Читать книгу Записки дауншифтера. Из серых петербургских будней в страну драконов и фей – Вьетнам - Алёна Аксёнова, Аудиоагент Эксмо Р5 50% Контент + Подписка - Страница 7

15 декабря 2012 года

Мне поручили заниматься небольшим магазинчиком, где продаются разные вьетнамские чудодейственные травы и мази. Я ласково называю его «моя аптекочка», хотя, несмотря на вывеску «Аптека», которую я включаю с наступлением темноты, никаких серьезных таблеток здесь нет. Даже от головной боли.

Зато есть весьма занимательные средства восточной медицины. Невероятной популярностью пользуется мазь на основе змеиного яда! Люди втирают яд кобры в больные суставы. И это снимает боль. А как вы отнесетесь к лечению грибами, которые паразитируют на определенных видах насекомых? Споры гриба попадают на поверхность гусениц, мух или муравьев и внедряются в их тело. Насекомое при этом погибает, а хищный гриб полноценно развивается. А ведь есть микстура на основе такого гриба, который называется кордицепс. Вьетнамцы и другие азиатские народы считают, что он оказывает омолаживающее воздействие, является афродизиаком и даже может лечить онкологические заболевания.

Практически каждый турист желает купить народное вьетнамское средство от ожогов и сухости кожи, широко разрекламированное отельными гидами. Это жир питона – желтоватая субстанция со странным запахом. Как только не называют посетители аптекочки это экзотическое снадобье! Моими фаворитами стали «жир дракона» и «желчь титана». Я даже думать не хочу о том, как добывалось бы это средство во втором случае. И вообще, оказалось, некоторые люди уверены, что драконы существуют. Когда я с очень серьезным лицом говорю, что это вымышленные мифические персонажи, покупатель, требующий жир дракона, сначала с недоверием смотрит на меня, подозревая, что я пытаюсь ввести его в заблуждение. Но через пару секунд его лицо озаряет улыбка, и он соглашается с тем, что драконов в реальном мире нет.

Есть на полках и знаменитый в советские времена бальзам «Золотая звезда». Кажется, что нет такого недуга, который бы не смогла победить «Звездочка»! С детства я хорошо помню, что открыть круглую жестяную баночку с бальзамом было очень сложно. Так вот, ситуация нисколько не изменилась, никаких нововведений в упаковку вьетнамский производитель «Звездочки» не внес. И она по-прежнему открывается с большим трудом.

Отдельную полку занимают средства для потенции. Особое внимание покупателей привлекает натуральная виагра, в состав которой входит сперма крокодила. Этот препарат туристы покупают очень часто, ссылаясь на то, что его заказали друзья или соседи. Пока был только один мужчина, который признался, что покупает виагру для себя.

Каждый день перед работой я захожу в главный офис и беру у Шоны 22 миллиона донгов. Это примерно тысяча долларов. Они нужны мне для того, чтобы менять валюту туристов и давать сдачу. Вечером я считаю кассу, складываю деньги в сумку, снова захожу в главный офис и отдаю Шоне выручку. Из этих денег мне сразу же отсчитывают процент. Обычно это 10–30 долларов в зависимости от количества посетителей, зашедших в мою аптекочку, и их платежеспособности. Если день был совершенно неудачным и выручки нет, то Шона все равно выдает мне ежедневное поощрение – 5 долларов. Кроме этого каждый месяц мне выплачивается оклад в размере 350 долларов. Заработанных денег вполне хватает на беззаботную жизнь на побережье.

Я открываю магазинчик в два часа дня, расставляю по полкам пилюли и мази в ярких новеньких упаковках и предаюсь знойному безделью на несколько часов. Кондиционера в нем нет. Небольшой вентилятор под потолком гоняет теплый воздух по помещению и плохо спасает от духоты. Туристы начинают заходить в магазин только после заката. Я нашла за стеллажами с лекарствами картонную коробку с русскими книжками, но кроме одного романа Эрленда Лу[6] там не оказалось стоящих внимания произведений, поэтому мне приходится читать с экрана моего маленького ноутбука.

Зато благодаря наличию свободного времени я задумалась о том, чем бы мне по-настоящему хотелось заниматься. В моем возрасте многие люди уже вовсю делают карьеру на любимой или вовсе не любимой работе, заводят семью, воспитывают детей, берут кредиты на покупку машин и бытовой техники и ездят в отпуск в отели, где все включено. А я вот сбежала куда глаза глядят из офиса с его законами и правилами и нахожусь в процессе поиска.

Раздумья мои были недолгими. Я собрала свои старые неуклюжие статьи в кучу и составила из них небольшое портфолио. Попробую воспользоваться свободными часами и наконец воплотить в жизнь свою детскую мечту – писать и тем самым зарабатывать на жизнь. Помню, в детстве я делала рукописную газету с новостями и разными рисунками и историями, а затем опускала ее в почтовый ящик нашей соседки напротив. Когда я пошла во второй класс, родители подарили мне шикарный блокнот, в котором я делала заметки о происходящих в городе событиях – концертах, новогодних елках, соревнованиях. Поступать на журналистский факультет я не решилась из-за большого конкурса. Быть может, я боялась воплотить свою мечту в жизнь, но даже решив получить второе высшее образование, я отдала предпочтение связям с общественностью, которые, как мне казалось, более приближены к реальной жизни, в отличие от перспектив журналистики.

Ну а потом меня поглотила рекламная сфера. Но желание писать по-прежнему осталось. В последние годы я мастерила статьи на свободные темы для неплохого информационного сайта. Как-то одну из моих статей даже выкупила для печати газета.

Но первые шаги в копирайтинге оказались для меня тяжелы. Выбирать пока что не приходится. И я пишу то о чугунных печах, то о недвижимости. Никогда не думала, что статьи о чугунных печах вообще кому-то нужны в наше время! Но это ерунда по сравнению с заказанной мне статьей, в которой восемь раз нужно было употребить словосочетание «прыщи на попе у малыша»!

Иногда, усевшись на ступеньки перед входом, я пишу стихи в большой тетради в твердом переплете, найденной в коробке с книжками за стеллажами. Время тянется медленно, и ровным счетом ничего не происходит. Разве что недавно ко мне в магазинчик заползла огромная сколопендра. Испугавшись, я побежала к вьетнамцам за помощью. Собралась толпа людей. Один паренек снял сланец и выпроводил сколопендру на улицу под громкие визги девчонок. Еще с заднего двора ко мне иногда приходит кошка с пятью котятами. Они садятся посреди зала и ждут, когда я угощу их чем-нибудь вкусненьким.

В соседнем магазине вьетнамки проводят дни за просмотром мыльных опер. Сказать, что во вьетнамских сериалах актеры переигрывают – это ничего не сказать. При этом сюжетная линия развивается очень активно. Когда бы мой взгляд ни падал на экран, я всегда вижу слезы, неумелые драки, попытки ворваться в комнату и выяснить отношения. Но поверить актерам я не могу…

Посреди торгового зала моей аптеки стоит небольшой алтарь. Такой есть во всех магазинах, ресторанах и даже офисах. Обычно он стоит в углу недалеко от входа в помещение. Этот алтарь посвящен Богу Богатства и Богу Земли. На нем установлены фигурки. Бог Богатства – старец с золотым слитком в руках – отвечает за материальные блага, доходы семьи и накопления. Господин или дедушка Земли приносит урожай, счастье и благополучие. Чтобы бизнес шел хорошо, хозяева утром подносят дары божествам. Это может быть еда, алкоголь, деньги. Часто у алтаря можно увидеть фрукты и живые цветы. Можно заварить богам чашечку кофе и угостить сигареткой. Так что, по всей видимости, вьетнамским божествам присущи некоторые плохие привычки. Алтарь добавляет колорита в обычное торговое помещение с зеркальными стеллажами. Стас все время всячески подшучивает надо мной по этому поводу. То он говорит мне, что из-за того, что я перевернула горшок с благовониями, духи будут недовольны, и это вообще самое страшное, что можно было сделать (он ведь точно знает, узнавал у вьетнамцев, его предупредили). То успокаивает меня, что пропавший с алтаря фрукт духи приняли в подарок. И это прекрасно! Главное им теперь водички налить, а то он терпким был. И все в таком духе. Когда я задумалась о том, куда девать фрукты с алтаря, чтобы поменять их на новые, он тут же ответил:

– Куда-куда? Съесть, конечно, только помолиться перед этим, это же алтарь, Аксенова, а не шведский стол!

Я сильно сомневаюсь, что Стас говорит серьезно, но фрукты ем. Не выкидывать же красивые спелые помело и манго в мусорное ведро.

Мне приносят еду смешливые вьетнамочки из соседнего ресторана. От скуки еда заходит великолепно: я поглощаю баклажаны с кальмарами под сливочным соусом, вьетнамский кисло-сладкий суп с креветками и ананасами, огромные сэндвичи с тунцом и пью столь любимый мною свежевыжатый томатный сок и молочные коктейли. Кажется, это начинает сильно сказываться на моем весе. Я бегаю и занимаюсь танцами по утрам, но, видимо, мне пора уже сесть на диету и приступить к более серьезным тренировкам.

Еще я понимаю, что больше не хочу быть блондинкой, и крашусь хной в рыжий цвет, он больше соответствует моему настроению. Как и длинные юбки с этническими орнаментами и вещи с индийскими мотивами, которые появляются в моем гардеробе. Мне кажется, что так я гармоничнее вписываюсь в окружающую среду и могу впитывать в себя все новое и интересное из мира вокруг.

Мне совсем не одиноко, у меня есть много друзей, которые прилетели сюда по разным причинам. Кто-то уехал из маленького украинского городка, в котором не было нормальной работы, некоторые сбежали от жестоких морозов Тынды и Новосибирска. Другие задолжали российским банкам по кредитным картам и решили скрыться, уехав за границу. Многие уже давно шатаются по свету и успели пожить на Бали или в Таиланде. Кого только нет среди локалов: серферы, приехавшие сюда в поисках новых волн, художники и дизайнеры, повара и музыканты. А некоторые – просто искатели приключений, которым надоело смотреть на стены серых пятиэтажек в родном российском городе, толкаться в метро и стоять в автомобильных пробках.

Все эти люди, находясь вдали от дома, тянутся друг к другу. Мы встречаемся каждый вечер за ужином и болтаем без умолку. Со стороны кажется, что наша компания собралась спустя долгое время, ведь мы спешим рассказать кучу новостей. Хотя на самом деле все мы виделись буквально вчера.

Часто мы отправляемся в местную пивнушку, чтобы заказать барбекю из крокодила. Это весьма колоритное местечко с пластиковой мебелью детского размера, где мусор и объедки кидают прямо на пол. У меня не поднимается рука поступать так же. Я собираю скорлупу от перепелиных яиц и прочие отходы и заворачиваю их в салфетки (благо они на столе присутствуют). Мне нравится на вкус мясо крокодила, а вот оленя, которого подают тут же, я не решаюсь попробовать, уж больно милые они существа.

Я продолжаю следить за повседневной жизнью местных жителей, и у меня появились новые наблюдения, о которых хочется рассказать. Первое наблюдение касается отношения вьетнамцев к смерти. Так случилось, что по соседству с нашим домом находится ритуальное бюро. Хоронят там не простых людей, а именитых военных. К счастью, ввиду того, что людей, занимающих этот пост, немного, они умирают не слишком часто. Но если такое случается, в саду на территории бюро гуляют три дня. Именно гуляют и празднуют, потому что играет оркестр (жуткую какофонию, очень громко, с барабанами и даже самой настоящей электрогитарой!), а иногда на похороны вызывают певицу, исполняющую народные песни. Были случаи, что после десяти вечера разгулявшиеся близкие умершего включали караоке и начинали петь.