Читать книгу Круизный лайнер «Алексашка Меншиков» - Алла Вячеславовна Белолипецкая, Алла Белолипецкая - Страница 3

Максим Берестов и Настасья Рябова проснулись посреди ночи не потому, что их потревожил резкий звук или яркий свет. При их пробуждении стояла прямо-таки потусторонняя тишина, а вокруг них царила непроглядная, чернильная тьма. Хотя с того момента, как они поднялись на борт «Меншикова», Макс и Настасья не оставались в полной тишине ни на секунду. Морские волны равномерными шлепками беспрерывно ударяли в борт судна. А звук электрических двигателей, приводивших лайнер в движение, был хоть и едва слышным, но не затихал ни на миг. Даже за одни сутки путешествия они успели привыкнуть к этому размеренному, как у бегуна-марафонца, дыханию корабля.

И вот теперь стихло всё. А главное – всё еще и погасло, не исключая даже лампочку прикроватного ночника, которую они оставили гореть. Настасья так решила – не желая пробудиться ночью в незнакомом помещении и спросонья не разобрать, где она находится.

– Мы что – остановились? – Настасья села на кровати – Макс понял это по волне воздуха, которую взметнуло откинутое одеяло. – Прибыли в какой-то порт?

– Остановились – это точно… – пробормотал Берестов.

А мысленно прибавил: «Но не думаю, что мы в порту». Во-первых, лайнер должен был находиться сейчас в северной части Атлантического океана, примерно в сотне морских миль от ближайшего порта. Во-вторых, вряд ли «Меншиков» стал бы швартоваться посреди ночи. Главное же: чем бы ни была вызвана эта остановка, привести к отключению электричества в каютах она не могла. Ни при каких обстоятельствах. Если только…

Осененный догадкой, Максим Берестов тоже резко сел на кровати. Его ладони будто иглами закололо, и сердце пустилось в галоп. Он потянулся к мобильному телефону, который оставил на прикроватной тумбочке, и от прикосновения экран засветился. Но ни одной индикаторной полоски, свидетельствующей о наличии сети, на нем не возникло. А ведь Максу было известно: на лайнере имеются станции спутниковой связи «Сапфир» – испытанная временем и безотказная продукция корпорации «Заслон». И вывод напрашивался сам собой: кто-то умышленно их отключил. А, может, и вовсе вывел из строя.

Однако в смартфоне был фонарик – хоть какой-то источник света. Попросив Настасью посветить, Макс натянул джинсы и свитер, а потом, взяв у своей невесты мобильный телефон, подошел к двери каюты. И собрался уже набрать пятизначный цифровой код на придверной панели.

Все каюты первого класса, внутри которых находились пассажиры, открыть можно было или с помощью кода, или – используя ключ-карту. Никаким иным способом электронный замок занятой каюты не открывался. Полная приватность составляла для элитных пассажиров непременное условие путешествия. Но сейчас, подойдя к двери, Макс обнаружил, что она не только не заперта, но даже чуть приоткрыта: между ней и дверным косяком сквозила узкая, однако вполне заметная щель. На двери – дань традициям – имелась и обычная щеколда; однако Максу и Настасье не пришло в голову ею воспользовался.

Максим Берестов оглянулся на свою невесту, которая торопливо одевалась – почти что наощупь.

– Мы должны выяснить, что стряслось, – проговорила она.

И Максу пришлось с этим согласиться. Возможно, выходить из каюты им было и не безопасно, но и оставаться здесь – тоже. Какие бы вещи ни происходили сейчас на борту «Меншикова», об обещанной приватности пассажирам первого класса мечтать явно больше не приходилось. Тот, кто отпер снаружи дверь каюты, не счел нужным проникнуть внутрь – пока не счел. И великий генетик Берестов не желал проверять, будет ли так и дальше.

Впрочем, прежде чем покидать каюту, следовало кое-что сделать. Возле двери, рядом с панелью замка, имелось переговорное устройство, при помощи которого пассажиры могли не только заказать себе в каюту еду и напитки из ресторана, но и связаться с капитанским мостиком. И Макс уже протянул руку к кнопке вызова мостика, когда из динамика вдруг донесся голос капитана:

– Господин Берестов? Максим Алексеевич? Вы меня слышите? Если слышите,  дайте знать!

И в голосе этого человека, еще вчера казавшегося вальяжным и самоуверенным, как сытый породистый кот, звучали сейчас такие ноты, что Макс невольно отдернул руку от переговорного устройства и стиснул её в кулак. Отчетливо, как вибрирующие удары тамбурина, в голосе капитана бились панические модуляции.

– Да, я слышу вас очень хорошо, – сухо произнес Макс. – Объясните, будьте так любезны, что сейчас происходит на «Меншикове»?

– Дело в том… – Капитан закашлялся, как если бы ему в горло попало перышко, но потом всё-таки совладал с собой – закончил фразу: – Дело в том, что я вместе с экипажем блокирован сейчас на мостике и не могу его покинуть. И более я не управляю князем Александром Меньшиковым.

Название своего – или уже не своего – судна капитан выговорил так, словно это было имя некого крайне неприятного ему, одиозного субъекта, а вовсе не официальное наименование круизного лайнера. Впрочем, от отца Максим слышал, что между собой экипаж именует судно исключительно Алексашкой Меншиковым. 

– И тот, кто теперь этим лайнером управляет, – продолжал между тем капитан, – высказал категорическое пожелание встретиться с вами, Максим Алексеевич. Причем с глазу на глаз. Ни я, ни кто-либо другой, сопровождать вас не должен. Но вам будет гарантирована абсолютная неприкосновенность – за это я могу поручиться.

– Иди, – сказала Максу Настасья, – а я запрусь изнутри: задвину щеколду.