Читать книгу Наследие литературы XXI века - Альманах - Страница 33

Любой писатель в этом мире странник,

Он призван, чтоб украсить жизни бег,

Творить искусство может лишь избранник,

Любить искусство – каждый человек!

Творцам всегда приходится непросто:

Быть впереди в любые времена!

Порой в руках Поэта только посох,

А ноги он вставляет в стремена

Всегда Неугомонного Пегаса,

Несущего неведомо куда:

Туда, где для Творцов работы масса

И где умело прячется беда

В обрывках пересудов или сплетен,

В которые наряжено вранье,

И лишь Творец способен рассекретить,

Обезоружить вовремя её.

Судьба Творца – быть вечным пионером:

Лишь впереди шагать или парить.

А инструмент Творца важнейший – Вера

В свою способность чудеса творить.

Будить сердца, воспитывая чувства,

В любви лелеять, пестовать в тепле,

А служит он лишь одному искусству —

Искусству мирной жизни на земле!

А чтоб извлечь войны опасность с корнем,

Найти и обезвредить подлецов,

Так важно быть всегда в отличной форме

Для нынешней формации Творцов.

Не враждовать друг с другом и не спорить,

И чтоб любых конфликтов избежать,

В гармонии мир Будущего строить,

Культуру сохранять и умножать!

Писать стихи совсем несложно,

Как и рассказы тоже, впрочем,

Ты просто лезешь вон из кожи

И раздираешь душу в клочья.

Писать несложно, понимаешь?

Так, пустячок и бантик сбоку!

Ты просто голову ломаешь,

Не спишь ночами одиноко.

Сидишь и в ус не дуя пишешь

И, съев с героями пуд соли,

Ты стоны собственные слышишь

От плохо объяснимой боли.

Сам за талант свой и наказан!

Ты просто загнан словно лошадь,

Как будто ты и впрямь обязан,

Раз ты Поэт, идти на Площадь.

Но не проторенной тропою,

А выбрав путь не самый близкий,

И быть затоптанным толпою

Готовым быть всё с тем же риском.

Так стонет мозг под тяжким грузом!

Весь смысл твой здравый протестует!

Но тут в окно влетает Муза

И вдруг в засос тебя целует.

Как бы сводя с тобою счёты —

Так, словно лодырь ты отпетый:

– А ну, дружок, сиди работай!

Сон – это, брат, не для поэтов!

Попробуй только здесь разлягся!

И сразу будешь ты наказан.

Коль ты в телегу эту впрягся,

То ты писать теперь обязан.

Раз ты со мной поцеловался,

То за Перо теперь в ответе!

Пиши, пока не исписался,

А отдохнёшь на том лишь свете.

Ты слышишь новый клич: «По коням!»?

Ждут по Перу тебя собратья!

Вот так, мой друг, теперь ты понял

Всё про писательством занятье?

Писать на самом деле просто:

Строчишь себе ты на здоровье,

А из груди торчит нож острый,

И сердце истекает кровью…

Нет темы у писателя другой,

Стихи ли он или романы пишет,

Читателя ведя в незримый бой

И боль людскую лучше многих слыша.

Острее всех он ощущает ложь!

Не жди, пока перо своё заточит

И всадит в сердце, словно острый нож!

Хотя писатель настоящий хочет

Не крови, не трагедий и не драм,

Не поединков, леденящих душу,

В которых кровью истекает сам,

И если и стремится он разрушить,

То этажи порочных пирамид,

До неба дорастающих порою,

Цепь разорвать предательств и обид

И развенчать двуликих лжегероев

И тех, кто вечность занимает трон,

Перстом когтистым снова в жертву тыча…

Хотя писатель – тот, кто в жизнь влюблён,

Героев обнажив до неприличья:

Неважно – кавалеров или дам,

Персон последних или самых первых,

Невольно обнажается он сам,

Вплоть до костей, до оголенных нервов.

Что хочет он ещё изобрести,

Путевку в жизнь давая новым главам?

Зачем он пишет? У него спроси!

Ведь вряд ли ради чести, ради славы,

Не веря коррумпированной ей,

И, зная цену кубкам и медалям,

Писатель тот, с кем на душе теплей,

Кто нам подскажет средство от печали,

Разоблачит поганых стукачей

И наглых подлецов лишит кормушек,

Он, топоры отняв у палачей,

Заткнуть сумеет Словом жерла пушек!

На вахте у руля планеты всей,

Веков на протяжении доныне,

Писатель, как библейский Моисей,

Вновь беженцев выводит из пустыни.

Не раз героев он своих спасал,

Нуждающихся в нём как в эликсире,

Ведь всё, о чём он пишет и писал,

Всё это только ради Мира в Мире!

Хранители наследья наших предков,

Мы, хоть никто из нас ещё не стар,

Искать решили тех потомков редких,

Что примут благодарно ценный дар.

Какие чудаки мы и чудачки!

Мы верим: сможем внукам передать

Альбом фамильный, писем с фронта пачку —

Отцовских, что хранила наша мать.

Он мог бы стать им прадедом хорошим —

Парням, в чьих жилах кровь его течёт,

Но только до конца войны не дожил

И как Поэт не смог снискать почёт.

Не получил литературных премий

И стать лауреатом не успел,

Ведь не увидел мир его творений —

Он просто в… танке заживо сгорел.

Стихи остались в множестве блокнотов —

Огромный капитал прекрасных слов.

Но ведь стихи – они ведь не банкноты,

Им далеко до банковских счетов.

Зачем поэмы современным детям?

Ведь повесть не «оттянет» их карман —

Наследников, «зависших» в интернете,

Где игры хлеще, чем любой роман!

Я не рисую этаких чудовищ —

Обычных симпатичнейших парней,

Но неоткрывших «Острова Сокровищ»

И книг других, которых нет ценней.

Они сидят в наушниках как в танке,

Не понимая, судя по всему,

Что жизнь не будет полной без «Каштанки»,

Душа не возмужает без «Муму».

Рисунки мамы кажутся нам кладом,

Собранье книжек – раем для души!

А им богатства этого не надо,

Компьютер новый им купить спеши!

Но погодите: может, нужно время?

И без него не обойтись никак,

Чтобы предметы нашего даренья

Могли бы настояться, как коньяк?

Но, обвинив компьютерные игры,

Мы виртуальный мир теперь клянём,

Боясь, что, словно мамонты, мы вымрем,

Пока своих приемников найдём…

У Времени мы как на побегушках —

Ему насильно ведь не будешь мил!

Простите нас, Тургенев, Блок и Пушкин,

А Бог давно нас, думаю, простил.

Он знает: молодёжь к нему не вхожа —

Смешно ей класть кресты на образа…

И что же тут поделаешь? О боже!

Ведь Бог и сам закрыл на всё глаза…

А мы? И мы немного поостыли,

Ведь легче вклады завещать и дом —

Они всегда в цене, мы не забыли!

И пенсии послушно в банк несём…

Старушечий тот голос так нелеп,

Что, мол, пора на отдых собираться!

Но раньше был ты глух, бескрыл и слеп,

И лишь теперь ты начал оперяться.

А раньше клюв ты только раскрывал,

Глотая пережёванную пищу,

И голос твой легко ослабевал,

А дух твой был запуганным и нищим.

И кто сильней, мог в рот твой вставить кляп:

Любой насильник, жулик и разбойник…

Вот так и жил ты в вечных кандалах

По личному согласию невольник.

Тебя учили так отец и мать:

Послушным быть любым мирским законам,

И тех, кто отдаёт их, уважать,

На них молиться словно на икону.

И лишь теперь ты для себя открыл,

Пройдя сквозь все поганые болотца,

Что сосуществовал ты, а не жил,

Что к радости Волков плодятся Овцы.

И вот, когда ты всё это узнал —

Всю правду и про жизнь, и веру в Бога, —

Читаешь в титрах дней своих: «ФИНАЛ!»

И видишь эту «скатертью дорогу»…

На пенсию? На вольные хлеба?

Из мест, где всё давно осточертело,

Где, наконец, ты выдавил раба

Из всех частей замученного тела?

Где верил в Буратино и в Пьеро,

Не зная, что Мальвина лишь актриса,

Где только-только в руки взял перо,

От высшей воли больше независим!

И наконец, осмелился взлететь,

Став, как Поэт, для подлецов угрозой.

И шпагой не наученный владеть,

Стихами начал вкалывать занозы.

И загонять за красные флажки

Охранников, погонщиков «верблюдов»,

И ставить «типуны» на языки

Всем стукачам, иудам и паскудам.

Чтоб прекратить бардак, позор и мор,

Который на твоей земле творится.

Да разве остановит светофор

Тебя на этой жизненной границе?

Где только понял, что себя не дашь

Схватить за шкирку и упечь в «Бутырку»,

Сам подлецов беря «на карандаш»,

В стихах и прозе их загнав в бутылку.

Заточен остро лазерный твой нож —

И далеко тебе до «Эпилога»!

Ты счастлив, если ты осознаёшь,

Тебе глаза открывшую дорогу.

К лугам, в поля, где дух бунтарский стих

И можно грусть-тоску легко развеять…

Тебе ещё пахать, пахать на них,

Счастливую Судьбу для внуков сеять!

Если кто-то с бедою один на один,

То спешим мы к нему, как и прежде,

С нашей книгой под парусом алым, как Грин,

И вселяем мечты и надежды.

Вал девятый – опасности страшной клише,

Нет таких, кто б его не боялся,

Но страшнее нет шторма, который в душе

Не на шутку уже разыгрался!

Заключая в стихи и прилив, и отлив,

Не сидим мы без дела на суше!

В книжном море к сердцам верный путь проложив,

Мы спасаем заблудшие души!

Мы спешим по волнам не на южный курорт,

Чувств людских бороздя океаны!

У пиратов нет шансов попасть к нам на борт,

Рифы путь преградят графоманам!

Презирая неверье, насмешки и страх,

Наконец-то вздохнув с облегченьем,

Мы летим к нашей цели на всех парусах,

Если надо и против теченья!