Читать книгу Приключения Чебу и его друзей - Алла Мийа - Страница 6

Извиваясь, узкая тропинка уходила с пляжа и терялась в Поцелуйной Роще между стволов пальм. Оттуда ветерок приносил таинственный запах влажного леса и аромат цветов. Синие, красные и даже вареневые букеты благоухали на кустах, духастее чем настоящие духи.

А еще в роще повсюду валялись кокосовые орехи. Ими лакомились глазорогие крабы, раскалывая скорлупу клешнями. Я решил поймать одного и попросить очистить орех и для нас.

Пристроился позади, чтобы он меня не видел, и подкрался. Указательным пальцем прижал краба к песку, чтобы тот не шевелился. И – опс! – схватил его сзади за бока панциря – так он не мог щипаться.

Краб уже успел испугаться и так и норовил тяпнуть меня клешней. Не дав мне произнести ни слова, он затрещал: «Берегитесь гадючих вреднюков! Берегитесь!» На этот раз, уверен, мне это не померещилось! А краб изловчился, больно цапнул за палец и удрал.

Я поймал еще одного. Он оказался более разговорчивым и испугательно объяснил, что гадючих вреднюков нужно бояться, и что они разбрасывают плевачих кобр, обжигучих бабочек-крапивниц и замагиченные орехи: наступишь на такой – пиши пропало, превратишься в мохнатого паука, которого все ненавидят. Этого я успел отбросить раньше, чем он щелкнул клешнями.

Черешка забыла про голод и запищала от страха. А İ-Бу отправился на разведку. Он поднялся в воздух, чтобы осмотреться с высоты айбушного полета.

Вернувшись, он объявил, что есть хорошая и плохая новости. Во-первых, остров маленький и покрыт чащобными лесами. Во-вторых, гора в центре имеет две вершины. А в-третьих, остров человеконеобитаем. Я спросил, как это? А он ответил, что это и есть хорошая новость: на острове полно жителей, например, на чащобных деревьях живут очень перистые попугайские коты, но нет ни одного человека. А что до того, водятся ли тут чебупротивные твари, то…

Достав из кармана карандаш, я нарисовал кляксу. Это – Наш Остров. Посередине – гора с двумя макушками. По краям – лес. Обеими вершинами, окутанными облаками, гора подпирала небеса. Не знаю, как называли ее местные жители, но я дал ей имя – Небесная Гора. Так и подписал на карте. А лес назвал «Чащобный».

Я посмотрел на Небесную Гору. Облака клубились, прятали две вершины под пушистым покрывалом, делая их невидимыми.

– В сказках на таких горах, высоко за облаками, так высоко, что до него не добраться, обычно живет Доброе Существо, – мечтательно сказал я. – Уверен, что именно там и хранится сильноволшебная Маска!

Черешка тоже посмотрела на Гору:

– Угу, – мрачно ответила она, – а в пугательных сказках рядом с Небесными Добряками и колдовскими Масками обязательно поселяются прескверные злыдни и прочие чебуеды!

А İ-Бу невозмутимо продолжил:

–…то плохая новость как раз в том, что я видел, как с горы спускались шесть странных существ. А чтобы их никто не узнал, они надели на себя совиные головы. И идут они на этот самый пляж, где мы сейчас стоим!

– Ой… Неужели это и есть гадючие вреднюки?! – ужаснулась Черешка.

– Нет! – ответил ей пробегающий мимо краб. – Те разбрасывают замагиченные пакости!

– Ох, а вдруг они – чебуеды! – распереживалась Черешка.

А я спросил, откуда İ-Бу знает, куда идут совиноголовые. Он ответил, что он видел их на тропе, ведущей сюда через Поцелуйную рощу.

Ох, банана-макарена… Вы думаете, я испугался? Ну… Может быть, самую малость… капельку… самую микромизерную крошечку. И не за себя, нет-нет-нет! За Черешку…

Ночь наступила быстро. Небо покрылось яркими звездами. А в полночь начался звездопад, да такой, что нам еле удалось укрыться под вареневыми кустами с пахучими цветами и широкими, как зонтики, листьями, которые росли вокруг пляжа. Колючие звезды падали в море, и, потухая, шипели как головешки. Я снял Черешку с головы, накрыл зонтичным листом, и она тут же заснула.

Вот тогда-то они и появились, странные существа. И каждый надел на себя совиную голову! Они вышли на пляж из пальмовой рощи и принялись собирать упавшие звезды на мелководье у берега. А надо сказать, что звездопад в ту ночь валил как из ведра. Собиратели бродили по кромке прибоя, глядели себе под лапы, и, если им попадалась шипящая звезда, громко произносили заклинание: «Карамбамбае!» – и вода под их лапами расступалась. Тогда они быстро наклонялись, подбирали звезду и складывали в мешочек. У каждого к спине было привязано по одному такому, сшитому из рыбьей кожи.

Я внимательно наблюдал за ними. Непохожи они на чебуедов. Маленькие, хвостатые… Может, спросить у них про Маску? И предупредить, чтобы не заходили на глубину, где их сцапает моя акулистая рыба… Немного нахрабрюсь и подойду, решил я.

İ-Бу под кустом тоже не сиделось. «Вот, слепачи какие! – сказал он. – Смотри, Чебу, сколько звезд остается в воде!» И действительно, в прибое шипели и постепенно гасли не поднятые звезды. «Им мешают совиные головы», – предположил я. «И еще, это потому, что на пляже темно, и Луна почему-то не выходит», – согласился İ-Бу.

Он включил встроенный фонарик, направил луч вниз и быстро полетел к морю, освещая дорогу. Увидев İ-Бу, собиратели насторожились и замерли. Но потом еще шустрее засуетились, следуя лучу айбушного фонарика, и работа у них заспорилась.

Достаточно нахрабрившись, я выбрался из-под вареневого куста. Оставил Черешку спать и не спеша пошел к кромке воды. Но то ли глазорогие крабы решили надо мной подшутить и отомстить за допрос соплеменников, то ли я просто не заметил в темноте (в двух шагах от собирателей я наступил на медузу). Нет, не на черепаху, а настоящую, склизкую. Я поскользнулся, и – ба-бах! – чебухнулся вверх кормашками, прямо в соленый прибой.

Совиноголовые, до того не поднимавшие глаз от земли, не то, что вздрогнули, они подпрыгнули на месте! И, показывая на меня пальцами, завопили, да так громко, что у меня заложило уши: