Читать книгу Не твоя звезда… Нереальная история - Алла С. - Страница 3

Утро показалось Ивану невероятно холодным. Нарушив все свои принципы, он впервые в жизни в столь ранний час позволил себе выпить пятьдесят грамм коньячку.

Тонкие, прозрачные солнечные лучи только-только пробивались сквозь прорехи зеленой листвы и медленно подбирались к крышам высоток.

Скользнув по рекламному щиту с изображенной на нем древнегреческой красавицей Артемидой, блики света отразились в ее глазах, и Ивану показалось, что девушка ему подмигнула. Чтобы избавиться от видения, он, как в детстве, зажмурился, но, когда снова взглянул за окно, обнаружил, что теперь богиня охоты и Луны нагло ему улыбалась, целясь прямо в сердце.

Отвлекаться на странный эпизод хирург не стал, потому что этим утром его сознание полностью принадлежало все еще любимой женщине.

В клинику Иван решил ехать общественным транспортом. И не алкоголь был тому причиной.

Предательство Людмилы прогремело так же неожиданно, как тщательно замаскированная мина на поле боя. А оставленная после взрыва воронка в душе Ивана, казалось, вот-вот истечет кровью, и он без суда и следствия умрет, даже не став ни разу отцом. Люська в сознании хирурга заочно смеялась, подбрасывая тем самым дровишек в котел его переживаний, а небо, будто сочувствуя ему, затянулось грозовыми тучами.

По пути к метро Иван старался отвлечься на городские пейзажи, а под подошвой его нечищеных ботинок тем временем мелькали грязно-серые пятна асфальта.

Сидоров подходил к пешеходному переходу, когда Люська хохотнула и пропела ему на ухо мерзким, издевающимся голосом:

– Просчаааай, Иван! Просчаааай!

Хирург отвлекся и шагнул на полосатую зебру проезжей части в тот самый момент, когда на светофоре загорелся красный свет.

Раздался визг тормозов и последовавшая за ним ругательная тирада шофера:

– Вот ведь тупень, едренть… Жить надоело? Нет? Так тогда, либо, очки надень, либо на кладбище место займи!

Нарушитель ПДД вышел из ступора, обнаружил себя стоящим посередь дороги и увидел водителя автобуса, злобно трясущего в его сторону кулаком.

С плаката на рекламном щите потерпевшему подмигнула Артемида.

Иван дал задний ход, присел на бордюр и обхватил голову руками.

Перед глазами все плыло, а в ушах звенел дурацкий Люськин смех.

Вдруг к издевательствам неверной дамочки присоединился кто-то еще, чей голос звучал, будто удаляясь.

– Плюнь ты на нее, Ваня… В смысле на Люську свою… Это не твоя звезда, Иван… Не твояяяя…

Доктор поднял голову и растерянно поглядел по сторонам. Рядом никого не было.

– Забудь Люську, Ваня… Послушай меня… Она не твоя звезда…

Не твояяяя… – повторил невидимый собеседник, и тут хирург заметил над асфальтом некую туманность, которая волшебным образом собралась и нарисовалась в чью-то расплывающуюся в улыбке физиономию.

Пошатываясь, Иван встал.

Туманность поиграла белесыми облачками и оформилась в полупрозрачного, добродушного мальчика с наивным взглядом.

На всякий случай Иван протер глаза.

Мальчик не исчез, а четко ласково повторил:

– Забудь, Иван… Люська – не твоя звезда…

Сидоров не собирался вступать в диалог с галлюцинацией, поэтому отмахнулся и, не оборачиваясь, пошел своей дорогой.

Мальчик не отставал. Перепрыгивая через трещины асфальта, он весело поторапливался за человеком с портфелем в руках.

Не успел Иван отвязаться от одного привидения, как тут же приобрел новое знакомство в лице говорящих, потрепанных жизнью голубей.

Пернатые особи держались поодаль и, проговаривая «не твоя она звезда», как верные подданные, шли следом за доктором.

Ускоряя шаг, тот решил оторваться от назойливых птиц, но просчитался и, ударившись лбом о дерево, остановился.

В глазах троилось.

Из ближайших кустов торчала смеющаяся детская физиономия.

Иван почему-то захотел ее потрогать, но в его руках от чего-то появилась и завизжала уличная продавщица мороженого, дородная тетенька в фартуке и с кружевной подвязкой на голове.

Отбиваясь от Ивана, баба громко ругалась:

– Вы что? Сумасшедший? Средь бела дня на женщин кидаетесь!

Милиция! Милиция!

Тут уж не на шутку испугался Иван. Тетка точно была из другого измерения.

– Простите, пожалуйста, – подавленно промямлил он и заметил, как ему опять подмигнула рыжеволосая бестия с колчаном стрел за спиной.

Извиняясь и тревожно озираясь, герой ретировался, уводя за собой мальчика вместе с голубиной стаей.

Все попытки остановиться и избавиться от группы пернатых товарищей заканчивались одинаково. Птичья стая тоже тормозила и, подозрительно поглядывая в сторону Ивана, обсуждала его между собой. А, если вдруг их предводитель ускорял шаг, они начинали просто обсуждать его с удвоенной скоростью, при этом не забывая напоминать, что Люська совсем не его звезда.

Когда история с деревом и буфетчицей повторилась в очередной раз, а Артемида, коварно соблазняя, как живая, стала строить глазки, Иван испугался не на шутку, тем более что угрозы тетки из прошлого становились все реальнее.

– Да что ж это такое! – гремела она, неистово размахивая кулаками. – Опять он! Если Вы маньяк, Ваше место в лесопарке, а не на городских улицах! Милиция! Милиция!!!

– Где я!? – как потерявшийся в ЦУМе ребенок, неизвестно кого спросил Иван.

Продавщица застыла в одной позе, как парализованная.

– Ты, Ваня, в другом измерении…

– Мне кажется, эту девушку я где-то уже встречал, – перевел тему разговора Иван, глядя на рядом стоящую едва видимую фигуру мальчика, который пожал плечами и спокойно подвел под диалогом черту.

– Дежавю…

– Точно… – Сидоров посмотрел по сторонам и сощурился. – И здесь, по-моему, я тоже уже был…

– Что ж тут удивительного, Ваня… Ты тут был многократно и в разных ипостасях… То собакой, то котом… – теперь уже поучительно сказывал неизвестно откуда взявшийся ребенок.

– Как котом?

– А так, Иван Петрович… Дежавю ведь – ничто иное, как твоя Звездная семья, в которой все на одной волне… И кошки, и собаки… Своих легко узнать, Ваня… При встрече с ними тебе будет казаться, что вы давно знакомы…

– А как же Люся???

И тут на плечо Ивана легла чья-то тяжелая рука и заиграла кантата Баха.

– Пройдемте, гражданин…

Иван обернулся. Он сидел на бордюрном камне, а сержант с козлиной головой тыкал ему в нос удостоверением.

Как из табакерки выпрыгнувшие кот и пес, взяли Иванушку под руки, подняли на ноги и в сопровождении миловидного подростка повели к машине Скорой Помощи, на двери которой улыбалась уже знакомая всему городу огненно-рыжая красотка.

– Эх, Люся, Люся! – отдавшись на волю Судьбе, проговорил хирург и занял свое место в автомобиле с красным крестом.

Врач, пришедший осматривать привезенного с улицы пациента, уже ничему не удивлялся. За долгие годы работы с неуравновешенными психикой товарищами чего только не пришлось ему, и видеть, и слышать. Любой писатель фантаст мог бы позавидовать бедняге. Хотя какой он бедняга? Скорее, наоборот… Человек достраивал вторую дачу, и беседу с пациентом расценивал не более, как приносящую прибыль рутину. Хотя, пиши он рассказы или записки из своей практики, возможно, достиг бы не меньших высот и на литературном поприще.

– Так Вы утверждаете, что Вас на дорогу толкнул козел?

Психиатр нервно постучал пальцами левой руки по костяшкам правой.

– Да, нет… Козел меня не толкал… Я сам… Он только на Люську ругался! – не поднимая головы, оправдывался Иван, сидя на казенной койке.

– Только на Люську ругался… – повторил за больным доктор. —

А потом собака с котом привезли вас сюда… Верно, я понял?

– Да… Верно… Они из другого измерения… Так мне мой знакомый сказал.

Мальчик, стоя на своем посту, рядышком с другом, улыбнулся ему.

– Знакомый значит… И как он выглядит, если не секрет?

– Да, обычно… Как все дети в подростковом возрасте… Только он прозрачный… Вот он… Видите?

Иван ткнул пальцем в пустоту.

Врач достал из кармана молоточек с резиновым набалдашником.

– Дайте-ка, любезный, я Вас осмотрю…

Иван поднял голову, но вместо приветливого лица медицинского работника ему подмигнула наглая, жующая, козлиная рожа из недавнего сна.

– Доктор, он здесь… – не понятно к кому обратился пациент.

– Кто? – голосом доктора ответил козел.

Иван не растерялся и решительно посмотрел в глаза врагу.

– Гад, что на Люсю ругался.

Морда животного в быстром темпе вдруг стала принимать причудливые формы, фиксируясь на уже знакомых Ивану персоналиях: Люське, Артемиде, Зальцбурге, Боцмане, Петровиче, Клавдии, бабке Ульяне, Марго и сегодняшнем докторе.

Участники калейдоскопа, как один подмигивая хирургу, неожиданно взялись за руки и, напевая хором «Из-за острова на стрежень…» стали водить хоровод вокруг кровати больного.

У Ивана от этой кутерьмы закружилась голова.

– Доктор, а можно всех выгнать?

– Кого это ты выгонять собрался? Это, батенька, семья твоя… Звездная… – проигнорировал просьбу Ивана поющий Эскулап, а обманутый любимой женщиной мужик понял, что все напрасно и стал тихонечко звать на помощь.

Пляшущее кольцо, как на именинах, волной приближалось к Ивану. И как только расстояние между сближающимися сторонами сократилось до критического, он заорал:

– Мне позвонить надо! Срочно! Сейчас же!!!

Танцевальный этюд стоп-кадром повис над полом, а физиономии всех участников действа сложились в одно довольное, веселое лицо Зальцбурга.

– Ваня, дружбан… Не надо никуда звонить… Я уже тут… Сейчас поедем в нашу клинику, я быстро тебя на ноги поставлю. Ты же знаешь, у невропатолога Зальцбурга все есть, как в аптеке.

Остап поманил друга за собой, и Иван, повинуясь и удивляясь, что в палате всего лишь одна кровать, вышел вслед за своим спасителем.

– Ты, Вано, в надежных руках. Кто-кто, а Зальцбурги своих на поле боя не бросают, – многообещающе заявил «святой», пока не погас свет, и он внезапно не растворился в воздухе.

– Зальцбурги своих не бросают… – улетая прочь, подтвердило слова Остапа эхо.

В темноте повисла тишина, в которой было слышно, как из плохо закрытого крана капает вода.

– Эй!!! Ося? Ты где?

Ответа не последовало.

– Ось? Ты здесь?

Где-то вдалеке захлопали двери, засмеялись люди, побежали, топая, дети, зашуршали автомобильные шины, загудела сигнализация.

Иван был дезориентирован.

– Есть тут кто-нибудь? – обратился он к темноте.

– Я есть…

По голосу Ваня узнал мальчишку.

– Призрак?

– Я, Ваня, не призрак, я – Ангел Хранитель твой. Эша.

– Так помоги мне выйти отсюда…

Комнату наполнил еле заметный свет, распространяющийся от полупрозрачной фигурки ангела.

Из-за запертой двери послышались шаги.

– Не могу, Вань. Я – Ангел, а не супермен! – прошептал спаситель. —

Могу скрасить твое одиночество и уберечь от беды.

Иван расстроился, плюхнулся в кровать и закрыл глаза.

– Ясно…

Снова наступила тишина, в которой на это раз тикали часы и скреблись мыши.

Сквозь шорохи послышался голос невропатолога.

– Эй, каторжанин. Ты здесь? – шуршал он. – Мне ж после деревни Марго дала второй шанс. – Зальц хохотнул. – Так я его не стал надолго откладывать. Только жена на дежурство, я бегом сюда, к Анжелке, медсестричке красавице, на ночь. А она говорит, что друга моего сегодня привезли в стрессовом состоянии. Лежит, мол, в карцере, козлом каким-то бредит. Но ты, Вань, сильно не волнуйся. В голову не бери. Острый приступ пройдет, витамины проколют и гуляй… А я думаю, чего ты сегодня на работу не пришел? – взломщик насторожился. – Вань, без ключа не але… Не открывается. Пойду, попробую его у дежурного врача выцыганить.

А в это же время, в той же самой больнице, в кабинете дежурного врача, за столом, освещенном настольной лампой, изучала список пациентов и одновременно разговаривала по телефону жена Остапа Иосифовича, Маргарита.

Увидев в столбце фамилий знакомые инициалы, Марго, не прекращая беседы, решительно двинулась проведать коллегу.

Из ее диалога с неизвестным абонентом было понятно, что здесь она волей случая, а точнее сказать по просьбе подруги, которая попросила выйти за нее на дежурство в ночную смену. Девушки внешне были немного схожи, а ночью то и тем более никто бы и не заметил подставы.

Марго шла по темному больничному коридору, и вдруг в глубине помещения увидела мелькнувшую черную тень и спешно свернула за первый попавшийся угол. Зальцбург тоже заметил идущую ему навстречу человеческую фигуру и медленно попятился назад.

От страха зажмурившись, Марго перекрестилась и повернула обратно.

Ничего не подозревающие супруги медленно, но верно двигались спиной навстречу друг другу, пока в полутьме не соприкоснулись телами.

– Вы наркоман? – первой нарушила гробовое молчание Марго.

– Нет… – ответил Остап, ощущая знакомый до боли запах духов.

– Хуже?

– Не знаю…

– Что вам надо?

– Ключ…

– Какой и зачем?

– От палаты Сидорова!

– Кого?

Обернувшись, супруги не успели удивиться, как раздавшийся в кромешной тьме трубный бас заставил их снова испугаться.

– Прелюбодеяние – грех большой, дети мои.

Тень на стене изобразила фигуру служителя церкви с кружкой в руке.

– Налейте спирта, грешники. Уснуть не могу.

Зальцбурги снова поругались, а Иван, приняв за несколько дней положенную дозу антистрессовых препаратов, был выписан на волю и брошен снова на трудовой фронт.

Когда он садился в такси, покидая больничные стены, ему показалось, что из окна ординаторской ему машут на прощание санитары, кот и пес.

В первый после выписки рабочий день к Ивану неожиданно пришла на прием странная, вычурно одетая пациентка.

По манере общаться, ее можно было сравнить с мышью, стесняющейся грызть чужое зерно. Беседуя с доктором, взрослая женщина скромно, но явно нарочито отводила взгляд, не столько стесняясь, сколько заигрывая.

Когда выяснилось, что дама – будущая теща Семена, двоюродного брата Сидорова, то она стала чудить еще больше. Баба хоть и принесла Ивану приглашение на свадьбу, но пришла она точно не за этим. Сидоров был тертый калач и понять, что бабенке с неяркой внешностью и заметным возрастом нужна красивая и упругая, а главное новая грудь, смог без труда.

А Кира Львовна от неумения разговаривать на подобные темы несла чушь.

– Семен привет большой передавал. Говорит, без Ваньки свадьбы не будет. Дед смеется: «Смотри, Сенька, помру, так и останешься бобылем!» Козел соседский Степка прыгает через забор, все цветы потоптал. Зина… Дочка моя… Жена Сенечки будущая… Злится… Говорит, пущу на шашлыки бородатого хулигана… А Филька… Хозяин то Степана козла… Дьякон наш бывший… Взял животину в дом, да и кормит колбасой… Как собаку или кота…

Во время осмотра Кира не переставала щебетать.

– Молодые придумали тоже… Ван Гога… И откуда только фантазия такая? Нет… Зиночка, конечно, девочка не глупая… Но, чтобы Ван Гог… Родня возмущается… Дед смеется… А я что?

– Кира Львовна, Вы хотите оперироваться для эстетики?

Кира покраснела и прошептала:

– Для личного…

– Ну что ж! Операцию назначим на ближайшие дни, и к свадьбе, как говорится, все заживет! О подготовке и дате я Вам сообщу по телефону, рад буду снова встретиться и помочь…

Иван искусственно улыбнулся, а Кира, попрощавшись и не веря своему счастью, двинула на выход, где лоб в лоб столкнулась с Зальцбургом, мгновенно сориентировалась и одарила его таким горячим взглядом, что любвеобильный гражданин еле удержался, чтобы не кинуться следом за своей жертвой, разбрасывающей направо и налево афродизиаки.

– Кто это? – после того, как за Кирой Львовной закрылась дверь, спросил невропатолог, подошел к рабочему столу Ивана и стал доставать из принесенного с собой пакета стандартный набор для посиделок. – Вот обрати внимания, Петрович… И даже пень в апрельский день…

Остап разлил по стаканам коньяк.

В голове Сидорова зашумело, и он направился к окну.

– Кого ты все высматриваешь? – Остап по-хозяйски раскладывал закуску.

– Да, вон… Рекламный щит, видишь? Кажется, что девушка с плаката мне знакома…

Ося закинул в рот кусок колбасы.

– Ты даешь! Конечно, знакома. На таких стендах кого попало не вешают. Наверняка, актриса известная, ну или моделька. Очень похожа на фельдшерицу одну со Скорой…

– На кого?

– На кого, на кого… Не важно… Ты ж все равно, кроме титек, ничем не интересуешься… А так, брат, нельзя… – Зальцбург протянул Ивану стакан. – Твое здоровье, родимый! Ты, кстати, как чувствуешь себя? Голова как? Мозг, главное, на месте, значит порядок… – невропатолог выпил. – Слишком ты правильный, Петрович! А с бабами так нельзя! Пришил бы хоть раз одной из них титьку вместо носа, глядишь, никто бы не сбежал.

Иван грустно констатировал:

– Да куда сбежишь с таким лицом…

Зальцбург налил по второй.

– Честно сказать, Иван, Люська твоя – та еще, прости, шкура. Ты ж ей тюнинг навел на сто лет вперед! Верно?

– Не знаю…

– А тут и знать нечего. Новое тело ей для чего было нужно?

Иван невпопад повторил:

– Для чего ей тело?

– Ну, уж никак не для того, чтобы тебе пирожки печь! Так что, сам, можно сказать, виноват. Открыл Люське своими руками дорогу в рай, где ее ноги, рот и зад будут употреблены по назначению.

Сидоров икнул.

– И что теперь?

– Что теперь, что теперь… Теперь у тебя, бро, праздник! Вечный… Потому что ты – счастливый человек… Холостяк… А это ли не счастье?

Беседа проходила в теплой дружеской атмосфере, а собеседники даже не подозревали, что за ними ведется слежка.

За дверью их подслушивала Марго.

– Вот скажи мне, как другу, чего тебе в жизни не хватает? – многозначительно продолжал философствовать Зальцбург. – А я за тебя отвечу… Любви и ласки тебе, Сидоров, не хватает. А где их взять? У баб… Пардон… У женщин! – Остап изобразил невнятное существо и кивнул в сторону окна. – Поймаем мы твою синюю птицу… Вернее, богиню со стрелами… Главное, чтоб она тебя не укусила… А то ведь у этих змей, как у одной, везде жало…

Тебе она что? Правда, понравилась?

Иван кивнул.

Невропатолог деловито достал из кармана мобильный телефон и набрал номер.

– Аркадий? Эт я! Скажи-ка мне, пожалуйста, не знаешь, что за нимфа со стрелами по всей Москве «Артемиду» рекламирует. А примерно? А адреса дашь? Молодые???

Услышав имя родственника Марго рассвирепела:

– Вот ведь Кобелино Сучини! Совсем страх потерял! Устрою я тебе подиум!

Зальцбург же закончил разговор и тоном триумфатора изрек:

– Ну, вот и все! В понедельник нас ждут в агентстве «Амадеус», где, скорее всего, и работает твоя рыжая.

Наливай!

У Аркадия Неверовского, родственника Марго, был собственный модельный бизнес. Худо-бедно, но агентство было на плаву и пользовалось успехом у требовательных заказчиков.

С гримером компании Майей Марго дружила со школьной скамьи, поэтому спокойно могла назначать ей встречу в любое время суток.

Ранним утром следующего дня Маргарита Зальцбург уже стояла в центре фотостудии модельного агентства «Амадеус».

– Привет. У меня к вам дело. Мой кобелино с другом собрались к Аркаше. Ищут вот эту девицу.

Марго протянула Майе фотографию девушки с рекламной вывески.

В студии, кроме гримера, работал фотограф Вася, рыжеволосый, смешной паренек с огромным талантом и завидным портфолио.

Рассмотрев внимательно представленный им портрет, работники «Амадеуса» одновременно заявили, что девушка не является моделью агентства и им не знакома.