Читать книгу Страна седьмого лепестка и её волшебные истории - Алёна Бессонова - Страница 5
Второй седьмой лепесток
Оглавление* * *
Пока суслик Егор радовался, Маруся придумывала рисунок для его зимнего свитера.
– Что бы такое интересное вывязать? – думала сусличка. – Может быть, цаплю, которая живёт на берегу?
Маруся улыбнулась, представляя забавную цаплю, выглянула в окно. Цапля была на месте: смешная, подслеповатая, старая уже. Птица стояла на одной ноге и разглядывала дно реки. Рядом прыгали смешливые лягушки.
– Эх ты, ворона! – гримасничали проказницы. – Слепая тетеря! Смотри, сколько мальков у твоей ноги мечется – ты их не видишь. Взрослая рыба на мелководье не плавает, так голодной и останешься!
Цапле было не до веселья, уже третий день птица ничего не ела; в глазах от голода бегали черные мушки:
– Если сегодня не поем, – грустно подумала цапля, – упаду и утону. Лягушки со смеху помрут – цапля в луже утонула!
Маруся пристальнее вгляделась в птицу:
– Батюшки, у неё нога трясётся! Слабеет цапля. Наверное, голодная!
Недолго думая, Маруся схватила корзиночку и побежала к бобру:
– Дяденька бобёр, налови мне немного рыбки. Старая цапля голодает. Она совсем слепая стала, мальков не видит, может умереть!
Бобёр топнул ножкой, нахмурился:
– Чего тараторишь! Неспешно скажи, что нужно, балаболка!
Маруся успокоилась, медленно сказала:
– Ца-п-ля го-ло-да-ет; ры-бу пой-ма-ть не мо-жет – ста-рая ста-ла!
– Так чего мямлишь? Корзинку давай быстрее, бестолковая!
Маруся на ворчание бобра не обиделась, он старенький, давно уже прадедушка. Целую дюжину внучат воспитал.
Корзинку ворчун принёс полную рыбы, не поскупился. Маруся чмокнула бобра в щёчки, помчалась откармливать цаплю.
Цапля рыбу ела, ела, ела, ела, а когда наелась, взлететь не смогла.
Тяжёлое брюшко к земле тянуло. Тут из кустов вылезла лиса:
– Ох, спасибо тебе, Маруська, за птичку, за рыбку. Съем её с удовольствием. Цапля, с рыбой в животе – деликатес!
У Маруси от страха сердце чуть из груди не выскочило. Лиса тем временем готовилась к прыжку. Сусличонка поняла, трусить некогда, надо птицу спасать. Маруся изловчилась, подпрыгнула и натянула корзинку лисе на голову. Шпок, шпо – лапкой для крепости прихлопнула.
– Вот тебе намордник, бесстыжая! – стуча от страха зубками и серёжками, выкрикнула Маруся. – Надеюсь, впору пришёлся!
Лиса от неожиданности присела на хвост. Вот уж не ожидала плутовка такого оборота дела, закрутилась, как пчелой ужаленная; лапами корзинку снять пыталась. Не вышло! Побежала в лес, на ходу посылая Марусе проклятья и угрозы:
– Опозорила! Опозорила! Не прощу, не прощу! Вернусь – отомщу!
Цапля от ужаса мелко тряслась и причитала:
– Тьфу, на тебя окаянная! Тьфу, на тебя окаянная!
Маруся, как могла, успокаивала цаплю. Сама была ни жива, ни мертва. Страх не ушёл даже тогда, когда лисий хвост метнулся на кромке леса. Сидели, бедолаги, всхлипывали, дух переводили
– Улетать надо в тёплые страны, – горевала цапля. – Последний раз у вас на реке гостевала. Жалко, привыкла я к этим местам…
– Попробуй, цапелька, может, взлетишь? – попросила Маруся.
Цапля крылья развернула, взмахнула, длинными ногами речную волну чиркнула – полетела, напоследок крикнула:
– Спасибо, Марусенька. Прощай…
– Прощай цапелька, – грустно прошептала Маруся.
Дзинь! Дзинь! – жалобно зазвенели хрустальные капельки в серёжках.
Теперь Маруся точно знала, кого вывяжет на свитерке Егорке – красивую, летящую в облаках цаплю.
