Читать книгу Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск им. М. Ю. Лермонтова. Выпуск 2 - Альманах - Страница 3

Иаков медленно уходил от стана. Перед ним у подножия холма блестела лента реки. Он заслонился рукой от солнечных бликов, огляделся. Рыжие холмы, редкий кустарник, черные точки птиц. Тяжело вздохнув, он решительно пошел вперед.

Солнце взбиралось все выше. Иаков поднялся на холм и почувствовал, как внезапно ослабели ноги. «Трус! Раньше надо было бояться! А теперь поздно… Но что я ему скажу?..». Ветер донес до его слуха топот копыт. Он всмотрелся в мглистую даль и разглядел на берегу реки множество всадников, приближавшихся неспешной рысью. Сердце бешено заколотилось. Он замер, не в силах двинуться дальше. «Господи, если отец благословил меня по Твоей воле, помоги мне!».

Всадники приближались. Чуть впереди остальных ехал могучий мужчина с волосами цвета меди. «Он!» – понял Иаков, заворожено глядя на наездника. Тот круто осадил скакуна, легко соскочил на землю и, бросив рабу поводья, начал стремительно подниматься на холм. Иаков глубоко вздохнул, выпрямился. Шаги слышались все ближе. Он вскинул голову и встретил пронзительный взгляд сапфирово-синих глаз из-под косматых бровей.

С минуту братья молча смотрели друг на друга. Иаков первым отвел глаза. Исав неторопливо подошел и вдруг крепко прижал младшего к груди.

– Здравствуй, брат!

Иаков едва не задохнулся в его объятиях.

– Исав… –  прошептал он, чувствуя, как подступают слезы.

Старший взял брата за плечи, отстранил, рассматривая.

– Ты возмужал, малыш! И руки, видно, к делу приспособил. Молодец!

– А ты не изменился, Исав. Нисколько, будто годы мимо прошли.

– Ну конечно! –  недоверчиво засмеялся старший. –  Язык у тебя все такой же бойкий! Ладно, что ж мы стоим – идем ко мне в шатер.

Иаков изумленно смотрел на брата.

– Идем, идем! Выпьем, поговорим.

– Если зовешь.

Исав обхватил его за плечи и повлек вниз, в долину, уже пестревшую шатрами.

Трапезу завершили в сумерках. Иаков хотел, было встать.

– Куда ты?

– Засиделся. Темнеет уже. И семья заждалась.

– Ничего, подождут. Не торопись.

Иаков насторожено взглянул на Исава.

– Почему не торопиться?

– Мы не поговорили о самом главном.

Иаков подобрался. Брат нависал над ним, огромный, сильный, обжигая пронзительным взглядом вдруг потемневших глаз.

– Ведь нам есть о чем поговорить, не так ли? –  усмехнулся он.

Иаков замер, сжавшись в комок.

– Как ты боишься меня, братец! –  Исав сел напротив. –  Успокойся. Я ничего тебе не сделаю. Но этого разговора я ждал слишком долго. Так что не спеши уходить.

– Не спешу. Я сам пришел поговорить, –  как можно спокойнее ответил Иаков.

– Опять хитришь! Не лги – ты очень не хочешь этого разговора: пытался задобрить меня дарами, заговорить зубы. Не выйдет! Мне нужны ответы!

– Я понял, брат. Я готов.

– Правда? –  насмешливо спросил Исав. –  Посмотрим… Да сядь ты по-человечески! Не жмись в угол, как мышь. Хотел бы я тебе зла, не звал бы в гости.

Иаков осторожно придвинулся ближе к огню, жестом отверг чашу вина.

– Как хочешь. Тогда первый вопрос: зачем ты вернулся?

– Но… –  растерялся Иаков, –  я пришел на родные земли, к отцу…

– Много же лет тебе понадобилось, чтобы вспомнить об отце!

– Неправда! Я никогда о нем не забывал. Просто…

– Просто пока было выгодно, предпочитал оставаться в Хараане.

Иаков с удивлением взглянул на брата. Тот невесело усмехнулся.

– Время – лучший учитель, малыш. Все постигается с опытом.

– Да, –  впервые в жизни Иаков почувствовал, ему не хватает слов.

– Что молчишь? Возрази, если я не прав.

– Ты прав… отчасти. Я же рассказал – Лаван не отпускал меня.

– И мой хитроумный брат столько лет не мог придумать способ сбежать?

– Хорошо, постараюсь быть честным. Ты прав: пора объясниться. Спрашивай.

– Я повторяю вопрос: почему ты вернулся?

– Мне велел Господь. Да… я сам часто думал об этом, но не решался. И вот Бог явился ко мне и приказал вернуться сюда.

– Бог? Что ж… почему бы нет? Ты ведь получил Его благословение.

Краска бросилась Иакову в лицо, он отвернулся.

– Зачем отводишь глаза? Тогда надо было стыдиться. Теперь поздно.

Иаков молчал. Горькая усмешка искривила губы Исава.

– Вот мы и подошли к самому страшному для тебя вопросу, правда, братец?

Младший молчал.

– Ответь! –  жестко велел старший.

– Да, –  едва слышно произнес Иаков.

– Тогда объясни, почему ты это сделал?

Повисла тишина. У становища завозились верблюды, раздался ослиный крик. Исав выглянул из шатра, прокричал что-то и снова повернулся к брату.

– Видишь ли… мама… –  начал Иаков.

Ответный жест брата словно запечатал ему губы.

– Не надо про мать. Когда я вернулся, говорил с ней. Она мне все объяснила.

– Ты говорил с ней об этом? –  изумился младший.

– Я предпочитаю прямые пути.

Снова лицо Иакова залила краска стыда.

– Что же мама сказала тебе?

– Сказала: никогда не понимала, почему благословение может получить лишь один. Тебя она любила больше, не смогла смириться с тем, что это буду я. Что я мог ответить? У родителей есть право на любимчиков.

– Но ведь совершился обман!

Глаза Исава сверкнули.

– Да. Но думаю, они с отцом сами разобрались.

– И ты?..

– Больше никогда не возвращался к этому. Я все простил.

– Она умерла при тебе? –  взволнованно спросил Иаков.

– Да. Я принял ее последний вздох, закрыл ей глаза… –  Голос Исава дрогнул. –  Ее последние слова были о тебе. Она очень тебя любила!

Снова повисла пауза.

– Так я жду ответа.

– Мама так хотела. Ты сам говоришь.

– Ты мог отказаться – ведь это был обман.

– И я сам этого хотел… очень…

– Ну вот! Сколько лет понадобилось, чтобы признаться! Думал, я не понимаю?

– Чего?

– Ты не мог терпеть, что нас двое, все приходится делить. Тебе одному нужно было все: мое первородство, родительская любовь, отцовское благословение.

– Нет! –  запальчиво выкрикнул Иаков. –  Я…

– Да! Не пытайся лгать! Ты никогда по-настоящему не любил меня, брат.

– Исав… –  слова застряли у младшего в горле.

– Будешь отрицать? Глупо! Я всегда это чувствовал, –  он горько улыбнулся. –  В любви мы не вольны. Ни кровь, ни долг ничего не значат. Так что я не виню тебя.

– Не винишь? –  задохнулся Иаков.

– Нет. Но понять хочу: ты обманом завладел всем, что по праву мое, ты взял то, что не тебе назначено. И спокойно без сомнений можешь пользоваться всем?

– Но… Господь это позволяет. Он помогает мне…

– Оставь Бога! Я тебя спрашиваю! Ты взял столько, получишь наследство отца и живешь спокойно, зная, что все это украдено?

– Вот оно что! Положим, первородство ты сам мне уступил. Умнее надо быть!

Исав вскочил. Иаков отпрянул. Старший отошел к стенке шатра, отвернулся, закрыл лицо руками. Повисла тишина. Иакову показалось, что прошла вечность. Когда Исав обернулся, он был спокоен, лишь губы сжимались как-то особенно плотно.

– Все ясно, братец. У меня больше нет вопросов. Возвращайся к семье и не бойся – я никого и ничего твоего не трону. Иди.

Иаков заглянул брату в глаза.

– Боже… какая же я тварь, –  прошептал он.

– Что медлишь? Тебе пора!

Холодный голос Исава бичом хлестнул по сердцу.

– Исав, погоди!..

– Иди, говорю.

– Брат, позволь сказать!.. –  Иаков опустился на колени.

Исав жестом приказал ему встать, отвернулся.

– Ты все сказал. Ступай. Поторопись навестить отца – он совсем постарел.

Иаков поднялся, побрел к выходу, приподнял полог – стремительно гасли сумерки. Он беспомощно оглянулся на брата, с тяжким вздохом переступил порог.

– Постой, –  догнал его голос Исава.

Младший бросился обратно.

– Я об одном забыл спросить: ты никогда не жалел, о том, что сделал?

Иаков раздумывал несколько секунд.

– Нет!

– Тем лучше, –  печально улыбнулся Исав. –  Неси свое бремя, брат.

– Бремя?

– Ты прекрасно меня понял: когда дано так много, это больше долг, чем радость.

Иаков опустил глаза.

– Верно.

– Так-то! Все, иди. И забери свои дары. Я не приму их.

– Почему?!

Исав с иронией взглянул на младшего.

– Что ты пытался купить – мое прощение или любовь?

– Я… –  Иаков бросился к брату.

Тот предостерегающе вытянул руки.

– Только не лги снова!

– Я не собирался лгать! Я… сам не знаю! Почему ты принял меня так радушно?

Исав молчал, насмешливо глядя на него.

– Тебя родители просили помириться со мной?

– Отец даже не знает, что ты возвращаешься. Будешь объясняться с ним сам. А матери не надо было просить. Она понимала, я давно простил тебя.

– Как?!

– Неужели ты действительно думал, я подниму на тебя руку?

– Да… Ведь у тебя есть причина ненавидеть меня.

– Есть. Но мы братья. Если ты никогда не любил меня, это не значит, что я…

– Исав!

Слезы хлынули из глаз Иакова. Он хотел обнять брата. Тот удержал его.

– Не надо! Поздно… – он разжал руки. –  Видишь, покупать тебе нечего. Так что забери все и спеши к отцу. Он будет очень рад.

– А ты?..

– Собираюсь в Сеир. Хорошие пастбища, много места.

– Надолго?

– Навсегда, наверно. Надо прощаться.

Они опять замерли, глядя друг на друга. Первый шаг сделал Иаков.

– Знаешь, Исав, я правда не жалею о том, что совершил. Но мне было стыдно. И сейчас стыдно. И бежал я больше не от страха – от стыда.

Исав чуть улыбнулся.

– Я знаю. Но если бы все вернуть, ты поступил бы так опять?

Щеки Иакова снова залила краска.

– Наверно…

Глаза Исава сверкнули, но на губах появилась улыбка.

– Наконец-то ты сказал мне правду с первого раза. Спасибо.

– Еще не всю правду, брат… Только сейчас понял: я упустил великое богатство – твою любовь. Никакие сокровища мне не заменят этого…

Исав молчал. Вдруг его глаза наполнились слезами. Он быстро отвернулся.

– Слишком поздно, –  глухо сказал он. –  Ничего не вернешь.

– Да… Но я не забуду этот день… Я привык побеждать, но сегодня ты одержал верх надо мной – я не умею быть таким великодушным.

Исав обернулся.

– Может, ты просто не пробовал?

– Не знаю… Но я не забуду твой урок. Благослови тебя Господь, брат!

Старший усмехнулся.

– Тебя Он уже благословил. Так пусть не оставит никогда. Прощай.

– Прощай, брат… –  Иаков с мольбой взглянул на него. –  Дозволь?

Исав молча прижал его к груди. В тишине Иаков услышал бешеный стук их сердец. Старший разжал руки, отвернулся.

– Иди…

Младший порывисто схватил его жесткую руку, прижал к губам, вышел из шатра и стремительно зашагал в ночь.