Читать книгу Марионетка и Ключник - Алон Морх - Страница 3

757 год с начала Святой войны

Лесная река Сидвид текла медленно, извиваясь подобно змее среди крутых берегов. Она родилась в суровых землях варваров и сейчас пыталась покинуть родину, уползая на север.

Юный хротландец занял один из берегов у самого леса, на краю опасных земель. Он нашёл это рыбное место месяц назад и каждый раз с опаской возвращался сюда. Сын Хведрунга3 много слышал о суровых соседях от старших в деревне и то и дело поглядывал на деревья. Кто мог с уверенностью предсказать их нравы? Варвары могли появиться в любой момент и утащить незадачливого крестьянина в рабство или сразу убить.

Кругом царили спокойствие и тишина, однако страх не покидал юного сердца. Как назло, сегодня не клевало будто кто-то разогнал речных обитателей. Это обстоятельство раздосадовало Хельги, сделало его нервным и подозрительным. Он то и дело оглядывался, ожидая подвоха.

Юноша сразу приметил непонятный предмет в воде. Поднявшись на ноги, Хельги прищурился, вглядываясь в неторопливое течение. нечто издали показалось ему обычным поленом, но как только оно подплыло ближе, Хельги сразу понял, что это вовсе не полено. Сын Хведрунга стоял на крутом берегу и даже протёр глаза от удивления. Ошибки не было – варварская река несла тело незнакомки.

Страх исчез, варвары разом позабылись, а Хельги уже бежал следом, бросив снасти. Он, не задумываясь о последствиях и причинах появления её здесь, бросился в воду. Широкую реку северянин преодолел без проблем, схватил дар Сидвид4 и поспешил на берег.

Сердце незнакомки едва билось. Длинные каштановые волосы облепили лицо, но он и так сразу приметил её красоту. Пытаясь положить дочь Сидвид5 поудобней, Хельги заметил разбитый затылок и разорванную одежду на животе. Сын Хведрунга помедлил, а затем скромно, как будто не желая её разбудить, заглянул под лоскуты: широкая ещё свежая сквозная рана украшала живот.

И вот только сейчас Хельги вспомнил и то, откуда она прибыла, и кто там живёт. Он бросил взгляд на лес, страх облепил всё тело. Казалось, рыбака прожигают десятки глаз. Он уже собирался сгрести все следы своего пребывания на берегу и пуститься наутёк, как девица очнулась. Незнакомка вцепилась в него словно ястреб, паника её синих глаз передалась сыну Хведрунга, а затем сменилась жалобной мольбой. Через мгновение её рука ослабла, а веки закрылись.

– С такой раной не живут, – промямлил он, стирая пот с лица.

Хельги знал, что ему влетит в деревне, если он притащит незнакомку, но каждая секунда что он лицезрел её лицо, как по волшебству, стирала всю неуверенность. Дочь Сидвид была ему милее с каждой сердой. Теперь рыбак уже не мог её тут бросить! Сын Хведрунга взял девушку на руки и устремился домой.

«Она словно создана из перьев», – подумал он, неся её и не чувствуя усталости.

Однако не успел Хельги выбраться с берега, как сзади навалилась тень. Что-то тёмное и коварное смотрело ему в спину. Оно шло по пятам, но рыбак не обернулся. Казалось, всё ему причудилось, разум играет с ним, но каждый шаг был труден, несмотря на лёгкую ношу. Как он ни пытался внушить себе хорошие мысли, тревога не ослабевала. Следом появилась дрожь в теле, большие капли пота, застилающие глаза, не позволяли толком разглядеть дорогу домой, а ноги то и дело спотыкались.

– Ещё чуть-чуть, – сквозь зубы цедил он.

До околицы осталось десяток шагов. В деревне было тихо и мирно, все занимались своими делами и ни о чём не подозревали. Но стоило ему появиться, как настроение поменялось. Завидевшая его орава детей мигом разнесла всем известие и площадь тут же заполнилась крестьянским людом.

Они и так считали его смутьяном, каких мало, но именно сейчас Хельги увидел в окружающих лицах всё, что о нём думают на самом деле. Правда, пока толпа лишь удивлённо и негодующе взирала, не пытаясь преградить дорогу. Всё это было ещё впереди, нужно лишь дать круговороту страха поселиться в их разуме и сердце.

Хельги только сейчас ощутил, как вся тяжесть и озноб спали, идти стало легче, как будто некто не осмелился отправиться следом. Скрипнула дверь старой халупы. Он аккуратно внес дочь Сидвид внутрь и уложил на кровать. После смерти матери дом совсем осиротел, а сын Хведрунга хоть и поддерживал в нём уют и чистоту, понимал, что дом умирает.

Лёгкий летний ветерок гулял по комнате и лишь когда раскрытое окно облепили любопытные дети, заметно притих. Осторожный и встревоженный, Хельги сразу это почувствовал и обернулся. Он словно постарел за то время, пока добирался с реки. Однако улыбчивые детские мордашки заставили отступить мрачные мысли и приободрили Хельги.

– Сбегайте за удочкой, – попросил он, а сам принялся тщательно осматривать незнакомку.

Хельги бережно перевязал живот и голову самыми чистыми тряпками, какие только смог отыскать, и задумался. Не обладая никакими навыками во врачевательстве, он на всякий случай запер дом и пешком устремился в соседнюю деревню.

На холме в центре деревни стояла каменная церквушка. Хельги в подробностях описал раны незнакомки и, выслушав от священника, что на варваров их мольбы не распространяются, всё же уговорил того на днях заехать.

Этот разговор по странному стечению обстоятельств дался сыну Хведрунга с трудом и назад он шёл по наитию. У дома его уже ждали рыболовное снаряжение и косые взгляды остальных селян. Хельги зашёл внутрь и уснул.

Долго проспать не удалось, кто-то стучал в дверь, и Хельги догадывался кто. Старейшина Сигурт сразу стал его упрекать. Слова слышались монотонной сливающейся и трудно различимой тирадой.

– Вы утверждали, что все герхарийцы черноволосы, – сонно припомнил Хельги.

– Нашёл к чему придраться, – махнул на него старец. – Кто знает, что они творят и как выглядят под кроной лесов и тенью скал. Ты слишком доверчив и молод, Хельги. Опасность остаётся опасностью, какой бы облик она ни принимала. Приведя её сюда, ты обрекаешь всю деревню на смерть. У неё есть раны от оружия?

– Нет, – соврал Хельги так ловко, что старейшина не заметил его дрожавшей руки.

– Она не стоит жизни ни одного из нас! Помни это, – на прощание бросил старик и захромал прочь.

«Рана на её животе и вправду могла быть от меча. Возможно, её проткнули, решили, что убили и бросили в реку. И если варвары всё же явятся сюда, люди мне не помогут, придётся защищаться», – пронеслось в голове Хельги.

Он вернулся в дом, открыл старинный сундук и стал медленно вытаскивать вещи. Вскоре на самом дне показалась рукоятка меча. Хельги видел оружие деда в действии только один раз, когда напали бандиты. Память почти не оставила воспоминаний об этом случае, но похороны он помнил хорошо. Силой вырвав себя в настоящее, сын Хведрунга достал меч и снова остановил взор на лице дочери Сидвид.

– Я буду защищать то, что мне дорого, – влюбляясь на ходу, произнёс Хельги, – даже не смотря на твои увещевания, мама.

Он ещё не слышал её голоса, и вообще ничего о ней не знал, но не мог ничего с собой поделать. Хельги положил оружие под кровать, туда, где быстро смог бы достать и отправился работать. Утро безвозвратно утеряно, но сын Хведрунга не жалел, даже напротив. День ещё в самом разгаре, юноша успеет. Он работал до поздней ночи, и лишь мысль увидеть милое лицо придавала ему сил.

***

Через пару дней отец Хрёдерик всё же прибыл в деревню. Священник слез с телеги, привязал лошадь к столбу, однако сначала зашёл к старейшине. Хельги внимательно наблюдал за ним и, когда тот скрылся из виду, выбежал. После появления в доме дочери Сидвид, местное зверьё одичало. Собаки выли каждую ночь, скотина обходила ограду за десять шагов, а кони начинали бить копытами. Вот и сейчас Хельги от беды увёл лошадь подальше. Мало ли что может показаться верующему человеку.

Отец Хрёдерик в сопровождении старейшины Сигурта появились не скоро. Было множество и других не менее важных дел, требующих урегулирования. Всё-таки обязанностей у священников прибавилось, после распоряжений Верховного конунга6. Они затронули в основном Срединные земли – кормилицу Королевства Хротланд, и теперь все по наитию пытались приспособиться.

– Ваши инструменты, – Хельги протянул сумку священнику, но тот проигнорировал его жест. Она была слишком тяжела для старых костей, и сыну Хведрунга пришлось самому занести её в дом.

– Что тут у нас? – задумчиво протянул Хрёдерик. – На герхарийку и вправду не похожа. Кажется, ваши опасения не обоснованы, Сигурт.

– Не одно так другое, – в ответ бросил старейшина. – Может она сбежала и теперь в бегах. Проблемы нам ни к чему, святой отец. Главное, чтобы не оказалась рабыней какого-нибудь ярла.

– О да. Рабы редко похожи на господ, – выдал священник и только сейчас начал осмотр незнакомки.

Хельги от волнения грыз ногти. Хоть рана на животе по неведомым ему причинам почти затянулась, но вчера, когда он сам осматривал девушку, шрам был ещё заметен.

– Зачем столько перевязи на животе, мой друг? – поинтересовался Хрёдерик, замучившийся развязывать.

– Там был отёк, – сказал первое пришедшее в голову Хельги.

– Ничего нет, – удивился священник. За ночь от раны не осталось даже шрама. – А что с головой? Мхх? Ничего смертельного. Вы зря подняли столько шума, молодой человек. Хотя я могу понять. В греховную молодость я тоже…

– Святой отец! – остановил тираду старейшина.

– Грешно, я понимаю, – пожурил себя Хрёдерик. – Это всё вино. Не стоило прикладываться к бутылке в такую жару. Вот, возьмите мазь и настойку.

Священник протянул Хельги два флакона и в хорошем настроении устремился на улицу:

– Где моя лошадь?

– Я увёл её в тень, святой отец! – пояснил Хельги, продолжая таскать за ним здоровенную сумку.

– Похвально, молодой человек, – поблагодарил священник. – А он не так плох, Сигурт. Ты описывал его гораздо более взбалмошным юношей.

– Ещё не вечер, – сквозь зубы процедил старейшина.

– Будет тебе, старый пень, – улыбнулся Хрёдерик.

Он залез в повозку и медленно покатил по дороге. На прощание махнул чёрной шляпой а, затем, не успев скрыться, отыскал в сене, на котором сидел, бутыль вина и сделал несколько глотков.

Сигурт же бросил на сына Хведрунга злой взгляд, прежде чем удалиться. Хельги вернулся в дом и, не жалея лекарства, стал перевязывать незнакомку. Его сердце билось чаще в её присутствии. Хотя он о неё ничего не знал, не слышал её голоса. Всё это не важно.

***

Безлунная ночь царила за окном. Дочь Сидвид очнулась, попыталась подняться, но боль заставила её повременить. Шипя от покалывания в животе, она ворочалась на кровати. А затем, оглядевшись, запаниковала. Торопливые шаги заставили её насторожиться и замереть. Кто-то подошёл. Рука потянулась к ней в полной темноте, и она инстинктивно схватила незнакомца за запястье.

– Тише, тише! – попытался успокоить девушку Хельги. – Всё позади. Ты в безопасности. Раны почти затянулись, тебе нужно отдыхать. Поспи, поговорим завтра.

Он с трудом разжал её хватку и накрыл одеялом. Девушка боязливо дрожала и не могла заснуть ещё несколько фолов после того, как шаги затихли в соседней комнате.

Шум разбудил её только под утро. Непривычные слуху звуки доносились с улицы. Она не подала виду, что проснулась. Лежала неподвижно, словно хищник в засаде, изучая окружение. Незнакомец суетился по дому и что-то кашеварил. От запаха еды желудок заурчал. На вид опасности не было. Маленький уютный дом подтолкнул её выбраться из укрытия и устремиться на запах вкусностей. Босые ноги посеменили по доскам.

Пол предательски скрипнул, однако Хельги не обернулся. Он прекрасно понимал, кто крадётся и не стал без причины пугать незнакомку. Девица и так шарахалась от малейшего звука, будь то крики петухов, мычание коровы во дворе или бег мышей под полом.