Читать книгу Стрелец тебе в Юпитер - Амалия Март - Страница 4

Стрельцы, сегодня будет непросто найти общий язык даже с теми, кто хорошо вас знает. Вероятны разногласия на работе, споры с коллегами и руководством. На вас может свалиться дело, которым вы не хотите заниматься, но в итоге оно может оказать существенное влияние на вашу карьеру.

Еще раз прокручиваю в голове гороскоп на сегодня и расплываюсь в улыбке. Про карьеру было, наверное, лишним. Но так надо.

Я люблю утро. Тот редкий вид радостного жаворонка, которого ненавидят все хмурые люди в метро и еще больше – сонные коллеги. Но для меня утро – лучшая часть дня, когда я наполнена энергией и максимально готова к труду.

И нападению.

Кидаю сумку на стол, скидываю с плеч куртку и вешаю на спинку стула. До шкафа каких-то пять шагов, но там уже тусуется Шереметьев, устраивая свое идеально отпаренное пальто на плечики. Боже, он, наверное, и стрелки на брюках по утрам наглаживает. Включаю ноут и, пока он загружается, ищу, чем перехватить волосы. Как назло, под рукой ни карандаша, ни ручки.

Да, понимаю, со стороны это кажется максимально странным: половину утра потратить на укладку, чтобы потом все это бессердечно скрутить в узел на макушке. Но это своего рода ритуал. Помыть голову, уложить феном, радоваться идеальной прическе всю дорогу до работы и вечером после. А в процессе – убрать, чтобы не отвлекали.

– Беспорядок на столе – беспорядок в голове. Слышала? – проходя мимо, бросает Арсений.

А ведь я старалась не начать день с грызни.

– Поэтому твой всегда пустой? – не остаюсь в долгу.

Рома, пришедший сегодня первым, выпускает смешок, за что удостаивается раздраженного взгляда самого Шереметьева. Он такого не прощает.

Итак, среда утро, счет один-один. Отлично идем.

Скидываю сумку на пол и перекладываю пару бумажек, исписанных заметками, блокнот, которым я сто лет не пользовалась, неизвестно откуда взявшиеся папки. Черт, а прибраться и правда стоило бы. Перетряхиваю органайзер, в котором у меня одни только ластики да скобки от степлера, который, к слову, тоже куда-то запропастился. Ну хоть одна ручка, божежтымой, найдись.

Ага. За ноутбуком нахожу новый любимый карандаш с капибарами, недавняя спонтанная покупка. Предыдущий любимый с пандами безвозвратно утерян еще неделю назад. Обожаю магазины с канцтоварами, просто не способна пройти мимо них, а если взять в расчет, как часто я эту самую канцелярию теряю, то еженедельный шопинг в Комусе не кажется таким уж странным. Лучше уж пусть со мной продавцы из Комуса здороваются, как с родной, чем из Алкомаркета.

Сгибаюсь пополам, чтобы перехватить все волосы на макушке и выпрямляюсь, закручивая дулю. Вынимаю зажатый между зубов карандаш и вставляю в пучок для фиксации. Да, можно было бы разжиться резинкой для волос или невидимками, но их я теряю еще чаще, чем карандаши. Поправляю задравшуюся рубашку и, когда поднимаю взгляд, ловлю странный интерес на своей персоне Шереметьева. Впрочем, свой задумчивый взгляд он тут же отводит, ясно давая понять, что его внезапный интерес – не более, чем случайность, и стена за моей головой его интересует куда больше. Еще бы, ведь там висят часы.

Контролер рабочего времени в действии. И душнила по совместительству.

Иногда мне кажется, что эти злополучные часы над моей головой интересуют его больше, чем что-либо на свете, так часто я перехватываю этот странный взгляд. Но нет, есть же еще его сверхважная, в отличие от моей, работа.

Экономические риски, ценные инвестиции, состояния рынков. Что может быть интереснее?

Только то, что я понятия не имею, что каждое из этих слов обозначает.

Но страдать из-за этого и считать себя менее образованной или толковой никак не могу. Бьюсь об заклад, Шереметьев тоже ни на грамм не разбирается в минорном аспекте или диспозиторе знака. Но от этого почему-то не чувствует себя ущербным и глупым. Просто каждый хорош в своем деле. И это нормально.

Ненормально то, что один мнит себя мессией, а других высмеивает за отличный от него угол зрения на жизнь.

Но это я как раз в силах исправить.

Народ набивается в офис со скоростью мчащегося из пункта А в пункт Б поезда. Вскоре становится шумно и людно настолько, что я достаю наушники и погружаюсь в ежедневную рутину, пока оттуда меня не вырывает оповещение о планерке. Вместе со мной с рабочего места поднимается Ксюха и девчонки с женского проекта.

Ирина предпочитает вести тематические планерки отдельно по проектам, не смешивая котлеты с мухами и новости с развлечением. Чем я сегодня и воспользуюсь.

– Так, – Ирина вытаскивает стул и присоединяется к нашему полукругу. – Десять минут, – ставит таймер на своих часах. – Быстро накидываем темы для статей. «Красота и здоровье», – поворачивается к Лиле.

– Пять трендов по уходу за лицом, – выпаливает она, не задумавшись даже на секунду.

– Гиалуронку можно выбрасывать?

– Так статью и назову, – смеется голубоглазая Лиля, которая всегда шарит в новинках бьюти-сферы, что, собственно, по ней видно. Такой неприкрытой красоты в нашем офисе больше нет.

– Годится. «Дом», – переходит на Ксюху.

– Шесть способов обновить дом меньше, чем за час, – тараторит соседка.

– Шесть неблагозвучно, пусть будет семь, – морщится Ирина.

– Пусть будет семь… – вздыхает Ксю, делая пометку в телефоне.

– Гороскопы.

– Эм… финансовая астрология, – сама не верю, что произношу это. – «Могут ли звезды влиять на наши инвестиции», – заканчиваю бодро, но встречаю такую тягостную тишину, что озноб берет.

Ирина протяжно выдыхает, не сводя с меня взгляда. Краем глаза замечаю, как Ксю крутит пальцем у виска, неумело замаскировав этот жест под почесывание. Ну да, кому нужны эти финансы в разделе для домохозяек?

– Это в еженедельную статью? – наконец интересуется она.

– Ежемесячную. Сделаю исследование крупных экономических событий и положений планет в эти года, исходя из этого сделаю прогноз на текущий момент. В нынешней ситуации это актуально, – давлю на больное. Актуально – это наш девиз.

– Читательницам «женского» это не интересно, – Ирина задумчиво смотрит на наручные часы и постукивает по запястью. – Но мне интересно. Ладно, вперед, – милостиво разрешает. – Вероника, – обращается к нашей «семья и дети» рубрике.

– А если… – вклиниваюсь я, возвращая к себе внимание. – Простите, еще минутку мозгового штурма. Если к моей статье добавить прогноз эксперта на тот же период… можно эту статью поместить на главную страницу.

Ну вот, всё, бомба сброшена. Если все выгорит… только бы выгорело.

– Хочешь поработать с Шереметьевым? – продирается к сути наш удивительный начальник.

– Жажду.

Со всех сторон слышатся протяжные стоны.

– Только не это, – закатывает глаза Лиля.

– Ирина, не надо, пожалуйста! – молит Вероника.

– Я застрелюсь, – вклинивается Ксю и натурально изображает пистолет у виска.

Ну вот и чего переполошились? Их это не коснется. Наверное. Рикошетом же не задевает. Или наоборот?

– Коллеги против, – пожимает плечами начальница. – Подозреваю не зря.

Понятное дело, она не слепая и сама знает, какая холодная война ведется между нами с Арсением уже второй год. Но я твердо нацелена не сдаваться.

– Здесь ничего личного, – ложь слетает с моих губ легко и непринужденно. Даже страшно становится. – Ты же сама все время говоришь, надо быть инициативнее. Вот. Я хочу попасть на главную. И предлагаю классную тему.

– На главную говоришь… – Ирина снова кидает взгляд на циферблат часов и, после секундной заминки, выносит вердикт. – Черт с тобой, заинтриговала. План статьи пришли мне в течение часа. Вероника, – снова переключает свое внимание.

Есть.

Это было… довольно просто. Даже ладошки не успели вспотеть.

Через несколько минут, с одобренными статьями у всех, кроме меня, мы возвращаемся по рабочим местам. Девчонки кидают жалостливые взгляды в сторону Шереметьева, а потом многозначительные на меня. Но ничего не говорят, потому что раздувать это конфликтное пламя раньше времени они себе не враги.

Я же с легкой улыбочкой присаживаюсь в кресло и тут же приступаю к плану статьи. На самом деле мне действительно нравится моя идея. Это шанс написать что-то свежее, особо никем не изученное, с реальным исследованием и фактами (выкуси, Шереметьев). Да, занимайся я этим в одиночку, наверняка заблужусь в сложных экономических терминах еще в самом начале, но с помощью одного высокомерного специалиста… Ох, представляю его лицо, когда ему дадут это задание!

Хотя мечтать рановато.

Пока еще ничего не согласовано.

Вдохновленная собственной идеей и замотивированная целью, накидываю план за каких-то двадцать минут. Отправляю его Ирине и удовлетворенно откидываюсь в кресле, не сдерживая цветущей во все лицо улыбки. Кожа на щеке странно горит, словно от чужого взгляда, но стоит поднять глаза – ничего. Ноль внимания на мою скромную персону.

Гипнотизирую рабочую почту, будто ответ может появиться в любую секунду. Но вряд ли. Когда мы уходили из кабинета, начинался очередной Зум, даже планерка с новостным отложилась. Но на удивление, не проходит и пары минут, как на почту прилетает одно короткое слово: одобрено.

Я вчитываюсь в это прекрасное слово и чувствую, как в груди растекается горячее удовольствие. Даже немного знобит от переполняющих чувств и легкого страха. Назад дороги нет. Я с ума сошла.

Когда Ирина вызывает к себе новостной, мандраж усиливается. Она скажет ему сейчас? Даст задание? Поставит перед фактом? Хорошо бы.

Я прослеживаю взглядом высокую фигуру сосредоточенного Арсения и шумно выдыхаю, когда он скрывается за дверью. В своих отлично сидящих брюках со стрелочками.

– Что ты задумала? – голова Ксю появляется из-за монитора, и я получаю подозрительный взгляд.

На дне карих глаз так и плещется еле сдерживаемое любопытство. Представляю, как тяжело ей было держаться эти полчаса.

– Что? – словно не понимая, о чем она, выгибаю бровь.

– Зачем тебе эти финансы?

– Тема интересная, – загадочно улыбаюсь, пожимая плечами.

Не раскрывать же мой суперплан по порабощению ума Шереметьева. Подумать только, я в шаге от того, чтобы подчинить его жизнь моим прихотям. Сейчас Ирина выдаст ему задание, он, конечно, за него возьмется, потому что выхода у него нет, и у меня появится постоянный доступ не только к его разуму, мыслям и чувствам, но и времени. Устроить исполнение каждодневного гороскопа станет гораздо легче.

Тем более позаботиться, чтобы он нашел взаимосвязь между предсказаниями звезд и его непутевой жизнью.

– А Арсений? – настойчиво интересуется Ксю, спускаясь до шепота.

– А что Арсений?

– Ладно, не хочешь, не говори, – обиженно скрывается за ноутом. – Но, когда в твою голову полетят дротики, я прикрывать не стану. Даже помогу, – тихо прибавляет она.

Да все будет нормально. Хуже, чем сейчас, все равно быть не может!

Судя по повышенным тонам из-за закрытой двери начальника, новость уже нашла адресата. Уж конкретно этот повышенный тон я узнаю всегда.

Их «десятиминутка» сильно затягивается. И это заставляет меня нервно постукивать ножкой по полу, в ожидании мгновения Х – когда дверь распахнется и меня пронзят острым, пробирающимся к селезенке взглядом. Жду не дождусь.

Черт.

Если бы дверь кабинета открылась с ноги я бы удивилась меньше, чем хладнокровно шествующий к своему месту Арсений. Маска непринужденности и бесстрастия. Походка уверенности и спокойствия.

А, нет, не к своему столу.

И никакой бесстрастности! Это ярость. Неприкрытая, жгучая, прибивающая меня гвоздями к стулу. Стоило только нашим взглядам скреститься, очевидная правда вылезла наружу: меня все-таки расчленят, я не доживу до тридцати, не заведу хомячка и статьи никакой не будет.

– Задание видела? – пробирающим до костей баритоном интересуется Арсений, нависающий сверху.

Надо бы встать, чтобы уровнять наши позиции и он не давил на меня своей черной энергетикой, но ноги так дрожат, что я их вместе не соберу. Все-таки я трусиха.

– Задание? – о чем он?

Шереметьев упирается ладонью в столешницу и наклоняется так близко, что нос снова заполняется его отвратным парфюмом, мешая дышать.

– Почему не отказалась? – шипит мне в лицо.

– Отказалась? – господи, мозги, перестаньте уплывать через дрожащие колени!

Максимально откидываюсь в кресле, отвоевывая спасительные сантиметры свободы и благодарю свою плохую генетику за то, что на мне сейчас очки. Не будь их, он бы пробрался мне в душу и захватил ее своим взглядом-лазером. А так – хоть иллюзорная преграда. Пока я рассматриваю льдистую радужку с играющими на ней солнечными бликами, на ум некстати приходит забавная мысль, как неправы те, кто считает голубоглазых ранимыми романтическими натурами. Я, конечно, из таких. Но вот конкретно этот обладатель сияющих, как гладь воды, глаз напротив – жесткий, импульсивный злодей.

– Я тоже не в восторге, – понимая мое молчание как-то по-своему, продолжает Арсений. – Если мы оба выскажемся против…

Так. Стоп. Он считает, что статья – не моя идея, а Ирины? Почему? Она так сказала?

– Я не… против, – шумно сглатываю накопившуюся слюну. Бери себя в руки, черт возьми. Ты здесь нападаешь, а не он!

– Что? – будто не веря, противник напротив прищуривается. И становится прямо-таки по звериному устрашающим.

Как бы у меня капилляры в глазах от такого напора не лопнули.

– Да, я не против, – уже более уверенно говорю ему. – Интересная тема. Шанс попасть на главную, – отталкиваюсь мыском от стола и немного отъезжаю на кресле от опасного разъяренного мужика.

– Это бред, – хлопает ладонью по столу и выпрямляется.

– Ирина так не считает, – легкомысленно пожимаю плечиком и тянусь к карандашу в волосах. Распускаю волосы, чтобы дать им немного отдохнуть и, чего уж скрывать, спрятать от Шереметьева свои пылающие щеки. И шею. И дрожащие пальцы.

Ловко проворачиваю карандаш между пальцами и возвращаюсь к столу, ясно давая понять, что разговор окончен.

Скорее чувствую, нежели вижу, как Арсений сдает позиции и перемещается. Дышать становится проще, шевелиться легче.

– Что за день идиотский! – зло выплевывает, садясь за свой стол.

Все по гороскопу, дружочек.

А ты говоришь – бред.

Осталось его добить. Выделяю абзац с его гороскопом на сегодня и отправляю в личку рабочего чата с припиской:

«Звезды все знали заранее»