Читать книгу 16 сезонов ХИТа. Лучшие произведения турниров рыцарей поэзии литературного портала «Что хочет автор. Литературные конкурсы» - Алла Константиновна Райц, Елена Александровна Суроедова, Ирина Владимировна Абакумова - Страница 5
Раздел I
Сезон второй
ОглавлениеУчастникам финала предлагается написать стихотворение в форме пантума. Что такое пантум?
Как пишет М.Л.Гаспаров, «в малайской народной поэзии пантум (точнее, „пантун“) – это импровизированные четверостишия (обычно с тематическим параллелизмом), иногда соединяемые в цепочку так, чтобы 2-й и 4-й стихи каждой предыдущей строфы повторялись как 1-й и 3-й стихи следующей строфы. Именно в таком „цепном“ виде пантум был усвоен европейской поэзией (впервые – французскими романтиками)…»
МАЙСКАЯ НОЧЬ или УТОПЛЕННИЦА
(in vino veritas)
Ночь майская свежа и безмятежна.
Еще плетет рулады соловей,
Но тишина нагрянет неизбежно,
Повиснув между сумрачных ветвей.
Еще плетет рулады соловей-
И сердце вторит, и душа внимает.
Повиснув между сумрачных ветвей,
Русалка тихо-тихо напевает.
И сердце вторит, и душа внимает,
Но, почему-то, грустно мне опять…
Русалка тихо-тихо напевает
(Так чадо убаюкивает мать).
Но, почему-то, грустно мне опять.
К себе зовет и манит ворожея,
Так чадо убаюкивает мать:
«Приди, мой мальчик, и усни скорее…»
К себе зовет и манит ворожея,
На озеро, в холодный мрак глубин:
«Приди, мой мальчик и усни скорее,
Мой блудный сын, мой страстный господин!»
На озеро, в холодный мрак глубин,
Влекут меня русалочьи напевы:
«Мой блудный сын, мой страстный господин,
Спеши сюда, в объятья нежной девы…»
Влекут меня русалочьи напевы,
А я топлю свою печаль в вине.
«Спеши сюда, в объятья нежной девы…» —
Все ближе дно. Вся истина – во мне.
18.05.2009 автор Олли (Рыцарь Волька-ибн-Алеша)
Романс «Майская ночь» (исп. Ф. Утопленница)
Как больно прощаться! Потом хоть кричи, не кричи…
Полночному майскому небу конца нет и края.
Другими мы стали, наверно, в той звёздной ночи —
Врата затворились за нами небесного рая.
Полночному майскому небу конца нет и края.
Испили довольно мы яда из чаши тревог,
Врата затворились за нами небесного рая —
С неверием в сердце нельзя нам на райский порог.
Испили довольно мы яда из чаши тревог —
Людская молва отравляет сомнением души.
С неверием в сердце нельзя нам на райский порог…
Всё ж хрупкие чувства свои не успели разрушить!
Людская молва отравляет сомнением души.
Стремясь исцелиться в краю небывалых чудес, —
Всё ж хрупкие чувства свои не успели разрушить —
С надеждою робкой вступаем мы в сказочный лес.
Стремясь исцелиться в краю небывалых чудес, —
Там лики утопленниц юных в озёрах белеют —
С надеждою робкой вступаем мы в сказочный лес,
Где нечисть под гусли ночами танцует в аллеях.
Там лики утопленниц юных в озёрах белеют:
«Забудь рай небесный и душу свою успокой…
Где нечисть под гусли ночами танцует в аллеях,
Сумеют два раненых сердца найти рай земной».
«Забудь рай небесный и душу свою успокой…» —
Забвенье не лечит, душа кровоточит поныне!
Сумеют два раненых сердца найти рай земной,
Хоть близко порой недоверье к нелепой гордыне?
Забвенье не лечит, душа кровоточит поныне…
Ах, как же волшебно мерцала та майская ночь! —
Хоть близко порой недоверье к нелепой гордыне,
И пропасть сомнений теперь уже не превозмочь…
Ах, как же волшебно мерцала та майская ночь —
Последняя, майская ночь пред печальной разлукой…
И пропасть сомнений теперь уже не превозмочь,
И помнить ушедшие радости – горькая мука.
Последняя, майская ночь пред печальной разлукой!
Как больно прощаться – потом хоть кричи, не кричи,
И помнить ушедшие радости – горькая мука,
Другими мы стали, наверно, в той звёздной ночи…
18.05.2009 Татьяна Кунилова (Рыцарь Фокстейл)
