Читать книгу Покров - Алёна Моденская - Страница 2

Вечером Василиса поставила себе напоминание – перепроверить базу с новыми книгами в библиотеке. Ведь если Наталья Львовна начнёт придираться, обвинять её сына будет нельзя. И правда, какой-то этот Гаврил весь… нелепый, что ли. Наверное, Василиса просто не сразу разобралась, кто нормальный, а кто нет. И поначалу Гаврил ей даже понравился, но теперь вся нескляшность этого белобрысого чудика стала очевидной, особенно после появления мозга в шкатулочке.

Обдумывая план «Б», Василиса внимательно следила за часами на кухне. План «А» – просто отказаться от поездки к бабушке – можно сразу считать неудавшимся. Секундная стрелка потихоньку подползала к двенадцати. Ещё десять секунд – и всё, кастрюльку можно снимать. Идеальный завтрак «яйцо в мешочек» готов. Два больших куриных яйца совершенно одинакового размера (как любит один известный детектив) отправляются в холодную воду.

– А папа? – вяло спросила Василиса, заранее зная, что услышит в ответ.

– Он пока спит, не надо его будить. – Мама, конечно, не обманула ожиданий. После небольшой паузы, хмыкнув, добавила: – Сегодня ведь выходной, пусть поспит подольше, а?

Василиса выдавила кривую улыбку на это мамино как бы жизнерадостное восклицание. Раз уж мама так фальшивит, не нужно, наверное, её разочаровывать.

– Я тут для бабушки новые схемки распечатала, передашь? – Мама стояла спиной к дочери, устраивая яйца в деревянных хохломских подставочках, но всё равно было понятно, что она натянуто улыбается.

– Чтобы она красную шапочку связала? – пробормотала Василиса, глядя, как за окном раскачивались на осеннем ветру гибкие ветви ещё цветущих плетистых роз.

– Что за тон? – Мама со стуком поставила на стол молочник. Понятно, догадалась, что Василиса пойдёт в атаку, и изготовилась. Напала первой.

– Почему я должна ехать? – Всё-таки не стоило так сразу отказываться от плана «А».

– В тысячный раз одно и то же. – Мама закатила глаза. – Бабушке одной скучно, да и по хозяйству надо помочь.

Но Василиса тоже изготовилась и сегодня не собиралась сдаваться.

– По-моему, она прекрасно справляется, даже шустрее, чем ты. Хотя у нас всего-то таунхаус, а у неё целый домина с огородом. И потом, когда мы жили в Добромыслове, ей без меня не было особо скучно, а? Ездили раз в полгода, и нормально было, а теперь вы меня к ней на все выходные ссылаете, и так каждую неделю.

– Что тебе, собственно, не нравится? – Мама деловито заливала кипятком растворимый кофе. – Растяпинск – всё-таки город, пусть небольшой, но там столько всего интересного. Зря, что ли, туда толпы туристов едут? А здесь-то чего делать? Совхоз – он и есть совхоз. Ни тебе театра, ни кафе, ни кино.

– Зачем мы тогда переехали в эту дыру? – пожалуй, Василиса слишком резко выплюнула этот вопрос.

Мама поджала губы и шумно задышала, но потом всё-таки взяла себя в руки и стала аккуратно намазывать масло на тонкий золотистый тост.

– Я же тебе сто раз объясняла…

– Ничего ты мне не объясняла, – уже спокойнее сказала Василиса, поверх масла наваливая на свой тост ещё и рубиновое смородиновое желе.

– Ну, хорошо. Ты же знаешь, у папы на работе случилась неприятность, вот его и перевели сюда. Но начальник местной полиции – это же неплохо, правда? И для меня работа нашлась, врачи всегда нужны, нам и дом выделили, да какой. – Мама, не выпуская тоста из руки, круговым жестом описала просторную кухню (она же столовая) с высоким холодильником и гарнитуром «под дерево». – Не то, что наша квартира в Добромыслове, правда? И свой гараж, и участок.

– А я? – Василиса, глядя в свою чашку, пережёвывала хрустящий тост.

– Ну что тебе опять не нравится? Школа здесь приличная, все учителя есть. И потом – ты же… как это вы там говорите… а вот, топишь, правильно? Топишь за экологию, природу, всё такое. Вон, здесь у половины домов солнечные батареи на крышах. У нас, кстати, тоже. А Добромыслов что? Одна сплошная химия. Дышать нечем.

– Этот свинарник загрязняет окружающую среду хуже, чем все заводы в Добромыслове.

– Не свинарник, а свинокомплекс. Это во-первых. А во– вторых…

– Куда папа по ночам уходит? – Василиса впервые за утро посмотрела маме в лицо. Но у той только глаза забегали.

– Ты поела? Давай, иди собираться. Я со стола уберу.

– Я не поеду, – упрямо заявила Василиса.

– Поедешь, ещё как. И учебники не забудь.

Через десять минут Василиса, так и не увидевшись с отцом, плюхнулась на заднее сиденье машины, устроив рядом рюкзак с книжками. Мама завела мотор гибрида и они выехали из идеально правильного квадратного дворика. За окном замелькали такие же аккуратные домики с разноцветными клумбами, столиками, скамеечками и разноцветными гипсовыми фигурками. Лишь эти немногочисленные предметы садового интерьера отличали одинаковые таунхаусы друг от друга.

Мимо проплыла школа – ухоженная, как картинка с открытки. Чуть дальше – небольшая поликлиника, куда устроилась работать мама, за ней полянка с детской спортивной площадкой, и только потом – дома посёлка Покрышкино, центра Совхоза имени Дзержинского.

Некоторые домики старые, но идеально отремонтированные – разноцветные матовые стены, наличники, блестящие крыши. Другие – перестроенные под европейские коттеджи, везде сады с беседками и бассейнами, спутниковые тарелки и, как верно отметила мама, солнечные батареи.

Единственное обшарпанное здание на всю округу – церковь на отшибе и покосившийся, хотя и недавно покрашенный, домик священника. Василиса слышала, что в Советское время в храме устроили клуб, но когда совхоз пришёл в упадок, его закрыли. Теперь посёлок возродился, а церковь так и стояла с облупившимися стенами, дырявой крышей, из которой росли тонкие берёзки, и длинными чёрными проёмами окон.

Навстречу машине на велосипеде катил тощий блондинистый парень с жидкой бородёнкой и кудрявым хвостиком. Увидев машину, он съехал на обочину и слез со своего старого скрипучего велика. Полы длинной выцветшей рясы застряли в цепочке, так что ему пришлось наклониться и неуклюже их выдернуть. Но он всё равно поднял голову и кивнул в знак приветствия. Мама махнула ладонью в ответ.

– Зачем ты с ним здороваешься? – спросила Василиса, вытащив наушник.

– Это вежливость.

– Зачем он здесь вообще нужен? – пробормотала Василиса, возвращая наушник.

Ответа матери она слушать не стала. Мамины россказни о древней церкви, которую теперь решили восстановить, для чего прислали этого монашка из монастыря в Растяпинске, а ещё о том, что врач должен со всеми поддерживать хорошие отношения, как и местный священник…

Всё это такая скукотища. Попика этого неуклюжего, отца Павла, как благоговейно называла его бабушка Рая, Василиса терпеть не могла. Он ей сразу не понравился, как только пришёл к ним, вроде как поздравить с новосельем. Весь такой до тошноты правильный, благообразный, глазки голубые, пальчики тоненькие, сам весь как соломинка.

И именно эту тощенькую фигурку как-то ранним сентябрьским утром Василиса высмотрела возле их дома. Примерно в то время она стала замечать, что папа по ночам куда-то пропадает, но ей, конечно, строго запрещалось спрашивать об этом. Проснувшись от непонятных шорохов, подошла к окну и в прозрачном осеннем рассвете увидела, как к их дому прокралась тощая фигура как будто в чёрном платье. Отца Павла она узнала, только когда он стал заворачивать за угол. Минут через десять он вернулся. Но не один. Рядом шёл её папа. С карабином за плечом.

И минувшей ночью этот Павел снова маячил под окнами. Василиса специально не спала, и как только услышала тихие шаги, тут же скатилась с кровати, пригнувшись, подобралась к окну и потихоньку выглянула. Резкий свет фонаря высветил две спины – худосочного священника с его кудрявым хвостиком и широкоплечего отца Василисы со сверкающей лысиной.

Сначала Василиса думала, что отец уходит охотиться, даже приготовилась акцию протеста родителям устроить. С другой стороны – ну какая охота по ночам? И где дичь? И зачем там нужен поп?

Возвращение отца Василиса проспала, а к завтраку он не вышел, так что все вопросы снова остались немыми. Хотя он и так бы ничего не рассказал. Как о том деле, из-за которого их сослали в эту дыру.

Тем временем машина ехала по трассе мимо поворота на Семёнов Погост – вымерший посёлок старообрядцев, куда местные ходили на источник за якобы целебной водой. Василиса задумала как-нибудь специально для блога набрать этой водички и отправить в лабораторию, чтобы там выяснили, не опасно ли её пить.

Дорога на Погост уходила вправо и пряталась в густом осеннем лесу, по обочинам снова сплошной стеной выстроились высоченные сосны, стройные берёзы и осины, уже полностью облетевшие из-за затянувшейся жары и засухи.

Еще пара поворотов уводила тонкие дорожки в густые Чернореченские леса. Поговаривали, что где-то здесь пряталась старинная усадьба с призраками, а ещё в Гиблых болотах вроде как видели летающие светящиеся шары. Василиса, правда, во все эти сказки не верила.

Когда-то ей нравилась одна сказка, бабушка даже подарила шикарную книжку с красочными иллюстрациями. Но в страну чудес Василиса так и не попала. Зато, кажется, угодила в дыру под названием Покрышкино.

Вот в Добромыслове, где уровень загрязнения окружающей среды зашкаливал, она боролась за улучшение экологии – о её блоге даже в местных новостях как-то рассказывали, когда они с друзьями устроили пикет у мэрии за установку контейнеров для раздельного сбора мусора. А здесь, в Черноречье – в Растяпинске с его тоннами культурного наследия на каждый квадратный сантиметр, посёлке Покрышкино, который считался чуть ли не поселением будущего, Городце Заволжском, где пустили первые беспилотные электромобили, – Василиса как-то потерялась. Вроде бы бороться-то стало не за что, вон какие густые леса кругом, и никакого мусора, свалок, даже охота – и та строго запрещена. Заповедник как-никак. Ещё один довод против версии с охотой по ночам.

Вдали показался пряничный Растяпинск – ряды цветастых домиков с пышными палисадниками, ровные улочки, кружевные наличники, заборчики, урны на каждом шагу и все дома с памятными табличками и QR-кодами для блуждающих по городку туристов, увешанных фотоаппаратами. Даже вывески – и те оформлены в дореволюционном стиле: Банкъ, Гастрономъ, Цирюльнiкъ.

– Приехали, – сказала мама, останавливая машину у резных деревянных ворот. Бабушкин дом в своё время отремонтировали за счёт администрации, и теперь каждый проходивший мимо турист считал своим долгом сфотографировать знаменитую нижегородскую глухую резьбу – улыбающегося льва над створками ворот, птицу с женской головой, цветочный орнамент и солнышко в слуховом окне.

– Ты даже не зайдёшь? – спросила Василиса, готовясь вылезти.

– Я завтра вечером приеду. Ну всё, пока. – Мама развернулась и, протиснувшись между креслами, чмокнула Василису в щёку.

Василиса вылезла из машины, и, помахав маме рукой пока та разворачивалась, вошла в родной и уютный особнячок. В сенях стянула кроссовки, надела купленные специально для неё тапочки и по деревянным ступенькам поднялась в «гостиную».

– Ба, я приехала! Я тебе новые схемы привезла! – прокричала Василиса, бросая рюкзак на диван. Дом ответил тишиной. Все четыре стула по самые спинки задвинуты под круглый стол, покрытый вязаной скатертью, большой плазменный телевизор чернел экраном, на который бабушка Рая зачем-то набросила большую кружевную салфетку. Рукоделие убрано, хотя обычно бабуля чуть ли не сутками сидела в своём кресле-качалке, вывязывая кружева под бурчание ток-шоу и сериалов.

Но сегодня гостиная молчала. Под звук собственных шагов Василиса подошла к полированному серванту, этакому привету из советского времени, где на зеркальных полках тускло посвёркивал хрустальный сервиз. Всё-таки бабушки – такие бабушки.

– А, это ты.

От неожиданности Василиса чуть не подпрыгнула. И как эта старушка умудрялась так бесшумно передвигаться, это с её-то пятьдесят вторым размером.

– Ага, – прочистила горло Василиса. Теперь главное – вести себя естественно и плавно перейти к плану «Б». – А ты куда-то собираешься?

Василиса даже наивно брови вздёрнула, отчего бабушка нахмурилась и хмыкнула. Она уже нарядилась в длинное платье с крупными разноцветными розами, а кружевной воротничок собственной работы заколола брошкой с прозрачным фиолетовым камнем.

– Я же говорила, сегодня крестный ход, – пробубнила баба Рая, сосредоточенно копошась в расшитом бисером ридикюле.

– А, точно. Я забыла. – Василиса натужно-глуповато улыбнулась.

– Чтой-то ты сегодня какая-то… – Бабушка сощурилась.

– Какая? – продолжала «наивничать» внучка.

– Чего удумала?

– Ба, ну что я могу удумать? – Размашистое пожимание плечами. – Буду заниматься.

Баба Рая что-то прошептала, защёлкнула ридикюль и неизвестно откуда, как фокусник, достала шляпку, усеянную целой клумбой цветов из атласных лент.

– Клёвая шляпка. – Василиса чуть не поперхнулась от смеха. – А что, на крестный ход и так можно?

– Может, тоже пойдёшь?

– Ещё чего, – отмахнулась Василиса, усаживаясь на диван. – Средневековье какое-то. Тебе самой-то не смешно?

– Засуха полгода стоит, – пробормотала бабушка Рая, перед зеркалом устраивая шляпку с цветником на голове. – Саранча половину урожая сожрала, коровы на племзаводе дохнут, нечисть всякая лезет изо всех щелей. Не до смеха. Скоро Покров уже, первому снегу пора ложиться, а тут сушь да пыль.

– И что, ваш тур вокруг города как-то поможет? – улыбнулась Василиса.

– Тьфу ты! – бабушка резко стянула шляпку, оправила цветочки и начала процесс по новой. – Язык как помело, прости господи.

– Да ерунда всё это! Ну, как тебе объяснить? Это изменения климата, понимаешь? Они вызваны глобальным потеплением, потому что озоновый слой уже не выдерживает этого огромного количества парниковых газов. Земля не рассчитана на такие мощные заводы. В общем, надо снижать уровень потребления и переходить на альтернативные источники энергии. А не ходить вокруг города с завываниями.

Бабушка, поправляла шляпку, кивая головой в такт внучкиных рассуждений.

– На вот. – Василиса через голову сняла с шеи крестик и, держа за цепочку, протянула бабушке.

– Ты чего это? – у бабушки даже глаза округлились.

– Возьми с собой. Вдруг тоже пригодится.

Бабушка молча взяла крестик и убрала в ридикюль.

– Я потом ещё в монастырь пойду, у нас там собрание. Так что буду поздно. А ты тут пообедай и кота покорми.

– О-кей, давай. – Василиса натянула жизнерадостную улыбку, скрестив за спиной пальцы, чтобы план «Б» не провалился.

Дверь затворилась, но для надёжности стоило проследить в окно, как бабушка перешла дорогу и, встретившись с такими же нарядными энтузиастками, что-то с ними обсудила. Когда группа ходоков умножилась и решительно двинулась в путь, Василиса вернулась к своему рюкзаку и выложила на стол схемы кружев, переданные мамой. Только подумала о маме, как тут же раздался звонок смартфона.

– Да? – как можно расслабленнее сказала Василиса, радуясь, что ещё не успела улизнуть.

– Послушай, – произнёс мамин голос, в котором сквозило напряжение, – ты, кажется, что-то говорила про Дашу, у которой родители конную школу держат. Вы вчера виделись?

– Да, а что?

– В котором часу? – быстро спросила мама.

– Вечером. Мы все были у Дианы, потом я ушла, а они остались. Диана сказала, родители их отпустили.

– Кого – их?

– Олесю и Дашу. – Придерживая трубку плечом, Василиса швырялась в бабушкином деревянном буфете с резными створками в поисках кошачьего корма. – А что случилось?

– То есть, когда ты уходила, они все были в порядке?

– Вроде да. Что случилось-то?

– Эту Дашу сейчас в больницу повезли. Как раз в Растяпинск, в районную Чернореченскую.

– А что с ней? – Василиса перестала копаться в пакетах.

– Кажется, заражение крови. Вроде бы от глубокого пореза на руке. Ты уверена, что вчера с ней всё было нормально?

– Во всяком случае, вечером она ни на что не жаловалась, это точно.

В трубке повисла пауза.

– Странно. Ну, ладно. Ты бабушке схемы передала?

– Да, но она ушла.

– Куда это?

– На крестный ход. Дождь будут выпрашивать.

– Василиса! – с упрёком сказала мама. Как обычно, полное имя произносилось только в случаях недовольства дочкиным поведением.

– Да ладно тебе. Ну, ты держи меня в курсе насчёт Даши.

– Хорошо. Я вечером позвоню.

– Ага, пока.

Огромный бабушкин кот тёрся о ноги, выгибая спину, его длинная серая шерсть липла к джинсам.

– Да погоди ты. – Василиса села на табуретку, постукивая углом смартфона по подбородку. Наконец решилась и набрала номер.

– Алло? – произнёс мелодичный голос Дианы.

– Привет, это Василиса.

– Я тебя узнала, привет. Как дела? Приедешь сегодня?

– Попытаюсь. Что такое с Дашей?

– А в чём дело?

– Она в больнице. Говорят, руку порезала и поймала заражение.

– Надо же, – сдавленно проговорила Диана после небольшой паузы.

– Просто… когда она пораниться-то успела?

– Понятия не имею. Она вчера передумала ночевать и ушла домой. – Диана помолчала. – Слушай, а ты точно приедешь?

– Наверное.

– А можешь кое-что привезти?

– Что?

– Только это секрет, никому нельзя говорить. Помнишь, я тебе рассказывала про лунного кролика? Мы хотим его вызвать.

– Как это – вызвать? – У Василисы снова зачастил пульс. Огромный бабушкин кот запрыгнул на стол, откуда был сразу сброшен.

– Я тебе потом расскажу. Но тебе нужно кое-что принести, чтобы всё получилось.

– Что? – Василиса поморщилась, когда котяра запустил когти ей в ногу.

– Нужно взять из церкви три свечки. Только не купить, а забрать те, которые уже горят.

– Как это? – Кот снова набросился на Василисину ногу, и она пихнула его в мягкий бок.

– Как-как. Приходишь и, когда никто не видит, задуваешь свечки и прячешь. Ясно?

– Ну, не знаю. – Подумалось, что бабушка Рая таких действий явно не одобрит.

– Слушай, ты хочешь в нашу компанию или нет? Так и будешь со всякими там Зоями и Гавриками тухнуть? Или ты церковная?

– Ещё чего!

– Тогда с тебя три свечки, всё. – Диана отключилась.

Кот ходил кругами по кухне, явно намереваясь вцепиться ещё куда-нибудь.

– Держи. – Василиса оторвала верхушку пакетика с кошачьим кормом. На этикетке был нарисован жирный кот у миски с какой-то жижей, а в углу – мультяшный серый кролик, вроде как это из него сделали рагу. Морщась от запаха корма, Василиса выбросила пустой пакетик в урну.

Вдруг ей вспомнился зверёк, что скакал по посёлку прошлым вечером. Кажется, это тоже был кролик. Или ей просто почудилось? Потому что Диана рассказывала о волшебном лунном кролике, якобы исполняющем желания. Зачем ему горелые свечки, интересно? Ещё и ворованные. Тащить из церкви – это как-то неприлично. Может, просто купить три свечки, зажечь их, а потом задуть?

Раздумывая о том, как бы выкрутиться, Василиса надела кеды, взяла рюкзак и заперла за собой дверь. Прошла по улице до поворота и села в маршрутку. Она, конечно, посмеивалась над бабушкой, да и крестик сняла, потому что не видела в нём никакого толку, но всё-таки воровство есть воровство. Даже если считаешь, что церковь – это просто не в меру пышно украшенное здание, на месте которого лучше бы построили детский сад.

Поняв, что пропустила автостанцию, Василиса вскочила и ударилась макушкой о потолок «Газели». Вывалившись на следующей остановке, побежала назад и, конечно же, увидела, как нужный ей двадцать восьмой «пазик», идущий в Совхоз, проехал мимо.

Мысленно застонав, Василиса добежала до отправочной платформы и плюхнулась на лавку рядом с тощим долговязым парнем. Краем глаза Василиса рассматривала этого персонажа. Он как-то не вязался с обстановкой – в идеальном, явно дорогущем брючном костюме, мягких ботиночках, на которых ни пятнышка, вишнёвой шляпе и таких же перчатках сидел на пыльной скамейке в ожидании общественного транспорта. Если бы он достал какой-нибудь золотой телефон, инкрустированный брильянтами, Василиса бы ни капельки не удивилась. Может, он просто кого-то ждёт? И почему вокруг так пустынно, где всегдашняя шумная суета? Вероятно, крестный ход собрал не только местных, но и приезжих.

Приближался «ЛиАз», парень встал, изящно встряхнулся и поднял руку в перчатке, будто такси ловил. Когда дверь открылась, он, наклонив голову, сделал приглашающий жест, пропуская Василису вперёд. Она прошла сквозь облако парфюма, которым благоухал этот товарищ, и забралась в салон. Сразу направилась на заднюю площадку, а долговязый в костюме устроился ближе к кабине водителя.

Поднимаясь в автобус, Василиса краем глаза успела всё-таки рассмотреть его лицо, которое он так старательно скрывал. И ей показалось, что он зачем-то нацепил восковую маску. Или силиконовую. Словом, у него как будто была голова магазинного манекена. И находиться с ним рядом не очень-то хотелось.

Василиса так долго рассматривала затылок долговязого в шляпе, и то, как странно он сидел в кресле, будто в кабине какого-нибудь шикарного авто, закинув ногу на ногу, что не сразу обратила внимание на других пассажиров. Впереди, с другой стороны, сидела бабулька в малиновом берете и шалью «в комплект». Мелькнула мысль, что ей бы с бабой Раей на крестный ход пойти. Кажется, эта старушка, нисколько не обращая внимания на тряску, вязала что-то спицами.

И тут Василиса встретилась взглядом с парнем, что сидел чуть впереди. Он оглянулся и смотрел на Василису удивлённо, даже ошарашено, как будто ну никак не ожидал её увидеть. Темноволосый, симпатичный, лет на десять старше. Но точно не знакомый. Пропялившись с минуту, он легонько толкнул локтем свою спутницу – худенькую миниатюрную блондинку с косичкой. Парень взглядом указывал ей на Василису, как на диковинного зверя в зоопарке, но девица только раздражённо дёрнула головой. Ещё раз бросив взгляд назад, он всё-таки отвернулся.

Василиса смотрела на мелькавшие за окном облетевшие деревья. Где свечки-то взять? В совхозе только одна церковь, да и та разрушенная. У отца Павла? А с чего он ей их даст? Разве купить?

Автобус остановился, и парочка прошла к выходу. Девчонка всё-таки бросила взгляд на Василису. Тоже незнакомая – вся белая, только глаза чёрные. А парень так и таращился, как на привидение. Но они просто молча вышли и потопали по тропинке, уходящей в лес.

Внезапно Василиса вспомнила, что надо бы заплатить за проезд. Кондуктора почему-то не видно, так что пришлось встать и, цепляясь за поручни, ковылять к кабине водителя. Автобус тем временем уже гнал на огромной скорости, леса за окном слились в одну сплошную бурую полосу. Пол под ногами дрожал, поручни ходили ходуном. Кое-как, раскачиваясь и спотыкаясь, Василиса добралась до кабины, заглянула через потрескавшуюся перегородку и остолбенела.

Водителя не было. Собственно, и кабины почти не было – лобовое стекло разлетелось, от него осталась лишь половина, торчавшая осколками. Смятое кресло вдавлено в пол, водительская дверь отсутствовала. От руля и панели даже следа не осталось – полотно дороги неслось навстречу и исчезало под искорёженным креслом.

Язык прилип к нёбу, Василиса с трудом развернулась к салону. И её мигом впечатало в стенку за разбитой кабиной. Из-под вишнёвой шляпы на неё пустыми чёрными глазницами смотрел человеческий череп. Скелет приподнял голову и будто улыбнулся, тонким пальцем в перчатке коснувшись полей шляпы. Лицо бабульки было скрыто кружевной вуалью, но она преспокойно вязала себе на спицах, вытягивая алую ниточку из ридикюля, лежащего на коленях.

С огромным усилием оттолкнувшись от стенки, Василиса одеревеневшей рукой всё-таки смогла кое-как ударить по перегородке. «ЛиАз» замедлил ход и остановился, открыв переднюю дверь. Василиса кувырком вывалилась на обочину и поползла прочь от дороги. За её спиной двери захлопнулись и «сумасшедший» автобус покатил дальше.