Читать книгу Альманах «Российский колокол» №3 2015 - Альманах - Страница 9

Тишина.

Тишина.

Только эхо

По парку

Гуляет

От нечаянных

Вздохов

Твоих…

Да

Порой

Тишину

Нарушает

Перезвон

Нежных

Льдинок

Седых.

А сегодня нет ее, любви…

Сколько ни ходи на перекресток

И такси вечерних ни лови

С неморгающим зелёным оком.

Не ищу, а жду своей весны…

Разойдутся в небе скоро тучи.

И в какой-то день сплошной зари

Мир намного сразу станет лучше.

Мне вас видеть —

Нынче счастьем стало.

Я мечтаю только об одном:

Чтоб в душе осенняя прохлада

Отшумела поскорей дождем.

Я хочу гореть, страдать и плакать

И на край земли уйти, смеясь,

Там дотронуться рукой заката

И звезду на память вам достать.

Ах, Март! Марточек! Мартушек!

Веселый парень ты!..

Подарит берег в камушках

И первые цветы!

Черемухой распустишься!..

Я поклонюсь тебе!..

И в пляс с березкой пустимся

На сопочном хребте,

То стайкой глухариною

На утреннем току

Затопчешь ты куриную,

Сердечную тоску.

Под песню журавлиную

В полночных небесах

Звездой повиснешь синею

У милой в волосах…

И я, того не ведая,

Присел тебе писать…

А ты пришёл, наверное,

Чтоб нас не разлучать.

Опять зима запала в мою душу,

За оттепелью снова холода.

Но я завет свой крепкий не нарушу,

Не будет слов хрусталиками льда.

А будут песни, звонкие, как лето.

С мечтой обнявшись, в горизонт уйду…

И музыка польется синим светом,

И я в глазах, как в море, утону.

Писем не было. Грусти не было.

Только встреча глаза в глаза.

И я там утонул как в небыли,

Как в развязке сказки конца.

Снег кружит и падает безмолвно,

И на шаг сплошная пелена

Белого холодного мерцанья,

Океана непогоды дна…

Я гляжу и в хаосе движенья

Не найду, что так теперь ищу.

Словно бы сомнения каменьями

По душе небрежно ворошу.

Если было, значит, не вернется,

Если нет, то будет впереди.

Я во тьму шепчу, как незнакомцу:

«Поживем – увидим! Погоди!»

Я милый образ твой носил и всё искал тебя —

Под осень, в золоте листвы и в злые холода.

В горах меж скал и диких троп переплелись пути,

И меж кочующих песков не мог тебя найти.

Мне шорох леса дорог был, озерная волна.

И я не знал, куда идти… но ты сама пришла.

Что-то грустно и печально стало,

Ничего не вижу, не пойму.

Ах, цыганка, что ли, погадала б

На мою бубновую судьбу.

Скоро март, и талою водою

Зазвенят овраги и поля.

Только милый друг мой не со мною…

Где найду и отыщу ль тебя?

Или так и будешь только сниться,

И, твой образ в жизни не найдя,

Ты мелькнешь мне алою зарницей

И погаснешь на закате дня.

Где звёздный мир в ночных играет красках,

Двурогий месяц водит хоровод

Со стайкой туч и лёгких облаков,

Мечтаю я поймать рассвета красного,

В ладонях подержать лучистый дождь,

Ночное небо выкрасить в иное

И в этом мире быть твоим лучом.

Листья красные плывут чешуёю меди.

Рябь зеркальная воды – осени примета.

Небо в белых облаках, нежных и прозрачных,

Отразилось в тех волнах и блестит, качаясь.

У мшистых скал, омытых океаном,

Стояла яблоня, прижатая к земле

Тяжелой ношей серого тумана,

Махая веткой белой вдаль во мгле.

И столь надежды было в этом взмахе,

И грусти, не замеченной никем,

Что было жаль ее, застигнутую в страхе,

За что-то там и за кого-то вдалеке.

И я, взойдя по трапу белой птицы,

Намеченной и вдаль, и широко,

Уже не вижу милые ресницы,

А только яркий шелковый платок.

Я как будто тебя увидал в первый раз,

Это небо весны голубых твоих глаз.

Может, это тепло налетело с полей,

С первой песней скворцов с вершин тополей.

Значит, что-то ушло, и теперь в ледниках

И уют, и простор нашло в вечных снегах.

И я в сердце хочу втиснуть неба огонь,

Чтоб тебя растопить, как снежинку ладонь…

На Дальнем Востоке, во Владивостоке,

Находится Рог Золотой,

Где дочь океана – Японское море —

Берег лижет волной.

Там чайки искрятся на воздухе синем,

Бескрайность широт за кормой.

Я с детства мечтал повидать всю Россию

И небо потрогать рукой.

И видел я небо, облитое краской,

Дугу горизонта земли.

И не было, нет и не будет прекрасней

Советской родимой страны.

Всё смущала синими глазами

И лукавством мучила шутя…

В этой жизни, как под парусами,

Ты влекла, а я искал тебя.

Ветер и попутный был и встречный,

И трепали по волнам шторма,

Но в какой-то день, а может, вечер

Я на берег бросил якоря.

Шумный бал сменялся карнавалом,

Смех людей – на скрытую вражду…

Ясный взгляд твой незаметно таял,

Застилая серостью мечту.

И в тумане даль не открывалась,

И казалось, ничего не жду…

Ты ушла в молчанье с пьедестала,

Унося в руках свою звезду.

Край ты мой Приморский, чудо из чудес!

Одурманит росный и пьянящий лес!

Навевая сказку, быль переплетёт!

Стройки, шум горластый и гусей полет!

Над равниной моря, где шумит прибой,

Волны с ветром спорят, словно мы с тобой!

О делах, о людях, подвигах, судьбе…

Золотые будни!.. Мой поклон тебе!

Сто тысяч га, кругом тайга.

А мы идем, деревья обмеряя.

Пусть не поймут нас никогда,

Что мы об этом песни сочиняем.

Стоит зеленая стена,

И солнца свет сочится сквозь хвоинки.

Моя родная сторона поёт душой

Взволнованной осинки.

С какой отрадою смотрю

На всплески сопок – волн мохнатых —

И вижу там свою зарю

На горизонте синеватом.

Билетики в зиму слетают с рябины

И грустно ложатся к моим сапогам.

А там – на пригорках, в глубоких лощинах,

Кусты полыхают подобно стогам.

Багрянцем румяным подёрнуты кроны

Под синью прозрачной небесной росы.

И лес весь осеннею нежностью тронут,

Отводит свой взгляд от этой красы.

И, греясь в последних лучах бархатистых,

Плывут, позабывшись в мечты,

Последние стаи, последние листья,

И машут в ответ с высоты.

Прошла, прошуршала листвою вода,

А я забывал свою жизнь подытожить.

Как птицы весной пролетали куда-то года,

А я не считал и не пробовал цифры те множить.

Но где-то вдали, в лагунах огромных морей,

По скалам прибрежным в стаю они собрались,

Их крик неумолчный тревоги под осень острей.

А ты не потом – опадая листом —

а сейчас оглянись…

Я живу на окраине мира,

И планета зовется Землей.

Ноги лижет мне Тихий мирно,

И любуюсь я ночью Луной.

По волнам лунной гладью дорожка

Убегает опять на восток.

Я… японец, пожалуй, немножко

И немножко индиец и йог.

Из Египта был кто-нибудь предком,

Дед, цыган, из Галиции мой.

А по маме бабуля Шевченко.

И судьбы не желаю иной.

И фамилия Исикава

Мне созвучна с японской роднёй,

Говорят, что и род Исаака

В корне древа, странички одной.

А из Польши Гуревич, однако,

В царской гвардии верно служил.

В двадцать пятом вернулся обратно.

И не знаю, где позже он жил.

Будут правнуки с черною кожей,

Прадед Пушкина был же арап.

Дочь подкрасилась, красные волосы,

Видно, к инкам решила удрать.

Я на гальке сижу. Ночь на пляже.

Тихий лижет мне ноги волной.

Кто по нации я? Кто мне скажет?..

Видно, Космоса сын я земной.

Я не люблю блеск пыльных окон

За шторами по самый пол,

Мещанский быт и одинокость,

Паркетный лоск и платьев шёлк.

Душа летит моя к природе

На вечный космоса простор,

Взрастить арбуз на огороде

И пчёл послушать разговор.

По тропам диких гор проведать

Места любимые свои.

С вершины сопки вслед за ветром

По облакам в закат уйти.

Тайга пред мной! А я – частица!

Не бог, не царь и не герой!

Как тигр лесной я тут прижился,

И не вредил тебе… порой.

Мимолётная встреча

С незнакомкой в толпе.

Не рассвет и не вечер.

Полдень видится мне.

Взгляд. Улыбка.

Я такой не встречал.

Всплеск чувствительный, зыбкий.

Кто – корабль? Кто – причал?

Кто – маяк на скалистом

На том берегу?..

Волны вслед кораблю,

Разбегаясь, бегут…