Читать книгу Цена любви - Аля Кьют - Страница 4

Рин

Я сразу поняла, что это не наказание. Кирилл бил меня сильнее даже в первый раз, когда я, глупая и наивная, опоздала домой с шопинга и игнорировала его приказ о депиляции. Те удары ладонью, конечно, тоже не сравнить с ремнем или кнутом, но они были болезненные, жесткие, резкие. Они были наказанием. Физическим и моральным.

А сейчас…

Что это такое? Не похоже на подготовку, не похоже на наказание. Зато очень напоминает эротическую порку. Пожалуй, чуть сильнее, чем мне нравилось, но в этой обжигающей боли  что-то есть. Только ведь Салманов велел считать и благодарить за кару, а я… Я же возбуждаюсь.

Честное слово, я бы хотела проникнуться своей ошибкой, раскаяться, но вместо этого кусала губы, чтобы не стонать, называя цифры. На двадцати моя сдержанность приказала долго жить.

– Двадцать один, – бессовестно прохныкала я. – Спасибо, сэр.

И оттопырила задницу, прося еще ударов по разгоряченной коже.

– Ты хочешь еще, да? – безошибочно прочитал мои желания Кирилл.

– Да, пожалуйста.

Я заерзала, чуть задела его пах. Ох, он возбужден.

Вместо очередного шлепка Кирилл погладил меня по попе. Я захныкала снова, забывая правила, желая себе еще этого болезненно сладкого экстаза.

– Пожалуйста, что?

– Пожалуйста, сэр. Отшлепайте меня. Я такая плохая девочка.

– Вот уж точно!

Он снова погладил, заставляя меня скулить и стонать.

– Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.

Кирилл шлепнул меня по влажным половым губам.

– Встать, – приказал он, спихивая меня с колен на пол.

Едва я поднялась, Салманов толкнул меня к стене, сгреб в объятия, прижимая к себе,  и набросился на мой рот. Я перестала чувствовать пол под ногами, так крепко обнимал Кирилл. Его губы терзали мои. Нам обоим не хватало воздуха. Но я предпочла бы задохнуться, чем лишний раз оторваться от его рта. Кирилл проталкивал язык мне в рот, кусал и посасывал губы, вдавливал пальцы, оставляя следы на коже.

Самая сладкая боль.

Чистейший экстаз.

Смертельное лекарство.

– Зачем ты вернулась? Для чего пришла сюда? – прорычал Салманов мне в рот.

Кирилл нашел клитор пальцем, надавил и погладил, размазывая влагу.

Он собрал мои волосы, намотал на кулак и больно дернул, заставляя запрокинуть голову. Я застонала в голос. Даже эта боль была как ворота в рай.

Наверно, если бы он хлестал меня по щекам, я бы все равно боготворила ладони Мастера.

– Я задал вопрос, – напомнил Салманов, дернув снова. – Отвечай!

Какой вопрос? Я скорее догадалась, чем вспомнила.

– Я… Я ищу доминанта, сэр. Мне нужен хозяин.

Мне нужен ты, любимый, но с такой формулировкой  я уже через час окажусь в Шереметьево.

– Ты с ума сошла, что ли? – огрызнулся он.

– Да. Возьми меня назад или позволь двигаться дальше.

– Дарина! Ты в своем уме? Двигайся, бога ради. Я не держу тебя.

– Держишь. И сам держишься за меня. У тебя ведь нет покорной, нет подруги. Только имидж импотента, который не трахается и другим не дает.

Кирилл отпустил меня, оттолкнул. Я бы упала наверно, если бы не стена. Стена – отличный друг. На нее можно положиться. Мои ноги подкосились. Я была готова к ругани, к лекции, к очередной попытке наказать меня. Но Кирилл смотрел так странно.

– Какая осведомленность, – выплюнул он, проведя рукой по волосам, убирая со лба непослушные пряди.

Опять отрастил челку. Ленится доехать до парикмахера? Руки зачесались. Захотелось подстричь его короче, убрать с висков, чтобы вернулась прежняя аккуратная стрижка безупречного Кирилла Салманова. Чтобы вернулся он сам, потому что сейчас это не тот доминант и контрол-фрик, который купил меня. С нами обоими что-то произошло. Я просто обязана выяснить подробности.

Но сейчас решение было за Кириллом. Он смотрел, смотрел и смотрел на меня. Словно метал глазами иглы, пришпиливая к стене бабочку, на которую хотел любоваться. Я не отводила глаз, выдерживая это испытание. Делай со мной что хочешь, только не гони.

И он сдался. Выдохнул обречённо, спросил:

– На такси приехала?

– Нет, меня ждет водитель.

– Отпусти. Я отвезу тебя в город. Вечеринка для тебя закончена.

Мои губы сами собой сжались в упрямую тонкую линию.

– Я не собиралась уходить так скоро.

На Кирилла это заявление не произвело впечатления.

– Через двадцать минут. Парковка на заднем дворе. Дорогу найдешь? – спросил он.

– Если потеряюсь, спрошу у Андрея, – ввернула я мстительно.

А что? Пусть знает. Мне нужен доминант. Если он не хочет, я найду другого. Необязательно сейчас Кириллу сообщать, что у меня с поисками проблемы.

Салманов никак не отреагировал на мое заявление, вышел из спальни. Но даже по его затылку было видно, что он разражен, если не взбешен.

Я привела себя в порядок и спустилась вниз. У лестницы меня ждал Андрей. Тем лучше, а то я сама собиралась искать, вернее, «случайно» наткнуться.

– Все нормально? – спросил он, выглядя при этом обеспокоенным.

Я не ответила, лишь пожала плечами неопределенно и улыбнулась уголками губ, давая понять, что ничего страшного Салманов со мной не сделал.

– Пожалуй, я поеду домой и выучу протокол.

– Хорошая шутка, – оценил Андрей, хохотнув. – Или это не шутка?

Я усмехнулась.

– Как знать.

– Рин, мы увидимся еще?

– А ты хочешь?

Я хотела бы сама иметь тыл в виде симпатичного доминанта-антагониста. Помнится, Кирилл воспринимал его соперником, хоть и считал приятелем. Раздражающий фактор из Андрея получится отличный.  Да и знакомый он полезный, как ни крути.

– Да, я бы хотел увидеться снова. Мы не поговорили почти, – сказал он и протянул мне визитку.

Во взгляде Андрея что-то неуловимо изменилось. Там все так же был интерес, но теперь сквозило и опасение, даже тревога.

 За меня? За Кирилла? Узнаю.

– Спасибо. Я позвоню.

Кокетливо сунув карточку за корсет, я подмигнула ему и пошла в сторону черного хода. По дороге набрала водителя и сообщила, что он свободен.

Кирилл ждал меня, как и договаривались. Он сидел в машине за рулем. Сам! А я думала, что поболтаю с Колей. Ну и дела.

– И снова здравствуйте, – улыбнулась я обезоруживающе, садясь в машину,  снимая маску.

Его взгляд-рентген скользнул по моему лицу, изучающе и горячо. Я вдавила зубы в нижнюю губу, приглашая его поцеловать меня снова. Кирилл на провокацию не поддался, хоть и уставился на мой рот, замерев на минуту, но едва пришел в себя, то повернул ключи, заводя машину, открыл подлокотник, вытащил влажную салфетку, бросил, практически не глядя на меня.

– Вытри губы. Тебе не идет вульгарность, – кратко приказал он и дал газу.

Вместо того, чтобы повиноваться, я протерла салфеткой руки, мягко ответила.

– Не буду.

Салманов сжал руль чуть сильнее.

– Ты нарываешься, Дарина, – предупредил он спокойно, почти холодно.

– На что? – изумилась я наиграно. – Мы покинули вечеринку, и ты не мой Мастер больше. Я без ошейника и могу вести себя как хочу.

– Да ты что, – едко хмыкнул он. – Вот как заговорила. А как же быть с твоей просьбой снова стать твоим Мастером? Полагаешь, мне нужна дерзкая непокорная размалеванная девица?

Прежняя Дарина, конечно, начала бы извиняться и смущаться, но сейчас я знала, что имею над ним власть, и без сомнения заявила:

– Тебе нужна я, Кирилл. А мне нужен ты. Насколько я помню, тебе нравилась моя дерзость.

– Это было давно. Я не ищу покорную, Дарина. Ты ошиблась. Можешь возвращаться домой.

– Могу, но не буду.

– Тебе опасно быть рядом со мной.

– Нет. Дарине опасно, а я Рин.

Кирилл, наконец, мазнул по мне взглядом, признавая:

– Да, ты изменилась, но не настолько. Пойдут разговоры. Андрей уже сделал выводы.

– Зачем ты тогда подошёл ко мне?

Желваки заходили по его лицу.

– Он пытался тебя коснуться. Это запрещено.

– Разве?

– Да. Протокол, Дарина. Я сброшу тебе на е-мейл.

– Ах, да. Протокол. Конечно, – я всплеснула рукам. – Что же ты не наказал меня по протоколу?

Он стиснул руль до белых костяшек. Ответа я не дождалась.

Сцепив пальцы в замок, я изучала свой маникюр, давая Кириллу время осознать и привыкнуть ко мне. Наверно, этих пяти минут мало. Мы два года учились быть друг без друга. Как ни странно, я почти мгновенно вернулась обратно, туда, где мы принадлежали друг другу, заботились друг о друге, где я была нужна ему, и он мне – как воздух.

Я чувствовала напряжение Кирилла, ощущала его смятение, почти панику, но сильнее этого было притяжение, наэлектризованный воздух между нами, почти осязаемое возбуждение. Он не может это игнорировать, хотя и пытается. Мой отважный Мастер.

Расцепив руки, я погладила себя по бедрам, стала исподтишка поглядывать на Кирилла. Он справился с нервами и держал руль небрежно, одной рукой. Вторая лежала на подлокотнике. Расслабленный, уверенный в себе, чертовски сексуальный. Я поерзала. Между ног все еще было влажно, и тело тут же заныло от неудовлетворенности.

Вот же он – протяни руку. Я погладила себя по бедрам и снова завозилась на сидении.

– Даже не думай! – тихо рыкнул Салманов, не глядя на меня.

– О чем? – я невинно захлопала глазами.

– Попробуешь провернуть свой коронный фокус в машине, я тебя оставлю на обочине и пойдешь пешком до метро.

Я сжала губы, чтобы не улыбаться. Не помогло. Демонический оскал разрезал лицо. Я вспомнила тот самый фокус в машине, когда мы ехали с базы, и Кирилл меня ревновал, а я дразнила его, засовывая пальцы в трусики и лаская себя.

– О, я и не думала повторять тот фокус, – призналась проникновенно, положив ладонь на сердце. – Как ты мог подумать о таком?

Кирилл пробормотал что-то неразборчивое и ругательное.

Я протянула руку и погладила его предплечье. Салманов тут же уронил руку с подлокотника, не позволяя касаться. О, да. Это будет просто. Отстранился? Молодец. Но куда ты сам денешься, любимый?

Мои пальцы потянулись дальше. Зачем мне гладить его по рукаву пиджака, если намного интереснее прикоснуться к бедру. Я погладила его чуть выше колена, повела рукой к паху.

– Дарина, – процедил сквозь зубы Кирилл. – Прекрати!

Но даже попытку не предпринял убрать мою ладонь. Он был возбужден и не мог этого скрыть. Я провела рукой по вздыбленной ширинке, сжала эрекцию, вырывая изо рта моего Мастера низкий грудной стон.

Меня озарило: он не может сопротивляться. И не будет. Я могу делать все, что хочу. Ему это нравится.

– Ты меня сейчас обидел смертельно, – усмехнулась я, убирая руку.

– Чем же? – Кирилл облегченно выдохнул, но тут же напрягся, увидев, как я отстегиваю ремень безопасности. – Решила пойти пешком? Притормозить?

Я игнорировала его вопрос.

– Два раза один и тот же фокус – это не в моем стиле. У меня для тебя много фокусов.

Я подвинулась, чтобы было удобнее, снова коснулась его брюк, расстёгивая пуговицу и молнию, нырнула рукой, в поисках члена.

О, да.

Горячий, твердый, готовый, он словно ждал меня.

– Что за… – начал возмущаться Салманов, но захлебнулся воздухом и собственным рычащим стоном.

– Веди машину, милый, – мурлыкнула я и перегнулась через подлокотник, вбирая его в рот.

Губы скользнули по горячей наряженной плоти, смачивая слюной. Черт, я скучала по его члену, по минету, по тому, как дрожат его бедра. Машина, конечно, не самое удачное место для смакования, но я все равно кайфовала. Двигая ртом вверх и вниз, посасывая его, облизывая и постанывая. Жаль, не могла взять целиком, до основания, из-за чертовых брюк. Втягивая щеки изо всех сил, я старалась усилить ощущения Кирилла, дразнила головку языком, обводя по кругу и забираясь кончиком в углубление.

И он не останавливал меня. Даже попыток не предпринимал, даже не говорил ничего больше. Я торжествовала ровно до тех пор, пока не почувствовала, как головка набухла, предупреждая меня о скором оргазме.

– Все, достаточно, – заорал Салманов, выкручивая руль, съезжая на обочину.

Он вдарил по тормозам и схватил меня за волосы, оттаскивая от члена. Я закашлялась от неожиданности, а Кирилл толкнул дверь и буквально выпрыгнул из машины. Я не успела очнуться, а он уже оказался с моей стороны и выволок меня наружу, сжал мои плечи и сильно встряхнул.

Он был в бешенстве. Абсолютно безумный взгляд. Это заводило невероятно, но и пугало тоже.

– Пешком до метро? – пискнула я, инстинктивно съежившись, но продолжая купаться в его мощных эмоциях.

Салманов

Ошибка. Очередная ошибка. Нужно было отправить ее домой с водителем, поехать следом, поговорить в каком-нибудь ресторане, на людях, лучше даже на улице, а потом увезти эту сладкую стерву в аэропорт. Но – нет. Я все еще мнил себя сильным, собранным, контролирующим все и всех.

Плохие новости для Кирилла Салманова. Я больше ни черта не контролирую. Даже мое тело в ее власти. А уж член-предатель так и ломится из штанов. Собственно, а что я хотел? Два года без секса. Странно, что еще не лежу на спине, как пес, скуля и умоляя погладить.

Вместе с беспомощностью все сильнее разгорались злость, ярость и возбуждение, конечно. Я чуть не кончил ей в рот. Пожалуй, остановился только потому, что боялся слепоты от оргазма. Не хватало нам улететь в кювет для полного счастья.

Оттащив Дарину от своего члена, я припарковался на обочине и вытащил ее из машины.

– Пешком до метро? – тихонько спросила она, глядя на меня невинно бесстыжими глазами, и облизала губы.

Меня заводило в ней все сейчас. Взгляд, голос, влажные губы. Даже яркая помада на них чуть стерлась и больше не раздражала. Я хотел ее рот, я хотел ее всю себе. Немедленно.

Подхватив Дарину, я усадил ее на капот, развел ноги в стороны, вставая между ними, и впился в губы поцелуем.

– Хочу тебя, черт подери. Хочу, – рычал я, терзая ее рот, расстегивая непослушными пальцами брючки.

– Кииир, – стонала она в ответ, дергая меня за волосы, отвечая на поцелуй с той же яростью и страстью.

Дорога к поселку не была популярной, к тому же время позднее. А еще мне плевать, даже если нас увидят в свете фар. Абсолютно все равно. Сейчас я просто хотел взять ее, почувствовать, сделать своей хотя бы на несколько блаженных минут. Дольше я не продержусь.

– Наказание мое, – бормотал я, оставляя ртом засосы на шее и плечах. – Наваждение.

Пусть эти метки останутся с ней чуть дольше, чем я сам.

– Хороший мой, любимый, – отвечала Дарина, счастливо смеясь сквозь стоны.– Возьми меня, пожалуйста. Я твоя. Твоя.

Она  приподнялась, помогая стащить с нее брюки, и уперлась руками сзади.

Желая получить ее оргазм, но понимая, что вряд ли смогу сдержаться дольше минуты, я стал гладить между ног. Дарина почти плакала, захлебываясь стонами и благодарностями, кричала в темное звездное небо, как ей хорошо. Я ввел в нее два пальца, продолжа выводить круги на клиторе. Девчонка взвизгнула и сжала меня внутри.

Я грязно выругался, отчего она затряслась, стискивая мои пальцы еще сильнее.

– Малыш, ты что, сдерживаешься? – дошло до меня.

Я лизнул ее за ушком, куснул мочку. Дарина снова захныкала.

– Ты не разрешал… к-кончить, – пробормотала она.

Я чуть не взвыл.

– Кончай, когда хочешь, маленькая, – прошептал я.

И сам чуть не спустил, услышав в ответ тихое:

– Спасибо, сэр.

Дарина оттолкнулась от капота, снова обняла меня за плечи и отпустила свое напряжение. Я стал гладить ее медленнее, почти не надавливая, чтобы продлить удовольствие, и она кончала так долго и сладко, крупно вздрагивая и сжимаясь так сильно. Когда ее крики стали утихать, я согнул пальцы внутри, и она снова выгнулась, натягиваясь, как тугая тетива лука.

– Иди ко мне. Пожалуйста, я так хочу тебя, – взмолилась она, двигаясь ближе к краю, ища мой член ладошкой. Нашла, обхватила его крепко, провела вверх-вниз.

У меня отказали последние тормоза. Я взял ее за ноги и скинул с них туфли. Ей будет легче упереться пятками в капот, а не шпильками. Нам мешали брюки, которые болтались в районе колен. Я стянул их ниже к лодыжкам и взялся за ткань, как за распорку. Дарина застонала. Она развела колени, приглашая меня не медлить, и снова сжала пальцами.

Я убрал ее руку, подошел вплотную, навис над ней, запоминая в тусклом свете фар и луны ее образ. Прекрасна. Совершенство. Мой рай и… ад. В который скоро снова превратится жизнь без нее.

Не помню, как вошел, как начал двигаться. Меня просто заполнило ощущение острого, всепоглощающего счастья. Она идеальна для меня. Всегда была и будет. Я старался жить этими минутами, запоминать ощущения, впитывать запах ее возбуждения.

Дарина вскрикивала от моих резких проникновений, звонко и сладко. Она снова уперлась руками в капот, чтобы лучше фиксироваться, запрокинула голову. Я целовал ее шею, плечи, острые ключицы, водил языком по кромке корсета, оставляя влажные следы на окружностях груди, желая попробовать на вкус соски, но не решаясь добраться до них. Слишком много возни с этими крючками и лентами, а у нас мало времени. У нас его просто нет.

Есть только мгновения, когда я в ней, и она весь мой мир, наполненный острейшим удовольствием обладания и отдачи.

– Кииир. Я… – застонала Дарина. – Я скоро… давай. Со мной… Кончи для меня.

 Горячая волна промчалась по моему телу, сотрясая оргазмом. Я не мог ей отказать. Мое тело взяло контроль над разумом, отключая сдержанность, повинуясь приказу вероломной девицы. Дарина улыбалась, подбрасывая бедра, чтобы встречать меня на полпути, а потом замерла, сжавшись изо всех сил, словно хотела впитать мое удовольствие.

Руки подвели, и она упала на капот, ее ноги тоже скользнули вниз. Я накрыл ее сверху собой, нашел безвольный подрагивающие пальчики и переплел их со своими.  Уткнувшись носом ее в шею, я вдыхал запах и слизывал пот. Она была такой вкусной всегда. Ее запах, ее вкус.

Отравленный исцеляющий нектар.

Кажется, меня парализовало. Я бы мог замереть так на целую вечность, но из комы вытащил ослепляющий свет фар. Я мгновенно протрезвел.

Мимо нас промчалась машина. Быстро. Вряд ли ночные путники что-то успели разглядеть, но мне хватило, чтобы очнуться и прийти в себя. В нудного и нервного себя.

Я так резко отпрянул, что Дарина едва не упала с капота. Мне удалось подхватить ее и поставить на асфальт.

– Поехали отсюда, – бросил я, застегивая штаны и открывая дверь машины.

Дарина не была так проворна. Она не сразу попала ногами в туфли, с трудом натянула брюки, еще покачиваясь от оргазма на своих шпильках. Я наблюдал за ней через лобовое стекло, чувствуя себя конченым гадом, но уговаривая тупую боль в груди, что это для ее же блага. Так надо. Без лишних эмоций. Просто секс. Теперь нужно ее убедить уехать и продолжать жить дальше овощем.

– Надеюсь, ты довольна? – заговорил я, трогаясь, едва Дарина вернулась в машину. – За этим приезжала? Гельштат закрыт, возвращайся домой.

Я смотрел на дорогу, говоря это. Дарина молчала какое-то время, а потом проговорила:

– Мой дом там, где ты.

– Глупости.

– Возможно, – как-то быстро согласилась она, пожав плечами. – В любом случае, я не уеду. И ты больше не можешь мне приказать.

– Дарина, пойми ты уже, это не мой каприз. Тебе опасно со мной быть.

– Это ты пойми, Кирилл, – не сдавалась она. – Дарине – да, наверно, опасно, но я не она. Уже давно. Я Рин. Ты думаешь, меня кто-то узнает? Вадим? Мы виделись два раза сто лет назад. Гараев? Да где он теперь? Андрей не вспомнил меня.

– Ты хочешь проверить на всех знакомых?

– Нет, я просто хочу быть с моим Мастером.

Она меня без ножа резала. Жестокая. Красивая.

– Ты реально не собираешься больше общаться с женщинами? Хотя бы трахаться? – выпалила она.

– Собираюсь, – процедил я сквозь зубы.

– Тогда чем я хуже?

«Ты лучше всех», – подумал я, но вслух сказал:

– Потому что я другой, детка. Вряд ли ты сможешь быть со мной теперь.

– Мы не узнаем, если не попробуем, – обезоружила Дарина моими же словами.

– Я не ищу покорную сейчас.

– Сделай для меня исключение.

– Вряд ли я могу быть для кого-то Мастером снова.

Она рассмеялась, не поверив ни единому моему слову.

Не сдержавшись, я повернулся к ней, чтобы увидеть этот хитрющий дерзкий лисий взгляд. Сам себе копаю могилу, да. Или ей?

– Дарин…

– Меня зовут Рин.

– Рин…

Я забыл, что хотел сказать, просто пробовал на вкус ее имя. Мне нравилось. Кто придумал его? Люк? Чертов педик имел отличный вкус и подобрал моей девочке идеальное имя.

Мы выехали на МКАД, и я решил сменить тему на безопасную.

– Ты в гостинице остановилась? Куда отвезти?

– На Манегу.

– Чего?

– Фо Сизнс на Манежной. Кир, на дорогу смотри, а!

Я потряс головой, возвращая глаза на дорогу. Четыре сезона! Каково, а?

– А чего не в Кремле?

– Не дозвонилась, – хихикнула Дарина. – Да и с парковкой там все плохо.

Я закатил глаза.

Мы доехали до центра в тишине. Я, правда, пытался ее уговорить уехать, но Дарина даже не смотрела на меня, игнорируя бестолковые потуги отослать ее. Едва я притормозил у гостиницы, она соизволила повернуться ко мне.

– О моем предложении стать твоей покорной… – напомнила девчонка.

– Я не буду это обсуждать, – обрезал я.

– Окей. Обсуждать тут в принципе и нечего. Но ты подумай, Кирилл. Даю тебе три дня. Буду ждать в среду в десять вечера. На ресепшене предупрежу, тебя пропустят.

У меня глаза на лоб полезли.

– Ты мне условия ставишь? Серьезно?

Она деловито пожала плечиками.

– Выходит, что так.

– И что будет, если я не соглашусь?

– Я найду другого доминанта.

– Блефуешь, – прищурился я, сверля ее глазами, пытаясь найти подтверждение своих слов в жесте или мимике. Но у нее ни один мускул не дрогнул. Бестия.

– Думай что хочешь.

Дарина протянула руку за летним пальто, которое бросила на заднее сидение, открыла дверь, выбираясь из машины. Из ее кармана что-то выпало. Я поднял карточку, окрикнул:

– Д… – поспешил исправиться. – Рин, ты обронила.

Она обернулась, возвращаясь.

– О, спасибо.

Дарина схватилась за визитку, но я успел прочитать «Андрей Разгуляев». Мои пальцы сжались, не отдавая ей карточку.

– Какого дьявола у тебя его телефон?

– Догадайся с трех раз, – ядовито ухмыльнулась она, вырывая визитку. – Надеюсь, что до среды, Кирилл. Увидимся.

Я провожал ее глазами, наблюдая, как Дарина накидывает пальто, чтобы скрыть плечи, как поднимается по ступеням на крыльцо, как склоняет голову, улыбаясь швейцару, и вкладывает в его ладонь купюру, что вынула из кармана пальто.

Карманы… Я не заметил карманов на ее брюках, и их точно не бывает на корсетах. Откуда же вылетела визитка?

Ответ был очевиден.

О боже, я в глубокой жопе.