Читать книгу Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Номинанты Российской литературной премии – 2018». Выпуск 2 - Альманах - Страница 80

Пятый вагон

Было начало лета, однако сирень и черёмуха ещё не расцвели: на Северах матушка-природа не очень торопится с теплом, летом может выпасть снег и ударить мороз, а случаи задержек зимушки-зимы крайне редки. Николай Павлович тестировал диван, смотрел и слушал теленовости, вдруг запиликал телефон – на связь вышел старый знакомый с настойчивой просьбой:

– Срочно ко мне.

После недолгих сборов Николай Павлович поехал к «лепшему другану», войдя в квартиру, поздоровался. Пенсионер сидел около стола чрезвычайно возбуждённый (глаза сверкали, ноздри раздувались, дышал взволнованно).

– Ну колись, старина, рассказывай что за срочное дело случилось?

– Понимаешь. В ОВИР вызвали.

– Да кому ты там сто пятьдесят лет нужен, инвалидная рожа? А зачем?

– Спрашивают, живой я ещё или нет?

– Каков твой ответ?

– Сначала ущипнул руку – больно, затем ткнул костылём по ногам – тоже больно.

Ответил: «Вот стою у вас перед столом, значит, жив пока. А почему спрашиваете?»

– Понимаете, с Украины запрос пришёл: «Вы вправду умерли или нет ещё?»

Я:

– А в связи с чем?

– Понимаете, ваши родственники сообщили о вашей смерти и делят ваше имущество…

Николай Павлович покачал головой:

– Да, не знаю что и сказать, впервые слышу о таком.

Николай Павлович:

– А в связи с чем?… Каковы твои планы? – Что собираешься делать? – Однако в любом случае придётся ехать и разбираться на месте или как?

Григорий Петрович, вскочив, заметался по кухне, махал руками, ругался на всех языках, выученных в спецназе за годы службы в разных странах и у всяких народов.

Однако школа взяла своё, успокоился: да, придётся ехать разобраться, не имею права оставить детей своих нищими, они того не заслужили, это мои дети, лучшее, что у меня есть, было и будет.

Николай Павлович:

– Ты что, не веришь, что дети твои смогут отковать супервнуков для тебя – окстись!..

Григорий Петрович:

– Возраст, раны, болезни – могу не дожить до этого прекрасного события, однако о средствах надо позаботиться сейчас и сегодня, немного облегчить им жизнь, будущее и развитие.

Николай Павлович:

– Когда трогаешься?

Григорий Петрович:

– Скорее всего, завтра в ночь, чтоб пораньше быть на паромной переправе.

Николай Павлович:

– Ты там не рассусоливай, делай, как учили, у тебя ответственность.

Григорий Петрович:

– Я быстро, там всё схвачено, старые друзья помогут.

И пенсионер уехал по очень важному делу. Кончился июнь, пролетел июль, прошуршал август, прошелестел сентябрь, проплакал октябрь, ударили первые ноябрьские морозы – раздался телефонный звонок, на связь вышел борец за своё добро:

– Я дома, срочно приезжай.

Николай Павлович прибыл прямо к щедро накрытому столу – домашние заготовки, деликатесы, настоящий украинский борщ. От вида блюд и запахов начались спазмы желудка, сводило челюсть.

Все домашние уселись за стол, и начался приём пищи. Отведав домашней горилки и приятно перекусив, гость попросил рассказать, как всё прошло.

Григорий Петрович, едва не поперхнувшись борщом, начал:

– Родственники, мать их, считая, у москалей ещё наживёт, продали всё по отдельности: дом, баню, гараж, кузню, теплицу, огород, сад – и по каждому случаю отдельный суд. Да ещё перерегистрация автомобиля, хлебнул проблем так хлебнул – вот уж хохлы!..

Николай Павлович:

– А ты кто, разве не хохол? Когда планируешь съездить проведать родину?

Григорий Петрович:

– Ноги моей там больше не будет, детям и внукам накажу – чтоб забыли, не ездили.

Так Украина, Уманыцина теряет лучшие кадры, верных и преданных сынов.

По жизни могут быть другие имена.