Читать книгу Гувернантка для дракона - Амалия Кляйн - Страница 4

– Николь, располагайся. Думаю, здесь будет удобно, – Эржио улыбнулся. – Диспетчер сообщил, что корабль уже вошел в воздушное пространство планеты. Поэтому мне пора.

– Спасибо тебе огромное, – искренне поблагодарила его я. – Даже не верится, что я смогу своими глазами увидеть легендарную расу куэтов.

– Увидишь, мечты сбываются – мужчина подошел ко мне и как бы случайно положил руку на мою талию. – А после, может, выпьем вместе кофе?

– Конечно.

Я была вынуждена согласиться, понимая, что Эржио оказывает мне большую услугу, позволяя остаться в закрытом секторе, куда прибывают столь важные и редкие «гости».

– Тогда договорились, – он одернул китель и спешно вышел на узкую винтовую лестницу, ведущую непосредственно на взлетную площадку.

Буквально через несколько минут темное небо озарила ярко сиреневая вспышка. Я прильнула к толстому звуконепроницаемому зеркальному стеклу, наблюдая за происходящим на космодроме.

Корабль куэтов был невероятным, даже можно сказать, фантастическим. Ничего подобного я никогда не видела. Внешне он имел вытянутую форму и походил на огромную короткую подзорную трубу с множеством ярусов и отсеков. Его приземление произошло плавно и бесшумно, а еще, как мне показалось – как-то очень быстро, почти моментально. За свое время работы на космодроме я не видела более манёвренного корабля, и даже мне, человеку далекому от космического флота было понятно, что это техника была «из будущего», иначе и не скажешь.

Когда шлюз стыкового корабля отъехал в сторону, я замерла от нетерпения. На площадку спустились двое куэтов – высоких, подтянутых в черных комбинезонах, очень серьезных и сосредоточенных. Их движения были собранными, четкими, уверенными. Они обменялись с Эржио, встречающим их, несколькими фразами, отдали ему какую-то папку и поднялись на борт. Даже издалека было понятно, что куэты к общению особо не расположены. Глядя на взлетное поле, размышляла над тем, что же делать. Если честно, я надеялась, что при погрузке топлива, как всегда, начнется суматоха и суета. Экипаж выйдет прогуляться и подышать свежим воздухом, а мне удастся спуститься на взлетное поле, и остаться незамеченной.

Но сейчас стало понятно, что это практически невозможно. Потому что на открытом пространстве пустого космодрома я буду видна, как будто на ладони, и Эржио или кто-то из его подчиненных меня обязательно заметят. Под воздействием эмоций промелькнула мысль, что нужно все-таки махнуть рукой на все существующие правила и подойти к куэтам. Но я никак не могла решиться, прекрасно понимая, что это большой риск. Не факт, что чужаки в принципе захотят меня выслушать, а работы я лишусь однозначно, а еще подставлю Эржио и его людей.

Пока я размышляла, что же делать, на площадку выехал автоматический погрузчик с одинаковыми темно-синими ящиками. Куэты снова вышли из шаттла и о чем-то стали разговаривать с Эржио, а затем полукруглая часть у края корабля опустилась, позволяя погрузчику въехать.

Тем временем в противоположной стороне, вспыхнула и сразу погасла узкая полоска света, которая невольно отвлекла мое внимание от куэтов. Присмотревшись, с удивлением заметила мальчика, лет пяти – шести. Он явно прятался в тени корабля и не желал быть замеченным. Я задалась вопросом, откуда на космодроме мог взяться ребенок? Пришла мысль, что это сын кого-то из сотрудников, который потерялся и забрел не туда.

Малыш осторожно огляделся, и убедившись, что на него никто не обращает внимания, шмыгнул в сторону и спрятался за ближайшим выступом корабля. Я смотрела на ребенка с неким удивлением, с интересом наблюдая за его дальнейшими действиями. Мальчишка был похож на испуганного маленького ежика, который сбегает из плена… Незаметно для остальных, он мелкими перебежками, прячась сначала в тени корабля, затем за техникой добрался до здания и пропал из моей видимости.

Не успела я оглянуться, а погрузка топлива уже закончилась. Автопогрузчик быстро покинул шаттл куэтов, и шлюз плотно закрылся. Один из чужаков поднялся на корабль, а второй продолжал о чем-то разговаривать с Эржио. Мое сердце затрепыхалось. Все произошло слишком быстро. «Они сейчас улетят, а я даже не попыталась…», – вихрем пронеслась в голове мысль, и автоматически бросилась к двери, которая тихо скрипнув, неожиданно открылась.

Резко замерев, увидела на пороге мальчишку. По его испуганному виду было понятно, что он совершенно не ожидал меня тут встретить. Малыш вздрогнул и отступил.

– Эй, подожди! – остановила я его, заметив перепуганный детский взгляд. – Заходи, не бойся. Меня зовут Николь, а тебя как?

– Риччи, – ответил он, делая акцент на букве «р», немного картавя.

– Я видела тебя на космодроме…, – приветливо улыбнулась ему.

Ребенок насупился, нахмурив темные бровки. Мальчик обладал необычной красивой внешностью. Малыш был смуглым, с приятными благородными чертами лица, густой гривой абсолютно прямых, иссиня-черных, очень длинных, заплетенных в тугую косу волос, миндалевидными глазами теплого желто-карего цвета.

Его одежда была не менее необычной, чем он сам – темные шелковые брюки и широкая рубашка, расшитая запутанным рисунком, похожим на панцирную сетку. Я никак не могла определить его расу, и это было так странно.

– Тебя, наверно, потеряли уже? Ты откуда? Как попал на космодром?

Мальчишка равнодушно пожал плечами и промолчал.

– Как зовут твоих родителей? – я старалась разговорить ребенка, пытаясь понять, как он оказался в закрытом секторе абсолютно один. – Ты потерялся?

– Можно я посмотрю? – внезапно спросил мальчик. Если честно, я сначала не сразу поняла, о чем он просит, а потом сообразила:

– Ты хочешь посмотреть на космодром?

Мальчик кивнул.

– Конечно, проходи.

Риччи по дуге обошел меня, и замер у стекла, с интересом разглядывая происходящее. Корабль куэтов готовился к взлету. По всему корпусу загорелись сигнальные огни. Я положила ладонь на стекло и уткнулась в него лбом. Все произошло очень быстро. К сожалению, я не то что поговорить, я даже приблизиться к кораблю не смогла. А было столько надежд…

Чужаки взмыли в небо, мгновенно превратившись в крохотную точку. Едва не плача, я вспоминала ту ночь, когда оставила Лиру на корабле куэтов. Они тогда так же молниеносно улетели, как и сейчас. Увижу ли я ее когда-нибудь? Смогу ли обнять и сказать, как сильно люблю ее…

Невольно всхлипнула, и ту же меня кто-то осторожно дернул за край юбки:

– Не плачь!

Вспомнив, что не одна, быстро вытерла слезы и посмотрела на малыша:

– Со мной все в порядке, – улыбнувшись, присела на корточки. – Риччи, а ты так и не сказал, как оказался на космодроме?

– Я захотел погулять, – ответил ребенок, осторожно трогая мой локон. – Белый.

– Светлый, – поправила его я.

– Ты красивая.

– Ты тоже, – рассмеялась в ответ. – А где твоя мама?

– У меня нет мамы, – покачал головой ребенок. – Папа сказал, что она уехала далеко-далеко. Но не говорит куда. Я хотел ее найти.

– И поэтому ты пришел на космодром? – уточнила, чуть нахмурившись. Вход на территорию был исключительно по пропускам, и сам по себе мальчик попасть на него не мог, тем более в закрытый сектор.

– Да.

– А где твой папа?

– Не знаю, – пожал плечами мальчишка и шмыгнул носом. – Опять работает, наверно.

– А как его зовут?

– Ивар.

– А фамилия?

Ричи недоуменно посмотрел на меня и как-то растерянно ответил:

– Не знаю.

Это было странно, что мальчик в таком возрасте не знает о себе элементарных вещей. Но потом я подумала о том, что, если отец воспитывает ребенка один, скорее всего, у него нет возможности заниматься его образованием как следует.

– Ну, ничего, – погладила малыша по щеке. – Мы знаем его имя, а значит, сможем найти.

– Не надо, – к моему удивлению, воскликнул Риччи.

– Почему? – удивилась я.

– Он будет ругать меня за непослушание, – признался мальчик. – Не надо его искать, пожалуйста.

– Хорошо, – успокоила я ребенка и перевела разговор на другую тему. – Кушать хочешь?

– Хочу, – кивнул Риччи.

Я поднялась и протянула ему ладонь:

– Тогда идем в кафетерий. Поедим, а там будем думать, что делать дальше. Договорились?

Малыш доверчиво взял меня за руку, и мы покинули смотровую площадку.

* * *

Риччи с удовольствием уплетал третий сладкий пирожок с ананасом, запивая съеденное бананово-клубничным муссом, а я пыталась понять, как найти его отца. Сотрудников на космодроме очень много и, к сожалению, доступа к полному списку рабочих у меня не было, и как искать мужчину по имени Ивар я просто не представляла. Внезапно раздался сигнал моего голографа. Бросив взгляд на насторожившегося ребенка, улыбнулась ему и погладила по голове:

– Ты кушай. А мне нужно поговорить. Хорошо?

Риччи кивнул, а я, отойдя в сторону, приняла аудиовызов.

– Николь, куда ты так быстро ушла? – раздался голос Эржио. – Мы же договорились выпить по чашечке кофе. Я хотел пригласить тебя в какое-нибудь кафе. Поднялся, а ты уже успела ускользнуть.

В его голосе слышались обиженные нотки, и я поспешила объяснить ситуацию:

– Понимаешь, кое-что случилось, и мне пришлось покинуть смотровую площадку.

– Николь? – в голосе мужчины появилось удивление. – Я могу чем-то помочь?

– Нет, – вымолвила я, а потом подумала, что Эржио, как начальник службы безопасности обладает нужными полномочиями, и поспешила добавить. – Хотя да. Понимаешь я нашла ребенка.

– Шутишь?! – Эржио явно усмехался.

– Да в том то и дело, что нет. Мне нужно найти отца мальчика. Поможешь?

– Николь, если это шутка, то совсем несмешная, – предупредил меня мужчина.

– Да, не шутка, это. На космодроме был мальчик, а потом он поднялся на смотровую площадку. Его отец один из наших сотрудников. Так ты нам поможешь?

– Конечно. Вы где сейчас?

– В кафетерии, – бросила взгляд на мальчика, который уплетал очередной пирожок, наверное, уже пятый или шестой. Во мне зародилась тревога. Как бы ему потом плохо не стало от обжорства.

– Говори данные. Я сейчас попытаюсь найти его отца, а потом подойду к вам, – решительно произнес Эржио.

– Мальчика зовут Риччи, его отца Иваром.

– А фамилия?

– Ребёнок не знает.

– Совсем маленький, что ли?

– Да в том то и дело, что нет. На вид лет пять или шесть. Довольно умненький, а вот фамилии не знает, – пояснила я. – Еще у него нет мамы, насколько я поняла с его слов. Видимо, отец не уделяет ему должного внимания.

– Очень странно, – прокомментировал Эржио. – В таком возрасте ребенок уже должен посещать начальную школу для малышей. А какой он расы?

– Не знаю. Смуглый, очень красивый, невероятные зелёные глаза, длинная коса. Одет в некое подобие кимоно.

Мой собеседник молчал. Повисла некая пауза. На какое-то мгновением мне даже показалось, что связь прервалась.

– Эржио, – позвала его по имени. – Ты слышишь меня? Ты почему молчишь?

– Да. Извини за паузу. Николь, я тут просматриваю список тех, кто сегодня вечером заступил на работу, и кто еще не успел покинуть космодром из дневной смены. Понимаешь, никаких отметок о ребёнке нет.

– Может, просто не стали вносить запись? – предположила я. – Не захотели заморачиваться с пропуском?

– Очень странно. Посмотри, может у мальчика есть идентификационная капсула?

– Сейчас.

Идентификационная капсула – представляла собой медальон, внешний электронный носитель, на котором была личная информация – имя, фамилия, планета, адрес, номер голографа близких родственников. В нашем мире постоянного движения и межпланетных путешествий многие такой медальон надевали на своих детей, чтобы в случае непредвиденной ситуации им могли оказать помощь.

– Риччи, скажи, у тебя есть идентификатор? – поинтересовалась я у мальчика.

Он перестал жевать и с непониманием уставился на меня.

– Не знаешь? Можно я сама посмотрю?

В ответ робкий кивок.

Отогнула ворот его рубашки в поисках цепочки. Но на шее ребенка никакого медальона не было, зато я заметила край татуировки – алые языки пламени, восходящие со спины на шею. От увиденного невольно обомлела.

«Какой кошмар. Что это за родители, которые в таком возрасте сделали мальчику рисунок на коже! Его отца надо наказать за жестокое обращение с ребенком!». Во мне все закипело от гнева. Дети так беззащитны, а нанесение татуировки довольно болезненная процедура, и только варвары могли это сделать со своим сыном. Сердце сжалось от жалости к Риччи.

– Я сейчас вернусь, – погладила его по голове.

– А можно мне еще пирожок? Очень вкусно, – он состряпал жалостливое выражение лица.

Первой мыслью было сказать «нет», а потом подумала, что, если просит – значит не наелся.

– Можно, но смотри, не объешься. А то потом тошнить будет, – предупредила я, удивляясь аппетиту ребенка.

– Не будет, – подбежал к открытой витрине с выпечкой и взял очередную порцию ананасовых пирожков.

Я отошла в сторону и включила голограф:

– Эржио, ты слышишь меня?

– Да!

– Идентификационной капсулы нет, но его родители весьма странные. У ребенка на спине татуировка. Представляешь!

– Ты серьезно?

– Да!

– Николь, – протянул мой собеседник. – Знаешь, все это очень подозрительно. Я сейчас к вам подойду, сам посмотрю на мальчика и уже на месте попытаемся разобраться во всем.

Эржио отключил связь, а я вернулась к Риччи. Он, зажмурившись, едва не урча от удовольствия, уплетал пирожок. Сладкий липкий сок стекал по пальцам, которые мальчик то и дело смачно облизывал, громко причмокивая. Малыш был таким забавным, что я не смогла сдержать улыбки.

– Вкусно? – усмехаясь, поинтересовалась я.

– Угу, – раздалось в ответ. – А первый раз такое вкусное блюдо ем.

– Ну, кушай, кушай.

Разглядывая Риччи, поймала себя на мысли, что он мне кого-то очень сильно напоминает. Неуловимо, неопределенно, но, казалось, что такой типаж лица я уже видела. Конечно, галактика многонаселённая. Всех жителей и не упомнишь, и тем не менее, меня не покидало чувство, что с представителями расы мальчика я уже встречалась.

Взяв себе томатного сока, сделала пару глотков, а потом в дверях кафетерия появился Эржио. Он быстро шел к нам, не сводя взгляда с мальчика, и чем ближе подходил, тем больше бледнел. В его глазах отчетливо читались страх, паника, удивление и некое неверие.

– Николь, – мужчина подошел к нам и, бросив взгляд на мальчика, настороженно произнес. – Можно тебя на минуточку?

Его голос дрожал, и я не понимала, что могло так испугать мужчину.

– Конечно, – тут же поднялась.

– Ты куда? – раздался голос Риччи, который отложил пирожок в сторону и, насупившись, теперь смотрел на Эржио, буквально прожигая его взглядом, наполненным неким недовольством.

– Поговорю с другом и вернусь, – улыбнулась мальчику. – Не бойся, тебя одного никто не бросит. Я здесь и никуда не уйду.

– Точно? – в голосе ребенка звучало недоверие.

– Даже не сомневайся. Ты замечательный чудесный малыш, и я очень рада, что с тобой познакомилась.

– Идем, – мужчина подхватил меня под локоть и буквально отволок в сторону, и как только мы оказались подальше от ребенка, прошипел. – Ты с ума сошла?

– Что случилось? – я растерянно смотрела на него, абсолютно не понимая причину такого вызывающего поведения и повышенного раздраженного тона. Но вместо того, чтобы ответить на мой вопрос, Эржио задал следующий:

– Где ты нашла ребенка?

– Я же говорила. Сначала увидела его на космодроме, а потом он поднялся на смотровую площадку, – выдернула свою руку и непонимающе спросила. – Да что такого случилось в конце концов?

– Что случилось? – Эржио был очень зол. – Ты еще спрашиваешь, что случилось? Знаешь кто это?

– Кто?! – разозлилась я. – Бедный потерянный ребенок, до которого нет дела собственному отцу?

– Он куэт.

– Что? – не веря в услышанное, переспросила я. – Ты с ума сошел?

– Риччи куэт. Он похож на них внешне – смуглый, раскосые глаза, необычная одежда. Предмет «Расы» в каждом колледже является обязательным. Вспомни! Неужели ты сама не видишь этого, что он отличается от других детей на Андамаре?

– Эржио, но как мальчик – куэт мог оказаться на космодроме? Мне кажется, ты ошибаешься!

– Нет, Николь. Ошибки нет. Видимо, ребенок сбежал с их корабля, и никто этого не заметил. Другого, в данной ситуации я и предположить не могу. А теперь подумай, что произойдет, когда его родители поймут, что мальчик остался на нашей планете? Страшно представить, что будет, с их сумасшедшим отношением к детям… Нас как минимум обвинят в похищении! Ты ненормальная, Николь! Мало того, что ты встретила его, так еще зачем-то увела со взлетной площадки!

– А что, по-твоему, я должна была бросить его там одного? Корабль улетел, а малыш остался. Мне даже в голову не пришло…, – попыталась объяснить ситуацию я, но Эржио меня перебил:

– Теперь будешь объяснять это его родителям! Если, конечно, успеешь, промолвить хоть слово…

Я бросила перепуганный взгляд на Риччи, который сначала внимательно наблюдал за нами, а потом поднялся из-за стола и подошел к нам. Видимо, повышенный тон Эржио он принял за агрессию, потому что внезапно встал передо мной, пытаясь защитить от него:

– Опусти, Николь! Не смей ее трогать. Уходи!

– Не кричи, – рыкнул на него Эржио, а потом произошло то, что мы меньше всего ожидали.

Мальчик внезапно, резко, со всей силы толкнул мужчину в живот и тот, отлетев, упал на пол, перевернув стол. Откуда такая мощь взялась в ребенке, было непонятно.

– Ах, ты паршивец, – прошипел Эржио поднимаясь. – Кто тебе дал право так себя вести?

Вместо ответа послышался утробный грозный рык. Я перевела взгляд на мальчика и в ужасе закричала. На месте ребенка передо мной стоял небольшой яркий изумрудного цвета… дракончик с перепончатыми зелеными крыльями и длинным хвостом. Вдоль узкого хребта шел гребень из острых выступов, по форме напоминавших шипы розы. На загривке они были большими, но постепенно уменьшались и на кончике хвоста едва достигали несколько сантиметров.

Он обернулся на меня, и я увидела яркие янтарные глаза с темным узким вертикальным зрачком.

«Ик!», – я невольно стала отступать, пытаясь спрятаться. Риччи смешно и как-то неуклюже поднялся, немного потоптался на коротких мощных лапах, а потом сел рядом со мной, обвив мои ноги подвижным гибким хвостом, покрытой жесткой чешуей.

– С ума сойти, – выдавил Эржио, поднимаясь и оглядываясь по сторонам.

– Ррррр, – прорычал Риччи оскалившись. Несмотря на небольшой размер дракончика, его острые белоснежные зубы были весьма внушительными.

От испуга я попыталась отодвинуться, но он еще крепче прижал меня хвостом и пододвинулся поближе.

– Николь, кажется, мы с тобой попали, – выдохнул Эржио, и в этот момент здание содрогнулось от звука сирены, а затем раздался безликий голос робота:

– Всех сотрудников космодрома немедленно должны пройти в большой актовый зал. Уровень опасности – пять.

Я побледнела. Высокий уровень опасности говорил о том, что ситуация критическая. Стало понятно, пропажу Риччи обнаружили…