Читать книгу Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Любви все возрасты покорны» - Альманах - Страница 15

Отрыдала душа кратким ливнем,

Отболела порой листопада,

Только бродит ещё сиротливо

В глубине облетевшего сада.

Разве ищет, где спряталось лето?

Ждёт кого? Но её на закате

Лишь обнимет туман, незаметно

Белой тенью подкравшийся сзади.

Понимает душа слишком поздно:

То мечты её счастье украли,

Превращались упавшие звёзды

В маттиолы неясной печали.

На засохших цветах иван-чая

Паутины дрожащая нитка…

Стонет ветер, и вторит, качаясь,

Отворённая настежь калитка.

А знаешь, нас с тобою не забыли

Где дождь ноябрьский мыл и мыл причал,

Где в полночь к морю часто мы ходили,

А в городе об этом говорили,

Что призраки там бродят по ночам,

И где теперь, как осень на исходе,

Дождливою полночною порой

Два призрака у моря часто бродят,

А говорят, что это мы с тобой.

Оказалась я там совершенно случайно, проездом,

В жарком крае, куда так хотела приехать с тобой, —

Видом белой зимы, никому в том краю неизвестным,

Всем и там, как везде, безнадёжно и гордо чужой.

Ты был прав: твой залив чисто синий, сапфирного цвета.

Я рукой прикоснулась к одной, самой длинной волне —

Как тепла в нём вода! Salve! городу вечного лета,

Днём осенним тебя подарившему жизни и мне.

Он дождался меня (да, великая нам с ним награда!),

Этот город, которому больше уж некого ждать.

Я пришла… без тебя… И быть может, из прошлого ада,

Как потерянный рай, буду я те два дня вспоминать.

Но в последнюю ночь – о, как странно мне было услышать! —

Вдруг знакомо запели струи, ускоряя свой бег

По камням, по машинам, по стенам, по ставням, по крышам…

Это плакал твой город, со мной расставаясь навек.

Сегодня странный день: сегодня боли нет.

Пусть скованы уста мои молчаньем,

Пусть так недавно я нашла ответ

На мучивший вопрос, но все пять лет

В моих устах звучавший как случайный,

И пусть с тех пор я дни не тороплю,

Но что мой вольный дух не стал свободней

И что наверно я ещё люблю,

Таким мне странным кажется сегодня.

Как любо мне надмирное веселье

Заката перед самою зимой!

На всём ходу я спрыгну с карусели

Туда, в воображаемое мной!

Туда, туда – в конец или начало,

Не всё ль равно? Но только до сих пор

Я с робостью и яростью молчала!

Чуть болен мой прощающийся взор

Одной, ещё недавнею заботой,

Но буду на пиру у всех стихий

Под нимбом из кровавой позолоты

Читать свои последние стихи.

Вон нож. Возьми и зарежь.

Как день, сияет клинок,

По-зимнему чист и свеж,

По-моему одинок.

Достаточно тонок он

И длинен, остёр и прям.

И я всё смотрю в окно

Спиною к тебе. А там

Внизу вечно двор в грязи…

Там грохот, мужицкий смех…

Вон нож. Возьми и вонзи.

Так будет лучше для всех.

И мне какой-то год не пережить,

Оставив жизнь – иным стихотвореньям.

И только не порвётся эта нить,

Одной тоскою и одним стремленьем

Связавшая мою с другой душой

Больною и неверием и верой,

Не знающей ни времени, ни меры,

Так в мире и не найденною мной.

В глазах моряков – маяки,

А в моих – океан-могила.

Как ласточек крылья легки!

А я руки поднять не в силах.

Звонче с каждой весной капель!

А мой голос глуше и глуше.

Прости меня, мой апрель!

А лучше – просто не слушай.

Последним сном глаза закроет ночь,

Обмоет дождь, а снег оденет в саван,

И вьюжный ветер запряжётся в сани

И в них меня умчит отсюда прочь

Туда, где нам не встретиться нельзя, —

А до того, в преддверье нашей встречи,

Я к вам войду, как в платье подвенечном,

И зеркала меня не отразят.

Ветер навзрыд рыдает в саду.

К ветру я выйду, с ветром уйду,

Плечи укрыв одною такой

Белою шалью с чёрной каймой.

Было – любила, да всё не в масть.

Любо мне с ветром в поле пропасть,

В дар только ветру любо отдать

Чёрные косы, белую прядь.

Белые сани, конь вороной —

Полем промчится кто-то порой…

Вздрогнет, а конь всхрапит на бегу —

Чёрное что-то там на снегу.

Лес для того ль вдали облетел

И первый иней землю одел,

Чтоб расстелилось поле зимой

Белою шалью с чёрной каймой?

Дождь и зонтики… и над ними

Сетью мокрою – провода…

Я ходила проститься с любимым

Навсегда, навсегда, навсегда.

Чёрный шарф и пальто, и юбка…

Только розовый зонтик мой —

Несмешная ребячья шутка

Над собой, над собой, над собой.

Грязь ища, «мерседесы» мчатся…

В луже – смятая пачка «Кент»…

Я не буду отныне смеяться

Ни над кем, ни над кем, ни над кем.

Одуванчик мальчишкой брошен…

Там стоит, здесь бежит вода…

Я его не увижу больше

Никогда, никогда, никогда.

Ты, песнь моя! И ты, мой вечный зов!

Летите дальше и взвевайтесь выше

К тем, кто меня, наверно, не услышит,

Не обратит ко мне приветных слов.

Но гордо я тоскую по теням

Ушедших и увлекших за собою

Любовь мою и не борюсь с судьбою,

Любви вручённой – мира к лучшим дням.