько плохо, что я не могла встать и заговорить. Через пять минут я уже сидела на переднем сиденье старой машины, а на месте водителя – тот официант. Он то и дело на меня тревожно поглядывал, а я не могла даже ответить, глаза были полузакрыты.

Неужели до палаты он нёс меня на руках? Может, так всё и было.

– И что с ней? – я сквозь сон услышала голоса – официанта и врача.

– Просто сильный шок. О ней уже позаботились, так что…

– Шок? – удивлённо переспросил парень. – Просто шок? – в его голосе явно слышалось недоверие.

– А вы, собственно, кем ей приходитесь? – подозрительно спросил врач, разозлившись на то, что его перебили.

– Я её брат, – без тени сомнения ответил парень. – Сводный, – я беззвучно фыркнула.

– Когда ей стало плохо?

– Я не знаю. Она пришла ко мне часа два назад, минут десять всё было нормально, но потом она почти перестала двигаться.

– Тогда вы отвезёте её домой, когда проснётся. Могу я посмотреть ваши документы? – и они ушли. Я так и осталась лежать с полуоткрытыми глазами, но совсем скоро опять провалилась в сон, хотя знала, что мне пора ехать.

А когда я открыла глаза, на улице уже темнело. Я подскочила с кровати и обшарила глазами комнату.

– Куда ты так торопишься? – я вздрогнула и обернулась – в самом углу палаты на жёстком стуле сидел тот официант. Сейчас я могла нормально его рассмотреть, и поняла, что он был старше, чем показался с первого взгляда. Сначала я не могла понять, чем он отличается от других, но потом с некоторым удивлением заметила, что волос его был пепельного цвета и прекрасно сочетался как с серыми глазами, так и с белым свитером. Кожа бледна, почти в контраст моей, хотя я никогда не была смуглой. «Будь он героем книги, точно стал бы вампиром», – подумала я.

– Домой, меня родители потеряют, – смущённо ответила я. Он пожал плечами и поднялся.

– Я Эрик, – парень подал мне сумку.

– Ива, – я кивнула и проследовала за ним по коридорам и на улицу, остановившись перед машиной.

– Я тебя сюда привёз. Да и до остановки идти по такой темноте… – он ждал, пока я сяду, чтобы закрыть дверь. Что же, выбора не оставалось… Я поправила переднее кресло и пристегнулась, достав телефон из сумки. Папа с мамой не звонили, значит, сами ещё не вернулись и не заметили моего отсутствия. Я заволновалась – уже шесть вечера, совсем скоро они будут дома, а первой – мама.

– Где ты живёшь? – спросил Эрик, повернув ко мне голову.

– Касл Хилл, – буркнула я, не желая называть номер дома. Эрик прикрепил телефон и включил навигатор – это не совсем внушало доверие, но чего я ещё ожидала – он не обязан знать все переулки города.

– Слушай, а… Что с тобой всё-таки случилось? – осторожно спросил Эрик. Я опасливо на него покосилась.

– Мне стало плохо, не выспалась, наверное. И спасибо, что помогли мне… Эрик.

– Да пожалуйста, – он пожал плечами и на миг повернул голову ко мне. Я внезапно вспомнила настоящую причину своего состояния… Как будто молнией пронзило.

– Кольцо, – испуганно произнесла я, на секунду прикрыв глаза.

– Что?

– Вы не находили кольцо, когда… отнесли в меня машину… в смысле меня в машину? – я взволнованно перебирала руками волосы, стуча ногами по креслу. Эрика это ужасно отвлекало.

– Простите, Ива, мне было немного не до этого, – я увидела, как он ухмыльнулся.

– Но… – я перерыла уже всю сумку – перстня не было. – Мне нужно это кольцо!

– Ничем не могу помочь.

– Это вы виноваты! Зачем вообще было куда-то меня везти? – я разозлилась. Я ради этого ворона всю ночь не спала, а это кольцо вселяло хоть какую-то надежду на разгадку. А из-за этого Эрика всё напрасно!

– Ну знаешь, Ива, тебе было плохо, и…

– А кто вас просил меня куда-то уносить?

– Да успокойся ты! – он сам стал ускоряться всё чаще, и мы почти уже добрались до парка, который был рядом с моим домом.

– Останови машину, – процедила я, закипая. Он меня уже раздражал – этот самовлюблённый деспотичный и…

– Где ты живёшь? – громко спросил он, перебивая мои мысли.

– Останови машину, я сказала! – я поднесла руку к двери. Эрик затормозил у обочины, тревожно вглядываясь в моё лицо.

– Всё нормально? – тихо спросил он.

– Нет! – с вызовом ответила я, хлопнув дверью со стороны улицы. Быстрым шагом направилась дворами к дому, не боясь, что со мной что-то случится – дом уже совсем близко, а на улицах – люди.

Могла ли я двадцать четыре часа назад подумать, что буду злиться из-за потери кольца, которое отдал мне ворон, когда я пришла на мост по его же наводкам? Конечно, нет. Если бы кто-то сказал мне об этом сутки назад, я бы подумала, что это глупая шутка. Дойдя до калитки, я услышала с другой стороны дома звук захлопывающейся двери машины. Скрипя снегом под ногами, быстро вбежала в дом, скидывая на ходу мокрую от снега куртку с шапкой. Повесила одежду на батарею и мигом поднялась в свою комнату на втором этаже, прикрыв дверь. Задыхаясь и кашляя, опустилась на кровать, достав книгу и пытаясь успокоиться. Уже через минуту дверь тихо приоткрыла мама.

– Привет, – я улыбнулась, приподнявшись с кровати. Мама, снимая шарф, улыбнулась в ответ.

– Ты как здесь, не скучала?

– О, нет, скучать мне не удалось, – ответила я, и мама уловила здесь сарказм, которого на самом деле не было. – Ты с папой?

– Да, подхватила его у офиса. Сейчас будем ужинать, я заказала пиццу, – она многозначительно взглянула на меня – иногда, когда я оставалась одна, готовить ужин приходилось мне. – Ты какая-то раскрасневшаяся, – мама подошла к кровати и приложила руку к моему лбу. И как это можно заметить в темноте?

– Я просто спускалась на первый этаж, – в дверях показался папа, я помахала рукой. И раздался звонок в дверь – трель соловья слышно было по всему дому.

– Спускайся ужинать, – мама с папой ушли, а я, поднявшись с кровати и глядя в окно, жалела, что так стремительно покинула Эрика. Он мог мне помочь найти кольцо… А что, если ворон прилетит снова? А если это кольцо вообще было не для меня?

Ночью я засыпала с мыслью о том, чтобы завтра прийти в кафе и попросить Эрика о помощи. Но завтра суббота, и мама с папой будут дома… И я думала, что же мне им сказать, и куда идти, и даже снились мне угрюмые лица родителей и ворон. Его громкое карканье – и я проснулась. Села в кровати и поняла, что ворон мне не приснился. Он сидел с обратной стороны оконного стекла и громко кричал, привлекая моё внимание. В клюве – снова письмо, только в этот раз больше прошлого по размерам, официальное и с адресом. Я, опасливо покосившись на дверь, открыла окно. Птица гордо прыгнула на стол и выронила письмо, но не желала улетать. Я, улыбнувшись, окно закрыла, чтобы холод не захватил комнату. Пока открывала письмо, ворон пил воду с моего стакана у кровати, сверкая на меня глазами. Совсем не боится! И мне это нравилось.

Конверт из чуть желтоватой, пергаментной бумаги. Запечатан сургучом с эмблемой непонятной птицы, держащей в клюве четырёхлистный клевер. И адрес написан: «Эдинбург, Касл Хилл, Ива Адлер» – алыми буквами. Я дрожащими руками распечатала письмо…

Директор,

Кристиан Людвиг Ровенбах

Уважаемая мисс Адлер!

Мы рады информировать Вас, что Вам предоставлено место в академии «Аристел».

Просьба прибыть в парк им. Вондела шестого числа сего месяца ровно в полдень. Иметь при себе:

– Перстень, присланный почтой Универсалов;

– Одежду и личные вещи на учебный год (до 1 ноября);

– Данное письмо;

– Разрешение на обучение в академии от родителей или опекунов (шаблон для заполнения прилагается).

Я нахмурилась и подошла к компьютеру, написав в поиске: «Академия Аристел». Ничего не найдено. Вопросительно взглянула на ворона, будто он мог что-то ответить. Он играл с моей заколкой, не обращая больше ни на что внимания.

Я не знала, смогу ли теперь заснуть. Под подушкой лежало письмо, будильник заведён на восемь утра, а на шкафу, укрывшись собственным крылом, спит ворон, растения отбрасывают тени на занавески. А я думала не о странности событий, не о том, что подумают родители об этой академии, о которой даже нет информации. Я думала о том, как мне найти кольцо, как успеть в кафе, где оно, скорей всего, потерялось, как оттуда быстро доехать до парка, чтобы не опоздать к назначенному времени. Парк огромен – я понятия не имею, куда именно должна подойти, и кто меня там будет ждать, и подпишут ли родители разрешение на обучение, и отпустят ли утром в кафе… В мыслях была путаница, но в итоге я всё-таки заснула, ворочаясь в кровати и вызывая презрительный взгляд ворона.

Будильник прозвенел, и я на миг подумала, что всё это мне приснилось, но убедилась в правдивости событий, когда ворон спустился со шкафа на стол, видя, что я проснулась и встала.

– Ты останешься со мной? – тихо и удивлённо спросила я, улыбаясь. И мне показалось, что ворон едва заметно кивнул головой. Или не показалось?

Я встала, оделась и ушла в ванную – ворон перебрался ко мне на плечо, вцепившись в него когтями. Улыбка до ушей не сходила с моего лица, я услышала топот родителей – они тоже проснулись. И мы одновременно с папой вошли в кухню – он поражённо уставился на моё плечо, замерев в дверях.

– Кто это?

– Ворон, – улыбка всё ещё не сходила с моего лица. А за папой показалась мама: «Что за очередь?», и тоже остановилась, глядя на меня.

– Он прилетел ко мне ночью, – ответила я на их безмолвный вопрос. – У меня есть кое-что поважнее, – я поняла, как тяжело будет объяснять им все вчерашние события, и решила некоторые подробности опустить. – Мне пришло письмо из академии «Аристел». Там написано, что в этой академии предоставлено место для меня, и что я должна явиться сегодня в парк Вондела с разрешением на обучение от родителей, одеждой и личными вещами на учебный год, перстнем ворона и письмом.

– Перстнем? – мама вошла в кухню и внимательно меня слушала, не таращась больше на птицу.

– Да. И этот перстень я потеряла вчера в кафе. Поэтому сейчас собираюсь поехать туда, чтобы его поискать.

– Подожди, а что… что вообще за академия? – подал голос отец.

– Я не знаю, но хочу это выяснить. Письмо выглядит довольно официальным, да и ворон… настоящий.

– А ворон как-то связан со всем этим?

– Э… – я помялась. – Вообще-то, он принёс письмо.

– Принёс письмо? – родители снова уставились на птицу, а тот асинхронно моргнул и чуть наклонил голову. Глаза его отличались от глаз других, обычных воронов – они были не тёмными, а светло-кофейными, я называла этот цвет янтарным. Каким-то образом мама, не задав больше ни одного вопроса, отпустила меня. Я несколько секунд стояла, не веря её словам и своей удаче.

Родители, внимательно прочитав письмо, подписали разрешение – папа, размашистыми буквами с мягкими закорючками на пол-листа, и мама, строго и аккуратно, жёстко и красиво. В кафе они отправили меня одну, а в парк пообещали приехать, только не к полудню, а чуть позже.

А я подумала: «Интересно, почему письмо прислали сейчас, в декабре, а не в конце лета или хотя бы в начале учебного года?» И снова заглянула в письмо, уставившись на слова «личные вещи на учебный год (до 1 ноября)». Учебный год до первого ноября… Странно. Может, там учиться начинают в начале нового года, а не после лета?

Но особо задумываться и медлить некогда – я отправилась на остановку. Ворон всё также сидел у меня на плече, покачиваясь, и вызывал кучу взглядов и шепотков. Из-за холода пришлось закутаться в шарф и тёплое пальто, надеть перчатки и высокие сапоги. Когда я зашла в кафе, щёки были румяными, а руки, казалось, онемели. Ворон остался со стороны улицы, сидел где-то на выпирающей стене дома или крыши. И вот, напротив меня – Эрик, обслуживает какую-то молодую пару. Я подошла ближе к нему, а в животе что-то рухнуло – я ужасно волновалась.

– Вы что-то хотели? – Эрик обернулся, услышав моё дыхание, а может, заметив меня краем глаза.

– Я… да, я, в общем-то… хотела попросить о помощи, – залепетала я, но быстро взяла себя в руки. – Вчера я оставила здесь перстень с вороном, и хотела бы его забрать, – Эрик меня узнал, кивнул головой, отошёл на минуту, что-то шепнул другому официанту, и пригласил меня за столик у самого окна. Я покачала головой:

– Я очень тороплюсь, простите…

– Садитесь, – Эрик настоял – подвинул стул, чтобы я села, а сам приземлился напротив. – Так ты всё-таки ищешь кольцо?

– Да, оно мне очень нужно. Ты его видел? – он покачал головой, и моё сердце ушло в пятки. Я хрипло переспросила:

– Нет?

– Нет. Никакого кольца не было, когда я пришёл сюда. Правда, немного опоздал…

– Опоздал?! Ты опоздал, зная, что где-то здесь лежит кольцо, за которым я обязательно приду, и которое потерялось по твоей вине? – всё волнение исчезло, остался только гнев. Ну и что мне делать без перстня ворона?

– Знаешь, Ива, не моя вина, что тебе стало плохо, я обязан помогать своим клиентам, так что… – я резко поднялась из-за стола – так, что упала подставка с салфетками. Быстрым и гордым шагом направилась к стойке, цокая сапогами, и остановилась у высокого стола.

– Позовите администратора, пожалуйста, – грубо сказала я, чуть приподнявшись на цыпочках, хотя в этом не было необходимости. Девушка с ярко-розовыми волосами с улыбкой мне кивнула, эффектно развернулась на пятках на 360 градусов, и, притворившись, будто видит меня в первый раз, мило спросила:

– Я администратор этого кафе, приветствую вас. Чем могу помочь? – я стояла несколько секунд с открытым ртом, но в итоге ответила:

– Дело в том, что вчера один из ваших официантов отвёз меня в больницу, оставив здесь моё кольцо, и теперь мне очень нужно его найти, – с девушкой было спокойнее – она с первого взгляда казалось и милой, и добродушной, и отзывчивой.

– Как выглядит ваше кольцо? – всё так же спокойно спросила она.

– Перстень с головой ворона.

– Мы обязательно поищем, в ближайшие сутки никто не обращался с тем, что нашёл перстень.

– Мне нужно найти этот перстень до одиннадцати часов утра, – грозно сказала я. Администратор без слов кивнула и включила микрофон, прокашлявшись, тем же сладким голосом заговорила:

– Прошу внимания! – весь зал повернул головы к ней. – Вчера днём был утерян перстень с головой ворона, и если кто-то находил его, убедительно прошу вернуть как можно скорее, – когда никакой реакции не последовало, девушка с загадочной улыбкой добавила: «За вознаграждение», и по залу пробежал шепоток.

– Я сделала всё, что могла, – сказала администратор, обращаясь уже ко мне и выключив микрофон. – Вы уверены, что потеряли кольцо здесь? – я неуверенно кивнула. Оно, могло, конечно, потеряться в дороге или в больнице, но это слишком маловероятно. А может, мне хотелось просто обвинить кого-то вместо того, чтобы гадать и обыскивать ещё и больницу. Пусть кафе отвечает за потерю.

– Можете оставить свой номер и пойти поискать кольцо в другом месте, – администратор наклонилась и подала мне свою визитку. Я кивнула, не в силах больше сопротивляться. Часы на стене позади стойки показывали одиннадцать часов. Если через сорок минут я не уеду на автобусе в парк, то точно опоздаю к полудню. Но не могу же я совсем его не искать…

– Пожалуйста, помоги, – я сама не заметила, как дрожащим голосом попросила об этом у Эрика, который теперь опять осторожно двигался между столиков.

– Понятия не имею, где оно. Поищу под столами и опрошу всех клиентов, но лично мне кажется, что его кто-то забрал, – он был равнодушен к этой моей проблеме, но тоже, как я заметила, старался успокоиться.

– Спасибо. Я должна уехать до половины двенадцатого, – я улыбнулась, стараясь снова не прорвать стену и не выплеснуть гнев.

И Эрик выполнил обещание – он пошарил под столами, притворяясь, что моет пол, под удивлённый взгляд администратора, спросил всех клиентов, находящихся в кафе, не видели ли они кольца с вороном. Но все попытки тщетны. Кольца мы не нашли.

– Ладно, всё равно спасибо. Что-нибудь придумаю, – я пожала руку Эрику. С его галантной помощью надела пальто и вышла на мороз, не слушая, что он там говорил про свой номер телефона и то, чтобы я ещё заходила в кафе. Про ворона я уже и забыла, а он спустился с крыши и снова сел мне на плечо. И снова вызвал десятки косых взглядов.

В автобусе полно народу, на улицах – куча машин. До парка я доехала за три минуты до полудня и остановилась у входа, думая, куда идти. Ворон величественно спорхнул с моего плеча, вцепившись на секунду когтями, и полетел вперёд, приземляясь на деревья и скамейки время от времени, следя, чтобы я следовала за ним. Мы двигались не к центру, куда пошла бы я, а в место, которое больше всего поросло деревьями, но которое сейчас было белым, как и всё, что меня окружало. На фоне снега выделялся только ворон. Я остановилась и взглянула на часы – без одной минуты двенадцать. Птица приземлилась на недействующий фонтан и тоже застыла в ожидании. Я поражалась, насколько ворон умён, но это не было столь сверхъестественным. Что только не придумают в наши времена…

Я всем телом вздрогнула и испуганно повернулась, когда услышала голоса ещё семи людей, которые будто бы возникли из воздуха. Они замерли, когда увидели у фонтана меня и ворона. Самый смелый парень, который был меня старше на пару лет, заговорил:

– Ты новенькая? – я кивнула, рассматривая их. Теперь перестали пугаться и остальные. Голос подала девушка, которая тоже, скорей всего, была меня старше, с серьгой в одном ухе, дерзким голосом и вишнёвыми волосами до плеча:

– Я Ада. Это Лора, – девушка со смоляными волосами до самого пояса, с яркими аристократическими глазами, упорно смотрящими на что угодно, кроме людей, с которыми она пришла. – Дэвид, – высокий парень с дерзкой ухмылкой, который заговорил первым. – Луиза, – по-моему, она самая неприметная из всех, хоть и старается соответствовать своим друзьям. Высокая блондинка в туфлях на каблуке и в юбке (в такой мороз – и в такой одежде), смотрела на меня с вызывающим интересом. – Ханна, – в её взгляде читалось презрение. – Мир, – она показала на мальчика, как мне казалось, самого доброго – каштановый, набок зачёсанный волос и веснушки на щеках и на носу, а губы изгибаются не в презрительной усмешке, а в самой настоящей улыбке. На мальчика было небрежно и элегантно накинуто пальто, а сам он выглядел весёлым и с интересом меня рассматривал. Ада замолчала, не представив последнего участника компании, который молча стоял в стороне от всех остальных. Парень лет четырнадцати, и, судя по выражению лица, ему не нравилось всё происходящее здесь. Волосы цвета угля почти касались плеч, а бледная кожа была ему в контраст, глаза, как будто отречённые от мира, тонкие губы, на которых застыла саркастическая ухмылка. Я вопросительно на него посмотрела, и Ада презрительно ответила на мой немой вопрос: «Лис». Я удивлённо воззрилась на обоих – Лис? Неужели это его имя? Если так, то хуже и выбрать было нельзя – назвать черноволосого парня Лисом, не было никакого сходства. Он мельком взглянул мне в глаза и отвёл взгляд. Ада смотрела на меня, и я, наконец, догадалась, чего она ждёт. Отвечать ужасно не хотелось, а тем более – задавать им вопросы, но ничего не оставалось.

– Я Ива, – хмыкнули все, кроме Мира.

– Значит, новенькая? – голос у Луизы был ещё противнее, чем её вид. Я опять кивнула – ком застрял в горле.

– Какой инструмент? – я нахмурила брови.

– Что?

– На каком ты инструменте? – медленно, громко повторила Ада, будто для иностранца, не понимающего языка. Я продолжала молчать, чем и вызвала поражённые взгляды всех, даже Мира.

– Ты не знаешь свой инструмент? – я покачала головой, давая знать, чтобы ко мне больше не приставали.

– Ничего себе… – протянул Дэвид, и несколько человек засмеялись уже в открытую.

– А что это вообще? – спросила я, и тут же пожалела – столько смеха было в глазах людей. Даже Мир еле слышно фыркнул. И мне никто не ответил.

Внезапно из-за деревьев позади меня вышел парень лет двадцати пяти, в длинном расстёгнутом пальто, под которым виднелась белая рубашка. Русые волосы послушно лежали на голове, чистое лицо с правильными чертами, весёлая, почти детская улыбка, но мудрый взрослый взгляд, правая рука с дорогими часами на запястье опущена в карман. Остановившись, этот человек оглядел всех вокруг, подошёл к ворону и провёл рукой по его оперению, будто всё происходящее здесь его не касалось, и он забрёл сюда по чистой случайности. Но вскоре я услышала, наконец, голос этого загадочного.

– Приветствую всех новых и старых учеников, – произнёс он, лучась светом. «Неужели учитель?» – пронеслось у меня в голове. – Счастлив представиться – директор академии «Аристел», Кристиан Ровенбах, – с самой первой секунды его появления все замерли и замолчали, в том числе и я. Он вселял не страх, а спокойствие. – Надеюсь, мисс Адлер, вас приняли хорошо? – он мне любезно улыбнулся. Я дёрнула плечом, словно отгоняя назойливую муху. Не только учитель, но и директор… И знает, кто я такая.

– Мне нужно будет поговорить с вами наедине, так что попрошу пройти со мной после общего собрания, – он отвёл от меня взгляд и посмотрел на всех по очереди. – Алиссандр Вольф, вы в этом году остаётесь на виолончели? Я помню, в прошлом году у вас были проблемы.

– Да, сэр, – единственные слова, что сказал Лис за время, что я его видела. Алиссандр… Забавно.

– Отлично. Мисс Адлер, вы уже определились с инструментом?

– С… с чем, простите? – я запаниковала, но директор оставался невозмутимым – снова улыбнулся и посмотрел на Аду.

– Итак… Ада Версаль – гитара, Ханна Дон – фортепиано, мистер Дэвид Кент – гитара, Луиза Фест – саксофон, Лора Уитли – скрипка, Мир Клайд – виолончель, Алиссандр Вольф – виолончель, Ива Адлер… – перечислив всех, профессор Ровенбах остановился на мне, а договорил только через пару секунд. – Пока не определено. Всё верно? – раздалось утвердительное бормотание. – Хорошо. Все взяли свои вещи?

Некоторые кивнули, а Ада и Дэвид уверили директора, что вещи им привезут через пару минут.

– Но сэр… мы отправляемся сегодня? – испуганно спросила я. Все взоры обратились ко мне, и лицо моё заалело.

– Разумеется, мисс Адлер. Я так понимаю, у вас с собой вещей нет?

– Нет, сэр. Я не… как-то не думала, что уже сегодня уеду из города. Да и ведь сейчас январь, почему…

– Дело в том, мисс Адлер, что в нашей академии учебный год начинается в январе, а именно десятого числа. Прошу, – он подал мне лист бумаги с аккуратной таблицей, затем почти такие же экземпляры отдал остальным.