Читать книгу Я тебя забираю - Аля Алая - Страница 4

Лиза

Моя голова.

С опаской приоткрываю один глаз, вокруг приятная полутьма. Шторы на окнах задернуты, хотя я их не трогала.

Точно, я же больше не у Родислава дома.

Резко сажусь на постели, отчего боль резкой вспышкой шарахает по голове.

– Мамочки, – сжимаю ее ладонями.

Перед глазами череда красочных слайдов: загс, Никита, стремная квартира, снова Никита уже в кустах, вино, трусы….

Задыхаюсь от возмущения.

Он меня напоил, а потом лапал мое белье в прачечной. Краснею, вспоминая натянутое на бедрах полотенце.

Маньяк!

А я его героем считала и даже сама поцеловала на эмоциях.

Внимание привлекает стакан с водой и блистер с таблетками рядом.

Протягиваю дрожащую ладонь, делаю пару глотков воды. Пусть маньяк, зато заботливый.

Закидываю в рот таблетку и запиваю водой.

На всякий случай заглядываю под подушку, паспорт и деньги на месте. Хотя деньги – сильно сказано, там на билет на поезд и пару раз перекусить.

Медленно сползаю с постели, накидываю на плечи халат и отправляюсь вниз. Мне очень хочется кофе. Он должен помочь мне прийти в себя.

В кухне натыкаюсь на Никиту. Этот вероломный гад выглядит слишком свеженьким, что очень раздражает. Снова в одном полотенце на узких бедрах, слушает ритмичную музыку, плавно двигаясь в такт, и готовит омлет.

– Доброе утро, – голос у него слишком громкий и противно жизнерадостный.

– Недоброе.

Сажусь за стол, глядя на него с немым укором.

– Кофе? – Никита белозубо улыбается. На влажных волосах поблескивают капельки воды.

– Да, пожалуйста.

– Давай я капну тебе туда коньяка, голову отпустит.

– Не надо меня спаивать, – забираю кружку с кофе.

Передо мной появляется тетрапак с молоком, тарелка с омлетом и сырники из вчерашней доставки.

Как можно сердиться на Никиту после такого? Он обезоруживает своей заботой.

– Зачем спаивал?

Если даже не воспользовался. Хотя хотел, это было заметно.

– Хотел услышать побольше правды.

– И как?

– Я герой, а в основном ты держалась отлично. Ничего важного не выдала. Уверен, в ЦРУ возьмут такую неболтливую.

– Ха-ха, – отпиваю крепкий кофе,– значит, ты мне не веришь?

– Почему же, верю. Раз сбежала, действительно не хотела замуж. Другой вопрос, что Молохов твой – очень интересная личность.

– Откуда ты узнал фамилию? Я не говорила.

– Загуглил.

Никита отодвигает стул рядом со мной, переворачивает его и седлает. Мощные руки располагаются на спинке. Смотрит на меня внимательно, выжидающе.

– Что?

– Лиза, мне ты можешь сказать все.

– Мне нечего, – нервно сжимаю чашку в ладонях, – и вообще… я ухожу. Скоро, – встаю, – спасибо за помощь. Я в душ и буду собираться.

– До города далеко.

Черт! У меня даже на такси не будет.

– Не мог бы ты подвести меня до вокзала? – спрашиваю тихо.

– Мог бы, но не повезу. Лиза, мне кажется, тебе для начала нужно придумать какой-то план. Куда ты поедешь? Тебя где-нибудь ждут?

– Нет.

Опускаю глаза. Из родственников только бабушка, но она в деревне. Боюсь, что Родислав и туда доберется, если больше нигде меня не найдет.

Мама умерла, отец исчез еще до моего рождения. Вроде бы есть двоюродная тетка, но мы не виделись ни разу.

– Тогда оставайся пока тут. Рядом со мной тебе ничего не грозит, веришь?

– Да.

Мне рядом с ним спокойно. Но я боюсь подставлять Никиту.

– Хотя бы на пару дней.

Да, пара дней, чтобы прийти в себя, было бы неплохо. Нужно столько всего решить. Куда поехать? Как быстро найти работу? Вообще любую, лишь бы деньги для начала были. И жилье. Мне не нужна квартира, хотя бы койка в хостеле на первое время. И желательно все это без паспорта, чтобы не светиться.

– А я точно не помешаю?

– Нет, – Никита пожимает мощными плечами, – я в отпуске.

– Отпуск можно было бы провести и поинтереснее.

– Ну, ты недооцениваешь сложившуюся ситуацию. У меня скучная работа, рутина, быт. А тут сбежавшая невеста, сердитый брошенный жених, менты, криминал. Когда еще так встряну?

Бессмертный пони, а не мужчина.

– Пойду в душ схожу.

Аппетит с похмелья так и не пришел, поэтому долго отмокаю в просторной ванной с пенкой. Дать себе пару дней очень соблазнительно.

Кто знает, может, Родислав перебесится и забудет обо мне за это время?

Нет, Лиза. Это что-то из области фантастики. Он слишком долго обхаживал, слишком много усилий вложил, чтобы сейчас отступить.

Его одержимая настойчивость меня сразу пугала. Я пыталась игнорировать роскошные букеты цветов, подарки, которыми он меня засыпал, приглашения в рестораны и попытки свозить меня на пару дней за границу. Родя ухаживал с большим размахом, вообще не обращая внимания на то, что я ему не отвечаю.

А потом…

Потом произошло то, о чем я вспоминать не хочу.

Завернувшись в халат, возвращаюсь к себе в комнату. Тут все как раньше, только одеяло сместилось. Быстро проверяю паспорт, он на месте. Смеюсь сама с себя, у меня приступ паранойи. Наверное, я его стянула и забыла.

Никите мой паспорт с жалкими грошами ни к чему.

Одеваюсь в сухие джинсы с футболкой. В нормальной одежде я чувствую себя более уверенно. Похмелье отступило, и я готова завтракать.

Сметаю еду, варю себе еще один кофе.

Вчера мне было не до этого, но сейчас хочется осмотреть дом, где я пробуду несколько дней.

Пространство большое, чисто мужское. Темные тона, немного агрессивный интерьер. Подхожу к окну, в котором замечаю Никиту.

Он стоит спиной ко мне и разговаривает по телефону. На улице снег хлопьями пошел, а он в майке.

Плечи вздымаются, ладонь стряхивает с волос снежинки.

Хорош он, можно залюбоваться. Позволяю себе эту слабость.

Если бы мы встретились при других обстоятельствах, если бы меня не держало прошлое и Молохов, я бы обязательно обратила внимание на Никиту и очаровалась им. Смелый, наглый, смешливый.

Он оборачивает и подмигивает. Я смущенно улыбаюсь.

– Через час приедет курьер, – Никита входит в дом, стряхивая с себя налипший снег. Волосы рассыпаются по голове влажными волнами.

– Какой?

– С продуктами.

– Хорошо, я умею вкусно готовить, – выпаливаю с энтузиазмом. Хочется и для Никиты что-нибудь сделать, ведь он для меня сделал очень много.

– Борщ?

– Легко.

– Ой, Лиза, – карие глаза искрятся, – женюсь же.

– Не надо, – выпаливаю и краснею. Черт, это же стандартная шутка, что я так остро реагирую? – Я просто так, – еще глупее получается. – А можно мне позвонить? – переключаюсь на другую тему.

– Я могу узнать кому? – Никита протягивает телефон, зажатый у него в руке.

– Бабушке. Она у меня одна. Она не смогла приехать на свадьбу, но будет беспокоиться, что не может дозвониться и поздравить. Старенькая.

– Понял.

Разговор занимает почти час. Бабуля долго причитает, потом зазывает к себе в гости ну и рассказывает о проблемах со здоровьем – это обязательная программа. Никита все это время неотрывно за мной следит. Делает чай, подсовывает печенюшки.

– У меня тоже есть бабуля, бегает, как козочка, в свои сто два года. Надо будет скататься как-нибудь.

– Ого.

Привозят продукты, которые мы с Никитой разбираем в четыре руки. Тут запас минимум на неделю. По счастливой случайности и на борщ все имеется.

Нервничаю, пока вспоминаю бабулин рецепт. Борщ у нее самый вкусный, я только такой люблю. Наваристый, на говяжьем бульоне и молочной сыворотке, с чесночком и зеленью, с поджаренным черным хлебушком вприкуску. Запах на всю кухню стоит, пока готовлю, а Никита вздыхает, глотая слюну.

Смешно и волнительно, пока наливаю наваристую тарелку.

– Знаешь, Лиза. Женщина, которая не хочет замуж, вот так не готовит для мужчины, – комментирует, накладывая густую сметану.

Вот зачем он, а?

Я же совсем не за этим!

Я просто.

Ну, просто же.

Ай, все.

– Приятного аппетита, – двигаю ему тарелку с поджаренным хлебушком, натертым чесноком. Специальный он, антипоцелуйный.

– Спасибо, – после первой порции, протягивает тарелку, – мне бы добавки. А ты хлебушек тоже кушай, когда вместе, потом не чувствуется, – сообщает доверительно и подмигивает.

Очень хочется закатить глаза, что я и делаю.

И да, на хлебушек налегаю.

После вкусной еды немного размаривает. На меня действует и безопасный дом, и надежный Никита. Уютно становится, хочется забраться под пледик в гостиной и посмотреть телевизор. Я бы еще к теплому мужскому телу прижалась, но этот порыв точно неверно истолкуется.

Никита садится на пионерском расстоянии с другой стороны дивана. Ну как садится, опять разваливается вальяжно, как дикий кот. В этом мужчине тонна уверенности в себе и сексуальности.

Все его клиентки наверняка кипятком писают, когда на массаж приходят. В такие-то загребущие лапы попадают. Ему, наверняка, еще и предложения всякие женщины одинокие делают. И не только одинокие.

Жарко становится, когда представляю Никиту, мнущего податливое женское тело. Почему-то в моей фантазии он без майки, лишь в полотенце на бедрах и тело на его массажном столе мое.

Тьфу, опять не о том я думаю.

– Жарко?

– А? – хлопаю глазами.

– Ты покраснела.

– Жарко, да, – в противовес своим словам сильнее закутываюсь в плед. На экране телевизора фильм про бандитов, но я не слежу за сюжетом. То и дело мой взгляд искоса падает на мужчину.

Никита приносит из кухни чай. Подсаживается ближе, потом еще ближе и я оказываюсь под удобным теплым боком. Он ничего лишнего себе не позволяет, так что я не возражаю. Это на меня так стресс действует и крепкое мужское плечо рядом.

К концу фильма проваливаюсь в тревожный сон. Там Родислав, он рядом, смотрит на меня насмешливо, словно давая понять, что никуда я от него все равно не денусь.

Просыпаюсь одна, заботливо укрытая пледом. Телевизор выключен, за окном темень. Зеваю, сажусь в позу лотоса и сонно осматриваюсь. Свет пробивается из коридора, ведущего в кухню.

Не удивлюсь, если Никита там борщ доедает.

Глупая улыбка растягивается от уха до уха.

– Дурочка, – шепчу себе.

Мое внимание привлекает телефон на кофейном столике. Он на беззвучном режиме, экран вспыхивает незнакомым для смартфона номером.

А вот я эти цифры знаю наизусть.

Номер Родислава.

Кусаю губы, пока звонок не прекращается. Внутренне я вся оцепенела за это время.

Как он узнал номер Никиты? Тот ведь говорил, что сменил свой, купил новую сим-карту. Телефон начинает звонить снова.

Хватаю его и вглядываюсь в цифры, вдруг я ошиблась.

– Чтоб тебя, – дрожащим пальцем провожу по экрану, прикладываю его к уху.

– Лавров? – голос Родислава спокойный, небрежный. У меня от него мурашки бегут по позвоночнику. – Лиза? – он словно оживает, добавляя бархатные нотки. – Я слышу, как ты дышишь.

– Что тебе нужно?

Злюсь на себя, потому что дрожь в голосе выдает мои страх и отчаяние.

– Поговорить. Тебе не кажется, что ты задолжала мне объяснения, как минимум.

– Я не смогла… я… Ты не говорил, что мне придется подписывать подобные бумаги, будто я немощная какая-то или не знаю, что буду делать.

– Лиза, – Родислав неприятно растягивает мое имя, – это было лишь для твоей пользы. Малышка, зачем тебе лишние проблемы, если их могу решать я.

– Я сама хочу за себя решать, – цежу сквозь зубы.

– Уже нарешала, – он хмыкает.

– Это была случайность!

Встаю, сбрасывая с себя плед. Меня всю колотит.

– Я знаю, – отвечает миролюбиво, – выйди, я хочу на тебя посмотреть.

– Ты здесь?

– Да, у ворот.

– Но как ты меня нашел?

– Лиза, я всегда тебя найду.

Взлетаю по ступенькам на третий этаж. Там находится хозяйская спальня, откуда видна вся округа. Не включая свет, подхожу к окну с видом на ворота.

Там машина с включенными фарами. На капоте сидит Молохов. Его лица не различить с подобного расстояния, да еще в темноте, но я точно знаю, что это он. За его машиной еще несколько силуэтов внедорожников.

– Я хочу, чтобы ты уехал! Оставил меня в покое!

– Нет.

Родислав говорит холодно и безапелляционно. Так, что на меня накатывает отчаяние и пробирающий до костей ужас. Я боюсь его, если не сразу, то постепенно я поняла, что он опасный человек.

– Выходи.

– Нет, – качаю головой.

– Не зли, Лиза. Я твоему защитнику ноги выдерну и скажу, что так и было.

– Не смей его трогать.

– Хочешь, чтобы из-за тебя пострадал еще один человек? Ты этого хочешь?

– Нет.

– Так может, хватит делать глупости и хотя бы раз стоит поступить разумно?

Качаю головой.

– Лиза? – в комнате резко зажигается ослепляющий свет. Я подскакиваю от неожиданности и разворачиваюсь. – Я тебя искал. Ты чего такая белая? – Никита замечает у меня свой телефон.

– Лизонька, вот ты где, – голос Родислава оживляется, – а вот и смертник твой… Скажи, ты позволила ему хоть что-то?

– Нет, – резко разворачиваюсь к окну, упираясь ладонью в прохладное стекло.

– Умница. Ты же знаешь, я бы такого не потерпел.

– Родя, я тебя умоляю, оставь меня в покое.

– Спускайся вниз!!!

– Дай я поговорю, – спиной чувствую жар тела Никиты. Он обнимает меня, одной рукой прижимая к себе, а второй вынимает телефон из моей ладони. – Я же правильно понял, кто это?