Читать книгу Академия залетных невест - Альмира Рай - Страница 6

При слове «академия» на ум первым делом приходят огромные лекционные залы со старыми разрисованными партами, обшарпанными и жутко твердыми сиденьями. При словах «магическая академия» всплывают картинки из Гарри Поттера, каменные стены, мрачные коридоры и тоже старые затасканные парты, тоже, кстати, разрисованные, только вместо неприличных слов проклятия.

Так вот, здесь такого не было! Никто бы мне даже на слово не поверил, скажи я, что меня зачислили в академию, где лекционный зал напоминает парламент какой-нибудь очень богатой страны. Каждое кресло оказалось оснащено массажерами и при желании даже раскладывалось в полулежачее положение. Сам зал был круглым, светлым, с огромными окнами с видом на горы и то самое опасное озеро. К слову, солнца в небе висело уже два.

– Надеюсь, все удобно расположились, – прозвучал голос ректора. Он прошел вдоль центрального ряда и остановился у широкого стола, который стоял перед остальными. За ним при желании могли уместиться около десяти преподавателей этой так называемой академии.

Эсмин Эринс и еще несколько пока незнакомых лахов ходили вдоль рядов, проверяя, все ли на местах. Никто не спорил, не толкался, не дрался за место. Какие вообще могут быть проблемы со стадом управляемых овец? Если только одна паршивая заведется.

А я не могла не возмущаться. Пока шла, пыталась растормошить пару девушек. Представлялась, вопросы задавала… Они будто меня не слышали, просто шли молча по коридору, как им и было велено. И это уже даже не напрягало. Это пугало. Особенно когда я увидела Кристину. Еще утром она шутила и была живой, а сейчас напоминала куклу с пустым взглядом. Эринс скотина! Как можно так с родной женой?

Когда он прошел мимо меня, я не удержалась и поставила ему подножку.

– Эсмир Эринс? – позвал его министр, каким-то непонятным образом оказавшись в проходе. Ногу пришлось быстро убрать во избежание несчастных случаев с участием меня, стены и министра. – Можно вас на пару минут?

Они оба отошли на шаг и начали шептаться. Прислушаться не получилось, потому что ректор уже выступил с речью, и голос его опять звучал так же странно, как тогда в белом зале. Как будто с эхо-эффектом.

– Эсмины! Я рад поприветствовать каждую из вас в академии имени Хеоны. И прямо сейчас мы проведем с вами первую лекцию. Вводный курс. Вам не понадобятся ручки и блокноты, просто внимательно слушайте мой голос. И вся информация закрепится в вашем сознании.

Я сложила руки на груди и фыркнула. Еще бы! А потом подумала и все же схватила со стола блокнот. Напротив каждой такой был. И ручки самые обычные, кстати, шариковые. Перья для антуража подошли бы больше.

– Вы уже знакомы с эсмином Эринсом, который является моим заместителем и смотрителем академии… – продолжил ректор. И пока он говорил о том же, что вчера успела сказать его правая рука, я отвлеклась на движение сбоку. Эринс зачем-то поднял сидящую возле меня девушку, повел ее к первому ряду и усадил на место Кристины. А свою беременную жену за руку отвел к преподавательскому столу. Сам сел рядом с Вальдом, а Кристинку пристроил на самом краю стола. Нет, это вообще что? Ему мало того, что он с ней сделал, так еще и преподавательницей устроил?

Все! Не могу! Не знаю, что буду делать, но не могу на это смотреть. Решительно собралась вставать, но на мое плечо легла рука. Сильная, мужская, даже догадываться не приходилось. Подняла голову – министр Эльдеон тут как тут. Кивнул мне на пустое место, а сам умостился на мое у прохода и раскинул ноги, перекрывая мне выход. Мужики… Везде одинаковые, честное слово.

Я старалась не смотреть на его кимоно и не представлять, что у него под ним ничего нет. Я очень старалась. Так сильно, что пропустила реплику ректора, над которой все хором посмеялись.

– А смеяться вы им тоже приказываете? – спросила, не выдержав.

Сидевшая рядом со мной брюнетка неожиданно шикнула на меня и послала предупреждающий взгляд.

– Слушай! – посоветовала она. – Интересно же.

Я удивленно уставилась на Эльдеона, а он скупо улыбнулся и перевел взгляд на Вальда.

– Никто никому не приказывает, – произнес он тихо. – Контроль при передвижении необходим для такого количества хрупких и нежных женщин. Мы лишь хотим перестраховаться, иметь уверенность, что каждая из вас будет в безопасности. Вы важны.

Неожиданно сильное заявление. Тем более от Эльдеона. Я бы легко поверила, что он скажет что угодно, лишь бы войти в доверие, но именно сейчас сложилось впечатление, будто этот мужчина действительно верил в то, что говорил.

– Они не сопротивляются, потому что хотят быть здесь, – добавил он.

– Ну не все! Я сопротивляюсь. Я не хочу!

Министр, не отрывая взгляда от ректора, вдруг улыбнулся шире.

– Не хотела бы, портал бы не открылся.

Садюга!

– Почему он открылся, нам с вами еще предстоит выяснить, – напомнила я.

– Мне, – поправил он тут же, возвращаясь к привычному образу. – Выяснять буду я, а ты пока слушай и не создавай проблем.

«Не создавать проблем» – записала тут же в блокноте. Сразу под надписью о некой Хеоне.

– Для лучшего усвоения информации мы будем проводить с вами занятия по программе ускоренного обучения по тем или иным дисциплинам, – вещал ректор. – Во время лекций ваше внимание будет максимально сосредоточено на словах преподавателей, и ничто иное не будет вас отвлекать. Как сейчас. Прислушайтесь к внутренним ощущениям. Неприятные симптомы исчезли, вам легко и приятно. Отчасти в этом заслуга лахусского горного воздуха. Он способствует максимальной продуктивности и вместе с тем улучшению самочувствия.

Короче говоря, девушками все же манипулируют. Пускай теперь они почти как нормальные, но какая нормальная женщина, насильно оказавшись в другом мире, будет с интересом слушать об устройстве этого самого мира?

И пока в аудиторию входили преподаватели, ректор поименно их называл, я записывала в блокнот, а остальные радостно хлопали, меня вдруг посетила гениальнейшая мысль. Простая, но много чего объясняющая. Как, собственно, я раньше не додумалась?

Девушки беременны, и ими управляют. Я не беременна, и на меня ни местный воздух, ни гипнотический голос не действуют. Если только глаза министра.

Зыркнула на министра – внимательно следит за тем, что я пишу. Нарисовала в блокноте чертика и продолжила размышлять. Как там ректор вчера сказал? Лахи помещают в женщин частичку себя. Должно быть, именно так они потом ими управляют. Воздействуют на сознание через ребенка.

И все же… Как тогда сюда попала я? Тот любитель драконов явно ничего во мне своего не оставил.

– Я хочу также обратить ваше внимание на эсмина Эринса, моего заместителя, и его супругу Кристину, – добавил ректор, закончив представлять преподавателей. Я насчитала ровно десять имен в блокноте. – Эринс и Кристина послужат вам наглядным примером состоявшейся пары.

За гулом восхищенных вздохов никто и не услышал моего громкого насмешливого фырканья. Только на лице министра появился намек на улыбку. Что, тоже смешно, да? Кажется, уже все и забыли, с какой страстью еще вчера она размазывала пирог по физиономии своего муженька.

– Эсмина Кристина не студентка академии, она официально причислена к роду своего супруга и беременна уже вторым ребенком, – объявил хвастливо Вальд. – Но так как разлука для них неприемлема, Кристина останется в академии вместе с мужем до самых родов. Посещать занятия она будет по желанию. Возможно, в один прекрасный день эсмина захочет поделиться своим приятным опытом с вами.

А вот по лицу Кристины так не скажешь. Она немного пришла в себя и притворяться довольной жизнью не стала. А когда нашла меня взглядом и увидела рядом Эльдеона, покачала головой.

Пока ректор не начал говорить что-то еще, я подняла руку. На предупреждающий взгляд от сидящего рядом лаха не стала обращать внимания. Он уже в принципе мною недоволен, так что… А вот ректор был откровенно удивлен. Так и хотелось закатить глаза. Да! У меня есть мозг, да! Вопросы у меня тоже есть.

– Валерия? – спросил он осторожно. Ну я и выдала все на одном дыхании:

– Почему в академии нет коренных лахушек? Вы вообще когда-либо задумывались над тем, чтобы сменить название королевства? Кто такая Хеона? О, и что у вас с одеждой?

– Валерия! – шепнул угрожающе министр, когда больше сотни пар глаз уставились на меня, а на лице ректора заиграли желваки.

– Белый носят только те, кому повезло не угодить в брачный капкан? А еще мне бы очень хотелось узнать…

Министр сжал мою руку и потянул на себя, но мне удалось вырваться.

– Что делать тем, кому не нравится избранный? Нечестно как-то получается. Мужчины женщин выбирают, а женщины…

– Лера! – совсем тихо, очень зловеще и прямо над ухом. Я даже все слова растеряла. А когда вспомнила вчерашнее предупреждение о сокращении имен, еще и все вопросы позабыла. Какая это я ему Лера?

– Валерия! – поправила я.

– Сейчас договоришься и станешь Лерой прямо здесь, – пригрозил министр, включив эти свои гипнотические глаза. Я думала, стенка мне страшна. А нет. И в удобном кресле может быть очень даже некомфортно, когда на тебя та-а-а-ак смотрят.

– Так-таки прямо здесь? – съязвила я. – И прямо сейчас?

Министр ведь не знал, что мне ректор вчера немного об их законах рассказал. Вот и вздумал запугивать. Нет, у него неплохо получалось, но мне все же терять нечего. И чем быстрее он поймет, что мне здесь совсем не место, тем быстрее найдет способ вернуть меня обратно. Жаль только, что смотреть с вызовом в эти глаза дольше пары секунд не выходило. Не выдерживала. Симптомы возвращались. Щеки и шея наливались жаром, сердце колотилось, и… В общем, я была рада, когда ректор прервал наши молчаливые гляделки.

– На многие вопросы я дам ответы прямо сейчас, – заявил он на весь зал. – Остальное вы поймете позже. Жизнь на Лахусе довольно простая. У нас есть четко прописанные законы, и мы им следуем. Каждый член общества занимает свою нишу, и потому всюду царит порядок. Но понять разницу между вашим миром и нашим вы сможете лишь тогда, когда начнете жить, как истинные лахушки.

– Угу.

– И нет, Валерия, – уже улыбаясь добавил Вальд. – Мы никогда не задумывались об изменении названия. Лахус образовался задолго до появления человечества на Земле. Спустя несколько лет вы полностью перейдет на лахусский язык, а родной забудете. И будете вспоминать лишь по возвращении на Землю, когда захотите навестить родных.

Хотела я спросить, почему бы не отправить меня к родной маме прямо сейчас, но ректор на этот раз не дал мне шанс, а сразу продолжил речь.

– Лахус! – воскликнул он и взял со стола небольшой голубой шарик. – Королевство с великой историей.

Я даже не отдала себе отчет, что охнула одновременно с остальными, стоило ректору движением рук увеличить шар до размера его самого. Это было точно такое же свечение, как у меня в спальне. Даже возникла мысль быстренько встать и побежать туда. Я ведь могу дома оказаться?

Но министр как будто прочитал мои мысли и опять схватил за руку. Буквально сцепил наши пальцы в замок. И даже мой злющий, явно протестующий взгляд не возымел никакого эффекта.

– За насилие над женщиной смертная казнь, – напомнила я шепотом.

А он что? Опять улыбнулся, как будто я его ну очень веселила.

– Если удастся доказать, что женщина извращенка, и ей это нравилось, то можно избежать наказания, – шепнул он, слегка наклонившись ко мне и не отрывая взгляда от ректора.

Я снова охнула. И остальные тоже. Только их поразили фокусы с голубым шаром, а меня наглость сидящего рядом лаха.

– Смотри, – посоветовал Эльдеон. – Это не портал. Просто лахусский телевизор.

Я уже действительно смотреть начала, а он руки так и не убрал. Попыталась вырваться – только сжал сильнее. Больно не было, страшно тоже… почти. А вот симптомы буквально дышать не давали. Только болтовня ректора и отвлекала.

– На Лахусе не всегда был мир и порядок, – заговорил он, отойдя подальше от «телевизора». Картинки в нем сменялись быстро, показывая красивые пейзажи на любой вкус и цвет. И удивительно, но все летние, теплые. – Прошлое мы называем Темными временами. Тогда нам еще были неведомы способы управления пространством, и первобытные лахи жили в жестоком обществе.

– Ну, вы не далеко ушли, – пробормотала я. Эльдеон вздохнул и покачал головой. Да, я невыносима и неисправима. Ужасная я, отправьте меня домой!

– Больше всего ценилась сила, – пояснил ректор Вальд. – Как физическая, так и магическая. Лахи, естественно, были сильнее развиты физически. Но все чаще именно девочки рождались с сильным даром. Одна из них – Хеония. Великая ведьма прошлого. Именно она научилась сгущать и искажать пространство, образовав первый на Лахусе портал. Он открыл ей путь в неизведанный мир, который теперь закрыт для посещений. В мире под названием Дартея правили женщины. Их законы и порядки были ничем не лучше лахусских, но на Хеону они произвели особое впечатление. Получив знания от дартеянок, она вернулась на Лахус и наложила на всех лахушек страшное несокрушимое проклятие, отрезающее возможность иметь детей от мужчин. Отныне они могли размножаться с помощью особого заклинания, в котором рождение мальчиков не предусматривалось.

На экране вспыхнул образ страшной обезумевшей бабы с шальным взглядом.

– Довели… – протянула я и поджала губы. Вспомнила про руку министра, дернула на себя, а он неожиданно поддался. Но так только хуже стало. Пальцы-то он не разжал, и теперь они находились на моих коленках.

– Да отпустите вы меня, – шикнула я. – Сбегать не буду.

– Что, интересно стало? – с явной издевкой поинтересовался он и наконец убрал свою лапищу.

Даже отвечать ему не хотелось. Ну интересно, и что? Может, хоть что-то новое узнаю, а то из них все по слову тянуть надо.

– Конечно, правитель Лахуса не мог позволить случиться катастрофе, и он приказал остановить Хеону, – меж тем говорил ректор. – Она была сильнее любого лаха, но все же целой армии противостоять не смогла. Ее пленили и попытались облагоразумить. Предлагали свободу взамен на снятие проклятия. Но она отказалась. Две тысячи лет назад ее казнили. В день казни она обратилась ко всем женщинам Лахуса, заклиная истребить мужчин, как недуг. По ее мнению они были слишком жестоки. До последнего вздоха она верила в то, что обретая силу, лахи теряют души.

– И мозги, – добавила я, согласно кивая. Поймала на себе предупреждающий взгляд министра. Пожала плечами. – Что? Мудрая женщина была.

– Хеона была ужасной и гениальной одновременно, – заявил ректор Вальд. Вот даже он ее уважал. – Конечно, она глубоко заблуждалась и своими безумными идеями едва не привела наш мир к гибели. К счастью, некоторые ее ученицы вовремя опомнились и начали работать во спасение цивилизации.

В светящемся кругу появились образы других таких же страшных, но не таких обезумевших женщин. Вообще, я начинала понимать, почему лахи позарились на землянок. А мы-то красивше. У нас и фигурки, и лица посимпатичнее. Коренные лахушки больше мужчин напоминают. По крайней мере, двухтысячелетние.

Подняла руку. Сидящая по соседству девушка посмотрела на меня с осуждением. Пальцы министра вновь поползли к моим коленкам. Ректор усердно делал вид, что меня не видит.

– Спустя столетия так никто и не смог снять проклятие, – продолжил он, – даже самые одаренные ученицы Хеоны. Лахи нашли способ продлить свои жизни, но вопрос деторождения, как у вас говорят, встал ребром.

– Ум-м-м! – промычала я, поднимая руку так высоко, как только можно. Лапища министра уже улеглась на моем колене, и я все не понимала, для чего. Оказалось, для фиксации. Пригвоздив меня к креслу, он попытался перехватить вторую мою руку, которая была подальше от него.

– Да, Валерия? – раздраженно среагировал ректор, тем самым останавливая Эльдеона. Медленно отстранившись, он послал мне очень красноречивый обещающий расправы взгляд. – Валерия? – напомнил о себе ректор.

А я глянула на него, на монитор с пугающими бабами и обреченно застонала.

– Я забыла, – призналась, послав министру колючий взгляд. Все он.

– Возможно, тебе стоит слушать повнимательнее, – пожурил Вальд.

Возможно.

А меж тем ректор продолжил:

– Как я сказал, когда встал вопрос о продлении рода, лахи начали искать потенциальное решение проблемы в других ми…

– Вспомнила! – выкрикнула я и поднялась. – Я хотела спросить, что сейчас с вашими женщинами стало? Где они? Вы их как, совсем своими порядками заморили или хотя бы где-то в резервацию поместили, как исчезающий вид?

Ректор окаменел. По залу прошли возмущенные шепотки. На меня с укором уставилось больше сотни пар глаз. С укором! То есть они вообще не понимают?

– Девочки, да если они своих родных женщин не ценят, то вас тем более не будут! Вы им…

– Эсмины! – раздался усиленный эхом и полностью заглушающий меня голос министра Эльдеона. – Прошу нас извинить. Такое бывает редко, но некоторые женщины трудно переносят адаптационный период. Как видите, это проявляется в нервозности и неверном восприятии информации.

Девушки понимающе закивали. Все, кроме Кристины. Она наблюдала за мной с восхищенным ужасом. А Эльдеон тем временем схватил меня за локоть и потащил за собой.

– В таких случаях необходимо провести… срочный сеанс расслабления, – завершил он и очаровательно всем улыбнулся. Он, оказывается, и так умел.

Я поначалу сопротивлялась, пока он меня тащил, а потом поняла, что бесполезно все, и перестала. Только на остальных посмотрела в надежде, вдруг кто-то меня поддержит. Нет? Совсем никто?

– Лахушки вы! – выкрикнула я уже в коридоре. – Вам и стараться не надо!

– Вчера я считал, что тебе просто нужно время, чтобы все обдумать, – тяжело дыша проговорил министр, ускоряя шаг. Теперь мне за ним бежать пришлось. – Но сегодня я убедился, что ты просто нарываешься.

– А вы не боитесь, что кимоно по швам разойдется от такой скорости?

Он резко втолкнул меня в какую-то дверь и, как только мы оказались в пустой комнате, прижал к стенке. Впечатал свои огромные ладони по обе стороны от моей головы и склонился, дыша, как разъяренный бык.

– Да что вы так нервничаете? – спросила я скромно. Нарывалась? Ну, возможно, капельку. И то лишь для того, чтобы прощупать границы дозволенного. – Я понимаю, вы к послушным куклам привыкли, но вы ведь министр иностранных дел. Вы на Земле хоть раз \ вообще бывали? Знаете, как девушки себя ведут, когда их крадут с постели посреди ночи?

– Они проходят три стадии, – ответил Эльдеон. – Паника, смирение, принятие. Первую стадию мы успешно обошли. Ты видишь в этом проблему?

– Пфф… Да! – воскликнула я. Ведь честно пыталась быть скромной и тихой, как советовала Кристина. Почти все утро. Ну ладно, часа полтора. Но что поделать, если во мне кипит негодование? – Все, что вы делаете, – одна большая проблема. Нельзя просто разбрасываться своим биологическим материалом по разным мирам, а потом красть и детей, и женщин. Вы лишаете их права выбора. Права на счастье. Вы обрекаете их на жизнь в неволе!

Министр зарычал на меня и сделал резкий выпад, но я вовремя зажмурилась и пискнула:

– За насилие смертная казнь!

Он тут же оторвался от стены, как будто его ужалило, и начал ходить по комнате, наматывая круги. А комната оказалась небольшим кабинетом с книжными стеллажами и симпатичной кушеткой в центре. Эдакая зона релакса. Только попробуй расслабиться, когда на тебя смотрят волком…

– У нас нет выбора, – вдруг заявил Эльдеон. – Думаешь, все лахи в восторге от этих порядков? Когда приходит время, для них открывается портал, и никто не спрашивает, хотят они семью или нет. Они должны! Обязаны идти в чужой мир и искать в нем женщину, с которой придется жить до самой смерти. Это их долг перед родиной.

– Тогда вы понимаете, что это полный бред! Ваш мир, может быть, и хорош в чем-то. Нет насилия и высокая деторождаемость – прекрасно! Но как насчет счастья? Обыкновенного женского или мужского? А как же любовь? Чувства? На чем вообще основывается выбор партнера? По каким критериям вы выбираете, в какой спальне открыть портал?

Эльдеон, может, и хотел что-то ответить, но в последний момент передумал. Собравшись, он расправил плечи и посмотрел на меня строже некуда.

– Этот разговор не имеет смысла. Ни ты, ни даже я не сможем изменить правила, придуманные задолго до нас. Король Лахуса – и тот зависит от голосов сотни своих советников. Система работает безукоризненно. И никто не будет ее ломать ради какой-то любви.

– Какой-то?! – воскликнула я. А вот и самое главное различие между нами. Для большинства землян любовь – главная причина создания семьи.

– Именно, – упрямо заявил этот… лах. – Вы так много говорите об этом чувстве, о какой-то мифической вечной преданности, а сами? Измены и разводы на каждом шагу.

Кажется, на Земле он все же был.

– Пустые обещания на ветер. Если для вас любовь – это верность, стабильность и комфорт, то в чем проблема? Мы обеспечиваем своих жен всем этим и даже больше. Мы процветаем. Каждый год в Лахус прибывает сотня женщин, они становятся одними из нас и рожают здоровых одаренных детей.

– Но в этом году сотни не будет, – напомнила я. – Даже самая идеальная система дает сбой. Семью нельзя строить по формулам, графикам и статистике. И чем быстрее ты, – на этом слове я неслучайно сделала акцент, – и все лахи поймете это, тем больше судеб убережете от печальной участи.

Он глядел на меня не мигая. Я давно забила на все правила лахусских приличий и смотрела ему в глаза. Ну давай! Скажи, что я неправа!

– Ты обратилась ко мне на «ты», – сказал Эльдеон то ли недоверчиво, то ли с укором… а может быть, даже с предвкушением. Что-то такое нехорошее блеснуло в его глазах. – Я ведь предупреждал.