Читать книгу Неправильный Египет - Алёна Григорьева - Страница 13

Дед Николай, брат отца Людмилы, уж лет десять как овдовел и, несмотря на частые наскоки одиноких соседок, мёртвую подругу предавать не хотел. Дед Коля до одури упахивался в огороде. Утром, в обед и вечером включал выпуск «Новостей» и, хотя повторяли в течение дня одно и то же, очень внимательно слушал и остро реагировал. Трагедия в душе его разыгрывалась нешуточная, потому как еще каких-то тридцать лет назад он точно знал, зачем живёт, чего хочет, за что воевал, а последний десяток лет мир вообще катился в какую-то пропасть. Что и как теперь – ничего не ясно. Где женщины? Где мужчины? Где страна? Где безбедная старость? Где гармонь в конце-то концов, эту музыку же нельзя называть музыкой?! Маркс был не прав? Хорошо, что Маруся не дожила и не видит всей этой срамоты. Беседы с телеведущим были одним из главных развлечений деда.

Своих детей Бог им не дал, но по воскресеньям он видел племянницу Людочку и правнука Петю, а иногда и всю семью, хотя Альберт с Томой бывали редко. Парафинить одиночество Людмилы и неспособность вылечить правнука было задачей его выходного дня.

– О, привезли, не чаял вас больше видеть.

– Ну, прекратите! Мы у вас каждые выходные, – ответила Люда на стандартное приветствие.

– Ага, я тута бьюся с американцем на картохе, а вы токма поспать да пожрать приезжаете. Вчерась крота споймал. Такой партизан хитрый, но я его на табуретке тихо ждал, дождался и на лопаточку подсадил. На соседский огород через забор выкинул, пущай там овощ портит, – и дед Коля закряхтел смехом.

– Так он же под землей опять к тебе в огород вернется, – засмеялась Люда.

– Так вот, – проигнорировал Николай, – где малый ваш?

Петя вошел в дом и скромно поздоровался.

– О! Чадо малахольное? Чем тебя давеча бабы кормили? Кынзой? Чё зеленый такой?! Вы дитёнку мясо даёте вообще? Пожил бы у меня, стал бы розовый, как квочкина жопка, а то вон бледный какой, как поганки на пеньке! Ты, Петруша, мясо то любишь?

– Люблю.

– С кровушкой, небось? – дед иронично прищурился и Люда побледнела.

– Вывезла их на моря, ты гляди. И чего? И ничего! Вона оставила бы мне мальца на всё лето, я б из него казака сделал, – и , обращаясь к Пете, добавил, – соседки-то мои нервы поедом едять! Вот бы ты…

Он не договорил, Люда намеренно с грохотом опустила железную кружку на деревянный стол.

– Вообще-то он после моря приехал очень бодрый! И Томочка расцвела! Ты лучше, Николай Андреевич, скажи когда безобразничать с соседями перестанешь? – сменила тему Люда.

– С какими такими соседями? – дед насторожился, как нахулиганивший пацан, глаза его забегали, он присел.

– С такими! Нечего ваньку валять! Ты зачем на той неделе Ульяне Михайловне в ведро плюнул?! Стыдоба-то какая! Я слушала её, чуть сквозь землю не провалилась.

– О! Накляузничала, значит! Нечисть твоя Улянка Михайловна! И Дашка нечисть! И Мотька! Скверные бабки! Тройня антихриста! Идёт она, значит, с колодца, в руках, значит, вёдра с водой. Я, значит, мимо идусь. Глянь в ведро, а там, в ведре значит, девка молодая! С метлой и ржёт! Девка молодая в ведре, значит, отражается, плечи голые, волосы телепаются, тьфу! Ясное дело, плюнул я и перекрестился!

– Ты, Николай, вроде, умный мужик, бывалый, войну прошёл. Уважаю я тебя и люблю, хозяйство держишь крепко, но, по-моему, не обижайся, у тебя уже старческий маразм! – Люда не знала плакать ей или смеяться, настолько глупой была ситуация.

– Кто маразма?! – дед серьёзно разозлился, – это по соседству у меня маразма! Целых три маразмы! Сидят, костлявые, по ночам над свечками вязанье у них! И по всей хате тени летают. Я всё видел!

– Боже, Николай Андреевич, вы еще и в окна к ним по ночам заглядываете?! Ну знаете!

– Вот именно, что «Боже»! Бога на них нету. Ты Ваську на прошлой неделе привозила, а он как подошёл к ихнему огороду, да как выгнется, как зашипит, как сиганёт оттудова. Потом сидел у меня в кладовке, не ходил никуды. Вот тебе и нате. Даже кошак твой сразу всё сообразил. А люди к ним ходють! Прямо очередь, как в мавзолей к вождю. Ведьмы! А люди – дуры!

– Знаете что, Николай Андреевич, шли бы вы… телевизор смотреть! Ты зачем им проволокой калитку в прошлом месяце замотал? Думал, я не знаю?

– О! И это донесли? Не в прошлом. В маю это было… Ты мне кады Ваську подкинула, я думал он в огороде будет или по помойкам. А он знаешь чего? Сел и на дом их глядит. Долго глядел и рычал, прям чисто тигра, потом уши вжал и в хату. И всю неделю тихо сидел, не шуршал. И это дворовой-то кот! А ты говоришь….

– Ну при чем здесь кот!…. – Люда, не знала, что еще сказать.

– А чавой-та у них огород такой прибранный? А? – не унимался Николай.

– Ты их видала? Они ж все трое на ладан дышат!

– Завидуют молча.

– Ну прям там. Они девку, молодуху пригрели, она, значит, ведьма, по ночам кошкой чёрной делается и всю работу им….

– Николай Андреевич, я пойду травку порву, – и Люда побежала в огород, так как боялась сильно нахамить и обидеть старика.