Читать книгу Першинский дневник. Повесть / рассказы - Алла Лейвич - Страница 9

***

Пока я полностью не обустроила быт, дочь находилась в Москве у бабушки. До поздней осени я не могла позволить себе переехать в деревню «с концами», потому что, если помните, книга только-только вышла в продажу и требовалось мое обязательное присутствие здесь.

Я вспомнила этот период. Безусловно, Оля была интересна журналистам, особенно занятым во второсортных передачах, типа «ЧП-расследование». На Ольгу началась «охота», а она вела себя как зверь, не имеющий никакого понятия о том, что собой представляют охотники.

– Это был апофеоз моей глупости и самонадеянности, – усмехнулась она. – Вместо ожидаемого образа – девушки-интеллектуалки, главной целью жизни которой всегда было и есть – докопаться до истины, – из меня сделали вульгарную пародию на саму себя. Монтаж и закадровый текст способны нивелировать все лучшее, что в вас есть, можете поверить мне на слово. Из святого сделать грешника и наоборот – дело техники, да и только. Я была совершенно не готова к подобной реальности.

Тем болезненнее оказалось столкновение с ней.

– Хуже всего было с мамой, – лицо Оли вдруг помрачнело. Мне подумалось, что сейчас ей бы очень подошло закурить. Но она не курила. – После выпуска той передачи мне было запрещено появляться на пороге ее дома, – после некоторого молчания продолжала она. – Я окончательно и бесповоротно опозорила честь семьи. Если с принципиальным уходом из дома и выходом книги еще как-то можно было смириться, то участие в ТВ-передачах под лозунгом: «А вот проститутка такая-то свое лицо не скрывает!» – было уже слишком. Доказывать, что все планировалось совсем не так и не о том – было бесполезной тратой времени. Вместе с окончательным вычеркиванием меня из жизни семьи, матерью был запущен отвратительный процесс по лишению меня родительских прав.

Ольга вдруг замолчала.

– Выключите пока, – кивнула она в сторону диктофона. – У меня для Вас кое-что есть. Вот, – девушка протянула мне лист бумаги с распечатанным текстом. – Это отрывок из одной моей незаконченной рукописи. Для полноты картины, так сказать. Когда будете делать расшифровку – введете в текст.

– А не хочешь закончить? – спросила я.

– Нет, – качнула головой Оля. – Не хочу. И не знаю, возьмусь ли когда-нибудь снова за эту работу. Слишком больно давалась в ней каждая строчка.

Вот этот текст:

«Больше всего я жалела о том, что не забрала с собой ребенка в тот день.

– Никогда, ты понимаешь – никогда! – как сумасшедшая, повторяла я. Мне не хотелось жить. Во имя чего? Во имя какой идеи можно поставить на кон глаза своего ребенка? Любовь своей дочери?

Осознание пришло с разлукой. После выхода сюжета «Любовь за деньги» в ЧП расследовании, мама запретила мне появляться на пороге ее дома. Запретила появляться там, где жила моя дочь.

Помню тот вечер. Машка – на моих руках, жмется ко мне и боится уснуть. Ей два с половиной года. Она все понимает. Знает: если уснет – мама исчезнет.

Бабушка – моя мать – ходит из комнаты в комнату, на ее лице – смесь бешенства, отчаяния и скорби. Мне стыдно, мне страшно. И я не знаю, как быть.

Внутренний голос кричал: «Хватай дочь и беги!». Но другая часть меня слабо протестовала: «Куда? В ночь? В холод? В неизвестность?».

В два часа ночи за мной приехала Юлька. Дочь все же заснула. Я последний раз посмотрела на нее, такую красивую во сне, мельком взглянула на маму и – ушла. Помню, как больно хлопнула закрывшаяся за мной дверь.

Мы ехали в деревню. Не знаю, что было бы со мной, если б в те дни не рванула туда. В деревне ждал Женя. Увидел – перепугался. Что осталось от смелой, отчаянной девочки, какой я приехала сюда полгода назад? Разве что только отчаяние…

– Успокойся, – просил меня он, пока разливал чай по стаканам. – Сама знаешь, ничего просто так не бывает.

Меня трясло, и не было сил говорить.

– Оля, – снова продолжил он. – Жизнь не закончилась. Подожди до весны, заберешь дочь, как станет теплее. И что все-таки там случилось? Я не смотрел.

– Нормально все, – ответила за меня Юлька. – Просто Олька узнала, что такое ЧП.

– Грязью облили… как тебе фраза: «А вот эта проститутка свое лицо не скрывает!»? Сволочи. Да ладно мне такое услышать – а каково маме моей? – наконец, заговорила я. И, как прорвало: – Ты представляешь, два дня сюжет о книге снимали, хорошо все так, смотрели так ласково, а в третий день… Ненавижу их. Соня потом звонила, разумеется, она ни при чем. Продюсер! НО – ни при чем. Свалили все на корреспондента стажера, да на монтажку. Отличный пиар! Про книгу в результате – ни слова. Зато – элита…

В воспоминания снова врезалось лицо дочери. Стало больно дышать.

– Так, Олюш, я поеду, – Юлька встала из-за стола и принялась застегивать на ходу куртку. – Мне еще на рассвете родителей в аэропорт везти.

Подруга побежала к машине, и мы с Женей остались вдвоем.

– Как зверье? – наконец, чтобы отвлечься, спросила я.

– Нормально! – улыбнулся Женя. – У Стрелки любовь – с Баслаем

карповским. Ты не представляешь себе, как она его обихаживает! Других гоняет, а к этому – сама рвется.

Я усмехнулась, представив, как моя белая красавица Стрелка юлой вертится вокруг долговязого, немного неуклюжего гончего пса.

– Смотри, Женька, принесет она нам щенков.

– На все воля свыше, – развел руками мой друг.

– Это точно, – сказала я и отвернулась к окну. – Знать бы только, к чему?»