Читать книгу Игрушка олигарха - Альмира Рай - Страница 3

До приезда в дом Рогозина я считала себя привыкшей к хорошей жизни девушкой. Но этот мужчина по-настоящему шиковал. Дизайнерское оформление, дорогая мебель и техника вызывали стойкое желание прижаться к стене и не двигаться, чтобы случайно что-то не задеть. Несмотря на мрачные оттенки, помещения казались очень просторными.

– Это зал, есть камин, там кухня, – говорил он, кивая по сторонам. – В моем кабинете тебе делать нечего, в подвале тоже. Там обычно парни из охраны тусуются. Голодная?

Покачала головой, хотя от чая с печенюшками не отказалась бы. Мы с Олькой, моей соседкой по комнате, обычно устраивали своеобразный чайный ритуал перед сном. Но я как-то совсем не могла представить сплетничающего и хихикающего Рогозина, дерущегося со мной за последнюю конфету.

– Тогда идем наверх, – тут же оповестил дядя Дима и начал подниматься по лестнице.

Я идти следом ой как не торопилась. Стоять у стеночки все же было комфортнее.

– Юль, – укоризненно позвал Рогозин с пролета. Я бы даже сказала, устало, словно ему уже надоело со мной возиться. – Идем уже. Спать тебя уложу.

Он больше ничего не сказал. Он вообще мало говорил. Но вот взгляды посылал такие, что спорить не хотелось совершенно.

Дядя Дима, который вовсе не являлся мне родственником, доверия внушал мало. А точнее, вообще ноль. Я догадывалась, что будет трудно довериться человеку, которого видела в последний раз пять лет назад. И то, что он запросто мог быть замешан в нелегальном бизнесе, я тоже подозревала. Слухи ходили, да и суммы, которыми он оперировал, можно было добыть только авантюрой. Вот мой папа честный бизнесмен – трудоголик с расшатанными нервами. А насчет дяди Димы я не так уверена. Но что сильно удивляло, так это мое практически беспрекословное повиновение его слову.

Естественно, я его побаивалась. Каждый раз, ловя на себе твердый взгляд этого мужчины, задумывалась: «А так ли важно то, что я хотела сказать? Пожалуй, лучше промолчать». Рогозин же всегда был уверен в том, что говорил. За его словами стояли действия. Даже за такое короткое время нашего общения у меня сложилось впечатление, что он… надежный.

Вот и сейчас, оторвавшись от стены, я пошла за ним со стойким чувством того, что меня он не обидит. Дмитрий стоял у второй двери, облокотившись о косяк.

– Эта нравится? – спросил он.

Подойдя ближе, рассмотрела спальню. Она была полностью черной – от обоев до мебели. Но яркая красная полоса подсветки, пролегавшая вдоль стены над кроватью, придавала помещению своеобразный шарм. Комната была мужской, и я уловила в воздухе аромат самого Рогозина. Точнее, его духов.

– Моя комната, – подтвердил мои догадки Дмитрий Сергеевич. – Здесь спать хочешь?

Я послала ему полный ужаса взгляд, и он уже в который раз за вечер насмешливо фыркнул. А затем просто добил меня:

– У тебя просто такой вид, будто ты только и ждешь, что я позову тебя в свою постель.

Переварив это заявление, я почувствовала прихлынувший к щекам жар.

– Нет, я совсем…

Попытки объясниться, естественно, не увенчались успехом. Мне бы провалиться под землю или еще куда. Подальше от этих хитрых смеющихся глаз.

– Тогда будешь спать за стенкой, – уже серьезнее добавил Дмитрий и кивнул на еще одну дверь.

Пробормотав краткое «спасибо», я юркнула во вторую спальню, которая оказалась полным антиподом первой. Белые стены, белая лаковая мебель и огромные панорамные окна с видом на лес и ручей. Я влюбилась в это место мгновенно. Даже несмотря на вечернее время суток здесь было так светло и уютно, что я невольно расплылась в улыбке. Следуя за контуром красной подсветки вдоль стены, подошла к окну и прислонилась к нему щекой. Наверное, я могла бы простоять так несколько часов. Ни о чем не думая, просто наслаждаясь гармонией и умиротворением.

Я завизжала от неожиданности, почувствовав прикосновение к спине. И лишь секундой позже осознала, что это Рогозин бесшумно подкрался. Подняв руки, он улыбнулся уголком губ и произнес:

– Я принес тебе одежду.

На кровати действительно лежала стопочка выглаженного белья.

– Ванная напротив. Я в душ, ты со мной?

Окончательно убедившись, что меня просто зверски подкалывают, я решила возмутиться:

– Дядь… Дмитрий Сергеевич!

– Понял, не дурак! – сообщил он и начал пятиться назад.

Пытаясь скрыть улыбку, я с надеждой спросила:

– А телефон вы мне отдадите?

– Не – а! Я его отключил. Нас по нему бандиты вычислить могут. – Он постучал пальцем по своему виску и добавил: – Я все предусмотрел.

И, подмигнув напоследок, мужчина вышел из комнаты. Через несколько минут действительно послышался отдаленный шум воды. Я же устало повалилась на постель, поймав себя на мысли, что впервые с того злосчастного дня почувствовала себя в полной безопасности.

Но напряжение между мной и хозяином дома все еще витало в воздухе. Я предпочла избегать мужчину. Он не стал желать мне спокойной ночи, а я не выходила из комнаты, пока дом не погрузился в полную тишину. Ультрамодные настенные часы показывали половину двенадцатого ночи, а я все никак не могла уснуть. Мне нужно было смыть с себя стресс сегодняшнего дня.

Взяв футболку и шорты, которые для меня оставил Рогозин, пошла в душ. Конечно, я не сдержалась и обшарила все шкафчики, изучив их содержимое. Вдоволь нанюхавшись мужских духов, надумала поплескаться в пенной душистой ванне, вместо того чтобы быстро сполоснуться в душе.

Распаренная и окончательно расслабленная, я закончила с банными процедурами ближе к часу ночи. Да только сон никак не шел. И, в общем-то, я знала, чем себя занять в разгар ночи!

Крадясь по лестнице, все гадала, разбудит ли дядю Диму урчащий звук моего желудка? И вконец осмелела, когда без приключений в темноте добралась до холодильника. А открыв его, благоговейно вздохнула. Икорка! Сыр плесневый! И начатая бутылка вина.

«А почему бы и нет?» – подумала я и начала выгружать деликатесы на стол.

– Бокалы дать? – грозным голосом послышался вопрос за спиной. Завизжав от испуга, я уронила бутылку, и та с грохотом разбилась. Даже до того, как зажегся свет, я поняла, что меня напугал не Рогозин.

– Да тише ты! – шикнул парень лет двадцати пяти. И я затихла мгновенно, увидев пистолет в его руках. Да и сам он выглядел так, что сомнений не возникало – пользоваться оружием для него норма. – На месте стой.

Он резко шагнул мне навстречу, и я по инерции отпрянула. А когда поняла, что почва уходит из – под ног, снова завизжала. Послышалась отборная ругань – не моя. Хотя в целом я была солидарна с парнем. Вино красным пятном расплылось по белому кафелю, а я на нем поскользнулась, хорошенько приложившись пятой точкой. Незнакомец, судя по всему, охранник Дмитрия, убрал пистолет в кобуру и склонился надо мной, протягивая руку.

– Какого хрена? – послышался недовольный голос непосредственно хозяина дома.

– Рог, я…

Договорить парень не успел. Поднять меня тоже. Он сам едва не упал, получив по лицу от дяди Димы. А я в который раз вскрикнула, прикрывая голову руками.

– Юль! – позвал он. – Ты как?

– Да вино это! – заорал парень, зажимая пальцами нос. – Не трогал я ее. Кто она вообще такая?

– Исчез, – только и процедил Рогозин, даже не удостоив того взгляда.

Парень, может, и хотел возразить, но передумал и быстро испарился. А я все же встала, приняв руку помощи Дмитрия Сергеевича.

– Простите, – виновато прошептала я. Он выглядел злым. – Я все приберу.

Попыталась наклониться, чтобы собрать осколки, но меня не пустили. Мужчина все еще держал мою руку и усилил хватку, не давая сдвинуться с места.

– Стой, – процедил он. – Допрыгалась уже. Газелька.

Он кивнул на мою ладонь, где виднелся неглубокий порез, а затем как-то обреченно вздохнул, наклонился и поднял меня на руки. Я ухватилась за его плечи, только сейчас осознав, что ничего, кроме пижамных штанов, на нем нет.

– Да я и сама могу, – прошептала я, сгорая от неловкости.

– Угу, – промычал он. – А дом мой уцелеет?

Я не могла не отметить, что мужчина, несмотря на возраст, был в отличной форме. А еще мне все время приходилось напоминать себе, что он не так стар, как я предполагала.

Четырнадцать лет… если подумать, разница не такая уж огромная, позволяла обращаться на "ты" при близком знакомстве. Но проблема заключалась в том, что даже мысленно я не могла позволить себе такую фривольность. Наверное, слишком уважала, а может быть даже и боялась Дмитрия Сергеевича, чтобы звать его Димой или, не доведи Господи, Димоном. Мне нужно было сохранять эту дистанцию, с ней было комфортнее.

Рогозин внес меня в ванную и усадил прямо на тумбу около умывальника. Первый шок прошел, и порез начал саднить. А точнее, их было несколько. Один из осколков ранил стопу.

Краснея, я свела коленки, когда макушка дяди Димы оказалась на уровне моих ног. Он что-то ворчал, пытаясь отыскать аптечку.

– В пенале, – подсказала я прежде, чем подумала. Рогозин медленно поднялся, недовольно прищурился и смотрел на меня так еще несколько секунд. Ну а я, да… краснела.

– Спасибо, – язвительно произнес он и отошел. Вскоре в его руках были вата и зеленка.

– А может не надо? – Горестно вздохнула.

И опять вместо ответа взгляд, заставляющий смолкнуть.

Закусив губу, я стойко выдержала жжение на ладони. А вот с пяткой оказалось не так все просто.

– Да я сама могу! – вскрикнула я, когда моя нога взлетела вверх.

– Тихо! – шикнул мужчина и с выражением непередаваемой важности начал вырисовывать узоры зеленкой на самом щекотливом месте моего тела.

Я держалась долго. Секунд пять. А потом не устояла и начала хихикать. Рогозин нахмурил брови, цыкнул, и я затихла. Но, черт возьми, разве можно оставаться спокойной, наблюдая за выражением его лица? А еще представила, как вся ситуация на кухне выглядела с его точки зрения. Ночь, звук битого стекла, мой крик. Крик охранника, лужа бордовой жидкости на полу и мои торчащие из – под стола ноги.

– Юля! – возмутился дядя Дима, когда я уже смеялась вовсю. Он наконец опустил ногу и приблизился, поставив руки по обе стороны от моих бедер.

Я уже привычно смотрела на него, как кролик на удава. И смешно больше не было. Правда, еще через мгновение начала икать, и тут уж расхохотался сам Рогозин. Сначала так, просто фыркнул, а под конец даже за стеночку держался. А смех у него был приятный, и такой заразительный.

– Никитина, ты чудо! – изрек он.

За меня ответил желудок. После протяжного урчания я опять икнула.

– А ведь поесть так и не успела, да? – все еще веселясь, спросил мужчина.

Скромно пожала плечами. Рогозин устало потер глаза и покачал головой.

– Иди в комнату. Сейчас приду.

Я быстро спрыгнула с тумбы, совсем позабыв о ранке, и тут же поморщилась от боли.

– Это тебе наказание, – бросил через плечо Рогозин. – За ночное чревоугодие.

– Угу. Икорку прихватите! – не растерялась я и про себя подумала, что раз буду грешить этой ночью, то с шиком.

Внизу что-то грохотало, слышались мужские голоса, и вскоре в мою комнату явился дядя Дима с бутылкой вина в одной руке и банкой икры в другой.

– Признаюсь, я еще не решил, что лучше… – задумчиво произнес он, поставив добро на тумбочку. – Накормить тебя или споить?

А после достал зажатую резинкой штанов на его талии столовую ложку и вручил мне. Ни хлеба, ни сыра, ни тарелки, ни даже бокала. Логично, учитывая, что карманов у Рогозина не было. Как и майки. Есть икру столовой ложкой и запивать вином прямо с горлышка посреди ночи в компании полуобнаженного мужчины… Ну, это не то, что я могла бы назвать обыденным делом.

Я даже не знала, с чего начать, но за мной и тут галантно поухаживали. Открыв консервы, дядя Дима протянул их мне, а сам уселся на кровать и отпил вина. Я чувствовала себя нелепо, неуютно и вообще странно. Но как любила говорить моя новая университетская подружка Оля: «В любой непонятной ситуации ешь!». И я начала есть, стараясь избегать хитрого прищура Рогозина.

– В итоге, – как ни в чем не бывало, продолжил он, – я пришел к выводу, что раз ты в моем холодильнике на алкоголь позарилась, то напиться хотела самостоятельно. А я вообще ни при чем. Тебе же восемнадцать есть?

Не дожидаясь ответа, он протянул мне бутылку. Секунду я сомневалась, но соленый деликатес дал о себе знать, и я приняла вино. Отхлебнула глоточек, поморщилась и только тогда ответила:

– Не – а! Мне через месяц исполнится.

– А, тогда отдай! – возмутился дядя Дима и с жадностью отобрал пойло. Вкусное, между прочим. – Через месяц и поговорим.

– А зачем? – полюбопытствовала я, почти схомячив баночку.

– Что зачем? – уточнил дядя Дима, практически опустошив бутылку.

– Спаивать меня. Зачем вам?

– А уже незачем. – Он улыбнулся уголком губ, а потом сделал самою глупую и необъяснимую вещь, которую только можно было сделать в этот момент. Прижался к моим губам. Я просто замерла, не веря и не представляя, как на это реагировать. Но и Рогозин не стал углубляться. Я только ощутила вкус вина на его теплых губах, как он так же резко отстранился.

– Спокойно ночи, – шепнул этот непостижимый мужчина без тени улыбки. И ушел.

Я пребывала в смятении. Еще вечером мне казалось, что он шутил лишь для того, чтобы я расслабилась и перестала дрожать от каждого его взгляда. Просто даже представить смешно, что такой мужчина мог заинтересоваться мною в интимном плане. Я ведь совсем… неопытная. Не роковая соблазнительница, к ногам которой падали олигархи вроде Рогозина. Возможно, он привык так прощаться с девушками? Но внутренний голос противно нашептывал, чтобы я перестала быть такой наивной и наконец задумалась. Дмитрий Сергеевич ведь так и не озвучил цену за свою помощь. Я могла бы и дальше надеяться на акт доброй воли с его стороны. Правда, долго ли я смогу обманывать саму себя?

Что, если он захочет… меня? От этой мысли стало дурно. Как переступить через себя, даже зная, что выхода нет? Мне не достать такой суммы до понедельника. Да, я попала в жуткие неприятности, но не планировала торговать собой, чтобы их уладить. Не так меня воспитали. А что об этом всем подумает Женя, когда узнает?

Я еще долго не могла уснуть, терзая себя страшными мыслями. Мне нравились новые очень нежные и романтические отношения с парнем. Я дорожила ими, холила и лелеяла мысли о совместном будущем. Конечно, мы были знакомы всего месяц, и я старалась не торопиться. Но разве прикажешь резко вспыхнувшим чувствам? Женя казался мне родным по духу, «своим». С первого дня, как он увидел меня в коридоре общежития и помог перенести вещи, мы практически не расставались. Часами болтали обо всем на свете, узнавая друг друга, смеялись, дурачились. Он целовал меня так, что кружилась голова, а когда улыбался, я просто не могла ни в чем ему отказать.

Он, верно, и не догадывался, что тем вечером, когда случилась авария, я была готова стать его во всех смыслах. Но тогда домой мы вернулись только под утро, пытаясь разобраться в инциденте с помощью полиции. А потом почти час спорили с консьержкой, чтобы впустила. Ночь любви превратилась в настоящий кошмар, который закончится лишь в этот понедельник. Если Рогозин не передумает.