Читать книгу Чернила, тайны и отец моей соседки - Аля Кьют - Страница 5

Глава 5. Это мой папа

Оглавление

Работа в кофейне не была сложной. Мне нравился запах зерен и вполне достойная публика. Меня никто и никогда не пытался там прихватить за задницу, редко хамили, за особые заслуги премировали. Я никогда не отказывалась помочь повару, мойщице посуды или бариста. Наверно, повезло с коллективом. Бывали стычки, как и везде, но меня не слишком задевало.

Под закат лета я получила повышение и перешла от кассира-официанта в бариста. Считалось, что за кассой работать выгоднее, но мне не нравилась возня с деньгами. Кофе привлекательнее.

Меня взяли на место Антона, который уволился перед учебой. Я подумала, что это знак. Не видеть его и получать теперь чуть больше денег одновременно. Точно хорошая примета.

Алена, вопреки планам читать книгу в комнате, нагрянула ко мне на работу. Отыскать кофейню за углом, конечно, не составило труда. Она села за стойку и болтала без умолку до конца смены. Мои прогнозы на ее счет сбылись.

Соседка оказалась болтушкой. Она рассказала мне про всех парней, с которыми крутила в школе, про репетиторов и отчаянное желание поступить именно на бюджет, про мать, которая отговаривала ее от учебы на юридическом, пока они отдыхали в Европе зимой, про подружек, которые набрали смешные баллы на ЕГЭ.

В общем, про все. Ее болтовня меня не раздражала, скорее веселила.

Мы вместе вернулись в общагу.

– Круто, что нас пустили. Так можно и гулять ходить до ночи, – весело щебетала Алена, пока мы поднимались в комнату.

– Лучше не злоупотреблять, – занудно посоветовала я.

Прикрывать гулянки мне точно не хотелось. Если она собирается задерживаться вне графика моего графика, пусть сама договаривается.

– Конечно, нечасто, – сразу стала оправдываться Алена. – Но возвращаться с тобой можно? Давай телефонами обменяемся.

Я открыла дверь комнаты, бросила сумку на кровать, пожала плечами.

– Конечно, записывай.

Не задумываясь, я стала диктовать свой номер и сняла свитшот, бросила его на кровать рядом с сумкой, потянулась к домашней майке.

– Ой, что это? – тут же заметила Алена повязку, которой я все еще на всякий случай закрывала тату.

Она указала пальчиком, ничуть не смущаясь. А я, наоборот, вспыхнула и дрожащими руками стала теребить майку.

– Ничего, – пробормотала я, путая рукав и горловину. – Просто…

– Тату, что ли? – догадалась Алена.

Смысла не было скрывать. Глупо скрывать от соседки. Все равно увидит. Не ходить же мне каждый раз переодеваться в туалет.

– Да. Тату. Заживает.

Я наконец нашла, куда сунуть голову, и быстро запихала руки в рукава.

– Зачем тебе это, Маш? – начала рассуждать Алена с видом знатока. – Девушку такое не красит. Какому мужику понравится? Это как с петушарой из зоны в постель пойти. Фу.

От подобной оценки меня слегка перекосило. Обычно я бы промолчала, но Алена выдала столько ужасных доводов, что я не выдержала и заявила:

– Я сделала это для себя. И точно не думала, что скажет какой-то мифический мужик в моей постели.

– Очень зря, – снова вставила Алена свое мнение. – Так можно и старой девой остаться.

Ее последняя угроза звучала не столько возмутительно, сколь нелепо. Я не могла даже злиться на такое и рассмеялась.

– Старая дева? Ален, ты откуда эту фразу взяла? Из «Повестей Белкина»? Так сто лет не говорят.

– Ну и что, – девушка вздернула нос и не признала нелепости своего заявления. – Суть – всегда одна. Тогда и сейчас.

Я не стала спорить. Мне нужно было обработать тату. Я взяла раствор, мыло, полотенце, крем и пошла в душевую. Старой девой помереть точно уже не получится, но счастья от своего женского опыта я не испытывала. К тому же самый важный мужчина в моей жизни сам был покрыт татуировками.

Я сморщилась, отклеивая пластырь и промывая тату перед зеркальцем в душевой. Жалкое зрелище, конечно. Самым важным мужчиной для меня стал Олег. Случайный секс с татуировщиком был лучшим событием в моей жизни. Пусть это смешно, но самой себе я не врала. Олег первый, кто подарил мне уверенность и сексуальность. Вернее, он увидел их и разрешил мне не скрывать свою истинную суть.

Вздохнув, я замерла перед зеркалом, глядя на своих бабочек и руны. Очень красивые. Вряд ли хоть один мужчина перепутает меня с петушарой из зоны, как выразилась Алена. А если и будет такой, то спать с ним я точно не стану.

Сладкий зевок почти разорвал мне рот. Я скорее нанесла крем и заклеила рисунок. Когда я вернулась в комнату, Алена уже лежала в постели и, казалось, дремала. Правда, дыхание не было ровным. Но она не повернулась, не пожелала спокойной ночи. Как будто обиделась.

Что ж… ее выбор. Я ничем ее не обидела. Скорее, наоборот.

Выключив лампу, я забралась в свою постель и моментально заснула.

Утром меня разбудил шум сборов. Казалось, что медведь в посудной лавке искал иглу или что-то очень мелкое. Я приоткрыла один глаз и буркнула:

– Ален, который час?

– Семь, – бодро выпалила она. – Разбудила тебя? Прости. Я бегать.

Как будто бег извинял ее за шум. Ох, как же я скучала по Лене с ее неторопливым образом жизни. Она даже в универ почти никогда не ходила к первой паре, а в выходные и вовсе спала до полудня. Что ж… придется подстраиваться под новый режим.

Алена почти сразу убежала, и я снова закрыла глаза. Но вспомнился наш разговор перед сном, моя татуировка, Олег, как будто обиженная соседка. Кажется, Алена не собиралась на меня дуться. Решив, что это хорошо, я снова задремала.

Но ненадолго.

Алена вернулась, едва пробило восемь. Я с трудом сдержала стон.

– Ох, ты снова спишь?! – возмутилась она, словно я стояла в лыжах на асфальте. – Скоро учеба, Маш. Привыкай вставать вовремя.

Я простонала, собираясь обозвать ее нудной мамочкой, но передумала. Мое ворчливое настроение разрушили запах кофе и выпечки.

Алена принесла?

– Взяла тебе круассан и эспрессо. Не знала, какой ты любишь кофе, – прокомментировала она, подтверждая мои подозрения.

Я села на кровати, растирая заспанное лицо ладонью.

– Кофе? – все еще не верила я.

– Да, кофе, Маш. Зерна, пожаренные, помолотые, спрессованные и заваренные кипятком. Кофе. Пей давай.

– Откуда ты его взяла? Все кофейни еще закрыты.

– В центре одна работает. Я сбегала как раз дотуда. Обратно на такси.

Я вздернула брови удивляясь.

– Ничего не говори, – засмеялась Алена. – Я фиговая фитоняшка. Съела там горячую булку и выпила кофе. Пешком, тем более бежать, уже не хотелось.

– Спасибо, – наконец поблагодарила я, принимая стаканчик горячего эспрессо. – Можешь молока плеснуть?

– Конечно.

Алена достала из нашего маленького холодильника коробку и разбавила мой кофе. Я макнула круассан, откусила и застонала от удовольствия.

– Если молоко, то капучино или латте, – тоном детектива со стажем проговорила Алена.

– Да, – не стала я отпираться. – Капучино – это кайф.

– Согласна. В следующий раз буду иметь в виду.

Алена вытащила из ящика огромное полотенце, халат, тапочки, прихватила гель для душа.

– Пойду сполоснусь и прогуляюсь до универа. Потом, наверное, к подружке сгоняю. Буду вечером.

– А как же твой папа, который придет прибивать полки? – припомнила я.

– Сваливает он куда-то. Вчера прислал сообщение. Как всегда. Бестолковый.

В тоне Алены была тонна обиды и пренебрежения. Я постаралась не реагировать, хотя приятного было мало.

– Сколько я тебе должна? – спохватилась я.

Она уже выходила, но притормозила у двери и закатила глаза.

– Умоляю, Маш. Какие долги? Все по любви. Приятного.

Она закрыла дверь с той стороны, прежде, чем я успела возразить.

Учеба завалила лекциями и семинарами. Я очень быстро перестала переживать за новую соседку, тем более и думать забыла о ее бестолковом папе. Некогда было. Учёба и работа – тот еще беспощадный аттракцион. Алена, слава богу, не мешала мне жить. У нее были свои особенности, но в целом мы ладили.

Соседка вставала рано, ложилась около полуночи и не ворчала, что я иногда задерживалась на работе и шумела среди ночи.

Пару раз в неделю Алена бегала, и я тоже не жаловалась, что она бродит в шесть утра по комнате. В общем, за две недели проживания мы более-менее привыкли друг к другу. Больше всего меня напрягало, что Алена несколько раз пыталась рассмотреть мою тату. Один маленький кусочек никак не хотел заживать, и я продолжала заклеивать ее, обрабатывать. Алену не останавливала повязка. Пару раз она ходила со мной в душ за компанию и старательно задерживалась, чтобы застать мой момент обнажения.

Я всегда находила причину не оставаться при ней голой. Мне не было стыдно показать рисунок даже после нелицеприятных сравнений с уголовником. Причиной была та самая ранка, что никак не заживала. Алена точно рассмотрела бы ее и точно прокомментировала бы не самым приятным образом. После «петушары» можно было смело ждать страшилок о сепсисе или даже онкологии. Провоцировать подобные разговоры мне не хотелось.

Если не считать любопытства и легкой категоричности, Алена мне нравилась. Она несколько раз приходила ко мне на работу, и мы снова болтали. Вернее, Алена болтала, пока я варила кофе. Ее словесный понос стал для меня привычным явлением. Стоит признать, что истории своей жизни она рассказывала весело и задорно. Но забавнее всего мне казались комментарии о гостях. Алена приходила ко мне как в цирк, где показывали фриков.

Я была такой же диковатой, когда приехала в столицу. Поэтому Алёнкины остроты и возмущения не раздражали, а больше веселили. Когда она приходила, смена кончалась быстрее и казалась легче.

Если отбросить мое ревностное отношение к собственной тату, то можно сказать, что с Аленой мы ладили.

Возвращаясь с занятий теплым сентябрьским днем, я радовалась солнцу и хорошей оценке на семинаре. Мне очень хотелось заработать побольше плюсов и, может быть, сдать сессию досрочно. Завтра нужно обязательно посидеть в библиотеке. Как раз выходной. Сегодня работа. Я заскочила домой, чтобы бросить сумку и взять зарядку от телефона. Он почти разрядился, а вечером обещала позвонить мама.

Дверь комнаты оказалась приоткрыта. Я услышала, что внутри кто-то сверлит стену.

– Неужели сама решила повесить полки? – проговорила я, входя в комнату.

Жужжание шуруповерта проглотило часть моих слов. Нет, Алена не делала сама ничего. Она стояла у стола и придирчиво смотрела на стену напротив.

– Маш, привет, – бросила она чуть раздраженно, как будто весь мир ее отчаянно заколебал сегодня. – Вот…

Соседка сморщила нос, пытаясь подобрать слова. Она замялась…

Я перевела взгляд туда, где должны быть полки. Ко мне спиной стоял мужчина. Широкие плечи, белая майка. Из-под рукава по загорелой коже выплывал яркий карп. У меня остановилось сердце. Воздух застрял в горле, не давая вскрикнуть от ужаса.

Я остолбенела, а Алена наконец нашла слова.

– Это мой папа. Олег Викторович. Па, это Маша, моя соседка.

Мне нужно было убегать, спасаться. Но я опять, как всегда при Олеге, не могла двигаться. Что за ядовитая аура вокруг него?

Олег Викторович опустил инструмент и медленно обернулся. Я взмолилась, чтобы это была галлюцинация. Не могло такого быть. Просто он мне чудится везде. Карп – это совпадение. Широкие плечи и белая майка есть у многих.

Я имела полное право на такие мысли. Олег не мог быть отцом Алены. Скорее, я немного сошла с ума, скучая по мужчине, которого сама себе запретила встречать снова.

Через мгновение папа Алены уже смотрел мне в глаза. Я лишилась своей хромоногой надежды на ошибку. Олег тоже замер с шуроповертом в руке, забыв про полку, кашлянул. Очки немного съехали ему на нос. Он поправил их безумно сексуальным движением пальца.

– Маша, – проговорил он через бесконечную секунду, за которую я отчаянно желала умереть. – Привет.

– Здравствуйте, – очнулась я наконец. – Очень приятно.

Последнее я вставила, намекая Олегу не сообщать, что мы уже знакомы. Я точно не хотела, чтобы его дочь знала о… О нас.

Нас, конечно, не было в библейском смысле. Был он и я. Была тату на шрамах. Был секс из жалости со стороны Олега и самый лучший для меня. Слишком много для одной Алены, которая и не упоминала отца без эпитета «бестолковый». Секс со мной ему точно не прибавит толка в глазах дочери.

Очень хотелось, чтобы Олег меня не помнил. Но кашель, съехавшие очки и суровый взгляд снова рушили мои надежды. Он помнил.

Блин.

– Не буду вам мешать. Я зашла только сумку оставить, – быстро проговорила я, снова надеясь удрать.

Бросив свои вещи на кровать, я попятилась к двери, но выход мгновенно загородила Алена. Я не ожидала от нее такой прыти и совсем не понимала, как теперь быть. Ну не прыгать же в окно, честное слово. Третий этаж все-таки.

– Маша, которая недавно сделала тату? – почему-то уточнил Олег и перевел глаза на Алену. – Твоя соседка?

– Угу, – с энтузиазмом сообщила Алена.

Олег отложил в сторону шуруповерт и продолжал сверлить меня суровым взглядом.

– У нее татушка гниет, па. Точно будет сепсис.

– Ален! – рявкнула я от удивления и страха. – Ты с ума сошла?

Соседка развела руками.

– Ты не показываешь мне ее.

– А должна?

– Почему нет? Мне интересно.

Вести этот разговор при Олеге было ужасно неудобно. Да и без него я бы растерялась от Аленкиных предположений.

– Слушай, это мое дело. Ладно? – попыталась я съехать на личные границы.

– А когда ты начнешь разлагаться на соседней кровати, это все еще будет твоим делом? – поинтересовалась Алена.

Я простонала и язвительно пообещала:

– Клянусь съехать, не дожидаясь разложения.

– То есть с тату порядок? – вклинился Олег.

Я вздернула нос и хотела из вредности сообщить ему тоже о личном пространстве, но не успела. Алена опять вклинилась с замечаниями.

– Ничего там не в порядке, па. Она ее моет каждый день. Это ведь ненормально.

– Вообще, нормально, – не согласился «па». – Даже правильно.

Я выдохнула. Ситуация, конечно, абсурдно шоковая, но Олег казался мне адекватнее и тактичнее Алены. Он должен принять мою сторону и проявить немного понимания. Хватит обсуждать меня и мою татуировку при мне. Пусть даже он сам ее делал.

Алена не унималась.

– Ты должен посмотреть, пап. Просто обязан. На всякий случай.

Я была готова, что он мягко откажется, но Олег меня удивил.

– На всякий случай, думаю, надо.

Выкатив глаза и открыв рот, я стояла посреди комнаты, не веря в происходящее.

– С какой стати, – прохрипела я. – Я не хочу.

– Надо, Маш, – с видом специалиста сообщила соседка. – Папа знает толк в татушках. Он работал в салоне, сам набивал эту хохлому.

Олег усмехнулся, снова поправив очки, и направился ко мне. Я замерла.

– Думаю, все в порядке, – неожиданно отступил он. – Не будем смущать твою соседку. Уверен, она разберется и свяжется со своим мастером, если будут проблемы.

– Конечно, – каркнула я. – Извините, мне надо…

Я не стала добавлять про туалет, просто выбежала из комнаты и помчалась на кухню, чтобы перевести дух.

Таня с маркетинга что-то варила, помахала мне ложкой. Я еле кивнула, что-то ответила ей про общего препода и ушла умыться.

Я взглянула в зеркало.

Как?! Как он может быть ее отцом? Я бы не дала Олегу больше тридцати пяти. Аленке семнадцать, значит ее зачали…

О-о-о, нет. Хватит думать о зачатии и молодом Олеге. Я потянула себя за волосы.

В голове не укладывалось. Я прижала руку к груди, где были бабочки и руны. Прятаться бесконечно не получится, нужно бежать.

Убегать я умею.

Плеснув в лицо прохладной воды, я на ватных ногах поплелась обратно в комнату. Возьму зарядку и слиняю на работу. Слава богу, у меня сегодня смена. Не нужно сидеть смотреть на Алену и ее папу. Или придумывать предлог, чтобы уехать и не смотреть на них.

План провалился. Вернувшись в комнату, я нашла там только Олега… Викторовича. Он вешал полку и снова стоял ко мне спиной. Пытаясь убедить себя, что дверь открылась бесшумно и получится исчезнуть незаметно, я нашла зарядку на кровати глазами, сделала шаг, схватила ее и развернулась к выходу. Но бесшумным в этой комнате был только Олег.

Он стоял у двери, закрывая мне проход.

– Второй раз пытаешься удрать от меня, Маш, – сообщил он сурово и склонил голову. – Я больше не допущу такой ошибки.

– Но… – пискнула я и отступила на несколько шагов.

Позади оказалась моя кровать. Не ожидая, что она так близко, и совершенно потерявшись в собственной комнате, я упала на постель. Олег усмехнулся.

– Отлично. Могу расценивать это как приглашение?

–Нет, – рявкнула, наконец разбудив в себе злость.

Но папа Алены уже присел со мной рядом и попросил:

– Покажи, как заживает.

– Нет, – снова огрызнулась я. – Там все в порядке.

– Аленка так не считает.

Сглотнув, я пыталась снова соединить Олега, Алену, их родство, наше знакомство и секс. В одном флаконе это точно никак не сочеталось, а бурлило, кипело и грозило взорваться.

– Не надо, – взмолилась я, умирая от близости Олега и одновременно возбуждаясь.

Он снова распылил свои мега супер секси феромоны. Я вдыхала запах его парфюма, смотрела на карпа, желая прикоснуться к бицепсу, стащить с него майку, чтобы рассматривать и целовать чернильные узоры.

– У меня все в порядке, – соврала я, отодвигаясь от него, не в силах встать и уйти. – Все хорошо. Правда, Олег… Викторович.

Он закатил глаза и вздохнул.

– Давай без Викторовичей, ладно? Все Аленкины друзья зовут меня по имени.

– Где она, кстати?

– Пошла за кофе.

– Ясно.

Прежде, чем я успела сказать что-то еще, Олег подался вперед. Я не успела отстраниться. Его губы коснулись моих, и мир с его дочерью, моей соседкой, перестал существовать.

Чернила, тайны и отец моей соседки

Подняться наверх