Читать книгу Александра: чужие берега - Алла Демченко - Страница 2

Март. Ближе к утру полетел снег.

– Спасибо, что приехала. Я уже не надеялась. Кроме тебя никто с этим не справиться.

Сидящая напротив кровати женщина внимательно смотрела на Сашу.

– Я приехала по другой причине.

– Знаю. Мы там все знаем, только предостеречь и помочь не можем. Хорошо, что ты меня понимаешь.

– Я не знаю, чем могу вам помочь.

– Всему свое время. Не торопись. Главное – ты здесь. Я прошу тебя…

Женщина поднялась с кресла, подошла к кровати и взяла своими холодными морщинистыми руками Сашину руку. От прикосновения холод перешел в тепло. В кончики пальцев впились острые колючки.

Ветер бросил мокрые комья в гостиничное окно. Казалось, кто – то скребется когтистой лапой по стеклу. Саша резко поднялась в постели и осмотрелась вокруг. В номере никого не было. Рука затекла и онемела до локтя. Сердце учащенно билось в груди. Опять эта незнакомая женщина не договорила до конца.

Саша повернулась на бок, положив затекшую руку поверх одеяла. Она плотно закрыла глаза, пытаясь восстановить в памяти лицо незнакомки. О чем она просит каждый раз? Кому нужна помощь?

Обычно, в такую рань, да еще в непогоду больше всего хочется спать. Окажись сейчас дома, она опустила б плотную штору, натянула б повыше одеяло, и досмотрела б прерванный сон. И все стало б понятно. Только Саша была далеко от дома и, вместо того, что бы вытянуться под одеялом, она сонно посмотрела на часы. Зеленое табло высвечивало шесть утра. Сон прошел. Незнакомка исчезла.

Она всегда просыпалась с неимоверным трудом. Потом несколько минут лежала в постели, боясь шелохнуться, что бы убедиться, что музыка, доносившаяся с кухни и аромат сваренного кофе, не обрывок сна, а ее счастливая реальность. От этой мысли, лежать в кровати уже не было сил и она с радостью, переполнявшей душу, растеряв остатки сна, шлепала босыми ногами на кухню. Павел, боясь пропустить момент появления кофейной пены в турочке, стоял возле плиты, почти заслоняя ее спиной. Она прижималась к этой спине, вдыхала полной грудью родной запах и окончательно просыпалась.

Ей никто не давал права решать судьбу Стрельникова и делать выбор за него. Но остаться в Москве, не отвечая на его телефонные звонки, упрямо не открывать дверь, притворившись, что нет дома, выглядело б, по крайней мере, глупо. Рано или поздно ей придется встретиться со Стрельниковым, но пусть это будет потом.

А может он сам не захочет этой встречи…

Теплые слезы побежали по щекам, поползли на шею и покатились дальше на гостиничную подушку.

Когда же она допустила ошибку? В тот момент, когда ответила среди ночи на звонок Стрельникова, или еще раньше, когда только увидела его? И зачем она уехала с Москвы?

Все это враки, что душевную боль лечит расстояние. Так могут рассуждать только те, у кого душа никогда не болела. Откуда им знать, что расстояние не имеет никакого отношения к боли, ибо душа всегда в теле, пока оно живо. И душе нет никакого дела до того, в какой точке земного шара находится тело. Она всегда с ним. До самой смерти. И если душа болит, то болит в теле. И эта боль нисколько не зависит от географических координат.

Тогда зачем она ехала сломя голову в этот Киев? Что изменилось? Боль утихла? На все немые вопросы только один короткий ответ – нет. Нет и еще раз нет.

Саша повернулась в постели. Легкое, неудобное одеяло сползло на пол. Образ Стрельникова развеялся, уступив место мыслям об отце.

Думать о человеке, которого она совсем не помнила, было трудно. «Иван Андреевич Савицкий, – она несколько раз по слогам произнесла инициалы отца, словно могла их забыть. – Надо было ему сразу позвонить, как только подъехала к Киеву или прямо с вокзала. Правильно сделала, что не позвонила. Я ведь приехала не к нему, а пытаюсь сбежать от себя».

Норовившее сползти одеяло, Саша умудрилась, наконец – то, подвернуть так, что получился спальный мешок. Позавтракаю, позвоню отцу и вечером уеду обратно.

С этой мыслью она уткнула взгляд в темный потолок и не заметила, как ее окутал крепкий утренний сон.

За окном гостиницы «Братислава», на левом берегу Днепра начинался новый рабочий день.