Читать книгу Профессор, мажор и я - Аля Кьют - Страница 3

Лера

Я проснулась поздно. Открыла глаза и сразу поняла, что солнце уже высоко, я опоздала на электричку и в универ теперь попаду черте когда и черте как. Но потом села в кровати и начала просыпаться. Кровать была не моя: широкая, комфортная. Сразу захотелось лечь обратно и никуда не спешить. Но, к сожалению, я тут же вспомнила, что осталась у Берга. Будильник собиралась завести на попозже, но отключилась и уснула. Что ж, собственные внутренние часы разбудили меня вовремя.

Я встала с постели и прошла в ванную. Хотелось помыться. Вчера я продуманно выстирала трусики и повесила на полотенцесушитель. В шкафу лежали чистые полотенца. Я решила, что запах пота страшнее наглости, и отправилась в офигительную душевую кабину.

Разумеется, балдеть сто лет под струями душа я не собиралась. Мне нужно было быстренько сполоснуться и бежать. Так я и сделала, но после душа меня задержал фен. Он у Берга был, и я им тоже воспользовалась. Глупо идти без укладки, если есть возможность ее сделать. Также я одолжила дезодорант Эрика. Приятный, чуть резкий запах не раздражал и очень даже подходил мне.

На раковине я нашла новую зубную щетку и пасту. Похоже, Эрик даже об этом подумал, уходя. Чертов гений. Удивительно, но он пользовался такой же зубной пастой, как и я. Мне казалось, у богатых людей даже простые вещи особенные, но нет. Такой же тюбик, как и стоял в моей ванной. И даже с таким же клубничным вкусом. Мама всегда говорила, что я извращенка. Паста должна быть мятной. Но мне было все равно.

Приятно, что я не одна такая конченная.

Закончив приводить себя в порядок, я вышла в гостиную. Там меня встретила девушка из персонала.

– Доброе утро, Валерия. Господин Берг распорядился накрыть завтрак в столовой, как всегда.

– Спасибо, – смущенно ответила я и прошла к столу.

Девушка последовала за мной. Когда я села, она поинтересовалась:

– Может быть какие-то особенные пожелания?

– Нет, спасибо. Все чудесно.

– Тогда приятного аппетита. Горничная уберет посуду чуть позже. Хорошего дня.

– Всего доброго, – попрощалась я с трудом воспринимая все реальным.

Огромный стол, преступно удобный стул, окно в пол с видом на пристань и город. Еще и завтрак оказался невероятно вкусным. Берг предпочитал такой же набор продуктов, как и я. Ржаной хлеб с лососем и яйца пятиминутки. Даже капучино мне принесли с кардамоном – любимый напиток утра. Невероятно.

Похоже, у нас с Эриком много общего.

Мне нравились наши общие черты. Интуиция подсказывала, что все это не случайно. Я правильно сделала, что не послала его с извинениями. Он хороший, хоть и немного замороченный. А еще умный. Таких людей нельзя отталкивать.

Поздравив себя еще раз с отличными перспективами, я поспешила покинуть апартаменты Берга.

По пути мне все улыбались, заряжая хорошим настроением. Еще и солнце ослепило осенним теплом. Я чуть не соблазнилась взять велик и прокатиться до универа, но быстро отбросила эту идею. Все же далековато. Обязательно буду спешить и вспотею. Зря что ли мылась? Лучше на метро.

Нет, лучше не получилось. Едва я отошла от гостиницы, на тротуар передо мной заехал черный байк. Шлем закрывал лицо наездника, но я и так знала, кто это.

Отпрыгнув от колеса, которое едва не наехало на мою ногу, я шумно выдохнула и попыталась обойти. Не тут-то было. Наглец толкнулся вперед и преградил мне дорогу окончательно.

– Это незаконно, ты знаешь?! – наехала я в ответ. Колес и мотоцикла у меня не было – приходилось угрожать одними словами.

Я достала телефон и сфотографировала наглеца. Раздалось невнятное бульканье. Клим снял шлем и расхохотался на весь район.

– Ты так скучаешь по мне и байку, что решила сфоткать? Серьезно, Валер?

– Я по ветрянке скучаю сильнее, чем по тебе Стерн. Отправлю твою наглую морду и номера гайцам. Жди лишения прав.

Клим снисходительно причмокнул и покачал головой.

– Тарасова, ты такая нудная. У тебя снова эпоха недотраха? Традиционно корчишь из себя Форт-Нокс?

– Пошел ты! – не выдержала я, продолжая тыкать в телефон, имитируя отправление фото.

Клим продолжал потешаться.

– Кстати, за выезд на тротуар прав не лишают. Ты серьезно думаешь, что напугаешь меня этим?

– Штраф точно получишь.

Клим снов засмеялся, и я покраснела. Дура. Что ему штраф? Он жену президента чуть не угробил – и ничего, отмылся.

Я решила не продолжать спор, из которого не выйду победителем, и пошла топтать газон и пачкать туфли. Лучше так, чем стоять тут и слушать издевательства Клима.

Но он опять не дал мне уйти, заехал еще дальше и почти сбил.

– Хватит! – выкрикнула я. – Мы три года не разговаривали. Какого черта тебе теперь нужно?

– Хотел задать тот же вопрос тебе, Валер. С какой стати ты тут ошиваешься утром? Караулишь Эрика? Что за игру ты затеяла?

Мои щеки, кажется, начали дымиться. Я бы никогда не смогла сказать, что ночевала у Берга. Это ведь все равно, что самой вкладывать в рот Климу новые издевательства. Я, конечно, знала, что с ним будет непросто, но не ожидала, что наш конфликт возникнет так скоро. Решив перевести тему и вообще уйти от разговора, я спросила:

– Значит, ты нарушил обет молчания в честь Берга? Как мне повезло! Если что – это сарказм.

Я все же успела прошмыгнуть позади байка и пошла по тротуару в сторону метро. Клима это не остановило. Он толкнулся ногой и катился за мной по пешеходной дороге, не заводя мотор. Кретин.

– В какой-то степени так и есть. Берг велел быть с тобой лапочкой, – беззаботно болтал Клим.

– Как мило с его стороны.

Я не лукавила в этот раз. Эрик старался всем создать условия. Хороший человек. Не только умный. Я нарисовала еще один плюс в его столбике.

– Мило, ага. Но я считаю, что ты нагло используешь его милоту. На самом деле ты расчетливая жестокая стерва, – выдал Клим.

Эти слова неожиданно ранили. Сердце кольнуло и заныло. Но спорить со Стерном я не стала. Наоборот – подтвердила его приговор:

– Да, я такая. И Эрику я тоже сразу об этом сказала. Но его не останавливает моя стервозная натура.

– Как здорово, – продолжал плеваться ядом Стерн. – Жаль, что ты мне не сказала об этом сразу. Три года назад. Я бы не тратил время.

Он снова развернул байк, быстро слез, ловко поставил его на подножку и перекрыл мне путь, да еще и за руку схватил.

– Мне не нравятся твои интриги, Тарасова, – зашипел он мне в лицо, больно сжимая запястье.

– Мне не нравится твоя смазливая наглая морда, но я из вежливости не говорю об этом вслух.

– Ты так и не сказала, что делаешь здесь утром! Твой вокзал совсем в другой стороне.

– Отпусти, Клим, – окончательно разозлилась я. – Я не обязана тебе отвечать. Мне больно.

– Скажи и отпущу, – продолжал давить он во всех смыслах.

Я выдрала руку ценой неимоверных усилий и выплюнула слова в лицо Климу:

– Заехала, чтобы утром отсосать Бергу. Он взял меня в команду за виртуозный минет.

У Стерна аж рот открылся. Я толкнула его плечом и прошла мимо. Клим не последовал за мной. Я обернулась. Он так и стоял ошарашенный, шокированный, очень придурошный. Мне чертовски понравился эффект. Я была довольна собой.

Домчавшись до метро на адреналиновой реактивной скорости, я спустилась в подземку. Там сразу настигло похмелье.

Как я могла такое ляпнуть про Эрика? У меня не было никакого права за его счет самоутверждаться перед Климом. Стерн – озабоченное, похотливое животное, он судит по себе и вполне может поверить в мои слова.

Из метро я вышла с чувством вины и потребностью извиниться перед Бергом. Я достала из кармана его визитку, набрала номер. Он моментально снял трубку.

– Да, Лер. Доброе утро. Только не говори, что в "Рэдиссон" пожар и лифты заблокировали. Я, как назло, забыл тебе рассказать про запасной выход.

– Нет, все в порядке. Пожара нет, – нервно усмехнулась я. – Я почти в университете.

– Отлично.

Разделить восторг Эрика я не могла.

– Не очень. По дороге к метро меня подрезал Клим на байке и требовал рассказать, что я делаю в этом районе рано утром.

– Черт.

– Вот именно, – согласилась я. – Мне совсем не хотелось ему ничего объяснять, и я сказала…

Дальше язык не повернулся продолжить. Я жалостливо всхлипнула и сразу стала извиняться:

– Простите, пожалуйста, Эрик. Он грубил… Как типичный Стерн. У меня вырвалось. Я совсем не хотела, но…

– Что ты сказала, Лера? – прервал он мой лепет.

– Сказала, что делала вам минет утром, – выпалила я и даже не умерла. – Простите.

Эрик долго смелся мне в трубку. Пытался что-то сказать и опять хохотал. Я успела дойти до универа, когда он смог снова общаться.

– Боже, Лера, – теперь Берг всхлипнул. – Ты невероятная.

– Невероятная идиотка, – согласилась я без энтузиазма. – Простите.

– Ничего страшного, – отпустил он мне грехи. – Скажи, как отреагировал Клим?

– Никак. Он отвалил, и я смогла убежать к метро.

– Похоже, ты его шокировала. Мощный ход.

– Я не хотела перед ним оправдываться. Но если бы сказала правду, он обязательно бы подумал что-то пошлое.

– Поэтому ты сама выдала пошлость.

– Лучшая защита – нападение.

– Ох, Валерия, вы меня немного пугаете, – восхищенно признался Берг.

Я окончательно смутилась, не зная, что сказать. Но Эрик и не просил ответа, а успокоил меня.

– Я разберусь с Климом. Он не будет тебя доставать.

– Спасибо.

– Ты много успела изучить?

Я в двух словах рассказала ему, где закончила и как собираюсь преобразовать собственный алгоритм под концепт Берга. Он выслушал, не перебивая.

– Отлично. Давай во вторник встретимся, и я просмотрю твои наработки. Успеешь набросать что-то черновое?

– Конечно! – уверенно ответила я. Мне уже не терпелось засесть за ноут, чтобы хорошенько поработать. Впереди выходные. На кураже от Эрика я смогу выдать хороший объем.

– Позвоню ближе к делу. Хорошего дня.

– До свидания.

Успокоившись после такого разговора, я пошла на занятия. День пролетел быстро, все выходные я провела дома за работой. Меня отвлекала мама, выгоняя погулять. Ленка звонила, тоже заманивая в Москву прошвырнуться по злачным местам. Я не соблазнилась.

До вторника у меня был включен режим автора. Я писала, как ненормальная, рисовала графики, выделяла таблицами сегменты аудитории. Даже одну лекцию пропустила, чтобы дополнительно поработать на кафедре.

Но во вторник Эрик не позвонил. В среду – тоже. Четверг стал днем отчаяния. Я страдала не хуже, чем три года назад по Климу. Позвонить сама не решалась, а мнительно придумывала, чем занят профессор, что совсем забыл про меня.

Именно в четверг после второй пары я неожиданно увидела его в коридоре универа. Берг редко бывал здесь. Я удивилась и расстроилась еще сильнее, опустила голову, надеясь, что он меня не заметит в потоке студентов. Но попытка просочиться по стенке провалилась. Пальцы обняли мое предплечье, и бархатный голос велел:

– Стоять.

Я застыла, конечно. Он продолжал говорить по телефону и держал меня. Я осмелилась поднять глаза и увидела виноватую улыбку на лице Эрика. Мое глупое сердце сделало сальто и простило ему три дня тишины.

Пока Берг заканчивал разговор, я смотрела в его темно-карие глаза, чувствуя, как меня затягивает в чертов омут.

Так мы стояли минут десять. У меня заканчивался перерыв, все глазели, но Берг не отпускал, а я не дергалась. Что-то было в этом молодом мужчине сильное и властное. Не только рука, которая меня держала, но и голос, и взгляд, и даже сама поза Эрика не оставляла мне шанса на побег.

Вообще, странно, что я убежала от него из "Рэдиссон". Наверное, он действительно провоцировал и мысленно велел уматывать, а не ложиться на стол.

Интересно, если бы в его приказе была та же власть, что сейчас, я бы подчинилась?

– Прости, я совсем забыл о нашей встрече, – перебил мои мысли Эрик, наконец, отбив звонок. – Три дня безумных переговоров. Я почти не сплю. Ты свободна сегодня?

– Да, – ответила я просто и бесхитростно.

Дерзить ему совсем не хотелось. Я ведь заметила круги у него под глазами и уставший вид.

– Давай сегодня в три выпьем кофе. У тебя с собой глава?

– Да, – снова ответила я.

Боже, как же легко с ним соглашаться. Как же хорошо, что он не просит у меня ничего, кроме черновой главы.

Хорошо ли?

Я начала сомневаться.

– Тогда увидимся.

Он назвал адрес кофейни и отпустил меня, погладив то место, где были его пальцы. Из моего рта вылетел стон. Он оказался достаточной громким и томным, чтобы у Эрика сложилось обо мне самое ужасное мнение. Не оправдываясь за ужасный звук, я скорее пошла в сторону аудитории. У меня горели уши, щеки, даже шея.

Я знала, что Берг смотрит вслед, и мне это нравилось.