Читать книгу Тайна святого Рамона. Легенда о «Красном Звере» - Алла Эс - Страница 3

Талисман

На золотом пьедестале лежал голый человек с лицом Христа и святым нимбом над головой. Тело умершего светилось божественным светом. Лик его был светел и прекрасен, руки по локоть в крови. Над покойным стояли какие-то люди, разглядывая раны на его теле. Сопровождалось это видение устрашающими звуками, похожими на шепот. Неожиданно, стала пребывать вода… Темная… Грязная… Люди превратились в черные тени, которые, убегая от воды и переплетаясь между собой, открывали свои лица, больше похожие на маски. И, как только за последней тенью пропал след, лицо святого покрылось резаными ранами и скрылось под водой.

Проснулась шаманка смертельно усталой.

Ночной кошмар напугал и озадачил ее. Под впечатлением сна старуха просидела у очага до тех пор, пока не сгорела последняя брошенная в него трава.

Звезды смотрели сквозь прорехи крыши, приглашая шаманку поговорить с богами напрямую.

От древнего племени индейцев гуарани, к которому принадлежала Вагош, остались осколки, не желающие вписываться в процесс урбанизации и предпочитающие жить на отшибе, в городских трущобах.

Здесь люди молились своему заступнику и покровителю Гуачито Гилу, для которого из кирпичных обломков был сооружен алтарь. Сюда же свободолюбивые поселенцы приносили свои нехитрые дары.

Провидица жила от соплеменников в стороне, у реки, в хижине, более или менее похожей на человеческое жилище. Сколько ей было лет, никто не знал. А сама старица этим вопросом не задавалась. Вагош, прозванная в народе «вьехо зорро» – «хитрая лиса», пользовалась доброй славой лекаря и ясновидящей, как у местных обитателей, так и среди обычных горожан. Слух о ее невероятных способностях распространялся с быстротой молнии, передаваясь из уст в уста. Денег за свои услуги старуха не брала. А вот другими подношениями отнюдь не брезговала, что позволяло ей жить немного лучше соседей.

Как и положено шаману, Вагош периодически выходила с богами на связь, стуча в бубен и взывая к звездам в поясе Ориона. Частенько можно было заметить дымок над ее хижиной и услышать пение, больше похожее на мычание. С перебором галлюциногенного напитка ауяски, сваренного из листьев лианы, песня звучала громче, а сеанс выхода в астрал становился короче…

Увидеть ясновидящую чаще всего можно было вечером или ночью, когда она собирала корешки для своих сеансов.

Мало кто, по собственной воле, осмеливался зайти к ней на огонек. Глаз у старухи был острый, язык колкий. Проще сказать, ее боялись.

Был поздний вечер, когда Вагош покинула свою лачугу и пошла к реке, чтобы там, у большой воды, обдумать значение своих видений, а заодно и набраться сил. Огромная желтая луна висела над рекой, и подозрительная тишина, как в гамаке, болталась в горячем, накалившемся за день, воздухе. Одинокая жакаранда, растущая на открытом пространстве у самого берега, источала свой невероятно обольстительный аромат. Пряный воздух расплывался по окрестности, чтобы замереть в ожидании грозы.

……………………….

Долорес уже тысячу раз пожалела, что послушала дуру Валенсию и отправилась в эти убогие трущобы. «Святая, Касильда, – думала она, – помоги мне только вернуться! И уж, тогда-то, я все выскажу этой кляче!».

В темноте пробираться сквозь заросли кустарника было и страшно, и тяжело. Колючки то и дело цеплялись за волокна шали, вырывая из нее бордовые нити. Пятна белоснежной рубашки просвечивали сквозь вязаный аксессуар, крича во всю глотку: «Налетай! В сумочке деньги!». Долорес изо всех сил старалась не наводить шума, но, как назло, ветки под каблуками ее туфель хрустели на всю округу.

Едва не падая, женщина, наконец, выбралась из жестоких объятий природы. И в тот же самый момент сверкнула молния, и раздались громовые раскаты. Прямо перед собой Долорес заметила цветущую акацию и поспешила на указанный соседкой ориентир. Мимо пришелицы пробежал бродячий пес, торопясь укрыться от непогоды. Пустые жестяные банки, подгоняемые ветром, катались по открытому пространству индейской общины, исполняя странную мелодию без мотива и гармонии.

Долорес остановилась, перевела дыхание и перекрестилась… Первые капли дождя упали в здешнюю пыль дорог.

Поравнявшись с деревом, Долорес решила, что ни за что на свете не тронется с места, подождет утра, пусть даже под дождем, вернется домой и устроит Валенсии взбучку, чтобы та не давала больше никому диких советов, шастать по ночам в поисках какой-то старухи.

– Что ты здесь забыла, белоглазая женшина? – услышала она за своей спиной и вскрикнула от неожиданности.

На нее смотрела старуха с исчерченным морщинами лицом и длинными седыми волосами, подвязанными на лбу разноцветной нитью. Долорес так испугалась, что не сразу подобрала слова для ответа.

– Я… Мне… Вьехо… Я ищу вьехо… Вьехо Зорро….

Дождь набирал обороты.

– Иди за мной…

Долорес послушно поплелась за своим проводником, оглядываясь по сторонам. К ее радости обиталище ворожеи оказалось не так далеко от места их встречи.

В хижине старуха приказала Долорес снять мокрую шаль и сесть в кресло-качалку, стоявшее у очага. Сама колдунья сняла со стены пучки с травой и, скрестив ноги, присела к очагу рядом с гостьей.

Дождевые капли, попадая сквозь прорехи в крыше в пустые жестянки, расставленные по всему жилищу в качестве ловушек, извлекали разные по тональности звуки.

Говорить колдунья не торопилась. Долорес начинать разговор не решалась. Шаманка развела в очаге огонь и сняла с пояса небольшой глиняный сосуд с ауяской. Сделав глоток, она повернулась лицом к гостье и впилась в нее глазами. Под взглядом Вагош Долорес съежилась.

– Что с ним?

– Что, простите?

– Зачем ты пришла сюда?

Креолка открыла сумочку, чтобы достать фотографию.

– Не трудись, – корявая рука Вагош легла на трясущуюся ладонь Долорес.

Шаманка протянула ей заветную флягу.

Креолка сделала глоток и почувствовала, как к горлу подкатывает дурнота, и вот-вот ее вывернет наизнанку. Странный вкус зелья не вызывал в ней доверия.

Но, как ни странно, в следующий момент слух ее обострился, тело стало ватным, в голове образовался вакуум, а голос шаманки стал глухим и далеким. Долорес погрузилась в неведомый сон наяву.

– Не бойся… Он не умрет! – шелестела Вагош. – Болезнь отпустит его!

Слышишь, как огненная птица Воладора хлопает крыльями в ожидании моих распоряжений?

Ведунья приложилась к бутылочке и стала раскачиваться из стороны в сторону, входя в транс.

Долорес на секунду открыла глаза. В очаге потрескивала трава, освещая стены лачуги с полками разноцветных склянок, сосудов, бубнов и тряпок.

– Вечная дорога ждет воина, рожденного под звездой гуарани… Жизнь и бессмертие, правда и ложь, ненависть и любовь будут колесить за ним по свету в надежде выиграть спор… Полчища врагов будут одержимы желанием избавиться от него и предать его имя забвению…

Веки гостьи отяжелели, и она стала проваливаться в сон.

Внезапно Вагош рассмеялась зловещим смехом.

– … Но разве люди способны выдержать схватку с богами!? Духи гуарани убьют любого, посягнувшего на жизнь их воина!… Смерть… Смерть поцелует его палачей!!!

Глаза шаманки налились кровью и засверкали.

– Я вижу воду… И кровь… Повсюду вода… И повсюду кровь… Видишь, как бесится речной дух Куэро, чуя жертву? Лисица Нгурувилу жадно облизывает свою ненасытную пасть в ожидании добычи!

Вагош безумно хохотала, продолжая читать свои видения, но Долорес ее уже не слышала. Сон оказался сильней ее желаний.

– Жалко смотреть на этих кровожадных тварей! Они не понимают, с кем вступают в схватку!!! – наблюдая за призраками, кричала старуха.

Со стороны шаманка смахивала на сумасшедшую в приступе помешательства. Ее костлявые руки дирижировали невидимым оркестром, исполняющим для мифических «кровожадных тварей» реквием по мечте.

…………

Долорес открыла глаза. Тело было легким, настроение прекрасным, голова просветленной. Солнечный лучик, проникший сквозь дверную щель, разбудил ее своим теплом. За стенами хибары раздавалось разноголосое птичье пение. Очаг давно остыл, превратив свою жертву в пепел.

Женщина потянулась, огляделась по сторонам и на цыпочках пошла к выходу.

– Сядь! – вдруг услышала она за спиной.

Хозяйка сидела в дальнем углу жилища, измельчая в глиняной посудине белый порошок и жестом приглашая гостью присесть рядом.

Долорес послушно вернулась, брезгливо покосилась на рваный матрас, видимо служивший хозяйке постелью, и исполнила ее просьбу.

Ворожея набила порошок в трубку, чиркнула спичкой, затянулась и пустила ноздрями паутину дыма, который стал расползаться по хижине витиеватыми узорами.

– Вечная жизнь ждет того, за кого ты пришла просить…

Долорес превратилась в слух.

– Но вечная жизнь будет ему дорого стоить…

Креолка засуетилась, открыла дамскую сумочку, взяла пачку купюр и протянула ведунье.

– Да… Да… Конечно… Я понимаю…

Старуха расхохоталась.

– Ты хочешь купить дух бессмертия?

Шаманка передала трубку гостье.

Долорес, не смея ослушаться, вдохнула и закашлялась, убирая деньги на место.

– На алтарь бессмертия воин положит свою последнюю жертву.

Старуха говорила как-то странно настороженно, будто боясь, что тот, о ком она ведет речь, услышит ее.

– Тысячи дорог будут лежать под его ногами… Хитрый и изворотливый демон Векуфе, жаждущий власти, последует за воином по пятам, и изо всех сил будет стараться поработить его волю и подчинить ее себе…

И, если дъявол достигнет цели, нас всех ждет смерть и страдания….

Но духи солнца…

Долорес слушала, не понимая ни слова, и решилась перебить ведунью.

– Ну а болезнь? Болезнь?

Старуха продолжала говорить, будто не услышала вопроса.

– Я дам тебе два амулета, с которыми твой воин будет неуязвим. Пусть носит их всегда при себе, но не показывает и не дает никому в руки.

Шаманка сняла с четок – браслета два предмета и протянула Долорес.

– Что это?

– Акулий зуб… Он спасет воина от злых чар и залечит кровоточащие раны… А камень…

Вагош посмотрела на кусок кремния, как на загадочное существо.

– С этим камнем он будет бесстрашен и непобедим.

Хозяйка снова затянулась и выпустила дым.

– Амулеты защитят воина. Но, помни… В руках, обагренных кровью невинных душ, они потеряют свои силы.

Долорес хотела было о чем-то спросить шаманку, но та жестом остановила ее.

– Запомни – воину стоит остерегаться воды и крови… Воды и крови…

С каждым словом колдунья теряла силы, от чего голос ее становился все тише и тише.

В конце концов, она указала гостье на выход, давая понять, что разговор закончен.

Долорес покинула странное местечко и поспешила домой.

Когда дверь за ней закрылась, шаманка, будто жалея, произнесла:

– Дух свободы заберет у твоего воина последнюю жертву.

Птицы веселились во всю, когда Вагош сняла с пояса священный сосуд, сделала глоток и закрыла глаза, чтобы с песней чернохвостой лани вернуть себе затраченные силы.

…….

«Святая Касильда! Какое счастье!» – думала Долорес, возвращаясь домой.

Она ни слова не поняла из того, что говорила шаманка про богов и духов. Зато старуха ясно дала понять, что ее любимый внук Эрни не умрет от астмы. А что касается его врагов… Долорес отмахнулась – какие могут быть враги у одиннадцатилетнего мальчика!

«Надо будет отблагодарить Валенсию… – Долорес улыбнулась, вспомнив оплывшую жирком фигуру соседки. – Куплю ей бутылочку вина, а Истебан станцует с этой старой клячей танго». Упомянув в своих желаниях имя мужа, Долорес ускорила шаг, прикидывая на ходу оправдание своему ночному отсутствию.