Читать книгу Цена свободы - Аля Кьют - Страница 5

Салманов

Когда она сказала, что хочет в игровую, я моментально забыл не самую приятную тему нашего разговора. Хрен с ним, с самолетом и моей фобией. Дарина хочет в игровую.

Нет, не так.

ДАРИНА. ХОЧЕТ. В ИГРОВУЮ.

САМА!

Ей-богу, думал, что у меня галлюцинации. Да, она говорила, что восприняла наказание как неизбежное возмездие, и я расценил ее желание надеть платье как демонстрацию смелости и смирения, но чтобы она вот так быстро пожелала играть со мной. Не в своей комнате, не в гостиной, не в машине, а именно в игровой. Это было неожиданно, немного странно, но при этом чертовски возбуждающе.

Я тут же велел Дарине спать, потому что лишь одна мысль о ней на коленях в игровой уже делала меня твердым и заставляла послать к черту ее дискомфорт после вчерашней безумной ночи. Я бы хотел всю ночь напролет объяснять под стук колес, что ее ждет в комнате сладкой боли и запретных удовольствий, но нам вставать через четыре часа, а потом пересаживаться и трястись в экспрессе до Москвы. И без ночных разговоров будет весьма непросто хорошо выглядеть на приеме.

Дарина все отлично придумала, и Коля уже отвез в офис мой костюм, а я заказал мастера, чтобы ее причесали и накрасили. К сожалению, у нас точно не останется времени, чтобы подремать, но я предпочитал зевнуть пару раз на приеме (там будет скучно все равно), а не переживать ад самолета.

Мы обязательно поговорим вечером, если она, конечно, не передумает за это время.

Я вспомнил слова Артура и понял, что действительно не могу относиться к Дарине как к купленной игрушке. Наверно, в меня так сильно впитались принципы БДСМ, что я не в состоянии мыслить как-то иначе. У нее ведь не было выбора. Она моя. Я мог бы не обращать внимания на отклик и восприятие Дарины, делать в игровой все, что мне нравится, без лишних глупых волнений.

Нет, не мог бы.

Я хотел продвигаться с ней медленно, по всем правилам, со всеми остановками и долгими обсуждениями, словно она была просто покорной, которая захотела меня. Я хотел, чтобы ей было хорошо, потому что ее удовольствие – мое тоже. И я настолько же принадлежу ей, как и она мне. В этом для меня всегда была магия взаимодействия Мастера и покорной. Правда, из-за моих заскоков и нетерпимости так и не вышло создать достаточно прочную связь, но даже эпизодические игры будоражили и волновали.

Кажется, едва я закрыл глаза, а уже пиликал будильник, и проводница несла нам завтрак. Я съел только круассан из запечатанного пакета, и Дарина последовала моему примеру. Кофе вроде был натуральным, но, похоже, изрядно разбавленным.

В экспрессе с едой все оказалось намного лучше. Я не почувствовал рвотного позыва при виде каши, и кофе бодрил, призывая немного поработать в дороге. Дарина клевала носом, и я настоял, чтобы она подремала. Уговаривать не пришлось, очень скоро девочка засопела, а я окунулся в сводки, отчеты и аналитику, мысленно подводя итоги уходящего года, составляя план на следующий.

Коля встретил нас на перроне, забрал чемодан Дарины, и мы поспешили к парковке, чтобы поехать в офис.

– Ты вчера говорила серьезно про игровую или, как всегда, шутки, смех, веселье? – уточнил я, едва мы сели в теплый салон, который предусмотрительно прогрел мой внимательный водитель.

– Разве про игровую можно шутить? – изумлённо проговорила Дарина.

– С тебя станется, – буркнул я себе под нос.

– Я серьезно.

Дарина смотрела на меня прямо и открыто. Она не юлила и не дразнила, а действительно хотела этого. Хотела меня как Мастера. Вряд ли, конечно, понимала, чем все это ей может грозить, но само желание уже будоражило мне кровь.

– Мы поговорим об этом вечером дома, – пообещал я. – Если, конечно, ты будешь в сознании. Хотя я не планирую задерживаться надолго.

– Хорошо, – покивала она.

Пока я разгребал самое срочное по работе, Дарина принимала душ. Она очень удивилась, когда прибыл мастер, чтобы привести в порядок ее волосы и наложить макияж.

– Я могла бы сама, – заявила девочка.

– Доверься профессионалу, – предложил я и тут же понял свой промах.

Дарина ведь тоже была мастером в салоне, а я так легко и непринужденно сравнял ее навыки с плинтусом. Пришлось оперативно исправлять оплошность.

– Я не умоляю твоего таланта, детка. Просто позволь за тобой поухаживать и расслабься.

Она села в кресло, не ответив мне, а хмурая морщинка на переносице пропала только, когда я ласково ущипнул ее за подбородок и сам пошел в душ, сетуя, что не смог принять его вместе с ней. Дарина засмеялась мне в спину, крикнув:

– Не стыдно смущать мастера?

– Нет, – честно ответил я, обернувшись.

Моя девочка хихикала, весьма довольная собой, а вот специалистка по красоте стояла красная как помидор, усиленно делая вид, что она глухонемая.

Я усмехнулся таким переменам. Возможно, нам правда стоит приготовиться к игровой?

Я вышел из ванной уже полностью одетый. Дарина тоже была готова и ждала меня у панорамного окна, глядя на вечерние огни столицы. Я моментально придумал первый экзамен для допуска в игровую. Пришлось поправить брюки и успокоиться. Сейчас не об этом. Бесшумно ступая, я прошел к своему столу, вынул бархатную коробочку из верхнего ящика, открыл, подошел к Дарине. Она вздрогнула, ощутив поцелуй на своей шее.

– Я очень доволен тобой, девочка. Ты была мила с моим другом и сделала скучную командировку в Казань незабываемой для меня. Спасибо.

Я снова поцеловал ее.

– Не за что, Мас… – Дарина осеклась, не договорив, потому что я положил на ее кожу цепь с подвесками и быстро застегнул замок сзади.

Цепочка была идеальной длины для этого выреза, а капельки бриллиантов уютно устроились на ее ключицах и в ложбинке между грудей. Лучше и быть не могло.

Дарина тут же прижала руку к груди, и я поспешил объяснить.

– Это мой подарок тебе. И моя благодарность.

– Мне хватило бы и благодарности, – скромно проговорила она. – Еще один подарок это слишком.

– Ты ставишь под сомнение мое решение, девочка, – мягко поддразнил я ее. – Если так будет продолжаться, я не пущу тебя в игровую.

– Нет, Мастер, я не сомневаюсь. Просто поражена вашей добротой и щедростью. Спасибо. Могу я..?

– Конечно. Иди посмотри.

Она сбегала в ванную и вернулась через минуту еще более смущенная, чем прежде.

– Это… Это настоящий..? – Дарина даже не могла произнести вслух.

Пришлось самому.

– Да, это бриллианты и платина.

– Ох, – только и выдохнула она.

Я протянул бархатный бирюзовый мешочек, и Дарина окончательно потерялась. Я хмыкнул, понимая, что она узнала Тиффани по цвету. Не давая ей времени сконфузиться, приобнял за плечи и повел к выходу.

– Пойдем. Время уходит. Ненавижу опаздывать на такие мероприятия.

Дарина нервничала, когда мы спускались в лифте. Наверно, не стоило мне акцентировать ее внимание на подарке, и теперь она словно пыталась влезть в чужую шкуру, почти вибрировала от напряжения. В машине я положил руку ей на колено.

– Чего ты дергаешься?

– Ох, – вздрогнула она. – Ну, точно. Ты как Ричард Гир, а я проститутка Вивиан, которая летит в оперу. На ней драгоценности и платье, а она чувствует себя как корова в коньках.

Примерно это я себе и представлял.

– Ты не проститутка, и мы сто процентов никуда не полетим. Особенно в оперу. Кажется, тебе нравилось это платье, и порадовало ожерелье.

– Это все очень дорого, Кирилл.

Началось. А я все думал – когда же?

– Детка, мы вроде бы обсуждали это в первые дни. Моя спутница должна быть одета по статусу. Не наряжать же мне тебя в бижутерию и тряпки из секонд-хенда.

– Но…

– И если опять собираешься каяться из-за тех денег, что сняла без спроса, я буду вынужден тебя выпороть прямо в машине, – повысил я голос, разражаясь. – Мы со всем разобрались, и я не хочу сублимаций. Это понятно?

– Понятно, – Дарина опустила глаза. – Я поняла, Мастер. Простите.

– Если хотела спросить что-то еще, то давай, но по делу. Меня утомляет пустая болтовня и глупости.

– Как мне себя вести?

– Естественно.

– Как говорить?

– Вслух.

– Если я ляпну что-то не то?

– А ты больше помалкивай, отвечай просто, не дерзи, не кокетничай. Расслабься, Дарина, – я погладил ее коленку, успокаивая. – Ты говоришь красиво и грамотно, выглядишь превосходно и достаточно умна, чтобы не делать глупости. Даже чего-то одного бы вполне хватило, а у тебя полный пакет. Не отходи от меня без надобности. Я буду произносить речь. В это время будь за столом. Хорошо?

– Да, я поняла.

– Хорошая девочка.

Я погладил ее снова, поощряя, поддерживая, успокаивая.

Коля остановил, и тут же нам открыли двери. Я обошел машину и предложил Дарине локоть. Она взяла меня под руку, и мы пошагали вовнутрь. Огромный зал встретил ярким светом, шумом и звоном бокалов. Не успел я и шага ступить, как сразу же пришлось здороваться, останавливаться, жать руки, вежливо улыбаться и отвечать на вечные вопросы. Сначала о погоде, потом о настроении, делах, мягко переходя на финансовые темы.

Чаще всего я брал с собой Лизу, которая работала ширмой. Чтобы не начинать консультировать шапочных знакомых, я ссылался на то, что собирался познакомить свою даму с давним клиентом, просил прощения, потому что моей подруге хочется потанцевать, уходил от ответов из-за сухого горла, которое нужно срочно смочить шампанским и заставить мою тощую спутницу поесть хотя бы канапе с икрой.

Дарина с этой ролью справлялась не хуже. Она к тому же так любопытно оглядывала залу, что я отмазывался еще и экскурсией.

– Какой ты коварный тип, – раскусила меня Дарина после очередного побега из цепких лап полузнакомого человека. – Они все так жаждут с тобой общаться, а ты сбегаешь.

– Они жаждут на халяву получить консультацию и срубить денег, а я признаю благотворительность только в пользу нуждающихся.

Дарина хихикнула.

– Да, тот дяденька не выглядит бедным и несчастным.

– У него небольшой нефтеперерабатывающий заводик.

– О.

– Ага. Тебе нужно поесть, – перевел я тему, подводя Дарину к столу с закусками. – Я совсем забыл об обеде. Ты, наверно, едва на ногах держишься.

– В экспрессе был хороший плотный завтрак, и я захватила булочку оттуда.

– Тогда можешь выпить шампанского, но лучше не больше одного бокала.

– Хорошо.

Мы стояли и болтали. Дарина закидывала в рот крошечные канапе, а я рассказывал, какие еще мероприятия проводили в этом зале. Едва я обрадовался, что она перестала дергаться и расслабилась, как с лица моей спутницы за секунду пропала вся краска. Она стала белее ослепительной скатерти на столе. Ее взгляд был устремлен мне за плечо. Я поспешил обернуться.

– Добрый вечер, Кирилл Олегович. Какой приятный сюрприз, – поприветствовал меня Вадим.

– Добрый, Вадим Андреевич.

Я переместился, вставая рядом с Дариной, прижимая ее к себе собственническим жестом, показывая Вадиму, что она моя. Только моя. Ему ли не знать? Ведь именно он продал мне Дарину. Но Вадик Злой, разумеется, рассчитывал, что я приведу ее в клуб. Слишком много желающих было поиметь мою девочку. И если не получилось забрать ее невинность, то хотя бы трахнуть или выпороть во время горячей сцены.

Вадим был со спутницей, и при людях он, конечно, не будет вести разговоры о клубе и наших сексуальных предпочтениях, но вот облапать Дарину сальным взглядом не постеснялся. А я поспешил завести отвлекающую беседу.

– В чем же сюрприз моего появления здесь? – улыбнулся я, перемещая руку по спине Дарины на ее шею, поглаживая и чуть надавливая.

Я здесь, девочка. Ты со мной. Ты моя. Не нужно бояться.

– Ах, да, Кир, это ведь твой фонд организовал вечер. Я забыл. А меня просили вести официальную часть, – отвечал Вадик, а сам так и пялился на Дарину.

– Я рад за тебя.

– Смотрю, у вас с Дарьей все отлично.

– С Дариной, – поправил я. – Да. Все хорошо. Спасибо.

– А к нам не заглядываете.

О, он даже не постеснялся озвучить, хоть и не прямым текстом.

– Не думаю, что это хорошая идея. Во всяком случае, сейчас.

Во время нашего милого разговора спутница Вадима не подняла головы, смотрела в пол. Я никогда не любил такие игры на людях. Но… это его покорная, а не моя.

– Девочки по тебе скучают, Кир, – посетовал Вадик.

Думаю, его банковский счет скучал сильнее по моим ежемесячным объёмным перечислениям.

Дарина вздрогнула, и я снова погладил ее шею, чуть сдвинув пальцами цепь ожерелья. Это, конечно, не ошейник, но тоже напоминание, что она моя, и я доволен ею. У меня нет повода искать удовольствий на стороне.

Я весь твой, Дарина.

– Что поделать, Вадик, Дарина заперла меня дома и лишь сегодня разрешила выйти погулять. И то ради приема, а так сидеть бы мне привязанным к батарее.

Злой рассмеялся раскатисто и громко, абсолютно неприлично. Несколько человек, что стояли рядом обернулись, одарив его взглядами осуждения.

– Не знаю, поздравлять тебя или сочувствовать. Мы пойдем, пожалуй. Желаю приятного вечера.

– Взаимно, – откликнулся я.

Не успел я и слова сказать Дарине, как объявили начало официальной части. Это значило, что мне нужно идти на сцену.

Официант указал наш столик, и я вынужден был оставить Дарину. Она заламывала руки и сжимала губы.

– Не переживай, – шепнул я ей на ухо. – Все хорошо. Я быстро. Справишься?

Она покивала, но все еще была бледной и напуганной. Но я был рад, что она старается сдерживать эмоции и не говорит лишнего на людях.

По пути к сцене я попросил охранника обратить внимание на наш стол и позаботиться о спокойствии моей спутницы.

– Без проблем, Кирилл Олегович, – откликнулся шкаф в черном костюме.

Я поспешил исполнить долг. Уже пятый год подряд я произносил речь на предновогоднем благотворительном балу, который устраивал мой фонд. Мог бы говорить каждый раз одно и то же, но я предпочитал импровизировать. Это был своеобразный экзамен по риторике и ораторскому искусству, тест на обаяние. Каждый раз сдавал успешно.

Зрители смеялись, когда я шутил, проникновенно кивали в трогательных моментах и неизменно рукоплескали, когда я заканчивал словами:

– Наш фонд спешит помочь всем, кто нуждается в поддержке. Но не забывайте, что добрые дела начинаются не с денежного перевода на счет детского дома. Просто идите домой и любите свою семью. Это лучший вклад, что вы можете сделать для этого мира. Правда, сегодня попрошу вас не сдерживать себя. Начнем аукцион!

Овации.

Я сошел со сцены, раздавая по пути к своему столу рукопожатия, отвечая улыбками на похлопывания по плечу.

К Дарине никто не подходил. Она сидела за столом, прямая как стрела, но все же чуть румяная и более живая, чем несколько минут назад. Я захватил два бокала шампанского по дороге. Ей нужно расслабиться.

Но, похоже, лучше алкоголя подействовало мое выступление. Едва присел за стол, Дарина проговорила мне на ухо:

– Это было невероятно.

Мои губы скривились в самодовольной ухмылке. Я взглянул ей в глаза, увидев в них неподдельное восхищение и… доверие?

– Спасибо, – ответил я кратко без фальшивой скромности, накрыл ее руку своей и повернулся к сцене, где уже объявили первый лот аукциона.

Вадим надрывался со сцены, расписывая лоты, уговаривая повысить ставку, стучал молотком как дятел, по поводу и без. Он, конечно, получал удовольствие от этого действа. Похоже, сам вызвался вести мероприятие. Я не был в восторге от этой встречи, а Дарина и подавно.

– Прости, я не знал, что он тут будет, – проговорил я ей на ухо.

– Ничего. Вроде бы мне не о чем переживать. Я скорее волнуюсь за тебя.

– Почему?

– Он может сказать, что ты меня купил.

– Он не скажет.

– Или намекнет, что я твоя…

– Покорная?

Дарина фыркнула.

– Шлюха, Кирилл. Полагаю, твоя репутация пострадает, если…

– Не пострадает. Вадим не скажет никому и никогда. Иначе его клуб просто перестанут посещать. Наше взаимодействие строится на доверии и тайне личности. Ты даже не представляешь, какие люди участвуют в сессиях. Часто используются маски, но и с ними лица весьма узнаваемы. Если только не наглухо закрыто, разумеется.

– Ты используешь маску?

– Для антуража иногда, но я не настолько медийная личность, чтобы прятаться. И ты не переживай. Мы просто пара.

– Да, я просто спутница неприлично богатого извращенца.

Дарина прикусила язык уже после того, как слова сорвались с губ.

– Если ты так будешь говорить со мной в игровой, твоя задница буде тесно дружить с моим кожаным ремнем, – пригрозил я, улыбаясь.

Надеюсь, она поймет.

– Но мы ведь не в игровой сейчас, – лукаво улыбалась мне в ответ эта лисичка.

О, да. Она понимает.

– Да, поэтому напомни отшлепать тебя в машине, непослушная девочка.

– Обязательно.

Румянец полыхнул на щеках, но глаза возбужденно блестели.

– Кирилл Салманов – очередной лот нашего аукциона. Вы ведь не откажите дамам в поцелуе, Кирилл Олегович?

Услышав свое имя, я с неудовольствием перевел взгляд на сцену. Возле меня вырос помощник со вторым микрофоном. Чертова традиция. Я протянул руку, чтобы ответить.

– Сегодня без меня, Вадим. Это традиция для привлекательного молодого богатого холостяка, а я поиздержался, подурнел и обзавелся подругой,– проговорил я в микрофон, стараясь не щуриться от света софита, что тут же направили на нас.

На огромном экране моментально возникли мы с Дариной. Зал захохотал, оценив мою реплику. А вот ведущий определенно не уловил посыл среди юмора.

– Брось, Кирилл, – настаивал Вадим. – Разве твоя очаровательная спутница не сделает исключение ради детишек-сирот?

Даже не взглянул на Дарину, отвечая:

– Уверен, моя спутница обязательно уступила бы тебе, но я самый нудный моногамист. Если пришел на прием с девушкой, то и целовать буду только ее. Старомодный, прости. Кажется, Андрей Разгуляев сегодня один…

Я указал пальцем на стол своего приятеля. Он тоже был в теме, но еще менее погружен, чем я. Баловался раз в год групповушками от тоски или кризиса среднего возраста. В любом случае – пусть мается.

Камера тут же выхватила в фокус Разгуляева, который озирался, не понимая. Софит метнулся от нас к его столу.

– Что? – изумился Андрей. – Меня назначили холостяком года, потому что Салманов сдал? Черт, девочки, да я весь ваш.

Я засмеялся, понимая, что попал в десятку. Этот самодовольный павлин всегда пытался со мной соревноваться. Денег у него было чуть меньше, я полагаю, но вот связей и полезных знакомых и амбиций чуть больше. И девчонок он менял как перчатки. В общем, мы всегда были примерно на равных, но уделать меня Андрей не отказался бы за все пряники мира.

Разгуляев выпрыгнул на сцену, паясничая и кривляясь, стал предлагать себя. Дамы начали назначать цены, а Вадим снова застучал молотком.

Повернувшись к Дарине, я увидел на ее лице обожание и восхищение.

– Что-то хочешь мне сказать? – начал напрашиваться я на комплименты.

– Ты потрясающий человек, Кирилл Салманов. У тебя, кажется, на все готов ответ заранее.

– Я предвидел такой поворот событий, а еще не люблю, когда меня пытаются контролировать.

– Да, я понимаю.

Она улыбнулась и опустила глаза. Я взял ее за подбородок, заставляя посмотреть на меня.

– Ты ведь не будешь пытаться так делать, Дарина?

– Никогда, – выдохнула она. – Мне жить охота.

Я засмеялся и поцеловал ее.

– Это правильный ответ, сладкая. Хочешь, уйдем? Официальная часть заканчивается после лота-холостяка. Я бы уже поехал домой.

– Да, я тоже, – закивала она. – С удовольствием.

Пользуясь тем, что всеобщее внимание привлек Разгуляев, мы потихоньку вышли из зала. Я вынул телефон и отправил Коле сообщение, чтобы закрыл перегородку и включил музыку. Он ответил мне мгновенно лаконичным «ок».

Я планировал начать обучение Дарины завтра, но не удержался. После нервной встречи с Вадимом и ее славных дразнилок я был просто обязан устроить маленькую сцену по дороге домой. Когда мы вышли на улицу, машина уже ждала нас. Я дал знак, что сам помогу даме, и помощник отступил. Но вместо того, чтобы открыть дверь, я прижал Дарину к крылу авто, поцеловал в губы. Глубоко, страстно, интимно. Толкнулся бедрами вперед, давая понять, что возбужден.

Она задрожала и, полагаю, распахнутое пальто было ни при чем.

– Доверяешь мне? – шепнул я ей на ухо.

– Да, – выдохнула она.

– Все еще хочешь в игровую?

– Да.

– Хочешь служить своему Мастеру, девочка?

– Да.

– Я хочу, чтобы ты легла поперек моих колен, когда мы тронемся. И ни звука, Дарина. Я не желаю слышать стоны, всхлипы и прочее. Не говоря уже о словах. Только тишина. Если ослушаешься, мне придется тебя наказать. Поняла меня?

Я взял ее за подбородок, уже привычным жестом настраивая на сцену. Наши глаза встретились.

– Я поняла, Мастер.

– Хорошая девочка. Садись в машину.

Я открыл ей дверь, и сам пошел к противоположной. Уверен, на губах у меня застыла демоническая улыбка. Это будет долгая дорога домой.