Читать книгу Бойся своих желаний - Аля Алая - Страница 6

– Это хорошо, – она кивает бармену, – просекко?

– Давай, – соглашаюсь и окончательно сажусь спиной к столу, чтобы даже соблазна не было смотреть в сторону Вадима и Гордея, – а вы давно знакомы?

– Со свадьбы, я была свидетельницей.

– Оу, – сжимаю кисти в замок на барной стойке. Значит Лена была свидетельницей Кати, жены Вадима, – подруга, да?

– Да, – она пожимает плечами, – глупо скрывать. Все равно у нас тут ничего не утаишь, – она слегка кривится, посматривая на адову троицу, что шепчется на диванчиках, – нас обсуждают, сто процентов.

– Мне все равно, – забираю у бармена свой бокал и сразу осушаю, – повтори.

– А ты рисковая, – Лена смеется.

– Последние дни вытрепали все нервы, – развожу руками и забираю обновленный бокал, который тяну потихоньку, – надолго это?

– Игра?

– Угу.

– Часов на пять, надеюсь не дольше.

– Черт, скучно.

– Но от этого никуда не деться. Миранков заядлый картежник.

– Это который?

– Боров, – Лена перекладывает одну стройную ногу на другую, – рядом с ним зам. Разбазарили они свой завод, теперь продают. Идиоты.

– Я думала тут все гос.

– Почти, – девушка отвечает уклончиво, – не заморачивайся. Это не наше дело, – она помолчала, – у вас серьезно?

Я тоже молчу. Признаваться ей в наших товарно-денежных отношениях не хочется. Может дело в том, что она нормальная. Разница видна невооруженным взглядом. С Виталиной было проще. Она такая же. Да и остальные девочки.

– Надеюсь, все получится, – Лена толкует по-своему, – я Катьку любила, но святой не считала, – она допивает коктейль парой глотков и просит себе еще один, – так что злобной подруги, что мстит за умершую бывшую жену не будет.

– Спасибо, – чокаюсь с ней тихонько. Лена мне нравится – открытая, приятная в общении. Интересно, какой была Катя. Вадим же за что-то ее полюбил, да и Артем тоже. Может быть это была роковая женщина, которая расчетливо вертела обоими мужчина. Или обычная, но разлюбившая мужа. Вадим может быть жестким, склонен закрываться в себе. Возможно, Катя не выдержала. А может с ней он был другим и таким стал после всего? Куча вопросов на которые у меня нет ответом.

Мы с Леной переходим на более безопасные темы. Она рассказывает, что в Минске у них с мужем есть квартире. Потом меня ждет развернутый отзыв на лучшие места, где здесь можно вкусно перекусить и куда сходить. Лена долго нахваливает театр оперы и балета, зовет как-нибудь составить ей компанию.

Мы перемещаемся на диванчики, потому что от барных стульев через час отваливается спина и затекает задница. Там продолжаем болтать, но уже с нечистой троицей. С ними тоже оказалось интересно. Я узнала, где проходят лучшие закрытые вечерники Москвы и фешен-показы. Кто Наташкин стилист, берущий пять штук баксов за сложное окрашивание. А также зачем ходить к топовому хиропрактику с потусторонним глазом, к которому ходит Алегрова.

– Сходи, сходи, – поддакнула Алина, она была черненькой, с большой силиконовой грудью, – она мне моего пупсика нагадала, – и взгляд умиленный в сторону стола, где это счастье лысенькое сидит.

– Обязательно, – молчу о том, что мне и без всякого хиро привалило так, что теперь не знаю куда деваться. Боюсь, как бы после похода к нему не стало хуже.

Игра заканчивается ближе к двум ночи, когда у нас даже языки болтать заболели. Я с удовлетворением потягиваюсь, наблюдая как мужчины бросают свои карты. Сильно за игрой я не следила, но Вадим в плюсе. Боров с горой фишек, ему видимо выиграть помогли для лучшего настроения, Геннадий пуст. Муж Лены с двумя аккуратными стопочками фишек, но все большого наминала. В сторону Гордея я смотреть побоялась.

– С Виталиной общаться не советую, – на прощание шепнула мне Лена, укутываясь в свое меховое манто. Они с мужем отправились ночевать в свою квартиру. Вот и что это было сейчас, а? Почему не стоит?

Вадим, пока мы шли, все время разговаривал по телефону, затем и вовсе отошел, повышая тон голоса. Кому-то явно доставалось.

– Давай я за тобой поухаживаю, раз Вадим тебя бросил тут одну, – материализовавшийся из воздуха Гордей выдергивает номерок из моих пальцем и забирает шубу.

– Не надо было, – поджимаю губы, оборачиваясь на Вадима, что стоит спиной у окна и продолжает монотонно говорить.

– Боишься его? – поддевает Гордей, раскрывая для меня шубу, – и правильно делаешь, Настя, – опускает невесомый мех мне на плечи и очерчивает их ладонями, – на хрен ты с этой тварью вообще связалась?

– Пусти, пожалуйста, – пытаюсь сделать шаг в сторону, но Гордей не дает. Разворачивает в своих руках и внимательно смотрит мне в глаза, – если тебе понадобится помощь, любая. Просто позвони мне, – он извлекает визитку из кармана своих брюк и опускает ее в карман моей шубы, – ты мне нравишься, Настя. И я бы не хотел, чтобы ты повторила судьбу Кати. Убивший однажды, не остановится.

– Прекрати, ты меня пугаешь, – лепечу я, – Вадим этого не делал.

– И откуда ты это знаешь? – он резко убирает свою руку и начинает пятиться назад. И я понимаю почему. Вадим договорил и направляется к нам, – пока, Настюш. Удачи, – подхватив свое пальто, Гордей выходит на улицу, где его ждет машина.

На Вадима даже не смотрю, и так ясно, что зол. Жду пока он оденется. Затем иду следом, кутаясь в шубе. В машине мы едем молча, но его сверлящий взгляд заставляет мои нервы натянуться до предела.

Возле гостиницы, как только дверь машины открывается – я выскакиваю на улицу и иду в внутрь. Черт, напряжение между нами просто невыносимое.

Хорошо, что номер на втором этаже, так что поднимаюсь по лестнице и сама открываю дверь ключ-картой. Слышу, как Вадим тихо прикрывает ее за нами.

Сбрасываю шубу прямо на пол. Не оборачиваясь, иду в ванную. Включаю воду в умывальнике, но ее шум не перекрывает шум ударов моего пульса. Он стучит в висках, сигнализируя о надвигающейся беде.

– Ты обронила, – Вадим застывает в проеме. В руке у него визитка Гордея.

– Не будь смешным, – закатываю глаза, – он просто сунул мне ее.

– А ты не посчитала нужным избавиться. Хочешь набрать, а, Настя?

– Я не собиралась этого делать, – отвечаю совсем тихо. – Вадим, если тебя что-то не устраивает, я могу уйти прямо сейчас, – пальцы с силой цепляются за раковину. От ледяной струи воды отскакиваю брызги ударяют в лицо. Они попадают на раскалённую кожу и высыхают почти мгновенно.

Он сминает визитку в ладони и швыряет. Смятый черный шарит скачет по мозаичному полу и исчезает где-то под раковиной.

– Все вы суки одинаковые, – совсем тихо. Спокойно так, но до жути леденящим тоном.

Я застываю, еле дыша. А Вадим приходит в движение. Он плавный, даже ленивый. Подходит близко, становясь за моей спиной, кисти спрятаны в карманы. Ведет подбородком, задирая его вверх и обнажая зубы в ухмылке, от которой все внутри пробирает. Хочется отвести взгляд, но не могу, меня всю ломает от предчувствия его будущих прикосновений – яростных и разрушительных. Я чувствую в Вадиме злость, вижу ее в расфокусированных зрачках, таращащихся на меня через зеркало. Дело не только во мне, а в них всех вместе взятых – Катя, Артем, маячащий перед глазами Вадима, Гордей – словно две капли воды похожий на брата. И все эти обвинения, измены, предательства.

Мне страшно, что я оказалась втянутой в его жизнь и в эту историю.

Вадим медленно протягивает ко мне ладонь, убирая длинные волосы вбок на плечо. Пальцы пересчитывают обнаженные позвонки. От каждого прикосновения простреливает в теле. Крупные мурашки расходятся от позвоночника, заставляя дрожать.

Чувствую, как молния на спине начинает расходиться, но ничего с этим не делаю. Бессмысленно. Платье соскальзывает, оставляя меня полностью обнаженной и беззащитной. Жмурюсь, видя как глаза Вадима затапливает дурной похотью.

Секунда и я развернула к нему лицом. Каблуки чиркают мозаику на полу с противным скребущим звуком, пока я пытаюсь удержать равновесие. Вскрикиваю, оказываясь посаженной на столешницу рядом с раковиной. Кожу обжигает прохладой, но я мгновенно перестаю ее замечать.

Вадим медленно скидывает с себя пиджак, затем галстук, пока мое сердцебиение не зашкаливает. Он же все это время продолжает рассматривать мое лицо и тело с явным удовольствием. Мне кажется, мой страх и дрожь заводят его только сильнее. Под аккомпанемент моего надорванного дыхания расстегивает пуговицы на рубашке, обнажая свои бесчисленные татуировки. Быстро справляется с ремнем на брюках и приспускает боксеры.

Отодвигаюсь, когда он приближается вплотную, впечатываюсь в зеркало спиной и замираю. Бежать некуда. В тишине меня всю прошибает словно разрядами тока. Я горячая и мокрая от выступающих по телу капель пота, меня колотит.

Вадим хватает под коленками и дергает на себя, заставляя сдвинутся на самый край. Его член недвусмысленно упирается в мои половые губы.

– Давай, поделись. Насмотрелась на этого урода, понравился? Катя тоже все смотрела, улыбалась. Давай, расскажи, а ты уже сравнивала нас, маленькая дрянь? Думала, с кем понравится больше? Не стесняйся, эти два урода одинаковые были. Один хер, я сам их никогда различить не мог, – Сжав мои бедра, резко входит до упора, причиняя боль. Вскрикиваю, упираясь кулаками ему грудь и замираю. Звук моего голоса в небольшом помещении отделанном плиткой резонирует и усиливается.

Руки Вадима тут же оплетают меня, пока сам он впивается в губы зло и голодно. Его много везде, во рту, внутри меня, снаружи. Одна рука в моих волосах, туго сжимает на затылке, вторая жестко ласкает грудь. Мы валимся на столешницу. Позвоночник царапается о полированный камень подо мной. Яростное дыхание с обеих сторон и я не собираюсь уступать. Не хочу!

Придурок ревнивый и обезумевший, у него не получится меня ни запугать, ни сделать послушной куклой. Разжимаю кулаки и погружаю ногти в его предплечью, веду с нажимом через всю грудь, разлиновывая кожу до крови. Вадиму больно, он шипит и натягивает мои волосы сильнее, заставляя запрокинуть голову и открыть шею. Набрасывается на нее с жалящими поцелуями, пока жестко трахает членом внизу.

Выгибаю спину, чтобы приноровиться и обхватываю его бедра ногами. Каблуками ударяю по ягодицам на каждом толчке. Это какое-то безумие, то, что происходит между нами двумя. Мрачное, темное и неконтролируемое. Вскрикиваю все громче и громче, когда вспышки болезненного удовольствия простреливают внизу живота. Обнимаю Вадима за шею, царапаю, ударяю в грудь кулаком, клацаю своими зубами по его. Кажется, даже кусаю за губу, потому что во рту появляется характерный металлический привкус.

Когда темп доходит до сумасшедшего, мои глаза закатываются сами. Тело в один момент прошивает острой иглой удовольствия, затем я замираю не в силах дышать и расслабляюсь. Тело мелко трясет в конвульсиях, пока Вадим догоняет меня. Он кончает мне на живот и резко отстраняется.

– Блядь, – Проводит ладонью по своей расцарапанной шее и груди, – кошка дурная.

С трудом отходя от накатившей слабости, сажусь на столешнице. Смотрю вниз. На мне тоже прилично его отметин и засосов. Бедра вообще все в красных пятнах.

– Ты сам, – стискиваю зубы. Зла моего на Вадима не хватает, – сволочь.

– Где-то я уже это слышал, – поднимает рубашку с пола и натягивает себе на плечи.

– Вадим, – тихо прикладываясь затылком к зеркалу за собой, – я так не могу. Мне нужен конечный срок.

– Ты не будешь устанавливать правила, – отмахивается, застегивая ширинку и приводя себя в порядок.

– До Нового года, не дольше, – качаю головой.

– Это я буду решать, – пиджак, по которому мы оба топтались, поднимает, а затем бросает обратно, – ты моя игрушка, Настя. На моих условиях и пока мне не надоест, никуда не уйдешь, так что заткнись, – в его словах слышится веселье. Мрачное, как у стремного Джокера в фильме. Он издевается гад. Может себе позволить, вот и вытворяет.

– Чертово тридцатое декабря, месяц – рявкаю я, – и я ухожу.

– Еще раз, – Вадим подходит вплотную и кладет ладонь мне на грудь. Она поднимается выше, сжимая мою шею, – ты не решаешь ничего. Как я хочу, так и будет.

– Я сбегу, – смотрю упрямо ему в лицо.

– Даже не думай со мной играть в эти игры, не беси! – Губы Вадима с ранкой в уголке едут криво вверх. Он дергает меня на себя, приближая наши лица вплотную. Губы грубо касаются моих, его зубы оттягиваю мою нижнюю губу и отпускают.

Вадим смотрит на меня долго и пристально, но глаза я не отвожу. До последнего не прерываю зрительный контакт, пока он не разворачивается и не скрывается за дверью ванной. Что он думает – я не знаю. Что и кому доказывает – не понимаю. Да и не хочу, твою мать! Не хочу!

– Я тебя предупредила, – выкрикиваю уже в пустоту.

Хлопает входная дверь номера и я сползаю на пол в ванной. Меня все еще потряхивает от адреналина. В голове полный сумбур.

Дохожу до душевой кабины и врубаю воду. Становлюсь под тонкие бьющие струи. Пальцы руки скользят вниз, где я к собственному удивлению ощущаю обильную смазку. Мне даже страшно от того, насколько я была возбужденной с Вадимом сейчас. Это же ненормально так себя чувствовать.

Некоторое время тупо стою под душем, затем выбираюсь и заворачиваюсь в большое банное полотенце. На часах почти четыре утра.

Голова пустая и тяжёлая, сама клонится к подушке. Поэтому я забираюсь под одеяло и тут же обрубаюсь. Скандал с Вадимом и бессонная ночь высосали из меня все силы.

Утро начинается в час дня, когда я разлепляю веки под аккомпанемент мобильного. На экране высвечивается номер мамы. Отключаю звук, решая набрать ей позже и осматриваюсь. Вадима нет.

Где он ночевал, я не знаю. Пытаюсь убедить себя в том, что он большой мальчик и меня его жизнь вообще не должна касаться. Но все равно волнуюсь. Он же был на взводе. А с его взрывным характером легко можно натворить дел.

Заказываю в номер завтрак, а затем иду гулять по заснеженному городу. Даже одной мне неплохо. Намерзнувшись, занимаю столик в ресторане "The View" из которого открывается отличный вид на город. Делаю себе на память пару фото.

Вчерашний вечер все не идёт из головы. Гордей, наш с Вадимом секс, скандал.

И почему он в меня вцепился? Не понимаю. Видит же, я под него стелиться не буду. Взял бы себе какую-нибудь девку, как из адовой троицы. Такая бы вообще всех устроила и не отсвечивала. Но нет же, мне покоя не даёт!